Неолиберализм и МПЭ

Неолибералы в МО продолжают основную линию классического либе­рализма, отстаивая и развивая сердцевинный набор базовых тезисов. Прин­ципиальным отличием от классического либерализма в их случае становит­ся то, что они имеют возможность не просто прогнозировать глобализацию и становление транснациональной мировой экономической системы, но и эмпирически исследовать ее, т. к. во второй половине XX века, и особенно после 1989 года и краха «социалистического лагеря», процессы глобализа­ции стали едва ли не главным содержанием международных отношений. Экономика становится глобальной ускоренными темпами, значение нацио­нальных Государств в экономической сфере неуклонно сокращается, и этот процесс является именно тем, что предсказывали либералы, что считали вы­сшим благом и к чему они стремились. Поэтому неолиберальные теории рассматривают нынешнюю ситуацию в мировой экономике как в целом оптимистическую. По выражению Дж. Хобсона[xxiii], лейтмотивом либералов се­годня является высказывание «the things will go only better» («все будет идти только лучше и лучше»), тогда как лейтмотивом реалистов, напротив, «the things will go only bitter» («все будет идти только хуже и хуже»). В лю­бом случае, неолибералы за последние полвека существенно приблизились к тем горизонтам, которые намечали еще первые основатели этого направ­ления.

В области МПЭ можно выделить неолиберальные концепции Р. Киохейна и Дж. Ная, которые часто называют «теорией взаимозависимости» [xxiv]. Киохейн и Най выделяют в международных отношениях два основных уровня: «высокая политика» (все связанное с Государствами) и «низкая политика» (куда относится и экономика). С их точки зрения, начиная с 1950 годов, вза­имозависимость между развитыми капиталистическими странами развива­лась в сторону смещения баланса в пользу «низкой политики», т. к. эгоисти­ческие столкновения между Государствами для реализации жестко эгоисти­ческих национальных интересов (по модели реалистов) становились практически невозможными. Следовательно, начался активный рост таких акторов, которые не имели строгой привязки к национальной единице — на­пример, Транснациональные Корпорации (ТНК). Смещение акцента в сто­рону «низкой политики» сопровождалось следующими явлениями:

1) государства перестают быть когерентными единицами;

2) военная сила становится менее эффективным инструментом;

3) экономические и финансовые инструменты делаются более эффектив­ными;

4) проблема благосостояния индивидуумов и семей увеличивает значение, тогда как значение военной безопасности падает[xxv].

Этот список фиксирует важнейшие изменения всей интернациональ­ной системы. Взаимозависимость Государств порождает новую политиче­скую географию, где аккумуляция финансовой или, шире, экономической мощи, может оказаться не связанной с каким-то одним национальным обра­зованием. Или монополия в определенных видах промышленности может никак не влиять на общий политический вес отдельной страны. Постепен­ное отступление Государств из экономики породило новые ситуации, где благоприобретателями и в то же время заказчиками и контролерами резуль­татов экономической деятельности стали одновременно субъекты микро­экономики (отдельные домохозяйства, индивидуумы — в полном отрыве от национальной системы хозяйства) и транснациональные макроэкономичес­кие структуры (также утратившие связь с конкретным Государством).

Три уровня экономики — индивидуальный, национальный и глобальный — рас­пределились таким образом, что средний, национальный уровень, служив­ший главной диспетчерской инстанцией, задающей правила игры и во внут­ренней экономике, и во внешней, резко утратил свои позиции, которые пе­рераспределись на два других уровня.

Практическим ответом на такие изменения должен стать неолибераль­ный институционализм. Этой теме Киохейн посвятил работу, которая считается программным текстом современного неолиберализма — «После гегемонии» [xxvi]. В ней Киохейн следует за неореалистской Теорией гегемо­нистской стабильности, показывая, что эпоха единоличной доминации США в мировой политике и экономике завершилась так же, как когда-то сошла на нет мощь Британской империи. Сыграв важную роль в процессе глобализации, США как национальное Государство (пусть имперского типа) не может более удерживать эти позиции. На смену американской гегемо­нии должны прийти транснациональные институции, которые более адек­ватно отражали бы изменение баланса трех уровней мировой экономики. Эти международные институции должны быть построены на принципах транснациональной кооперации и демократических режимов интернацио­нального масштаба. Они должны образовать новое измерение глобальных процессов, где экономические интересы индивидуумов были бы напрямую замкнуты на макроэкономические структуры. Глобальное Управление должно постепенно обрести институциональную базу, но путем к этому должна стать интенсификация межгосударственных коммуникаций по всем представимым вопросам в контексте развиваемых постепенно инсти­туций. Для либералов-институционалистов образцом таких институций яв­ляются различные комиссии и форумы Евросоюза, посвященные как гло­бальным вопросам, так и локальным проблемам, вплоть до индивидуального уровня соблюдения прав человека (Страсбургский суд как пример такой институции).

Для Киохейна важным представляется вопрос об интернациональных режимах. Кооперация между Государствами в разные моменты приобретает разные выражения, фиксирующиеся в определенных режимах. Эти режи­мы оказываются иногда более устойчивыми, нежели политические обстоя­тельства их породившие, Отсюда встает вопрос: не является ли само сущес­твование интернациональных режимов фундаментом будущих глобальных институций, которые должны прийти на смену американской гегемонии?

Для МПЭ имеет большое значение, что режимы, предлагаемые неолибе­ралами в качестве глобальных транснациональных институций будущего, по их мнению, должны быть основаны на рыночном либерализме, свободной торговле и принципе laissez-faire, что представляло бы собой полное замеще­ние политики экономикой в духе классических либеральных теорий.

Еще более смелые проекты предлагают в сфере МПЭ финские теорети­ки либерально-институционалистского направления Тейво Тейвайнен и Хейкки Потомякки. В своей книге «Возможный мир: демократические трансформации глобальных институций»[xxvii] они описывают модель глобаль­ного общества, в котором капитализм будет напрямую связан со структура­ми глобальной демократии и правами человека, а экономизм будет выражен политически таким образом, чтобы вообще снять все линии политического напряжения, которые порождаются заложенным в политике насилием [xxviii]. Концепции Тейвайнена представляют собой наиболее оптимистичные (с ли­беральной точки зрения) прогнозы развития мировой экономической систе­мы, преодолевающей свои противоречия через расширение и углубление либеральной демократии и вытеснение классической политики.

Марксизм: Капитал

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: