Сожаления и опасения монархии

Здесь заканчивается королевский меморандум, значение которого очевидно. Что ответил маршал, которому записка была передана лично, неизвестно. Ясно, что уже к середине этого злосчастного августа Виктор Савойский начал испытывать страх за свое будущее. Он запустил эту лавину и теперь, видя ее ускоряющееся движение, попытался его замедлить. Слишком поздно! Казалось, что он сожалеет по поводу уничтожения режима, в рядах которого он имел искренних и многочисленных сторонников, но теперь жребий был брошен. Если бы даже Бадольо и хотел это сделать, он уже не мог освободиться от тех, кто помогал ему в осуществлении государственного переворота, чьим заложником он стал и с помощью кого он теперь вынужден был сглаживать переход к сентябрьской капитуляции.

Королевский документ от 16 августа является попыткой – бесполезной попыткой – устраниться от ответственности и сохранить для себя возможность бегства; намек на возрождение коммунизма весьма красноречив. Не было ли у Виктора Савойского предчувствия появления чего-либо или кого-либо, как, например, Пальмиро Тольятти? Наивно было бы думать, что этот мощный поток, который вырвался из берегов, мог вернуться в русло большей или меньшей законности при чиновничьем правительстве.

Маршал положил меморандум к документам, среди которых он и был позднее обнаружен. Этот меморандум можно назвать «Первые страхи короля».

Глава XI

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: