ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
ПОСЛЕДНЯЯ РЕПЕТИЦИЯ
В пятницу, после уроков, мы долго репетировали. Вечером нам предстояло выступление перед всей школой и нашими родителями. И вот мы в последний раз отрабатывали наши музыкальные номера. Я сел рядом с Тери и принялся разогревать инструмент. — Как ты? — спросил я у нее между делом. — Волнуешься? Твои родители придут? Мои папа с мамой собирались приехать на концерт прямо с работы. Тери не ответила. Она переставила свой пюпитр так, чтобы повернуться ко мне спиной, и принялась очень громко играть на кларнете гамму. — Ладно, ладно. Намек понят, — сказал я и тут же схватил ее за плечо и заставил прекратить игру. — Имп ничего тебе не сделает, не бойся. Можешь спокойно разговаривать со мной. Ведь это я бросил ему вызов — не ты. Поэтому опасность грозит мне, а не тебе. — Сэм, ты сам не знаешь, что мелешь, — пробурчала она, так и не повернувшись ко мне лицом. Смотри, что ты уже успел натворить. Что уже случилось в школе по твоей милости. Теперь ни один человек не чувствует себя в безопасности. Зачем ты это все затеял? — Я... я просто хочу, чтобы все шло нормально, — ответил я. — И мне не понятно, почему в этой школе все... — Имп устроит на сегодняшнем концерте что-нибудь ужасное, — заявила Тери. — Я это чувствую. И виноват во всем будешь ты. — Но если мы все объединимся... — начал было я. — Если мы выясним, кто это, и все встанем против него... Она поднесла к губам кларнет и снова принялась выдувать гамму. Со вздохом досады я тоже вернулся к своему инструменту. Обычно игра на саксофоне меня успокаивала, но на этот раз не помогла даже она. В моем горле стоял тугой комок. Я с трудом мог извлекать из своего любимого инструмента даже слабые звуки. — Как вам известно, концерт начнется в восемь часов вечера, — сказал нам в конце репетиции мистер Келли. — Но вы должны все собраться здесь в половине восьмого. Я взглянул на часы. Четверть пятого. Времени оставалось в обрез. Мне нужно было спешить домой, чтобы пообедать и переодеться. Мама сказала, что оставит мне обед, чтобы я разогрел его в микроволновке. С одной стороны, я был даже рад, что родителей не будет дома. С тех пор как я рассказал им про импа, наши отношения сделались немного напряженными. И папа и мама все время с опаской поглядывали на меня, словно пытались определить, окончательно ли у меня поехала крыша или это только временное затмение, вызванное нервным стрессом от перемены школы. Все ребята стали быстро убирать инструменты. Я неподвижно сидел на стуле, держась за свой сакс так, как будто в нем была моя последняя надежда на спасение. Я даже не пошевелился, когда ко мне подошел мистер Келли. Он серьезно посмотрел на меня. — Сэм? У тебя все в порядке? — тихо спросил он. Я неопределенно пожал плечами. — Надеюсь... Он осторожно кашлянул и неуверенно покосился на дверь кабинета. — Может, тебе хочется остаться сегодня вечером дома? Тогда не приходи на концерт. Я все понимаю. Я рассердился. — Так вы тоже боитесь? — завопил я. — Нет уж, не дождетесь! Я ни за что не останусь сегодня дома. Я буду здесь в семь тридцать, как и все ребята. Учитель даже открыл от удивления рот. Я выкатился из музыкального кабинета, даже не убрав свой саксофон в футляр. Мои руки сжались в тугие кулаки. От злости у меня пылали щеки. Я помчался вниз, перескакивая через ступеньки. На первом этаже я зашагал по коридору. Повернул за угол — и увидел импа. Зеленое существо стояло возле моего шкафчика. Когда имп увидел меня, на его тонких губах заиграла улыбка. Холодная, недобрая улыбка. Он выпрямил спину и встал во весь свой маленький рост, прижав руки к меховой груди и нетерпеливо постукивая по плечам своими длинными пальцами похожими на небольших змей. Не отводя от меня взгляда, он шагнул мне навстречу. Один шаг. Потом второй. Я набрал полную грудь воздуха. И забыл выдохнуть. «Вот оно, — понял я. — Началось».
Глава XXII ПОГОНЯ
У меня задрожали ноги. Я с трудом перевел дыхание и, подняв к груди кулаки, приготовился к драке. Однако, к моему удивлению, имп остановился на полпути ко мне. Его улыбка исчезла. Темные глаза впились в мои. Он медленно поднял правую руку. И направил на меня свой длинный, костлявый палец. Так он стоял и испепелял меня взглядом. Его палец показывал на мое горло. Мы оба застыли и не шевелились целую вечность. Наконец зеленая крыса с человеческим лицом открыла рот и прошептала лишь одно слово: — Позже. Имп повернулся — и побежал. Его босые ступни громко зашлепали по твердому полу. Пухлое тело тяжело подпрыгивало на тонких ножках. — Ой! — Из моего горла вырвался негромкий возглас удивления. И я тотчас же помчался за ним следом. — Ты... ты никуда от меня не уйдешь! — попытался я крикнуть. Однако вместо полнозвучного голоса из моего горла вырывался лишь сдавленный шепот. Имп метнулся за угол, словно зеленая вспышка. Тяжело дыша, я побежал за ним. Школа уже опустела. Тишину в ней нарушали лишь быстрый, отрывистый стук его босых пяток по полу и мое свистящее дыхание. — Помогите мне! Кто-нибудь! Помогите! закричал я. Мой пронзительный крик пронесся по коридору. Однако ответить было уже некому. Мы снова повернули за угол. А потом я увидел, как он стремглав несется наверх по боковой лестнице. Коридор был здесь еще более темным. Двери всех кабинетов были закрыты. Я сообразил на бегу, что ни когда еще не оказывался в этой части здания. Я бежал вслед за импом наверх. В полумраке его массивное тельце казалось расплывчатым зеленым шаром. На верхней площадке лестницы я остановился и, прищурясь, взглянул на длинный коридор. Низкий потолок. Стопки старых книг, какие-то картонные коробки. Все комнаты пустые и темные. Где-то впереди слышалось шлепанье босых ног. Но самого импа я не видел. Не без усилий я заставил себя пойти дальше. Споткнувшись о коробку, наполненную старыми папками, я снова помчался вслед за зеленым существом. Громко хлопнула дверь. Я огляделся и обнаружил, что стою в узком и коротком коридоре. В стене было только две двери. Две массивных черных двери. Я встал между ними. Имп мог уйти только в одну из этих дверей. Но в которую из них? Неужели я проследил путь импа до его берлоги? Мои глаза перескакивали с одной двери на другую. Которая из них? Которая? Наконец, я взялся за ручку левой двери — и распахнул ее настежь. — Тим! — воскликнул я.
Глава XXIII МОЯ МЕСТЬ
У задней стены маленькой комнаты на черном школьном стуле сидел Тим Постер. Когда я ворвался в дверь, он уронил книгу, которую держал в руках, и вскочил на ноги. — Сэм?.. — воскликнул он, заморгав от удивления. Комната напоминала шкаф для учебных пособий. Возле окна стояли старые компьютеры. К стене были придвинуты два старых стола и несколько откидных стульев. Единственным источником света была лампа, горевшая за спиной Тима. — Тим, это ТЫ, не иначе! — воскликнул я. — Я... я выследил тебя здесь! И ты... Его лицо сморщилось от смущения. — А? Что случилось? О чем ты говоришь? Он нагнулся, чтобы поднять упавшую на пол книгу. — Тим, я видел, как ты забежал сюда, — заявил я, тяжело дыша. Все мое тело тряслось от страха азарта. — Я... я теперь знаю твой секрет. — Только ты никому не рассказывай, — попросил он и тяжело опустился на стул. — Ладно, Сэм? — Не рассказывать? — повторил я. Пожалуйста, я прошу тебя, — взмолился Тим. — Я прячусь здесь каждый день после уроков, чтобы почитать книгу и сделать домашние задания. — Но ведь... но ведь... — забормотал я, совершенно ничего не понимая. — Я могу тебе все объяснить, — сказал Тим. — Понимаешь, у нас дома слишком шумно. Слишком много народу. А мой отец думает, что я занимаюсь в футбольной секции. У меня не хватает смелости объяснить ему, что я никогда и не пытался играть в футбол. У меня отвисла челюсть от удивления. — Так твой отец уверен, что ты сейчас играешь и футбол? Он кивнул. — Я нашел эту комнату. В ней хранится старый хлам. Сюда никто не заходит. Вот я и отсиживаюсь здесь после уроков. — Ты... ты прячешься здесь? — спросил я. Мое сердце постепенно возвращалось к своему нормальному ритму. Тим опять кивнул. — Да. Я делаю тут уроки. Потом читаю. Я люблю читать. А дома у меня никогда не бывает такой возможности. Я пристально на него уставился, изучая его лицо. Он лгал. Как пить дать, он лгал. Я гнался за ним сюда. Он был импом. Я это знал точно. Другого объяснения у меня не было! Он захлопнул за собой дверь. Принял человеческий облик. Схватил в руки книгу и стал дожидаться моего прихода. — Тим, ты не мальчик, а имп, — заявил я. — Меня не обманешь. Я никогда не поверю твоей дурацкой байке. Ты самый настоящий имп, и я тебя застукал в твоей берлоге. Он положил книгу и спокойно встал со стула. — Нет, Сэм — тихо ответил он. — Я вовсе не имп. Я — всего лишь я. — Ты что-то делал возле моего шкафчика. Потом я погнался за тобой и прибежал сюда, — настаивал я. — И слышал, как ты хлопнул дверью. Тим покачал головой. — Нет, ты ошибаешься. Это был не я. Я тоже слышал, как захлопнулась дверь. Но только не эта дверь, Сэм. Я сижу здесь уже давно и никого не видел. Честное слово. Я продолжал пристально смотреть на него. Можно ли ему верить? — Я помогу тебе его найти, — тихо произнес Тим. — Если только ты никому не расскажешь про мой секрет. Сэм, я помогу тебе его искать, если ты дашь мне слово, что сохранишь мою тайну. — Значит, я открыл не ту дверь, — пробормотал я сам себе. — Должно быть, он скрылся тогда за другой дверью, за той, что справа. Тим внезапно испугался. — Имп? За соседней дверью? С какой стати ему приходить сюда? Здесь никто никогда не бывает. Я не ответил ему. Повернувшись, я выбежал из маленькой комнатки. Схватившись за ручку правой двери, я потянул ее на себя. Может, имп все еще находится за ней... — Увы! Я заглянул в пустую комнату. Никакой мебели. Совершенно пустое помещение. Серый свет просачивался сквозь покрытые многолетней грязью окна. — Куда же он делся? — пробормотал я. Или Тим солгал? И выходит, он и есть имп? Но ведь он так искренне удивился, когда я ворвался в комнату. Так отчаянно просил не выдавать его секрет... У меня закружилась голова. Я оставил Тима и направился дальше. Повернув за угол, я обнаружил, что оказался в знакомом коридоре. В одном его конце находился наш кабинет джаза. Я внезапно вспомнил, что вылетел из него, даже не убрав в футляр мой сакс. Я взглянул на часы, висящие на стене. Почти четверть шестого. Времени у меня остается совсем мало. Я подошел к кабинету джаза — и остановился в дверях. Вот он где, этот проклятый имп! Он сидел спиной ко мне. В руках держал мой саксофон. Саксофон был размером почти с него самого! Что он с ним делает? Я едва удержался от крика. Я с ужасом смотрел, как эго зеленое чудище подносит к губам инструмент и дует в него. Звук получился почти неслышный и напоминал скорей чье-то икание, чем музыкальную ноту. «Вот урод», — подумал я. Это омерзительное существо держало во рту мундштук моего инструмента! Что имп собирается сотворить с моим новым саксофоном? Сломать его? Сделать так, чтобы он взорвался, когда я начну на нем играть? Или чтобы он опять прилип к моим рукам? Мой ужас быстро превратился в гнев. Имп не имеет права — никакого права портить мне жизнь! Мое сердце бешено застучало. Моя злость все росла и росла. Я почувствовал, как пульсирует в висках кровь. Я прокрался на цыпочках в комнату. Имп сидел спиной ко мне. Меня он не видел. Он извлек из сакса еще один жалкий звук. Прежде чем он успел повернуться, я бросился на него сзади. Я схватил его руками за талию — и крепко сжал. Крепче. Еще крепче. Саксофон выпал из его рук и соскользнул на пол. Имп разинул рот и издал хриплый, пронзительный визг. Он дергался и извивался. Но я его держал изо всех сил. Нажимая подбородком на его спину, я все сильней сдавливал его талию. И держал. Он корчился, махал руками. Снова завизжал. Его кожа была на ощупь влажная и мягкая. И скользкая. Но я все равно держал. Сдавливал. Сдавливал до тех пор, пока он не начал судорожно хватать ртом воздух и задыхаться. Его тело потеряло упругость. Голова упала на грудь. — Ого! — закричал я. — Готово!
Глава XXIV Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|