Глава 16. Я могу играть в Большой Бум!

В. встретили улыбающиеся бородачи. Аум спросил, явно издеваясь:

– Понравилось?

В. не знал что ответить, понравилось – не понравилось, эти понятия в данном случае были неприменимы. Без сомнения, В. испытал боль, но в то же время обрел понимание. Боль ему не нравилась, а понимание нравилось, так что же он мог ответить на вопрос Аума?

– Ты уже понял, что это был Отход? – спросил его Аун, и Аук добавил:

– Отход – это Оттяг наоборот!

– Угу, – подхватил Аус, – если в Оттяге находишь свои лучшие мечты, то в Отходе находишь свои худшие страхи. И то, и другое одинаково полезно.

Полезно? Пожалуй, может быть, и полезно, но В. предпочел бы держаться от этих дверей подальше: и Оттяг, и Отход ему одинаково не понравились, слишком уж разрушительными были те чувства, которые ему довелось там испытать.

– Я думаю, у него ум за разум зашел, ему срочно нужно наведаться в Детскую, – улыбаясь проговорил Аук.

В. вздохнул. Еще целых две двери осталось! Этот факт и радовал, и огорчал одновременно. Что ж, пусть будет Детская! И В. без колебаний шагнул в дверной проем.

***

Опять не обошлось без переворота через голову, но под ногами было что-то мягкое… Здесь тоже зеленела травка, как и в Улете, и так же светило яркое солнце. Вдалеке В. увидел лес из высоких деревьев, который показался ему таинственным и полным чудес. Как хорошо гулять в таком лесу! Рассматривать причудливые тени от дубов, вдыхать аромат игольчатых лапок сосен, поглаживать белые стволы берез…

Именно в таких лесах живут феи. Жаль, что В. никогда не видел фей. Или видел? Сейчас он смутно припоминал, что однажды, много лет назад, он разглядел в траве что-то маленькое и юркое. Оно выглянуло из-за старого пня и тут же скрылось. Но В. успел заметить колыхание тончайшего розового шелка. Наверняка это была настоящая фея! Почему она испугалась В.? Они бы подружились…

Тут В. очнулся. Что это с ним происходит? Какие еще феи? Он повернулся к Ауку и хотел было задать ему вопрос о своих странных мыслях, но его вниманием целиком завладело необычайное преображение Аука, который стремительно терял свою бороду: волосы то ли выпадали, то ли врастали внутрь. Еще миг, и у Аука было совершенно гладкое, розовое лицо. Короткие и жесткие волосы Аука закудрявились и посветлели, а сам Аук весь съежился, стал крохотным, В. по пояс. Под конец всех этих метаморфоз от Аука остался только маленький сорванец лет семи с кудрявыми волосами и большими черными глазами и, разумеется, без бороды. Его одежда уменьшилась вслед за ним, что было очень кстати, иначе он попросту утонул бы в своей мантии.

В. опять хотел было спросить Аука, что происходит, но теперь настал его черед превращаться. В. почувствовал приятный жар во всем теле. До того у него постоянно ныла левая лопатка, а теперь пылающий огонь пробежался волной по его спине, и В. ощутил небывалую легкость там, где у него всегда болело. Все его тело размягчилось под действием этого жара. То тут, то там В. чувствовал мягкие вспышки, словно сжигающие все его болезни. Все в нем расправилось и обновилось.

Морщинки на лбу разгладились, и В. уже не хмурился, а смотрел вокруг открытым доверчивым взглядом. И в мгновение ока исчез маленький шрам на безымянном пальце правой руки, который был у него с незапамятных времен. Пальцы уменьшались на глазах, пока не превратились в маленькие пухлые пальчики. А ладошки у В. стали мягкими и беленькими.

В. чувствовал себя так, словно каждую клеточку его тела вымыли, вычистили и обновили, и теперь он стал свеженьким и чистеньким, как только что появившийся на свет грибочек. До того он и не подозревал, сколько было в его теле неприятных зажимов. А теперь В. стал легким и гибким. Стал новым.

Но чудесные перемены касались не только тела В. Стремительно менялось и его сознание. Трансформация облика В. повлекла и трансформацию его мировосприятия. В. чувствовал, что его мнимые достоинства и недостатки лопались как мыльные пузыри. В. вдруг понял, что он не талантливый и не бесталанный, не умный и не глупый, не уродливый и не красивый. Но какой же он? А, какая разница! Какая разница, если вокруг происходит нечто невероятно увлекательное! И он чувствует себя таким уверенным, словно ему море по колено.

Где вы, страшные страхи? Почему смолкли зловредные голоса, которые постоянно нашептывали В.: не сможешь, не получится, не выйдет? Почему теперь не нужно беспрестанно искать счастье, потому что счастье – вот оно, прямо здесь и сейчас, в том, что я могу сорвать эту зеленую травинку и попробовать, какова она на вкус, или в том, что я могу плюхнуться на спину и разглядывать плывущие по небу облака?

Куда подевались все эти бесчисленные проблемы, от которых было не продохнуть? Что это такое – цель жизни? Наверно, какая-то ерунда, которую придумал чужой страшный дядька. А что такое плохой и хороший? Мама говорила иногда: ты плохой мальчик или ты хороший мальчик, но В. знал, что она просто хочет, чтобы он вел себя так, как нужно ей, и потому ругается, когда что не по ее. Но он мог сделать вид, что раскаивается (хотя он не понимал толком, в чем раскаивается), и все опять становилось хорошо. Потому что так оно все и должно быть всегда – хорошо! Хорошо и легко. Легко и хорошо. Бум-парабум, пара-ра-рабум! Большой Бум! Я хлопну в ладоши и от этого будет Большой Бум! Я могу играть в Большой Бум!

Но все же В. не стал ребенком в полном смысле этого слова. Оставалась еще та часть В., которая не вернулась в детство, и она могла наблюдать, что происходит. Эта часть делала интересные выводы. Например, она постигла, что В. никогда не чувствовал себя таким любимым и оберегаемым, как в детстве. И это было так не потому, что его опекали родители. Наоборот, в присутствии родителей он был напряжен, потому что приходилось кого-то из себя разыгрывать: например, любящего сына или же подающего надежды дарования. К тому же он с малых лет научился защищаться от людей и от своих родителей тоже. Он научился делать вид, что ему все равно, чтобы они не делали ему больно. Но наедине с окружающим миром, в такие моменты, как сейчас, В. был любим и защищен.

Когда В. был взрослым, то он сам был большим, а мир был маленьким и тесным. А теперь В. стал ребенком, стал маленьким, но мир стал бесконечно большим, огромным, но при этом очень уютным.

Тут В. увидел, что со стороны леса к ним кто-то приближается. Оказалось, что это две прехорошенькие девочки и один воинственный на вид мальчик, у которого в руках было немного кривоватое копье из березовой палки. Дети поздоровались с Ауком как с давним знакомцем, впрочем, и В. они радостно приветствовали. Девочек звали Русанна и Цилия, а мальчика – Атур. Все вместе дети пошли к лесу.

Девочки сначала смущались, но потом разговорились. В. тоже немного смущался, но вскоре пообещал обязательно спасти Цилию, если она будет «пропадать в пылающем огню», а Русанне он сплел милый венок из ромашек. Когда они добрались до леса, В. увидел, что лес и вправду оказался чудесным. Тут было полно полянок, на которых росли сладкие ягоды, которыми В. с наслаждением подкрепился.

Они пошли вглубь леса и достигли восхитительного места, которое дети называли Приютом. Здесь было множество маленьких домиков: некоторые были сооружены прямо на земле, а другие – на ветках деревьев. Дети сказали В., что он может построить свой собственный домик, а может и выбрать свободный, которых тут было полно.

В Приюте жила целая куча ребятишек. В. не успел со всеми познакомиться, потому что некоторые дети играли где-то в других местах. В. хотел было сразу же заняться постройкой своего собственного домика, он даже присмотрел подходящую елку, под ветвями которой было очень уютно, но его отвлекли Русанна и Цилия. Они шли гулять и звали с собой В. и Аука. В. не стал возражать и отправился с ними. Он успеет построить свой дом и потом.

Они добрались по узким тропкам до опушки леса. Здесь текла широкая, сверкающая на солнечном свету река. На ходу скидывая одежду, с оглушительными криками дети побежали к воде. В. вдруг обнаружил, что у него громкий и звенящий голос. И он доставил себе удовольствие лишний раз испробовать его силу, впрочем, как и все остальные.

Тут вдруг проснулась взрослая часть В. и попыталась было втолковать его детской части, что так орать неприлично, но В. быстро заставил зануду умолкнуть. Ребятишки плескались, визжали, кричали, ныряли и хватали друг друга за ноги, плавали по-собачьи, кувыркаясь так, что вода заливалась в нос и в уши, и проделывали еще сотни восхитительных трюков, пока им не захотелось погреться на солнышке. Тогда они выбежали на берег и завалились на золотистый речной песок.

В. сидел, задумчиво разглядывая противоположный берег реки. Он размышлял о том, сможет ли он туда доплыть, и сможет ли доплыть туда Аук, смогут ли и девчонки тоже, и что будет, если они все туда приплывут, а там найдут темную пещеру, в которой с потолка свисают такие длинные каменные штуки, он забыл, как они называются. Тогда В. отломает одну из этих штук, и тут Цилия поскользнется и подвернет себе ногу, а В. должен будет нести ее на руках, и ее белокурые мягкие волосы будут касаться его лица, а она будет говорить: «Ой, прости!» – и прятать эти прядки за свои розовые ушки, а он тогда… В. выдумал бы еще бог весть что, если бы Русанна не нарушила ход его мыслей вопросом:

– А какая у тебя игрушка?

В. задумался. У него нет игрушки… Он озадаченно посмотрел на Русанну.

– Хочешь, покажем тебе наши игрушки? – спросила она.

Еще спрашиваешь! Конечно, он хочет!

Русанна лукаво посмотрела на В., а потом издала губами странный звук – то ли свист, то ли чмокание.

– Видишь? – прошептала Русанна на ухо В. Нет, В. ничего не видит.

– Вот же она! – ткнула пальцем себе под ноги Русанна. – Она уже пришла! Вот она стоит! Не смотри на нее так, напугаешь!

Не смотри на нее так? На кого «на нее»? В. никого не видит. Какая дурочка эта Русанна! Придумала какую-то ерунду! И вдруг В. словно прозрел. Невесть откуда прямо рядом с ногой Русанны появился маленький человечек, точнее, маленькая женщина. У В. вырвалось громкое «о!».

– Да тише ты, тише, – зашипела Русанна. – Она очень пугливая!

В. притих и стал рассматривать маленькую женщину. Значит, все-таки бывают феи! Ведь это и есть самая настоящая маленькая фея! Только она не в розовом платье, а в голубом… Но в лесу что-то зашумело, фея исчезла, и В. не успел толком ее разглядеть.

– А у меня смотри что! – шепнула ему Цилия и показала свою раскрытую ладонь. И опять В. поначалу ничего не видел, но потом обнаружил, что в руке у Цилии сияет настоящая звезда! Звезда так ярко светила, что В. и сам удивлялся, как он мог поначалу не заметить такую блестящую штуковину!

Цилия крепко сжала кулак, а потом подбросила звезду вверх. И звезда взлетела ввысь и, наверное, засияла где-то там высоко в небе. Сейчас ее не видно в лучах солнца, но В. не сомневался, что ночью звезда Цилии будет светить на небосклоне, а все люди будут смотреть на звезду и восторгаться ее красотой, но никто не будет знать, что эта прекрасная звезда родилась на ладони маленькой девочки.

Тут и Аук захотел что-то показать В. Из кармана он вынул неприглядное фиолетовое желе. Желе странно колыхалось. «Познакомься, это Мо!» – сказал Аук. Удивленный В. пробормотал: «Ага, здрасте!» – и вдруг в желе появились три желтых глаза. Они не мигая таращились на В., которому стало немного неуютно. «Он может испускать лазерные лучи», – заговорщически сообщил Аук, и В. был рад радешенек, когда Аук убрал Мо обратно в карман.

Так вот какие игрушки! А там, в Приюте, у других детей тоже есть игрушки? Да, ответила Цилия, у всех есть. У каждого ребенка обязательно есть игрушка. И у тебя тоже есть, сказала она, только, может быть, ты ее потерял. Потерял, потерял… значит, у В. была игрушка? Но какая? И тут В. вспомнил! Как же он мог забыть! В. закрыл глаза руками и начал считать до десяти.

Я сосчитаю до десяти и они появятся! Их никто не видит, но они могут показаться, если я сосчитаю до десяти, только не так, как все считают, а наоборот. Если я не ошибусь ни разу, то они появятся. А если ошибусь… о, последствия будут ужасными! Они все погибнут, даже самые маленькие!

И потому я старательно отсчитываю: один, это будет нидо, два это будет авд, три это будет ирт… и так далее до десяти, то есть до тясед. В. открыл глаза, замирая. Получилось? В. внимательно разглядывал землю под ногами… И он увидел! Крошечных людей, каждый из которых был с ноготок В. Это немногочисленный народец, но очень преданный. Они избрали В. своим покровителем, и теперь повсюду незримо следуют за ним. В. и забыл, что должен о них заботиться, должен следить, чтобы их ненароком никто не раздавил. Вот теперь он вспомнил про них, надо будет и им тоже построить домик в лесу…

– В., – вдруг прервал его размышления Аук. – Нам пора.

– Как пора? Куда пора? Я не пойду! – заупрямился В. – Я должен еще построить себе дом, и исследовать другой берег реки, и поиграть в следопыта, как Атур…

– Нам пора, – повторил Аук. – Ты слышишь меня? – он заглянул В. в глаза. – Ты слышишь меня, В.?

И тут проснулась взрослая часть В., которая задремала на пару часов. Проснулась и взяла управление в свои руки. Она тоже знала, что «пора». В. так не хотел опять давать ей волю! Он знал, что взрослая часть начнет его мучить и куда-то постоянно тянуть, в какие-то неизведанные дали, тогда как он мог бы остаться здесь, с Цилией и Русанной.

И все было бы хорошо, всегда хорошо. А там, за пределами этого леса, за пределами Детской, все очень плохо. Опять нельзя будет кричать во весь голос, когда хочется, и плакать, когда хочется, и громко смеяться, когда хочется. В., наверно, и не захочет смеяться, слишком уж тоскливая жизнь у взрослых.

– Зачем мне идти туда? Я не хочу, не хочу! – у В. слезы навернулись на глаза.

– Пора, – повторил Аук.

Он взял В. за руку и повел его прочь от теплой, играющей бликами на солнце реки. Русанна и Цилия помахали им рукой.

– Приходи играть! – сказали они В.

В. хотел бы ответить им: «Обязательно приду!» – но ему было так грустно, что он боялся заплакать, если произнесет хоть слово. Они с Ауком шли мимо леса, а В. даже не смотрел в сторону Приюта, чтобы не расстраиваться понапрасну. Ему хотелось сейчас спрятаться где-нибудь в глубине лесной чащи, где его никто не нашел бы и не заставил снова быть взрослым.

Но вот они у двери. Сейчас они выйдут на Базу, и В. опять потеряет свое счастье, свое детство. Он уже чувствовал, как взрослеет, медленно, но неотвратимо он становился прежним большим В.

Аук понимающе смотрел на него, словно знал, что с В. творится.

– Не жалей о том, что ушло, – тихо сказал он В. – Ты можешь сохранить этого ребенка в своей душе, ведь он всегда с тобой. Просто помни о нем!

В., который уже прибавил в росте около полуметра, печально кивнул.

– Дети не могут выбирать, но ты можешь, – сказал Аук. – Теперь можешь. У тебя есть выбор. Не переживай, ты сохранишь себя.

И двое взрослых шагнули за дверь.

Глава 17. Безъед

Едва только В. оказался на Базе, он почувствовал, что стал совершенно таким же, как прежде, стал тридцатилетним. Даже на пальце опять появился шрамик. В. вздохнул.

Аул ободряюще похлопал В. по плечу и сказал:

– Увы, Детская не меняет нас. Она только напоминает нам о том, что когда-то мы были другими. Но и это дорогого стоит, не так ли?

В. кивнул.

– Там, кстати, живут настоящие дети, – сказал Аул. – Они могут оставаться детьми, пока не покинут Детскую. И могут немного поучить взрослых, которые приходят к ним, быть детьми.

В. от всей души позавидовал счастливым созданиям, которым не нужно возвращаться в мрачный мир взрослых.

– Не печалься, – смеялся Аул. – Ну вот, хотели подбодрить молодца, а вышло наоборот! Не унывай, потому что у нас в запасе есть еще одна дверь! И, может быть, она наконец приведет тебя к миру и согласию с самим собой.

И В. позволил Аулу увести себя за дверь, которая, к счастью, находилась не на полу, а в стене. На этой двери висела табличка с изображением раскрытой книги…

***

Они попали в совершенно обычную на вид, но невероятно огромную библиотеку. Тут был просторный холл для чтения с мягкими удобными креслами и сотни, или даже тысячи стеллажей с книгами.

– Ты уже сообразил насчет всех этих дверей и залов? – спросил Аул. – Понял, зачем они нужны?

Нет, этого В. еще не сообразил.

– Когда База создавалась, – сказал Аул, – то на ней было размещено все, что может понадобиться человеку.

В. удивленно вскинул брови.

– Конечно, не вообще все, – уточнил Аул, – а самое необходимое. Прожиточный минимум, так сказать. У нас есть Раздача, Утиль, Мойка, Гардеробчик, Ресторация, Ремонт, Оттяг, Отход, Улет и Детская.

Раздача снабжает всех нужными вещами. Избавиться от старого хлама помогает Утиль. Для ухода за телом предназначена Мойка. Гардеробчик – чтобы прикрыть одеждой наши «бренные мощи». Получить еду можно в Ресторации. А Ремонт создан для лечения людей и починки различных предметов.

Оттяг и Отход – две стороны одной медали, желания. Человек должен знать, чего он хочет, а чего категорически не желает.

Улет существует здесь потому, что нам необходимо иногда отрываться от земли и свободно парить. А еще потому, что нам нужно изучать ту планету, на которой мы живем, чтобы лучше понять самих себя.

Наконец, Детская создана затем, чтобы каждый взрослый мог почувствовать себя хоть на какое-то время ребенком. Детская помогает нам вспомнить, кто мы есть, когда с нас слетает вся эта наносная шелуха.

Осталась еще Библиотека. Какую потребность удовлетворяет она? Сообразил? Конечно, потребность в знании! Вот он, наш Фонд! – Аул обвел рукой Библиотеку. – Здесь, в этом зале, собрано наше Знание. Хочешь взглянуть?

Они прошли к стеллажам. На корешках книг не было ни названий, ни авторов. В. удивленно смотрел на ряды совершенно одинаковых книг. Он взял одну книгу наугад и открыл ее. Ничего! Там не было даже страниц! Абсолютно пустая коробка, имитирующая книгу. Вот так Библиотека! В. взял другую «книгу» – та же история.

– Почему здесь пустые коробки? – воскликнул В. – А где книги?

– Друг мой, – откликнулся Аул, – книги из бумаги давно уже не в моде.

В. стоял, раскрыв рот от удивления, с пустыми коробками вместо книг в руках. Что же это за библиотека без книг из бумаги!

– А ты любитель чтения? – спросил Аул.

– Да, я люблю читать, – ответил В.

– И все же подумай, – сказал Аул таинственно, – так ли уж тебе нравятся все эти буквы, слова, предложения и тому подобное? Может быть, тебе интересно скорее то, что выражают слова и предложения?

В. задумался. Он никогда не смотрел на проблему под таким углом. А что выражают слова? Мысли, чувства, образы... Но все равно слова нужны, какие могут быть образы без слов? Тут В. совсем запутался.

– Разве мы можем обойтись без слов?! – воскликнул он.

– Можем, – ответил Аул. – Но о словах и бессловии поговорим в другой раз. Сейчас обратимся к нашим книгам. Мы называем их книгами по старинке, хотя это не обычные бумажные книги. Но что ходить вокруг да около. Лучше, как говорится, один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Аул взял из рук В. коробки, которые он называл книгами. Они прошли в холл и уселись в удобные мягкие кресла. Мимоходом В. отметил ту странность, что в Библиотеке никого не было (неужели так мало желающих приобщиться к «Знанию»?)

Но раздумывать над этим ему было некогда, потому что нужно было следить за странными манипуляциями Аула, который взял пустую коробку, называемую книгой, в правую руку и с величайшим сосредоточением последовательно поднес ее ко лбу, к сердцу, а затем к губам. Проделав все это, он положил коробку на стоявший тут небольшой столик и уселся в кресло. В. последовал его примеру.

Вдруг коробка раскрылась, и из нее полился свет. Вокруг стола и кресел начали вырастать полупрозрачные стены. Они сомкнулись над головами В. и Аула, образовав сферу. «Это чтобы другим не мешать», – шепнул Аул. В. подумал, что в данном случае это неактуально, поскольку во всей Библиотеке не было ни души.

Над столом повисло большой светящийся экран с объемным трехмерным изображением – очень ярким и красочным, необычайно реалистичным. Фильм демонстрировал буйство стихий. То лился страшный ливень, то полыхал огонь, то содрогалась земля. Было красиво, шумно и немного страшно, казалось, что совсем рядом действительно разыгралась буря.

Иногда В. даже чувствовал, как капли дождя падают на лицо, а когда на экране полыхал огонь, внутри пузыря стало заметно теплее. Словом, впечатлений от просмотра у В. была масса, но что этим фильмом хотел сказать автор, В. не понял. Фильм закончился и световой пузырь исчез.

– Как тебе? – спросил Аул.

– Здорово! – ответил В. – Весьма правдоподобно.

– Что еще ты хотел бы почитать?

Аул совсем запутал В. То читать, то смотреть, то фильм, то книга! Пожалуй, В. почитал бы, вернее, посмотрел бы захватывающий, но содержательный фильм.

– Какую-нибудь интересную историю, – откликнулся В., – увлекательную, необычную.

– Так пойди и выбери себе такую.

– Но как? Даже названий и тех нет…

– Очень просто, – Аул взял В. за руку и подвел к полкам. – Приложи руку к книге! Чувствуешь?

В. приложил руку к одной из книг на полке и вдруг ощутил нечто необычное. Он понял, что знает, о чем эта книга. Вскоре в воображении возникли четкие образы. В. увидел поля колосящейся пшеницы. Красиво, но все же не совсем то, чего ему хотелось. Он коснулся следующей книги. Она показалась ему занудной, там речь шла о каких-то червях или моллюсках.

В. касался книг, и они рассказывали ему о себе. Скоро он уже так преуспел в этом занятии, что мог, проведя рукой по полке, сразу определить, есть ли на ней то, что ему нужно. Наконец он нашел такую книгу, какую ему хотелось почитать (посмотреть). Они опять уселись в кресла.

– Итак? – Аул вопросительно уставился на В.

В. догадался, что он должен открыть книгу. Чувствуя, что делает что-то до крайности нелепое, В. поднес коробку ко лбу, потом к сердцу и в заключение поцеловал. Он положил коробку на стол. Ничего не произошло. Видимо, книга не открылась.

– Ты хоть понимал, что делал? – спросил В. Аул.

В. замялся. Аул взял книгу в руки.

– Так, – он приложил книгу ко лбу, – я открываю свой разум для знания, которое содержит эта книга. – Так, – он приложил книгу к груди, – я открываю свою душу для тех впечатлений, которые хотел передать автор. – А так, – он поцеловал книгу, – я демонстрирую свою любовь и благодарность, – Аул положил коробку на стол, из нее тут же полился свет.

– И кстати, есть еще маленькая хитрость, – Аул подмигнул В. – Функция «быть внутри»! Только не каждый читатель умеет ее включать. Я умею. Смотри!

Снова над столом возник светящийся куб, но на этот раз его границы быстро стали разрастаться. Экран с изображением надвигался на В., который невольно вжался в кресло. Еще миг – и светящийся куб поглотил В. Он оказался внутри фильма! А вернее – на огромном аэродроме.

– Ого! – не смог сдержать удивленного возгласа В.

– Шшш! – шикнул на него Аул, который сидел рядом в кресле. – Слушай!

По аэродрому шли два человека и негромко о чем-то разговаривали. Один, видимо, был летчиком, а второй – авиамехаником. В. с Аулом в своих креслах мягко скользили за ними, что позволяло им услышать весь разговор. А в следующей сцене они внезапно оказались высоко в небе и наблюдали, как летчик осваивает новый истребитель. А после этого – вместе с летчиком за чертежным столом, где он моделировал необычную летательную машину, которую можно было бы встраивать в человеческое тело.

Потом они узнали, что летчик внедрил в жизнь свои разработки, но это навлекло на него такие несчастья, что под конец В. стало его искренне жаль. Когда фильм закончился, светящийся экран свернулся и скрылся в коробке.

– Ну как? – спросил Аул.

– Колоссально! – выпалил В. – Я даже не представлял, что у фильмов есть такая функция… «быть внутри».

– Ну, не у всех фильмов, – усмехнулся Аул. – У холливудских фильмов такой функции точно нет. Да и здесь не все умеют ее создавать в должном качестве. Фильмить – это целое искусство. Конкретно в этом фильме, кстати, функция «быть внутри» выше всяких похвал. Что ж, давай вернем книгу на полку и немного пройдемся по Библиотеке.

Пока они шли мимо стеллажей с книгами, Аул говорил:

– Я в свое время посвятил несколько лет изучению этой Библиотеки. Ох, и насмотрелся я тут всякого!

– Да уж, представляю… – В. рассматривал стеллажи, прикидывая в уме, сколько книг на самые фантастические темы хранится в этой Библиотеке.

Он коснулся одной из книг, чтобы проверить, не исчезло ли его умение угадывать содержание фильмов. Нет, не исчезло. Хотя фильм к удивлению В. оказался черно-белым. «Видимо, ретро все еще в моде», – подумал В.

– Как ни фильми, а всего знания не вместишь на книжные полки, так ведь? – спросил его Аул.

– Все знание ничто не может вместить, – ответил глубокомысленно В. – Ведь знание бесконечно.

– И тем не менее, все знание мира находится в этой Библиотеке, – сказал Аул. – По крайней мере, все знание, которым обладает современное человечество.

– Вряд ли такое возможно, – возразил В.

Аул ничего не ответил, но поманил В. за собой вглубь Библиотеки. Они дошли до самого темного угла. Здесь стоял деревянный табурет, на котором сидел древний старик. Он выглядел очень старым, и В. даже подумал, что наверняка это самый старый из живущих на Земле людей.

– Бывает так, что человек чего-то жаждет всеми фибрами души, а потом получает желаемое, – прошептал Аул В. на ухо. – Так вот, он, – Аул кивнул на старика, – хотел знать все. И теперь он все знает!

В. с сомнением покачал головой. Уж в это он никак не мог поверить!

– Рахаз, – обратился к старику Аул. Тот не откликнулся. – Рахаз! – позвал Аул снова, но безрезультатно. Старик молчал, его глаза были закрыты и ни одна складка кожи на морщинистом лице не двинулась. В. даже начал сомневаться, что этот человек живой, тем более, что приглядевшись, он заметил на лице Рахаза и на его одежде толстый слой пыли. В. не поверил своим глазам. Разве может человек запылиться?

– Рахаа-а-аз, – звал старика Аул, и даже потряс того за плечо. Но старик молчал. Аул с досадой отдернул испачкавшуюся в пыли руку. – Давно не протирали, – сказал он, отряхивая пыль с руки.

– Не протирали? Это человек или шкаф? – удивленно спросил В.

– Пойдем, – сказал Аул, не отвечая на вопрос В., – сегодня его точно не дозовешься. Это тот еще фрукт. Если он соблаговолит с тобой поговорить, то считай, тебе крупно повезло, – и Аул пошел прочь, не попрощавшись с Рахазом. За ним последовал и В.

– Как может человек запылиться? – изумлялся В. – Он что, годами сидит на этой табуретке?

Аул посмотрел на В. рассеянно:

– Да, сидит он там давненько…

– Но он когда-нибудь встает с табуретки? – спросил В.

– Ммм, такого на моей памяти не бывало, – отвечал Аул.

– А как же естественные потребности человека? – не унимался В., озабоченный судьбой запылившегося старца. – Как же еда и все прочее?

– Еда? – Аул, казалось, удивился, а потом махнул рукой и молвил загадочно:

– Какая там еда! Все равно он безъед.

Безъед? Это что еще за зверь? В. хотел было расспросить Аула, но тут они вышли из Библиотеки и попали в человеческий водоворот.

***

База, ставшая снова огромной, была набита людьми до отказа, оглушительный шум от говора толпы ворвался в уши В. Все эксикурсоводы ожидали в полном составе у двери Библиотеки.

– Не перекусить ли нам? – спросил Аум очень громко, стараясь перекричать многоголосый шум. Бородачи закивали головами и стали продираться сквозь толпу. Каким-то чудом они все вместе добрались-таки до Ресторации. Хорошо, что дверь Ресторации на сей раз находилась не очень далеко от двери Библиотеки. За дверью их ожидал Кларло. Он любезно пригласил их пройти в свой ресторанчик, который был таким же уютным как тогда, когда В. там был с Леяной, но немного больше. Кларло даже весьма любезно поздоровался с В., видимо, потому, что рядом с В. не было Леяны и дух соперничества между Кларло и В. немного угас.

Тут только В. понял, как он проголодался! Ведь он ничего не ел весь день, не считая ягод в лесу Детской. В. не мог поверить, что он так долго не думал о еде. Но тут уж он не стал себе отказывать ни в чем и заказал: рулет из копченого мяса, фаршированные огурцы, суп с гренками, салат из лососины, сырные шарики, шоколадный торт и кофе. Бородачи тоже не стали скромничать, и когда принесли их заказ, начался настоящий пир. В. испытал пароксизм довольства, возлежа на мягких подушках и набивая себе брюхо деликатесами. Только когда подошло время десерта, В. вспомнил: он же хотел узнать про старика в Библиотеке!

– Кто такой обезъед? – спросил В. Аула.

– По-моему ясно, – сказал Аул, – что безъед – это тот, кто обходится без еды.

– То есть как это? – недоумевал В. – Человек не может обходиться без еды!

Аул пожал плечами.

– Насчет этого ничего не могу тебе пояснить. Среди нас нет безъедов.

– А вот всееды есть! – сказал Аум.

– Всееды? Как это? – поинтересовался В.

– А вот так! – отвечал Аум, и взяв серебряную ложку за кончик, он с громким скрежетом откусил от нее порядочный кусок. В. смотрел на него, открыв рот. Аум же спокойно разжевал и проглотил кусок серебра.

– Понял как? – весело спросил Аум. В. растерянно покачал головой.

– Не понял? – веселился Аум. – Тогда показываю еще раз!

Он достал из кармана носовой платок и слопал его. В. с трудом обрел дар речи:

– А вы все… всееды?

– Нет, – ответил Аун, – только он. Мы обыкновенные пищееды, как и ты.

– Пищееды? Это кто такие? – спросил озадаченный В.

– Обычные люди, питающиеся тем, что называется съедобным, – ответил Аун.

В. прокашлялся. Оказывается, он пищеед. Кто бы мог подумать! А он-то по своей наивности полагал, что все люди одинаковые, просто «еды», без всяких там «пище», «все» или «без».

– Бывают еще малоеды, – вставил реплику Аус, – но это почти то же самое, что безъеды. Есть толькоеды, те всегда едят только что-то одно, один выбранный вид пищи, например, только овощи и фрукты.

– Ага, – сверкнул глазищами Аум. – Дались им эти овощи. Никакого вкуса! – и он с громким хрустом доел серебряную ложку.

У В. голова пошла кругом. Кажется, его разыгрывают. Но Аум так натурально сжевал ложку, что В. должен был признать, что розыгрыш удался ему блестяще.

– Но почему вы тоже не стали всеедами, как Аум? – спросил бородачей В., прикидывая в уме, сколько разных преимуществ может дать всеедение.

– Мой друг, – отозвался Аус, – мы вовсе не так похожи, как ты себе это представляешь. То, что может делать один, не обязательно могут и другие. Если бы ты пригляделся, то обнаружил бы, что мы очень разные.

В. внимательно изучил лица бородачей и действительно понял, что они совсем не так похожи, как ему до этого казалось.

– Ты не один такой невнимательный, – печально заметил Аун. – Никто не желает видеть даже то, что глаза у меня отнюдь не черные, а зеленые…

В. посмотрел в глаза Ауну и убедился в том, что Аун говорит чистую правду.

– Но почему так происходит? – удивился В. – Ведь я же не нарочно!

– Вот что делает с людьми общее дело, – невесело усмехнулся Аук. – Мы уже даже и не спорим, когда нас называют братьями. А ТриВики? Ты думал, что они сестры? Ничуть не бывало. И тем не менее все зовут их сестричками!

Вдруг на В. повеяло теплом. К их столику шла Леяна. Сегодня она вся с головы до ног была в черном: в черном обтягивающем комбинезоне, в черных перчатках и черных высоких сапогах. Серебристо-белые косы исчезли. Волосы Леяны стали теперь темными и очень короткими. Это так ей шло, что В. непроизвольно сглотнул слюну.

– Привет! – пропела она, подойдя к их столику. Леяна поцеловалась в щечку со всеми бородачами. Но В., к его величайшему прискорбию, она целовать не стала.

– Как все прошло? – спросила Леяна.

– Порядок, – отвечал Аул. – Он держался молодцом.

– Да? – Леяна остановила смешливый взгляд на В. Она явно сомневалась, что В. «держался молодцом».

– Ага, только пару рук потерял, но в остальном молодцом! – съязвил Аум.

Леяна засмеялась.

– Руки потерял? И кто отремонтил? Эл Рэл?

– Ага! – отвечал Аум. – Отремонтил по высшему разряду!

У В. невольно зачесались кисти рук, которые ему нарастил Эл Рэл. Он спрятал их под стол. Леяна присела напротив него. А бородачи тут же засобирались, словно вспомнив о срочном деле. Они быстро встали, попрощались и ушли. В., однако, успел поблагодарить их за сопровождение. Леяна, улыбаясь, смотрела на В.

– Понравилась эксикурсия? – спросила она.

В. не знал, что ответить. Он, конечно, натерпелся всякого, но будь его воля, он, наверно, повторил бы все еще разок.

– Так ты был молодцом или нет? – Леяна кинула на В. игривый взгляд.

Что это? Неужели она кокетничает?

– Вряд ли, – улыбаясь ответил В. Мысль о том, что Леяна хочет ему нравиться, наполняла его радостью. Ему так хотелось теплоты, участия, простого дружеского объятия. Все эти приключения, безусловно, занимательная штука, но они отбирают столько сил!

В. и Леяна еще немного посидели в Ресторации. В. рассказал ей обо всем, что случилось в этот день, и не без нотки самоиронии. Пару раз он даже рассмешил Леяну.

Они болтали достаточно долго, а В. хотелось, чтобы этот вечер не кончался. К его огорчению им все же пришлось покинуть Ресторацию. Кларло пожелал Леяне сладких снов, а В. он обжег гневным взглядом, в котором читалось: «Не смей ее трогать!» Однако В. чуть не расцеловал Кларло в ответ – так ему было хорошо после чудесных посиделок с Леяной.

Леяна и В. снова стояли у лифта. В. уж было испугался, не придется ли опять лезть в туннель, но приехал хорошо знакомый ему лифт. Они благополучно добрались, немного взболтав содержимое своих желудков, до комнаты В. У В. в голове даже мелькнула шальная мысль: «А не продолжится ли этот вечер здесь…» Но Леяна помахала ему ручкой из лифта, сказала: «Спокойных ночей!» – и уехала.

В. разделся и упал на диван. Оказывается, он чудовищно устал. Не успев как следует поразмыслить, почему Леяна пожелала ему спокойных ночей, а не ночи, В. заснул.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: