Фундаментальные принципы когнитивной лингвистики

Как отмечалось выше, когнитивная лингвистика достаточно разнородна, что затрудняет выделение особенностей, единых для всех соответствующих концепций. Скорее, можно говорить о не- которых основополагающих принципах, которые неоднократно заявлялись и обсуждались в трудах классиков данного направления. Эти принципы носят достаточно общий характер, будучи обуслов- лены идеями когнитивизма и/или характерными («парадигмаль- ными» [Кубрякова 1995: 206]) чертами современной лингвистики. Перечислим главные из них.

1. Когнитивная лингвистика основывается на холистическом подходе к интерпретации языковой способности и процессов восприятия и порождения текста человеком — в противовес от- стаиваемому генеративистами модулярному подходу (см. выше).

2. Языковая способность считается проявлением общих когни- тивных механизмов, следовательно, через посредство языка можно изучать человека — его мышление, память, познавательные процес- сы и т. д. Лингвистический анализ не ограничивается описанием языкового поведения, но распространяется и на соответствующие ментальные состояния и процессы. Его цель — создание единой модели, объясняющей, как устроено языковое знание человека и как он его использует в процессах порождения и восприятия речи.

3. Провозглашается органическая связь языкового знания с психической организацией человека, что отрицает возможность алгоритмического подхода к описанию языка (через набор эле- ментов и правила их сочетания друг с другом). В связи с этим высказываются предложения в пользу сближения лингвистики с биологией [Langacker 1988a: 4]1 — в противовес практиковавше- муся в структурализме и генеративной грамматике союзу с логи- кой и математикой.

4. Антропоцентрический принцип как отличительная черта современного языкознания (и шире — «очеловечивание» науки в целом, обретение ею «антропного» характера [Караулов 1987: 19]) в когнитивной лингвистике естественно вытекает из посту- лата о связи языка с когницией, сознанием, психикой человека.

«Антропоцентрическое по своей природе» [Телия 1988: 173] со- знание человека отражается в языке, следовательно, язык также

1 В настоящий момент уже можно говорить об образовании так называемой биолингвистики [Jenkins 1999; 2004; Givón 2002], ключевые идеи которой были вы- сказаны еще в знаменитой книге Леннеберга [Lenneberg 1967].

антропоцентричен, т. е. ориентирован на человека, «смотрит» на мир с точки зрения человека [Рахилина 2000: 338]1. В когнитив- ной лингвистике считается, что антропоцентричность буквально пронизывает язык, проявляясь в широком спектре языковых структур.

5. Подчеркивается центральная роль физического опыта взаи- модействия человека с окружающим миром в организации его понятийной системы. В связи с этим выдвигается тезис о том, что мышление «воплощено» (embodied) [Johnson 1987, 1992; Lakoff 1987], т. е. неразрывно связано с плотью человека, его анатоми- ческими и физиологическими особенностями, телесным (прежде всего перцептивным и моторным) опытом2. Подтверждение тому когнитивисты находят в языке, в частности при исследовании механизмов образности. Именно «воплощенностью» мышления, по их мнению, объясняются неудачи, связанные с моделирова- нием искусственного интеллекта и автоматической обработкой языка.

6. Формулируется требование субъективизации лингвистиче- ских исследований — в противовес стремлению генеративистов к «объективному» описанию языка, в основу которого положена языковая компетенция некоего «усредненного» говорящего, функ- ционирующего в «нейтральной» среде. На практике лозунг субъ- ективизации прежде всего означает, что адекватный анализ зна- чения языкового выражения невозможен без привлечения экстралингвистической информации, включающей в идеале ши- рокий круг сведений об участниках коммуникации (социальные характеристики, психологические особенности, коммуникативные цели, фоновые знания, прошлый опыт и др.) и ситуации общения (место, время и обстановка, тип речевого события, статусно- ролевые характеристики участников, уровень официальности и т. д.). Вся эта информация образует контекст, и чем он обшир- нее, тем достовернее интерпретация текста3.

1 Ср. также: «...язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка; в соответствии с ним язык и должен изучаться» [Степанов 1974: 15]. 2 Ср. утверждение В. Н. Топорова о том, что представления о внешнем мире,

Вселенной и пространстве оказываются мотивированными физиологическим аспектом человеческой жизни, конкретно — телом как «малым миром» [Топоров 1983: 245].

3 В своей рецензии на книгу Лакоффа «Женщины, огонь и опасные вещи» Лангакер писал: «...мы с ним разделяем мечту (быстро становящуюся действительностью) о необъективистской лингвистике, которая отражала бы все богатство нашей ум- ственной жизни и заслуживала бы ярлыка „когнитивная“ не по декрету, а ввиду ее естественности и психологического правдоподобия» (цит. по: [Ченки 1996: 74]).

Другой аспект субъективизации связан с особым вниманием к тому, как говорящий понимает и «представляет» ситуацию1(ср. аспекты образности у Лангакера, схематические системы Талми, ментальные модели Джонсона-Лэрда). Если генеративная грам- матика исходит из того, что языковые выражения отражают по- ложение дел в мире (или в одном из возможных миров), то для когнитивных лингвистов эта связь между языком и действитель- ностью (реальной или вымышленной) всегда опосредована ин- терпретирующей деятельностью человека.

7. Функционализм (еще одна отличительная черта современ- ного языкознания), несомненно, присущ когнитивной лингви- стике2, поскольку сфера ее интересов охватывает различные ас- пекты, связанные с использованием языка, — восприятие и порождение речи, интерпретация, запоминание и хранение ин- формации. Когнитивная лингвистика изучает не языковую ком- петенцию, а употребление языка, язык в действии.

8. Основной предмет когнитивной лингвистики составляет языковое значение, так как именно оно является связующим звеном между языком и когницией3. (Поэтому словосочетания когнитивная семантика и когнитивная лингвистика нередко упо- требляются синонимично.) В соответствии с когнитивным обя- зательством (см. выше) к семантическим исследованиям предъ- является требование психологической адекватности. Широкое освещение получают проблемы лексической семантики (меха- низмы семантической деривации, структура значений многознач- ного слова, образные средства языка), что в целом не типично для западной (в особенности американской) лингвистики4.

9. Экспланаторность, или установка на объяснение языковых фактов, резко контрастирует с позицией дескриптивистов о том, что дело лингвиста — констатировать то, что есть, а объяснять — не его задача. Когнитивисты стремятся предложить интерпрета-

1 В отечественных публикациях это явление получило название «вариативной интерпретации действительности» [Баранов, Паршин 1986].

2 О взаимоотношениях между формальной, функциональной и когнитивной лингвистикой см. [Langacker 1999].

3 Ср.: «...если речь идет о каких-то общих с внеязыковыми правилах или хотя бы об общих принципах, на которые эти правила опираются, то это должны быть семан- тические правила» [Рахилина 1998а: 281].

4 В этом отношении весьма показательным было удивление известного амери-

канского лингвиста У. Вайнрайха перед самим фактом существования в советском языкознании такой дисциплины, как лексикология, и масштабом соответствующих исследований — по его свидетельству, в западноевропейской и американской линг- вистике такой раздел отсутствует [Weinreich 1980: 315].

цию как можно большему числу языковых форм, так как убежде- ны, что они (языковые формы) мотивированы тем, как человек понимает окружающий мир.

10. Показ несостоятельности установленных в период струк- турализма границ (между языком и когницией, семантикой и психологией, знанием языка и знаниями о мире, словарной и эн- циклопедической информацией, семантикой и прагматикой, по- лисемией и омонимией и др.) сопровождается их разрушением. Когнитивная лингвистика провозглашает максимальную откры- тость, готовность инкорпорировать сведения из различных об- ластей знания.

Перечисленные принципы, как кажется, достаточно полно очерчивают теоретический базис когнитивной лингвистики. Их согласованность и взаимосвязанность (отражение которых неиз- бежно затруднено при линейном порядке перечисления) обеспе- чивают внутреннее единство данного направления. Обращает на себя внимание острая полемичность утверждений, направленная на решительное отмежевание от структурализма и генеративизма, разрыв с предшествующей традицией.

Что касается методов исследования, в когнитивной лингви- стике обычно практикуется интроспекция, иногда привлекаются данные опроса испытуемых. В этом отношении данное направ- ление не вносит ничего нового, так как интроспекция традици- онно признавалась и признается (хотя и негласно) в качестве допустимого методологического приема в семасиологических исследованиях [Geeraerts 1988a: 668] (исключение составляли некоторые радикальные структуралистские течения1), а статисти- ческий опрос информантов заимствован из экспериментальной психологии. Это в какой-то мере объясняет категоричность заяв- ления о том, что «разработанные подходы и результаты обогаща- ют языкознание, но никак не создают ни нового объекта (точнее, предмета) исследования, ни даже нового метода» [Касевич 1998: 20]. На отсутствие у когнитивной лингвистики собственных ис-

1 Так, дескриптивисты считали интроспекцию ненаучным методом и избегали ею пользоваться. Одним из первых американских лингвистов, выступивших с кри- тикой этой позиции, был У. Чейф, ср.: «Если понятия находятся в нашем сознании, то именно там их и следует искать, но поступать таким образом означало бы навлечь на себя анафему со стороны бихевиористски настроенных исследователей недавне- го прошлого» [Чейф 1975: 93]. По мнению С. Д. Кацнельсона, однако, «высказывания в защиту интроспекции определяются скорее общими антиструктуралистическими настроениями Чейфа, чем применяемыми им на деле методами исследования» [Кацнельсон 1975: 412].

следовательских методов обращает внимание и П. Б. Паршин [Паршин 1996: 30–31], делая, впрочем, единственное исключение для анализа метафор в варианте, предложенном Лакоффом и Джонсоном [Lakoff, Johnson 1980]. Иной точки зрения придержи- вается Е. С. Кубрякова, которая, отмечая сосредоточенность ког- нитивной лингвистики на новых проблемах, новых областях ана- лиза и новых «реальностях языка», считает, что собственный метод у данного направления есть и заключается он в постоянном соотнесении языковых данных с другими опытными сенсомотор- ными данными [Кубрякова 1999: 5].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: