Жизнь Джорджа Бента, написанная с его писем. 10 страница

Джулесбург стоял на некотором расстояние от речного берега, в песчаной долине, которая в этом месте была шириной несколько миль, закрытая с севера и юга низкими песчаными холмами и берегом. Река здесь приблизительно две тысячи футов шириной и очень мелкая, часто меньше чем фут глубиной, с маленькими островами, поросшими кустарником и другой растительностью. В 1865г в долине Платт не было ни куска дерева, и вся древесина доставлялась сюда за шестьдесят – семьдесят миль, из Тополиного Каньона, ниже по реке.

В 1865г Джулесбург был важным местом на переселенческом маршруте; компания имела здесь большой дом или "домашнюю станцию", со столовой, кузней, зернохранилищем и складом, и большим загоном, огороженным высокой стеной, построенной из дерна. Помимо собственности компании, там был большой магазин, продававший все виды товаров путешественникам и эмигрантам. Сухопутная Телеграфная Компания также имела офис в этом месте. В целом, в те дни Джулесбург был весьма большим поселением на равнинах, в котором находилось сорок или пятьдесят мужчин – рабочих станции, погонщиков, операторов телеграфа, и т.д. Здания здесь были частично построены из тополиных бревен и частично из дерна.

Начиная с лета 1864г, выше Джулесбурга был установлен маленький военный пост, напротив устья ручья Палаточного Шеста. Этот небольшой пост назывался Лагерь Ранкин, но позже здесь был построен большой пост и переименован форт Седжвик. Первый пост был построен из бревен и дерна, окруженный дерновой стеной и частоколом. Во время нашего набега в посту находилось подразделение Седьмой Конницы Айовы.

В ночь с 6 на 7 января индейцы разбили лагерь среди песчаных холмов к югу от Джулесбурга. Индейские солдаты охраняли лагерь всю ночь, чтобы не дать молодым людям выскользнуть и совершить независимое нападение. Перед рассветом начались приготовления – женщины готовили завтрак, мужчины надевали военные наряды, раскрашивались и готовили оружие. Мой брат Чарли и я намеревались принять участие в нападении.

Наш основной отряд скрывался среди дюн, приблизительно три или четыре мили к югу от реки. К северу от нас раскинулась долина, а около речного берега небольшие здания Джулесбурга, с частоколом Лагеря Ранкин на некотором расстоянии дальше по Платт. Индейцы не любили нападать на укреплённые форты. Поэтому вожди решили выманить солдат на открытую местность.

Простиравшаяся перед нами долина была абсолютно плоская и голая, ни единого кустика, за исключением небольших зарослей на островах реки. Небольшое ущелье или овраг, простирался от песчаных холмов, где мы скрывались, к реке. Этот овраг, начинавшийся в холмах к югу от Лагеря Ранкин, проходил к северо-востоку и востоку от станции.

Большая Ворона, вождь общества Изогнутых Копий, был выбран, чтобы выманить солдат. Он отобрал десять мужчин, включая Голодного Лося и Старую Ворону, которые всё ещё живы, и я видел их обоих всего несколько дней назад, и они рассказали мне эту историю снова. Большая Ворона со своими воинами прошёл вниз по этому ущелью, и подобрался очень близко к станции и Лагерю Ранкин. Только днём эти десять индейцев увидели, что несколько солдат вышли за частокол лагеря. Большая Ворона и его воины выехали из оврага и напали на этих солдат, стреляя и вопя. Мы, стоящие позади холмов, слышали эту стрельбу, а затем сигнал горна, и несколько минут спустя приблизительно шестьдесят солдат во главе с офицером выехали из частокола и погнались за отрядом Большой Вороны.

Как только это произошло, глашатаи призвали воинов подготовиться. Большая Ворона и его воины отступали назад к холмам. Солдаты подходили всё ближе и ближе, и казалось, что все они попадут в западню; но, как обычно, индейцы не дождались нужного момента, и некоторые молодые воины внезапно выскочили из-за холмов и атаковали солдат. Остальная часть воинов последовала за ними. Большая Ворона и его отряд сразу развернулись и атаковали солдат. Они догнали их приблизительно за триста ярдов от частокола. В этой первой атаке Голодный Лось убил горниста, и ещё несколько других солдат упали. Некоторые из кавалеристов спрыгнули с лошадей, чтобы сражаться пешком, но были сразу окружены; остальная часть отряда с офицером галопом помчалась к частоколу. Индейцы нападали на них со всех сторон, но не смогли отрезать и окружить. Некоторые из этих солдат были убиты, и все те, кто спешился, также были убиты. Лейтенант Вар, который принадлежал к гарнизону Ранкин, но не присутствовал в этом сражении, говорит, что четырнадцать человек были убиты, один сержант, три капрала, и десять рядовых. Он назвал их имена. Я думал, что гораздо больше солдат было убито, и несколько недель спустя, когда индейцы снова напали на Джулесбург, я насчитал восемнадцать свежих могил около частокола, но, возможно, эти люди были убиты не в этом сражении. 4

Когда индейцы напали из-за холмов, с запада подъехал фургон. Водитель видел, что индейцы атакуют солдат, и погнал лошадей к частоколу. Индейцы заметили фургон, и большой отряд сразу отделился от преследования солдат и поскакал к станции. Фургон подлетел к станции и остановился. Водитель, один пассажир, армейский кассир, выпрыгнули из фургона и вместе с владельцем магазина бросились в пост. Они добрались до частокола вместе с остатками выехавшего отряда.

Индейцы стали кружиться вокруг частокола, вопя и стреляя; но вскоре они отошли и поскакали к станции, которую начали грабить. Женщины вышли из-за холмов с вьючными пони, и стали нагружать их товарами. В это время на станции завтракали, и еда на столе всё ещё была горячей. Я сел с несколькими индейцами и поел. Это была первая пища, которую я ел за столом в течение долгого времени. Один старый воин проявил большой интерес к сахарнице и привязал её к поясу. Я видел его позже, едущего с сахарницей, свисающей с пояса.

4. Офицер, которого заманили с отрядом, был капитаном Николсом О’Браином.

Полки в магазине были заставлены всеми видами товаров, бакалеей и консервами. Индейцы взяли всё, что хотели, но не брали консервы, поскольку не знали, что это такое. Большой склад, принадлежащий компании, был также разграблен. Там индейцы забрали всю муку, бекон, маис и сахар. На северной стороне реки паслось стадо рогатого скота. Несколько воинов пересекли реку, и перегнали стадо по льду. Солдаты увидели их и выстрелили по ним из гаубицы, но не причинили никакого вреда. Тогда солдаты направили огонь на группу индейцев у станции, но стреляли поверх наших голов, очевидно не желая повредить здания. Несколько воинов нашли большую оловянную коробку и сбили замок. Она была полна зелёных бумажек. Индейцы не знали, что это такое. Один воин взял большую пачку бумаги, разрубил её томагавком на три или четыре части, а затем подбросил это в воздух, смеясь и наблюдая, как ветер разносит кусочки по всей долине. Я подошел и набрал много денег, но индейцы уже почти опустошили коробку. Они выбрасывали деньги, поскольку не знали, что это такое. Солдаты позже ходили собирать эти деньги по всей долине.

Почти весь день индейцы грабили станцию, увозя товары в холмы. Солдаты не вмешивались и не могли даже выйти, чтобы подобрать мертвые тела своих товарищей. На станции я нашел пакет, который был адресован одному офицеру в Колорадо, а в пакете была новая форма майора. Я взял её и надевал в сражении на реке Паудер, когда мы боролись с отрядом генерала Коннора.

Мы отошли в конце дня, 7 января, и направились на юг. Пони были так тяжело загружены, что потребовалось три дня, чтобы достичь деревни на Вишневом ручье. Я полагаю, что несколько дней спустя сиу возвратились к Джулесбургу и ещё раз вывезли большую партию товаров, но поскольку я не присутствовал, я не уверен относительно этого. Это были сиу, которые изначально планировали напасть на Джулесбург, поскольку они знали, что там был прекрасный магазин и большой склад, полный запасов. Когда мы отошли, некоторые индейцы хотели сжечь здания, но вожди остановили их, говоря, что через некоторое время мы могли бы возвратиться, чтобы получить больше провизии.

Нет никаких официальных сообщений этого дела, 7 января 1865г. Капитан О'Браин, который командовал отрядом в Лагере Ранкин, должно быть, сделал большой доклад, но он был потерян, и единственное его сообщение, что я видел – краткая телеграмма, датированная 8 января:

"Джулесбург, 8 января 1865г.

Произошло сражение, индейцы отошли на юг.

Н. Дж. О'Браин.

капитан, и т.д. "

Генерал Кертис, командующий отделом, получил сообщение от капитана О'Браина, полагая, что он "отразил" индейцев и "отогнал их на юг", и что пятнадцать солдат и тридцать пять индейцев были убиты. Это заставляет меня улыбнуться. Индейцы загнали О'Браина и его солдат за частокол, и они не смели даже носа высунуть в тот день, в то время как мы грабили собственность компании и магазин. Ни одно армейское сообщение не упоминает это разграбление станции; они притворяются, что индейцы были отбиты; но компания упомянула это и заявила правительству, что оставит всю линию, если ее собственность не будет защищена. Также, человек, который имел магазин, предъявил большой счет правительству. Даже лейтенант Вар, который был размещен в Лагере Ранкин и был вторым офицером в команде О’Браина, не дает справедливого отчета этого набега. Он не говорит ни слова о нашем разграблении станции. В своей книге он упоминает "число убитых индейцев и ручается, что их было пятьдесят шесть", в то время как в действительности мы не потеряли ни одного человека, и он утверждает, что мы отступили сразу после сражения, бросив наших мертвых. О разграблении станции он не говорит ни слова. Газеты больше сообщили об этом деле. ‘' Nebraskian '’ от 19 января сообщает, что пятнадцать солдат и четыре гражданских были убиты. Это доводит счёт до девятнадцати, и как я сказал прежде, восемнадцать свежих могил было, когда я посетил Джулесбург во второй раз. Эта газета говорит, что некоторые граждане были в посту и присоединились к солдатам.

На пути домой, наши вьючные пони были так тяжело загружены, что мы не могли двигаться очень быстро, и потребовалось три дня, чтобы достичь большого лагеря, который был на Вишневом ручье. Когда мы вернулись, в деревне была большая радость. После трагедии на Песчаном ручье шайенны носили траур, но теперь, когда был нанесён первый удар, каждый начал чувствовать себя лучше, и той ночью молодые люди и молодые женщины провели танцы скальпа во всех лагерях.

Той ночью, когда во всех лагерях проходили танцы, вожди шайеннов, сиу и северных арапахо провели совет и решили переместиться на север, в страну Блэк-Хилс и реки Паудер, и присоединиться к северным шайеннам, северным арапахо и сиу, и просить эти племена участвовать в войне против белых. После совета, бегуны были отправлены на север, уведомить племена, что мы прибываем.

В течение нескольких дней был большой банкет и танцы во всех наших лагерях; люди никогда прежде не имели продовольствие "белого человека" в таком большом количестве. В лагерях было много говядины, которую большинство индейцев никогда не пробовали, а также бекона и все виды копченого и консервированного мяса, муки, маиса, сахара, патоки, и все виды бакалеи. Большинство людей не знали, как приготовить эти странные продукты, но они скоро научились.

Мы оставались в этом лагере на Вишневом ручье ещё несколько дней после возвращения из Джулесбурга, и небольшие военные отряды в течение этого времени совершили нападения на долину Платт выше и ниже Джулесбурга. Только 15 января, я думаю, мы разобрали лагерь и переместились на север, к ручью, который индейцы называли Белый Берег. Это был маленький ручей, пересыхающий большую часть года, и я не могу определить его местонахождение на современных картах Колорадо. Это было на полпути между южной развилкой Репабликан и южной развилкой Платт, в центре сухих равнин северо-восточного Колорадо.

Тем временем наше разграбление Джулесбурга было передано по телеграфу по всей долине Платт. Управляющие Сухопутными Станциями были в панике и отчаянно требовали защиты. Бригадный генерал Митчелл, командующий Отдела Платт, полагал, что лучший способ защищать дорогу состоял в том, чтобы напасть на индейцев в их собственной стране, к югу от Платт, и сразу начал собирать войска и фургоны для экспедиции. Спустя десять дней после того, как мы напали на Джулесбург, он выступил с отрядом в 650 кавалеристов, четырьмя 12-фунтовыми гаубицами, двумя трехдюймовым орудиями Парротт, и 100 фургонами с оборудованием для лагеря и припасами. От Тополиного Лагеря на Платт он пошёл на юг, к Магическому ручью, а оттуда к ручью Красной Ивы, где он нашел места старых индейских лагерей; тогда он исследовал ручей Чёрного Дерева и Десятимильный ручей, наконец, разбив лагерь у Больших Деревьев на Репабликан. Оттуда он разослал разведывательные отряды, чтобы исследовать страну на юг и запад. Эти отряды нашли места наших старых лагерей, но мы уже были у ручья Белый Берег, и так или иначе, солдаты пропустили наш след. Если бы они нашли нас, было бы большое сражение, поскольку индейцы ещё не удовлетворили свою месть.

Думая, что мы ушли на восток, вниз по Репабликан, генерал, разобрал лагерь у Больших Деревьев и пошёл вниз по Репабликан, исследуя каждый ручей. Был сильный мороз, и лошади и люди сильно пострадали. Дойдя до устья Магического ручья, 25 января, Митчелл бросил поиск и направился на север. Он достиг Платт 26 января. Генерал был ужасно разочарован экспедицией, но на следующий день, 27 января, он придумал новый план. В тот день был сильный северо-западный ветер. "Я устрою им десять тысяч квадратных миль огня". И он сразу принялся за работу, телеграфируя всем офицерам в различных постах по Платт, чтобы послать отделения и зажечь траву к югу от реки, и, согласно сообщениям, тем вечером трава была подожжена от Денвера до форта Керни, триста миль по Платт. Лейтенант Вар, описывая это событие, говорит, как огонь был запущен и направился на юг, и что три дня спустя он достиг реки Арканзас, перекинулся на другой берег и дошёл Техаса. Хотя в то время я был к югу от Платт и прямо на пути огня, я не видел никаких признаков пожара, и никогда не видел индейца, который знал что-нибудь об этом пожаре. Пока генерал занимался поджогом прерии, мы продолжали грабить станции в долине Платт, и на сей раз, мы сделали работу полностью.

Начиная с событий на Песчаном ручье, Черный Котёл был сторонником мира. Даже это ужасное дело не могло заставить его присоединиться к войне против белых, и он даже преуспел в удержании многих шайеннов от принятия участия в набегах. Он шел с нами к ручью Белый Берег, но за день до того, как мы оставили этот лагерь, чтобы пересечь Дорогу Платт, он покинул нас с восьмьюдесятью палатками южных шайеннов, которые не желали участвовать в войне. Я прошел среди палаток и обменялся рукопожатием с Черным Котлом и всеми моими друзьями. Эти шайенны Черного Котла двинулись к югу от Арканзас и присоединились к южным арапахо, кайова и команчам, а весной они заключили мир и подписали новое соглашение.

Я думаю, что было 26 или 27 января, когда мы разобрали лагерь на ручье Белый Берег и направились на север. Главная деревня с женщинами и детьми двигалась на север, чтобы достичь Саут-Платт западнее Джулесбурга, но большинство воинов сформировали военные отряды с целью атаковать Дорогу Платт одновременно к востоку и к западу от Джулесбурга. Я пошел с шайеннами, которые намеревались совершить налёт на Саут-Платт, на полпути между Джулесбургом и Денвером. Сиу решили совершить набеги к востоку от Джулесбурга, а северные арапахо – между сиу и шайеннами.

Я пошел с военным отрядом приблизительно из ста шайеннов, и мы перешли Саут-Платт около Станции Долины, пятьдесят миль к западу от Джулесбурга. В этом месте размещалось отделение солдат, но они не беспокоили нас. Утром 28 января, мы атаковали Американское Ранчо Мура несколько миль к востоку от Долины, и здесь мы угнали более пятисот голов жирного рогатого скота, а также сожгли большой стог сена – около ста тонн, оцененного в 50 долларов за тонну. Мы спустились вниз по реке, гоня рогатый скот перед собой, и солдаты не преследовали нас. Той ночью мы разбили лагерь на северной стороне реки, двадцать пять миль ниже Станции Долины, а следующим утром обнаружили солдат около нас и сразились с ними. Часть рогатого скота была не очень хороша, и мы отпустили их, отогнав жирных животных к северу от реки. Кавалеристы окружили брошенное стадо и перегнали через реку. Офицер, который сообщил об этом столкновении, доложил, что он напал на нас, возвратил четыреста голов рогатого скота, и убил двадцать воинов. Некоторые из наших мужчин последовали за солдатами через реку и ранили двух кавалеристов. Мы действительно имели несколько раненых воинов в этой небольшой перестрелке.

В тот же самый день, 28 января, когда мы угнали стадо и сожгли сено, военные отряды атаковали долину Платт от Станции Щелочи, к востоку от Джулесбурга, до Станции Долины, пятьдесят миль к западу от Джулесбурга. Главная деревня, с женщинами и детьми, перешла Платт у ранчо Харлоу, приблизительно двадцать пять миль от Джулесбурга, и воины с деревней атаковали и сожгли ранчо Харлоу и несколько других станций и ранчо. Ранчо Харлоу, на которое индейцы напали сначала, имело деревянное здание и магазин, построенный из досок. Там были трое мужчин и женщина, которые оказали сильное сопротивление. Приблизительно семьсот шайеннов, сиу и арапахо атаковали ранчо. Люди укрылись в магазине и начали стрелять через щели между бревнами. Индейцы скакали вокруг магазина, где белые не могли достать их. Вскоре они выдернули бревно, подпирающее вход и убили мужчин, а сиу Отрезанный Живот захватил в плен женщину.

В этом ранчо индейцы нашли виски, и когда они пили, один арапахо был случайно убит выстрелом в голову пьяным шайенном. В тот же самый день, 28 января, индейцы напали и сожгли помимо ранчо Харлоу, Станцию Антилопы, ранчо Буффало Спрингс, Станцию Спрингс Хилл. Они напали на два других ранчо, не сжигая их, и угнали большие стада со Станции Щелочи к востоку от Джулесбурга и с ранчо Мура около Станции Долины, 50 миль к западу от Джулесбурга. Тем вечером большая деревня была перемещена на северный берег Саут-Платт, напротив ранчо Харлоу.

Отряд, с которым я был, возвратился в деревню, когда она достигла Платт, и мы сразу забили самый жирный рогатый скот. Я никогда не видел так много награбленного в деревне индейцев; помимо всех ранчо и станций, которые были разграблены (почти в каждом из этих мест был хороший склад товаров), были захвачены два больших каравана к западу от Джулесбурга. Трое сиу были убиты в нападении на один из этих караванов, и это единственные индейцы, убитые в этих набегах и маленьких столкновениях с отрядами. Лагерь был хорошо снабжен свежей говядиной, и, кроме того, имел большое стадо рогатого скота; были целые фургоны бекона, ветчины, большие мешки муки, сахара, риса, фуражного зерна, консервированного мяса и фруктов, одежды, шёлка – всего, о чём можно только мечтать. Большинство этих вещей, которые индейцы никогда не видели прежде, они все время приносили мне и спрашивали, зачем они и для чего. Я помню старого индейца, который принес мне большую коробку и хотел узнать, что было в ней. Другая вещь, которая озадачила индейцев, были консервированные устрицы.

Со дня перехода на Саут-Платт, с 28 января до 2 февраля, индейцы совершали набеги вверх и вниз по дороге, сжигая каждое ранчо и станцию между Джулесбургом и Станцией Долины, захватывая караваны фургонов, загруженные товарами, угоняя весь рогатый скот. Помимо этого, сиу совершили набеги к востоку от Джулесбурга, а шайенны к западу от Станции Долины; налетчики разрушили телеграфную линию от Джулесбурга к Денверу. Мы разбили лагерь прямо на дороге и разрушили линию, а солдаты не могли ничего сделать.

В Колорадо люди были в ужасе. В то время туда продовольствие доставлялось с востока, и люди в значительной степени зависели от поставок. Фургоны обычно тянули волы, и требовались недели для "бычьего каравана", чтобы добраться от Миссури до Денвера. Тем летом 1864г, индейцы остановили движение караванов, и когда к осени дорога, наконец, снова была открыта, было слишком поздно для бычьего каравана, чтобы достичь Денвера. По этой причине продовольствие в Колорадо стали доставлять на лошадях и мулах. И когда караваны возобновили движение, в январе мы снова атаковали дорогу, захватив все караваны к западу от Джулесбурга.

Результатом была паника в Колорадо. Продовольствия оставалось на несколько недель, и цены резко подскочили. Помимо этого, телеграфная линия была разрушена, почтовые фургоны не ходили; каждая станция на расстоянии почти в сотню миль была сожжена; правительство не имело никакой связи с Колорадо, Ютой, Невадой и Тихоокеанским побережьем. Всё это было результатом "большой победы полковника Чивингтона".

Во время этих набегов военный отряд молодых шайеннов наткнулся на девять человек из отряда Чивингтона, которые приняли участие в деле на Песчаном ручье и были недавно демобилизованы. Они направлялись на восток, в Штаты. Эти люди были убиты шайеннами, и после перестрелки индейцы нашли в их чемоданах два индейских скальпа, которые принадлежали Белому Листу и Маленькому Койоту (сын Два Бедра). Скальпы легко опознали, поскольку один из них имел волосы необычного цвета, в то время как скальп Маленького Койота имел небольшую раковину, которую он всегда носил. Маленький Медведь и Касается Облака, которые всё ещё живы, были с этим военным отрядом, и они говорят, что когда шайенны узнали эти скальпы, они были столь разгневаны, что изрубили тела этих мужчин на части. Они также нашли в этих чемоданах несколько других трофеев с Песчаного ручья, которые эти мужчины взяли на восток.

Ночью вся долина была освещена огнями горящих ранчо и станций, но все они были разрушены, и долина погрузилась в темноту. Наша большая деревня переместилась по северному берегу реки на небольшое расстояние. Шайенны, сиу и северные арапахо разбили лагерь отдельно, но все лагеря были рядом. В каждом лагере огни горели всю ночь, и банкеты и танцы продолжались до утра. Я помню, что, когда мы возвращались из набега, то останавливались и искали походные костры, чтобы узнать, каким путём движется деревня, и когда не могли их найти, то слушали бой барабанов. Они были слышны на мили вокруг.

Утром 2 февраля деревня была разобрана, а индейцы переместились на север между двумя развилками Платт. Сиу хорошо знали эту страну к северу от Саут-Платт, так что их вожди вели марш и выбирали место для лагеря. Отряд воинов шёл впереди как авангард, поскольку мы знали, что солдаты были размещены на Норт-Платт, и мы могли столкнуться с ними; другой отряд воинов оставался позади как тыловая охрана. Вожди и некоторые из индейских солдат вели марш, а позади них двигалась вся деревня, растянувшись по прерии, оставляя след шириной в милю. Палаточные шесты были привязаны к бокам пони, а оборудование лагеря было закреплено на этих шестах позади пони. Помимо этого, много лошадей было загружено товарами всех видов, а женщины и мальчики гнали свободных пони и стадо захваченного рогатого скота. Когда вожди и старики во главе деревни находили хорошее место для лагеря, они кричали: "Лагерь здесь!" и женщины сразу принимались за работу, устанавливая палатки. Если лагерь останавливался только на одну ночь, вожди кричали: "Лагерь здесь, один сон!" и тогда женщины распаковали только несколько вещей, которые были необходимы в течение ночи. Авторы книг об индейцах постоянно говорят о "следах" и создают впечатление, что были специальные тропы, постоянно используемые индейцами. Это не верно; не было никаких отчетливых следов на равнинах. Индейцы знали всю страну подобно книге и выбирали любой маршрут, который им нравился. Они путешествовали от одного потока до другого, и следы скоро исчезали в траве.

Когда деревня оставила Саут-Платт и направилась на север, большой военный отряд сиу, шайеннов и арапахо направился вниз по реке, чтобы ещё раз ограбить Джулесбург. Я пошел с этим отрядом, и снова индейцы испробовали старую уловку выманить солдат из частокола, выслав маленький отряд приманку. Но на сей раз солдаты не вышли из укрытия, и после ожидания среди холмов весь отряд помчался к частоколу. Здесь мы увидели свежие могилы солдат, которые были убиты в первом нападении, и я насчитал всего восемнадцать могил.

Индейцы кружили вокруг частокола, вопя и стреляя, насмехаясь над солдатами и призывая их выйти и сразиться. Но это было бесполезно (гарнизон был очень слаб, а капитан О’Браин был далеко), и через некоторое время мы ушли на восток, к станции. Здесь мы атаковали склад, и полностью его разграбили. Компания имела большой запас зерна, и индейцы взяли его и посыпали им лед на Платт, чтобы их пони не скользили. В надежде выманить солдат, индейцы подожгли здания, одно за другим, сжигая станцию, телеграф, магазин и склад. Но никто не вышел. Большой столб дыма поднимался в небо, и был заметен за двадцать миль.

После разграбления и поджога Джулесбурга, индейцы разбились на три отряда; наибольшая часть разбила лагерь на северном берегу реки, проводя танцы скальпа вокруг огней, на виду солдат из Лагеря Ранкин. Следующим утром, 3 февраля, эти индейцы переместились к ручью Палаточного Шеста, чтобы воссоединиться с главной деревней. Тем временем большой отряд шайеннов и арапахо совершил набег вверх по реке, в то время как сиу совершили набег вниз по реке. К западу от Джулесбурга шайенны и арапахо напали на ранчо, и около него захватили караван фургонов с бутылками ликёра для Денвера.

Главная деревня, которая переместилась на северную сторону Саут-Платт 2 февраля, двинулась на север, оставляя за собой след шириной в одну милю, и 3 февраля пересекла ручей Палаточного Шеста двадцать пять или тридцать миль к северо-западу от Джулесбурга. Сухопутная Компания оставила дорогу от Джулесбурга до Ларами ещё в 1863г из-за опасности индейцев, и проложила новый маршрут к Саут-Платт около Денвера и к западу от Солёного озера. Старая дорога "Ларами" вверх по Норт-Платт была брошена, и все станции оставлены, и только несколько караванов использовали этот маршрут; но Сухопутная Телеграфная линия протянулась вдоль дороги от ручья Шеста к Норт-Платт, а затем к Ларами и далее на запад, и в начале осени 1864г два маленьких гарнизона были размещены на Грязном ручье и в Лагере Митчелла на дороге Ларами, чтобы защищать Сухопутный Телеграф.

Между развилками Платт страна была не заселена; не было никаких ранчо и никаких войск кроме небольших гарнизонов на Грязном ручье и Лагере Митчелла, и даже индейцы не жили на этой территории. Основным потоком между двумя реками Платт был ручей Палаточного Шеста, который пробегал в пустынной местности в одной миле к западу от Джулесбурга. Ручей никогда не был полноводным и время от времени пересыхал; долина была широка и покрыта короткой травой, без единого деревца. Поскольку индейцы, которые сожгли Джулесбург, отступали через эту долину, они разрушили Сухопутную Телеграфную линию на много миль. Индейцы подрубали столбы или, если было доступно любое топливо, разжигали костёр вокруг столба, сидели и ждали, пока огонь не сожжет столб, и он упадёт. Они отрезали провода и уносили с собой или просто оставляли их на земле. Иногда столбы притаскивали в лагерь и использовали для походных костров, вокруг которых индейцы проводили танцы скальпа каждую ночь. Во время этих набегов индейцы разрушили линию к востоку от Джулесбурга до Станции Долины, пятьдесят или шестьдесят миль, и на ручье Шеста они разрушили пятнадцать или двадцать миль телеграфа. Поскольку столбы были сожжены, новые пришлось доставлять из Тополиного Каньона и других мест на Платт, за 100 – 150 миль, и потребовалось много времени, чтобы повторно открыть линию.

Наши военные отряды воссоединились с главной деревней приблизительно в двадцати пяти или тридцати милях от ручья Палаточного Шеста, где старая дорога пересекала этот поток. 5. Отсюда дорога направлялась на северо-запад через Норт-Платт к месту, известному как Тридцатимильный Хребет, высокое, сухое плоскогорье без воды.

Ночью с 3 на 4 февраля наши деревни были на ручье Палаточного Шеста, приблизительно двадцать миль к северу от места, где мы разбили лагерь на северном берегу Саут-Платт во время больших набегов. Мы оставались здесь одну ночь, а утром четвёртого разобрали лагерь и переместились на север, к Норт-Платт. Той ночью мы разбили лагерь в месте, называемом Грязный ручей, где было расположено ранчо.

5. Семьсот палаток перешли на шесть миль ниже переправы ручья Палаточного Шеста.

Грязный ручей был "небольшим потоком, текущим в заболоченной лощине". В этом месте сиу обычно разбивали лагерь. В начале 1860-ых, когда Сухопутная Компания проложила дорогу от Джулесбурга до Ларами, здесь находилась станция Грязный Ручей, а позже был построен офис телеграфной компании. В 1863г Сухопутная компания оставила дорогу, но телеграф остался, и ранчо было единственным местом, где можно было взять воду на дороге между ручьём Палаточного Шеста и ручьём Семени Тыквы, около Норт-Платт. Караваны фургонов, которые проходили по этой дороге, всегда останавливались здесь. В феврале 1865г, когда мы прибыли в это место, на ранчо было девять солдат Одиннадцатого Конного Огайского полка, и пять граждан, включая владельца ранчо, оператора телеграфа, и несколько пастухов из телеграфной компании, которая имела здесь стадо рогатого скота, лошадей и мулов. 6.

6. Команда Эллсуорта состояла из тридцати шести человек, которые с девятью или десятью гражданскими, обеспечивали защиту станции Грязный Ручей.

Утром 4 февраля наша передовая группа, во главе с сиу, вышла к Грязному ручью, и после разведки местности угнала стадо, которое паслось на маленьком ручье приблизительно в пяти милях от Грязного ручья. Оператор сразу телеграфировал в Лагерь Митчелла, 55 миль к западу от Грязного ручья, и в форт Ларами, 105 миль к западу, требуя помощи. Войска из этих постов немедленно отправились к Грязному ручью, двигаясь всю ночь и следующий день. Лейтенант Уильям Эллсуорт, Одиннадцатая Конница Огайо (который построил Лагерь Эллсуорт в 1864г, где теперь находится город Эллсуорт, Канзас) выступил из Лагеря Митчелл, в 55 милях от Грязного ручья, и после тяжелого ночного перехода, к рассвету вышел к ранчо на Грязном ручье. Конечно, индейцы ничего не знали об этих движениях войск, поскольку они даже не знали, что Грязный Ручей имел проводную связь с постами на западе

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: