ГЛАВА 24. О путешествии Эарендиля и Войне Гнева 4 страница

Видя тот беспорядок, в который погрузился мир, Саурон решил, что Валар, низвергнув Моргота, вновь бросили Средиземье на произвол судьбы, и возжелал навести здесь свои порядки. На Эльдар темный Майя смотрел с ненавистью, а людей Нуменора, время от времени приплывавших к берегам Средиземья, обоснованно побаивался. Поэтому свои планы ему пришлось до поры до времени отложить, что, впрочем, давало ему время тщательно их разработать.

Людей он посчитал наиболее подверженным своему влиянию изо всех народов земли, однако еще долгое время размышлял о том, как бы склонить на свою сторону и эльфов, ибо те были сильнее. Частенько он надевал обманчивую личину, придавая себе вид прекрасного и мудрого, и бывал среди них, не забредая лишь в Линдон. Ибо Гил-галад и Эльронд, не обманутые внешностью, изначально усомнились в его искренности и в конце концов запретили Саурону приходить в свои земли, при этом даже не подозревая, кто он такой на самом деле.

Однако во всех прочих эльфийских поселениях его приветствовали с радостью, и лишь немногие прислушивались к словам посланцев из Линдона, призывавших быть осторожнее. Среди них Саурон взял себе имя Аннатар — "щедрый повелитель", и поначалу эльфы немало выгадали от дружбы с ним.

— Увы, великие иногда бывают слишком нерешительны, — говорил он им. — Могущественен король Гил-галад, и велика мудрость мастера Эльронда, однако они не желают помогать мне в моих начинаниях. Быть может, им не по нраву мысль о том, что где-то жить станет так же хорошо, как в их землях? Но не оставаться же Средиземью и впредь в такой разрухе и тьме, ежели эльфы способны сделать его таким же прекрасным, как Тол Эрессеа — а то и сам Валинор! Туда вы возвращаться не пожелали; и я полагаю, причина в том, что вы любите Средиземье не меньше моего. В таком случае почему бы нам не начать совместно трудиться над восстановлением этих земель, чтобы в конце концов привести все здешние эльфийские народы к тем знаниям и могуществу, какими обладают живущие за морем?

Охотнее всего к речам Саурона прислушивались в Эрегионе, ведь там проживали нольдорцы, чьим извечным желанием всегда было развивать и приумножать свое мастерство и ремесленное искусство. Более того, в сердцах их не было покоя; они отказались переселиться на Запад, поскольку действительно любили Средиземье, но вместе с тем им хотелось и того благоденствия, каким наслаждались их собратья в Амане. Потому-то они и слушались советов Саурона; и тот научил их многим премудростям, ибо обладал немалыми познаниями во многих областях. В те дни кузнецы Ост-ин-Эдхиль превзошли самих себя; и в конце концов, после долгих обсуждений, ими были созданы Кольца Власти. Руководил работой Саурон, и потому был прекрасно осведомлен об их целях и замыслах; стоит ли добавлять, что он был по-прежнему твердо намерен осуществить свой собственный замысел — подчинить себе эльфов Средиземья.

И пока эльфы ковали свои кольца, Саурон в тайне создал Одно Кольцо, обладавшее властью надо всеми прочими; силы их были привязаны к нему и полностью подчинены, и существовать те кольца могли лишь до тех пор, пока существует Одно. В Кольцо Всевластья Саурон вложил изрядную долю собственной воли и силы; ибо велико было могущество эльфийских колец, и чтобы повелевать ими, требовалась сила намного превосходящая. Свое кольцо Саурон выковал в недрах горы Пламени в землях Тени; оно позволяло ему знать обо всем, что свершается при помощи меньших колец, а также видеть и повелевать мыслями их обладателей.

Однако заманить эльфов в ловушку оказалось не так-то просто. Едва Саурон надел Одно Кольцо на палец, как они поняли, что это такое и узнали Саурона; им стало ясно, что тот намерен завладеть как ими, так и всем, созданным их руками. Тогда, в страхе и гневе, они поснимали свои кольца. Но Саурон, осознав, что план провалился и эльфы не были обмануты, исполнился непередаваемой ярости; он пошел против эльфов войной, требуя, чтобы кольца были переданы в его владение — ведь эльфийские кузнецы без его помощи и советов никогда не смогли бы создать их. Но эльфы бежали прочь; им удалось сохранить три своих кольца и спрятать их от Саурона.

Нарья, рубиновое Кольцо Огня, Ненья, бриллиантовое Кольцо Воды и Вилья, сапфировое Кольцо Воздуха были созданы эльфами последними и обладали наибольшей силой. Неудивительно, что именно их изо всех прочих больше всего хотелось заполучить Саурону; ибо те, кто обладал ими, мог не опасаться разрушительного воздействия времени и бремени усталости от жизни. Но как он ни старался, найти эти кольца ему не удалось, поскольку те были переданы в руки мудрейших, хранивших Кольца, но не использовавших их в открытую, пока Саурон владел Кольцом Всевластья. Таким образом, Три Кольца остались неоскверненными, ибо выкованы были Келебримбором в одиночку, так что рука Саурона ни разу не коснулась их; к несчастью, и они были подчинены Одному Кольцу.

С тех пор не прекращалась война между Сауроном и эльфами. Эрегион лежал в руинах, Келебримбор был убит, а двери Мории — наглухо закрыты. В те времена Эльрондом Полуэльфом была основана его крепость-убежище Имладрис, которую люди назвали Ривенделлем.

Но Саурону удалось захватить в свои руки все остальные Кольца Власти; их он роздал народам Средиземья, надеясь таким образом подчинить себе всех тех, кто пожелал бы власти, превышающей отпущенную их расам. Семь колец достались гномам, а людям — все девять, поскольку именно люди оказались наиболее податливым материалом, легче всего поддававшимся его влиянию.

И на все эти кольца власть Саурона, помогавшего создать их и потому с легкостью контролировавшего, накладывала свой губительный отпечаток. Кольца были прокляты и в конце концов становились причиной гибели всех, кто их носил. Гномы оказались крепкими ребятами и приручить их оказалось крайне сложно; они не признавали над собой ничьей власти, а тайные их мысли почти не поддавались пониманию. К тому же, превратить их в рабов колец также оказалось невозможным. Гномы пользовались кольцами в основном для обогащения; и именно благодаря этому Саурону все же удалось превратить естественную любовь гномов к золоту в не ведающую запретов, всепоглощающую страсть. Говорят, что в каждой из Семи Сокровищниц гномьих правителей древности было по золотому кольцу; но все эти сокровищницы к настоящему времени были разграблены и захвачены драконами, а из семи колец некоторые оказались поглощены огнем, а некоторые вернулись к Саурону.

Люди же оказались легкой добычей. Те, кто владел Девятью Кольцами, стали в свое время величайшими из королей, колдунов и воинов древности. Да, они обрели славу и богатства, но при этом растеряли самих себя. Они, казалось, обрели бессмертие, но при этом с трудом переносили бремя жизни; они могли, при желании, становиться незримыми для любых глаз в этом мире, и видели недоступное глазам смертных — но при этом чаще всего видели призраки и ложные видения, насылаемые Сауроном. Со временем, сначала один, потом другой — в зависимости от врожденной силы воли и предрасположенности к добру или злу — они попадали в полную зависимость от своего кольца и, соответственно, во власть Кольца Саурона. И тогда они становились невидимыми для всех, кроме обладателя Одного Кольца, перемещаясь в царство теней. После этого их стали называть назгулами, Призраками Кольца, самыми жуткими из прислужников Врага; тьма следовала за ними по пятам, а голосами их говорила смерть.

Тщеславие и алчность Саурона многократно возросли, покуда он совершенно не перестал признавать границ и решил стать повелителем всего Средиземья; в планы его входило также уничтожить эльфов и, по возможности, добиться падения Нуменора. Он не терпел ни свободолюбия, ни соперничества, и уже в открытую называл себя хозяином мира; однако некоторое время он все же продолжал носить ложные обличья, вводя людей в заблуждение приятной и внушающей доверие внешностью. Править же он предпочитал силой и страхом; и те, кто видели расползающуюся по миру тень Саурона, называли его Темным Лордом и Врагом.

Ему удалось собрать под своим командованием все злобные порождения Моргота, еще оставшиеся на земле и в ее глубинах; орки также оказались в его распоряжении и плодились, как мухи. Так начался отсчет Черных Лет, которые эльфы называют Днями Бегства, ибо многие из них в те времена бежали в Линдон, а оттуда по морю на Запад, чтобы уже никогда не вернуться в Средиземье; а многих из них Саурону и его прислужникам удалось догнать и уничтожить.

Но в Линдоне была сильна власть Гил-галада, и Саурон пока не осмеливался пересечь Эред Люин или напасть на Гавани; тем более, что Гил-галаду оказывали поддержку нуменорцы. А на всей остальной территории Саурон правил безраздельно, и те, кто не желал с этим смириться, искали убежища в дебрях лесов и в горах, живя в постоянном страхе и с оглядкой. На востоке и юге почти все людские племена оказались в его власти; в те дни они обрели немалую силу и построили множество обнесенных каменными стенами городов. Воины их были бесчисленны, свирепы и вооружены холодным железом. Саурона они считали своим повелителем и богом, и боялись его до судорог, ибо тот окружил себя огнем да полымем.

Однако настал час, когда Саурону пришлось поумерить свой пыл. Как уже рассказывалось в "Акаллабате", ему был брошен вызов силами Нуменора; и так велики были эти силы и могущество нуменорцев во времена золотого века их царства, что прислужникам Саурона нечего было и думать о противостоянии им. Тогда, понадеявшись на свои хитрость и коварство, Саурон сдался на милость короля Тар-Калиона и отправился с ним в Нуменор в качестве заложника.

Обосновавшись там, он быстро втерся в доверие и своими лживыми речами и умелым манипулированием совратил большинство нуменорцев с путей истинных. Настроив их против Валар, он подбил их пойти против оных войной, чем и навлек на Нуменор погибель. Цель была достигнута, но Саурон не рассчитывал, что это будет сопровождаться такими разрушениями, ибо позабыл о том, каким ужасным может быть гнев Валар. Мир дрогнул, и вся страна опустилась на дно морское, увлекая за собой в бездну и самого Саурона; лишь дух его, освободившийся от материальной оболочки, сумел подняться из глубин и на темных ветрах умчаться назад, в Средиземье.

По возвращении Саурон обнаружил, что власть Гил-галада за годы его отсутствия значительно возросла, и теперь простиралась далеко на север и запад, за Туманные горы и великую реку, достигая даже пограничья Великого Зеленого Леса, откуда было рукой подать до его твердынь, ранее казавшихся неприступными. Тогда Саурон затаился на время в своей цитадели в Черных Землях и стал планировать войну с эльфами.

В те времена те из нуменорцев, что спаслись от затопления своей родины, бежали на восток. Возглавлял этих изгнанников Элендиль Высокий и его сыновья — Изильдур с Анарионом. Они были родственниками короля и потомками Эльроса; но в отличие от прочих нуменорцев, отказались прислушиваться к речам Саурона и идти войной на Повелителей Запада. На их корабли взошли все остававшиеся в Нуменоре Верные, и сумели избежать катастрофы, отплыв на восток. Корабли их были большими и быстрыми, да и сами они были людьми крепкими; однако стихии разбушевались не на шутку, и на берег Средиземья их выбросило, словно потрепанных штормом пташек.

Элендиля с его людьми волны выбросили на побережье Линдона, где его тепло встретил давний товарищ Гил-галад. Оттуда он направился вверх по течению реки Ллун, и за грядой Эред Люин основал Северное Королевство — Арнор; люди его расселились по территории Эриадора вдоль берегов Ллун и Барандуина. Столицей же стал Аннуминас, возведенный у вод озера Ненуиаль. Нуменорцы поселились также в Форносте на северных низинах, в Кардолане и на холмах Рудаур; они построили свои башни на Эмин Берайд и Амон Сул. Там и поныне сохранилось немало могильных курганов и руин, и лишь башни Эмин Берайд по-прежнему смотрят в сторону моря.

Изильдура с Анарионом отнесло южнее, и они повели свои корабли вверх по течению великой реки Андуин, что несет свои воды с Рованьона в западное море, залив Белфалас. Здесь они основали свое королевство, впоследствии ставшее называться Гондором.

Задолго до этого, еще в дни расцвета Нуменора, нуменорские моряки основали у устий Андуина гавань и мощные укрепления, несмотря на то, что чуть дальше к востоку уже начинались владения Саурона. Позднее в эту гавань стали заходить лишь корабли Верных, и поэтому здесь обитали в основном друзья эльфов и люди Элендиля, тепло приветствовавшие его сыновей. Столицей этого южного царства был Осгилиат, который пересекала по центру Великая река; нуменорцы построили через нее огромный мост, с удивительными каменными башнями и домами. К причалам города свободно проходили под этим мостом корабли с моря.

На восточном берегу реки была возведена Минас Итиль — Башня Восходящей Луны, стоявшая на склонах гор Тени и защищавшая от возможной угрозы из Мордора; и на западном — Минас Анор, Башня Заходящего Солнца, стоявшая у подножья горы Миндоллюин и служившая защитой от окрестных варваров. В Минас Итиль поселился Изильдур, а Минас Анор стал домом Анариона; однако королевством они управляли вместе, и троны их стояли в Тронном Зале Осгилиата рядом.

Таковы были основные поселения нуменорцев в Гондоре, однако существовали и прочие хорошо укрепленные селения и сооружения — Аргонат на северных границах Гондора, Агларонд в Эред Нимраис и Эрех, а также в кольце Ангреноста, который люди Рохана прозвали Изенгардом, где возвышался несокрушимый шпиль Ортанка.

Множество сокровищ и фамильных ценностей большой стоимости и мощи принесли с собой из Нуменора изгнанники; величайшими же из них по праву считаются Семь Камней и Белое Дерево. Дерево то выросло из сорванного со стоявшего во дворе короля в Арменелосе Нимлота Прекрасного, сожженного Сауроном; Нимлот, в свою очередь, был потомком Древа Тириона, подобия одного из Старших Деревьев — Белого Тельпериона, выращенного Яванной в стране Валар. Дерево, напоминавшее об Эльдар и свете Валинора, было посажено в Минас Итиль перед домом Изильдура, ведь это именно он спас плод от уничтожения; Камни же были поделены между Элендилем и его сыновьями. Сыновьям досталось по два, Элендилю — три; свои камни он установил в башнях на Эмин Берайд и Амон Сул, а также в граде Аннуминас. Изильдур с Анарионом поместили свои в Минас Итиль и Минас Анор, а также в Ортанке и Осгилиате.

Камни эти обладали свойством позволять тем, кто ими пользуется, видеть удаленное от них — как в пространстве, так и во времени. По большей части они показывали то, что находится вблизи таких же Камней, ибо каждый Камень был связан с другими; однако обладавшие сильной волей и магическим даром могли научиться видеть все, чего бы только не пожелали. Именно таким способом нуменорцы узнавали обо всем том, что противники предпочли бы от них скрыть, и мало что могло укрыться от их бдительных взоров во времена расцвета их королевства.

Говорят, что башни на Эмин Берайд были возведены не изгнанниками из Нуменора, а Гил-галадом, для своего товарища Элендиля. Камень Всевидения был помещен на Эмин Берайд в самой высокой из тамошних башен — Элостирионе. Отсюда Элендиль частенько смотрел в морскую даль, когда тоска изгнанника начинала особенно сильно мучить его; считается, что при помощи камня он время от времени мог увидеть вдали даже башню Авалонне на Тол Эрессеа, где находился главный из Камней — и находится поныне.

Камни эти были подарены Эльдар Амандилю, отцу Элендиля, за то, что тот поддерживал Верных Нуменора в те черные дни, когда Эльдар более не могли посещать эти земли, на которые пала тень Саурона. Камни назывались Палантири — "видящие издалека"; однако все они к настоящему моменту давно утеряны.

Так были основаны изгнанниками из Нуменора королевства Арнор и Гондор; лишь спустя множество лет стало известно, что их заклятому врагу, Саурону, тоже удалось бежать от затопления. Как уже говорилось ранее, на свою древнюю вотчину Мордор он вернулся втайне; а располагалась та за Эфель Дуат, горами Тени, что граничили с Гондором на востоке. Там, над зловещим плато Горгорота, возвышалась его огромная неприступная крепость — Барад-дур, Темная Цитадель; имелся в тех местах и огнедышащий вулкан, который эльфы называли Ородруином. Саурон для того и обосновался поблизости, чтобы использовать огненное нутро горы в магических и кузнечных целях. Именно там, в пламенном сердце Мордора, он и выковал Кольцо Всевластья.

В тех-то темных краях он и затаился на время, требовавшееся ему для того, чтобы вновь обрести видимую форму; и форма эта оказалась ужасающей, ибо свою привлекательную оболочку он утратил в тот час, когда рухнул в бездну во время затопления Нуменора. Вновь обретя Кольцо, Саурон сумел облечь себя в чистую силу; с тех пор мало кто даже из самых могущественных эльфов и людей мог выдержать зловещий взгляд Ока Саурона.

Саурон стал готовиться к войне с Эльдар и людьми Западной Страны, и вновь пробудились огни пламенной горы. Заметив издалека поваливший из Ородруина дым и догадавшись по этому признаку, что Саурон вернулся, нуменорцы переименовали гору в Амон Амарт — гору Погибели. А Саурон призвал к себе всех своих прислужников с востока и с юга, причем среди них было немало представителей человеческой расы Нуменора. Ведь во время своего проживания там Саурон сумел обратить сердца подавляющего большинства страны ко тьме. Так что многие из тех, кто плавал в те дни на восток и строил крепости с поселениями на берегах Средиземья, были подчинены его воле и даже по сей день охотно служили ему. Однако благодаря власти короля Гил-галада отступники эти, пусть и могущественные лорды на службе зла, по большей части селились на дальнем юге; лишь два из них — Херумор и Фуйнур, пользовавшиеся особым влиянием среди Харадрим и бывшие людьми особой злобы и жестокости, обитали в диких землях к югу от Мордора, близ устий Андуина.

Посему, когда Саурон счел момент подходящим, он с большими силами выступил против новообразованного королевства Гондор и с ходу захватил Минас Итиль, уничтожив также и Белое Древо Изильдура, что произрастало там. Самому Изильдуру удалось бежать, и даже захватить с собой отросток Дерева; вместе со своими женой и сыновьями он спустился на корабле вниз по реке, и выйдя в море через устья Андуина, отправился на поиски Элендиля. Тем временем Анариону удавалось удерживать Осгилиат, и на сей раз даже отбросить Врага обратно в горы; но там Саурон вскоре вновь собрался с силами, и Анарион прекрасно понимал, что без помощи извне долго ему не простоять.

Посовещавшись, Элендиль с Гил-галадом решили, что Саурон такими темпами может нарастить слишком серьезные силы и уничтожить своих противников одного за другим, и что во избежание такого развития событий им следует объединиться. Тогда ими и был создан союз, названный Последним; и на восток Средиземья выступило огромное воинство, состоявшее из эльфов и людей, сделавшее на пути привал в Имладрисе. Говорят, что армия та была лучшей и наиболее хорошо вооруженной изо всех, что когда-либо топтали сапогами Средиземье, и что со времен похода Валар на Север, против Тангородрима, никому не удавалось собрать такую многочисленную рать.

Покинув Имладрис, войско перевалило через Туманные горы и направилось вдоль течения Андуина к Дагорладу — Полю Битвы в Черных Землях, где его поджидали силы Саурона. Представители всех биологических видов — даже звери и птицы — разделились в тот день на два лагеря и сражались кто за Врага, кто против него. Не относилось это лишь к эльфам, которые единственными оказались не разделены и все поголовно стояли под знаменами Гил-галада. Гномов на обеих сторонах сражалось немного; охотно выступили против Саурона лишь потомки Дьюрина из Мории.

Гил-галад с Элендилем одержали победу, поскольку мощь эльфийских армий была в те дни по-прежнему велика, а нуменорцы были народом сильным и высоким, и дрались они, как берсерки. Ничто не могло противостоять Айглос — копью Гил-галада, меч же Элендиля вселял просто животный ужас в сердца орков и людей, ибо сиял словно солнце и луна одновременно; имя тому мечу было Нарсиль.

Затем Гил-галад с Элендилем вошли в Мордор и окружили твердыню Саурона; оцепление держали семь лет, понеся немало потерь от огня и метательных снарядов Врага, не говоря уж о бесчисленных молниеносных нападениях, которые им довелось отразить. Здесь, на Горгороте, погиб сын Элендиля Анарион и множество других воинов. Но в конце концов осада принесла результат, и сам Саурон вышел из своей крепости; он сразился с Гил-галадом и Элендилем, одолев обоих и сломав попутно меч павшего Элендиля. Но и самому Саурону не удалось закрепить успех, ибо Изильдур подобрал рукоять отцовского меча с обломанным лезвием и с его помощью отсек Кольцо Всевластья с руки Саурона.

Кольцо Изильдур взял себе, а Саурон был повержен и оставил свое тело, развоплощенным духом улетев прочь и скрывшись где-то на просторах Средиземья. Видимый облик он не принимал еще долгие годы.

***

Так началась Третья Эпоха Мира, последовавшая за Прежними Днями и Черными Годами. В те времена в сердцах по-прежнему жила надежда и память о счастье, и еще долгие годы Белое Дерево Эльдар цвело пышным цветом во дворе людских королей. Ведь спасенный им росток Изильдур посадил в крепости Анор в память о своем брате, прежде чем покинуть Гондор.

Прислужники Саурона были обращены в бегство и рассеялись по всем окрестностям, но не были полностью уничтожены. И несмотря на то, что многие из людских племен после разгромного поражения отвратились от зла и принесли присягу верности наследникам Элендиля, другие помнили Саурона и втайне ненавидели Западные королевства. Темная Башня была сровнена с землей, но фундамент ее сохранился, и о нем не спешили забывать.

Нуменорцы установили в землях Мордора караульные посты, но туда и без того никто не осмеливался совать носа, памятуя о Сауроне и по-прежнему страшась его; опять же, близ Барад-дура возвышалась Пламенная гора, а все плато Горгорота была густо усеяно пеплом.

Немало эльфов, нуменорцев и союзников-людей погибло в Битве и во времена Осады; не стало Элендиля Высокого и верховного короля Гил-галада. Подобные армии никогда более не собирались впредь, и не существовало впоследствии таких союзов между эльфами и людьми, ибо после смерти Элендиля эти две расы оказались разобщены.

Кольцо Всевластья было утеряно, и даже мудрейшие того времени не ведали, куда оно подевалось; тем не менее, оно не было уничтожено. Изильдур не захотел отдать его Эльронду и Кирдану, советовавшим бросить кольцо в находившееся под рукой огненное сердце Ородруина, где оно и было выковано. Тогда Кольцо было бы уничтожено, и сила Саурона исчезла бы навсегда, оставив его лишь злобной тенью, бродящей где-то в глуши. Но Изильдур не стал слушать умного совета.

— Я оставлю его у себя в качестве компенсации за гибель моих отца и брата. Разве не я нанес Врагу решающий удар? — сказал он.

И кольцо в руке показалось ему невероятно прекрасным, теперь он уже просто не пережил бы его уничтожения. Посему, забрав кольцо с собой, он первым делом вернулся в Минас Анор, где посадил в память о своем брате Анарионе Белое Дерево. Однако вскоре он уехал, передав бразды правления своему племяннику Менельдилю; Кольцо он взял с собой, в качестве фамильной ценности своего собственного дома, и направился из Гондора на север тем же путем, каким шел до него Элендиль. Южное королевство он так охотно оставил потому, что намеревался занять престол королевства своего отца в Эриадоре, далеко от накрытых тенью Черных Земель.

Но в Туманных горах он нарвался на большой отряд орков, сидевший там в засаде. Они неожиданно обрушились на его лагерь, поставленный меж Зеленым лесом и Великой рекой, близ Лоэг Нинглорон — Тростниковых Заводей; караулы Изильдур выставить не позаботился, опрометчиво решив, что противник полностью разгромлен, деморализован и нападать не осмелится. Почти все его люди были убиты, в том числе и три старших его сына — Элендур, Аратан и Кирион; в живых остались лишь его жена с младшим сыном Валандилем, которых он, отправляясь на битву, оставил в Имладрисе.

Самому Изильдуру удалось бежать благодаря Кольцу, ведь когда оно было надето на его палец, он становился невидим; и все равно орки продолжали преследовать его по запаху и следам, пока он не добрался до Реки и не бросился в нее. И тут Кольцо предало его, отомстив за своего создателя; соскользнув с пальца плывущего Изильдура, оно погрузилось на дно реки. Тогда орки увидели его и принялись выпускать одну стрелу за другой; так и погиб Изильдур. Лишь трое из его людей сумели вернуться из долгих и трудных странствий в горах, и одним из них был его придворный Охтар, которому было поручено хранить осколки меча Элендиля.

По прошествии времени Нарсиль оказался в руках Валандиля, наследника Изильдура, что остался в Имладрисе. Расколотое его лезвие потускнело, однако перековывать меч не стали; мастер Эльронд предрек, что этого не случится до тех пор, пока не вновь не отыщется Кольцо Всевластья и не вернется Саурон. И эльфы, и люди искренне надеялись на то, что ни того, ни другого никогда не произойдет.

Валандиль поселился в Аннуминасе, но народ его стал слишком малочислен, а из нуменорцев и людей Эриадора остались совсем жалкие горстки, так что многие поселения, построенные Элендилем, пришли в запустение. Немало пало воинов в Дагорладе, Мордоре и на Тростниковых Заводях.

Вслед за днями правления Эарендура, седьмого после Валандиля короля, среди Дунедайн Севера произошел раскол, и появилось на их территориях множество мелких княжеств и королевств, которые враги без особого труда захватывали одно за другим. Шли годы, и их становилось все меньше; цивилизация нуменорцев уверенно клонилась к закату, оставляя после себя лишь зеленые могильные курганы на равнинах. В конце концов лишь разрозненные дикие племена остались блуждать и прятаться в лесных чащах, причем многие из них не знали ни своей родины, ни цели странствий. Об их происхождении и истории помнили ныне лишь в Имладрисе, жилище Эльронда. Тем не менее, осколки меча Нарсиля бережно хранились многими поколениями потомков Изильдура; род их за многие века не прервался.

Южное королевство Гондор еще некоторое время продолжало жить и процветать, пока едва ли не сравнилось мощью и богатством с Нуменором во времена его расцвета. Гондорцы возводили высокие башни и крепости, и гавани с многочисленными кораблями; Крылатый Венец человеческих королей приводил в трепет многие народы, жившие в разных землях и говоривших на разных языках, а потомок спасенного Изильдуром из Нуменора Белого Дерева по-прежнему рос и благоухал во дворе короля в Минас Аноре.

Однако годы шли, и бурное течение жизни в Средиземье не пощадило преуспевающего королевства, и оно стало клониться к своему упадку, а род Менельдиля, сына Анариона — угасать. Ибо кровь нуменорцев к тому времени основательно перемешалась с кровью других человеческих племен, и былые сила и мудрость были утеряны, а жизни стали короче; тогда же ослабла их бдительность в землях Мордора.

В дни правления Телемнара, двадцать третьего короля из рода Менельдиля, темные ветра с востока принесли моровое поветрие, погубившее короля и его детей, а с ними немало обитателей Гондора. Форты на границах Мордора опустели, как и Минас Итиль; злу удалось тайком пробраться обратно в Черные Земли, и пыль Горгорота взметнулась, словно от дуновения холодных ветров. Говорят, что то были Улайри, кого Саурон называл назгулами — Девять Призраков Кольца, долгое время скрывавшихся незнамо где, а теперь вернувшихся подготовить почву для возвращения своего хозяина, вновь принявшегося набирать силы.

Первый удар они нанесли в дни правления Эарниля, пройдя ночной порой через горы Тени и укрепившись в Минас Итиль. Они превратили крепость в такое жуткое место, что никто не осмеливался даже бросить взгляда в ее направлении, а впоследствии ее стали называть Минас Моргул — Башней Колдовства. С тех самых пор Минас Моргул находился в вечном противостоянии с Минас Анор на западном берегу.

Осгилиат, давно уж пришедший в запустение, стал грудой руин, городом теней. Но Минас Анор по-прежнему стоял; в последующие времена его стали называть Минас Тирит — Сторожевой Башней. Именно здесь короли повелели возвести белую башню, высокую и прекрасную, с которой можно было с легкостью обозревать все окрестные земли.

Гордо и неприступно возвышалась крепость, и Белое Дерево цвело во дворе королей; остатки нуменорцев отважно защищали речную границу от ужасов Минас Моргула и всех врагов Запада, будь то орки, чудовища или люди на службе зла. Таким образом, лежавшие к западу от Андуина земли были защищены от войн и разрухи.

Минас Тирит выстоял и после смерти Эарнура, сына Эарниля — последнего короля Гондора, который в одиночку подъехал к воротам Минас Моргула, чтобы принять вызов его коменданта. Они встретились в поединке один на один, но Эарнур был предательски атакован назгулами и живьем захвачен в плен. Там его подвергли чудовищным пыткам, и никто из живущих больше его не видел.

Наследника у Эарнура не осталось, и когда династия оборвалась, бразды правления городом и неумолимо уменьшавшимся королевством приняли сенешали рода Мардиля Верного. В земли Рохана пришли Рохиррим, всадники Севера, и поселились там; ранее эти земли назывались Каленардон и являлись частью гондорского королевства. Рохиррим всегда оказывали поддержку правителям Города в их бесконечном противостоянии.

На севере, за Ревущим Потоком и Вратами Аргоната, существовали и иные укрепления, возведенные в неведомые людям времена более могущественными силами, и сюда зло до возвращения своего темного лорда, Саурона, соваться не осмеливалось. Но до тех пор, за все время правления Эарниля, назгулы не осмеливались пересечь Реку и ни разу не принимали видимых обличий вне стен своего города.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: