Практика государств по применению гуманитарных интервенций.

Как уже было сказано, для формирования международного обычая требуется два элемента: практика государств по применению конкретной нормы и субъективное восприятия действия согласно этой норме как юридически обязательное, т.е.opinio juris.[98] Практика должна отвечать ряду требований. Во-первых, она должна быть единообразной и постоянной. Во-вторых, всеобщей. В-третьих, она должна быть продолжительной, хотя этот критерий не всегда обязателен, поскольку в международном праве существует концепция моментального обычая, связанная с мгновенным признанием определенной нормы.[99]

Для доказательства формирования права на гуманитарную интервенцию в качестве международного обычая следует проанализировать ряд гуманитарных интервенций.

Одной из первых гуманитарных интервенций, положительный результат которой признал весь мир, является вторжение Вьетнама в Камбоджу, в результате которого был свергнут режим Пола Пота. В конце 1978 года Вьетнам начал полномасштабное вторжение в Камбоджу с целью свержения режима «красных кхмеров», захвативших власть в 1975г. результате гражданской войны.[100] 7 января 1979 года был взят Пномпень. Власть была передана Единому фронту национального спасения Камбоджи во главе с Хенг Самрином; эта организация была создана в декабре 1978-го и не сыграла почти никакой роли в боевых действиях, однако в идеологических целях именно она была представлена как освободитель камбоджийского народа от тирании Пол Пота.

Другим примером гуманитарной интервенции может послужить вторжение США на территорию Гаити в 1994г. Предыстория интервенции уходит в относительно далекое прошлое. В 1957 году президентом Гаити стал всенародно избранный врач, бывший министр здравохранения, Франсуа Дювалье, который впоследствии стал диктатором. Опорой его власти стали тонтон-макуты- профессионально обученные военные. В 1971 он передал власть в руки своего сына Жан-Клода Дювалье.

В 1986 году режим клана Дювалье был свергнут, и после серии переворотов в 1990 году. к власти пришло первое за историю страны демократическое правительство во главе с бывшим священником Аристидом. Через год оно было свергнуто во время военного переворота, возглавляемое генералом Раулем Седрасом. Организация американских государств пыталась стабилизировать ситуацию своими усилиями. Одним из ее предложений было торговое эмбарго. Решение Организации американских государств поддержал и постоянный представитель Гаити в ООН, обратившийся 7 июня 1993 к Совету Безопасности «с просьбой сделать всеобщим и обязательным торговое эмбарго в отношении Гаити».[101] Ответом на его просьбу стала резолюция СБ №841. Когда экономические санкции не принесли должного результата, Совет Безопасности в сентябре 1993г. принял резолюцию №867, которая санкционировала Миссию ООН в Гаити (МООНГ).[102] Данная Миссия должна была оказать содействие полиции в установлении порядка в стране.31 июля 1994г. Совет Безопасности принял резолюцию №940, которая призывала все государства в рамках главы VII Устава ООН собрать межнациональный контингент и всеми силами восстановить мир на территории Гаити.[103]

15 сентября президент США Билл Клинтон выразил свое негодование по поводу ситуации в Гаити и пожелал положить конец беззаконию, творившемуся там. В результате его речи 19 сентября 1994г. американские вооруженные силы вторглись на территорию Гаити для восстановления свергнутого президента Аристида в должности, свержения военной хунты и провозглашения демократии. Впоследствии 28 сентября генерал Седрас подал в отставку, а 15 октября Аристид вернулся к исполнению своих полномочий как главы государства.

Вторжения США в рамках операции «Восстановление Демократии в Гаити» имеет двоякую оценку. С одной стороны, власти США ссылаются на резолюцию 940 как санкционирующую интервенцию, с другой- многие расценивают это как гуманитарную интервенцию, поскольку резолюция 940 не давала определенного мандата, не описывала процедуру проведения миротворческой операции. Все сходятся в одном: данная интервенция стала первым шагом к восстановлению демократии в Гаити. В дальнейшем СБ ООН не раз продлевал мандат МООНГ и другим миротворческим миссиям в Гаити[104].

Третьей интервенцией, которая будет рассмотрена в рамках этого параграфа, является вторжение Экономического союза западно-африканских государств (ЭКОМОГ) в Сьерра-Леоне в 1998г., в результате которого к власти снова пришел незаконно свергнутый президент Ахмад Теян Каббах. С 1991г. в стране началась гражданская война. Повстанцы, возглавляемый Фодеем Санконом, создали свою армию- Объединенный Революционный Фронт. Их целью было свержение правительства путем подрыва экономики, выражавшееся в захвате и разрушении бриллиантовых шахт. Объединенный Революционный Фронт славился своей жестокостью и беспощадностью, после их нападений на деревни в живых никого не оставалось.[105] Также он занимался незаконными поставками оружия, наркотиков и вербовкой детей. Естественно, такая ситуация не могла не вызвать массового потока беженцев в соседние государства. В апреле 1996г. на голосовании Ахмад Теян Каббах был избран президентом. Он попытался заключить мирное соглашение с повстанцами, но его попытка не увенчались успехом. В мае 1997г. он был свергнут Джонни Полом Коромой- руководителем Вооруженных Сил Революционного Совета. Страна была на грани коллапса. Несмотря на природные запасы бриллиантов, Сьерра-Леоне было одним из самих нищих государств в мире к 1998г. Тогда ЭКОВАС не смог более смотреть на человеческие страдания, тысячи беженцев и ввел свои войска. Конец гражданской войне данная интервенция не положила, зато вернула на место бывшего президента и стабилизировала кризисную ситуацию. Более того, в 1999г. Совет Безопасности ООН санкционировал миротворческую операцию в Сьерра-Леоне, тем самым продолжив дело, начатое ЭКОВАС.[106]

В завершении также следует напомнить о вышеприведенных интервенциях в Восточный Пакистан в 1991г, в Уганду в 1979г., Ирак в 1991г., в Косово в 1999г., в Восточный Тимор в 1999г.[107] Все они имели своей целью прекращение массовых нарушений прав человека, восстановление мира и безопасности.

Подводя итоги, можно сделать вывод о достаточном количестве практики применения права на гуманитарную интервенцию. Подкрепленная opinio juris практика государств свидетельствует о трансформации права на гуманитарную интервенцию из теории в международный обычай.

Случаи вторжения в гуманитарных целях имели место быть в разных частях света, в разное время, при различных обстоятельствах. Из этого следует, что гуманитарная интервенция как мера привлечения государства к ответственности за неспособность защитить собственное население от преступлений против человечества или военных преступлений признается приемлемой во всем мире, несмотря на разный менталитет и степень разработанности института прав человека. Нет такой культуры, которая поощряла бы массовые убийства, репрессии. Ценность человеческой жизни всегда будет главным ориентиров в мировой политике. Ведь человек- мера всех вещей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенному исследованию, мы считаем важным сделать следующие выводы.

Концепция гуманитарной интервенции, получившая свое развитие после геноцида 1994 года в Руанде и этнических чисток на Балканах и в Косово в 1995 и 1999 годах, перешла из чистого исключения в правило, о чем свидетельствует практика и opinio juris последних десятилетий.

Концепция гуманитарной интервенции нашла свое отражение в Докладе Тысячелетия Кофи Аннана. Постепенно претерпевая изменения и приобретая легальные рамки, она была воспринята Международной комиссией по вопросам вмешательства и государственного суверенитета и завуалировано инкорпорирована в докладе «Ответственность по защите».

В сентябре 2005 года в ходе Всемирного Саммита ООН государства-члены официально признали принцип ответственности каждого государства защищать свое население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечества. Кроме того, мировые лидеры пришли к соглашению о том, что в тех случаях, если какое-либо государство окажется не в состоянии выполнить такое обязательство, все государства («международное сообщество») несут ответственность за оказание помощи по защите людей, которым угрожают подобные преступления.

В то же время в современном международном праве отсутствует официальное признание концепции гуманитарной интервенции в качестве международного обычая, что дает повод дальнейшим дискуссиям по проблеме права на гуманитарную интервенцию и ставит вопрос о правомерности существования права «над границами» государства, права на вторжение в суверенное государство, не способное защитить своих граждан от преступлений против человечества или военных преступлений.

По результатам исследования сделан вывод о том, что гуманитарную интервенцию следует рассматривать через призму доктрины «ответственность по защите» как применение силы или угрозу силой, осуществляемые государством или группой государств за пределами своих границ без согласия страны, на территории которой применяется сила, и направленные на предотвращение или пресечение масштабных и грубых нарушений основных прав людей, не являющихся гражданами этих государств.

Уделяя внимание вопросу правомерности гуманитарной интервенции, во-первых, следует помнить, что на карту поставлена человеческая жизнь. Во-вторых, необходимо правильно расставлять акценты в определении гуманитарной интервенции и делать упор не на применение силы против какого-либо государства, а на цель принятия этой крайней меры – защиту основных прав человека. Таким образом, гуманитарная интервенция не должна рассматриваться как прямое нарушение Устава ООН, поскольку ее неприменение в определенных ситуациях ставит под удар не только основополагающие принципы международного права, также закрепленные в Уставе ООН, но и все мировое сообщество.

По итогам проведенного исследования считаем важным сделать вывод о приоритете прав человека над государственным суверенитетом и выступить в защиту концепции гуманитарной интервенции. Проанализировав практику государств и opinio juris, следует согласиться с бывшим министром иностранных дел Великобритании Робином Куком и признать формирование права на гуманитарную интервенцию в качестве международного обычая, обращая вместе с тем внимание на необходимость создания правовой базы критериев правомерной гуманитарной интервенции.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: