Жизнь Джорджа Бента, написанная с его писем. 12 страница

Когда индейцы выскочили из чащи, вопя, стреляя и махая щитами и копьями, кобыла с колокольчиком побежала к реке, а за нею бросились все мулы. Мы неслись позади панически бегущего стада в облаке пыли и порохового дыма. Один воин на очень быстрой лошади обогнал стадо и, мчась рядом с кобылой, поймал ее и загнал в воду. Он переплыл с ней на северный берег. Все мулы бросились за нею в реку, подгоняемые воинами, которые все еще вопили и стреляли.

Через пять минут всё было кончено. Мы не имели ни раненых, ни убитых, и захватили двести пятьдесят мулов, многие из которых были с клеймом США. Если бы кобыла с колокольчиком побежала к фургонам, мы, вероятно, потеряли бы стадо. Мулы следовал за кобылой везде, куда она шла. Эти кобылы всегда были с большинством караванов, в которых использовались мулы. Белые кобылы были лучшими, потому что мулы могли видеть белую кобылу ночью, и если бы стадо было испугано, все они держались близко к кобыле вместо того, чтобы рассеяться и потеряться в темноте.

Мы воссоединились с женщинами и мальчиками. Следующим утром мы направились домой, взяв с собой всё стадо. На пути домой, лошади и мулы были разделены. Знахарь получил большую часть. Мы просили этого человека сопровождать наш отряд, обещая ему большую долю. Он научил воинов раскрашиваться. Военная раскраска была не простым узором, а священной магией, способной защитить воина от ран и смерти. Этот знахарь проинструктировал наш отряд, как наносит краску, и результатом было то, что мы захватили более трёхсот прекрасных лошадей и мулов, не потеряв ни одного человека. Только воину, который имел щит или военную рубаху, разрешалось наносить краску. Щиты и военные рубахи имели священные качества. Многие мужчины имели щиты, но только нескольким самым храбрым позволялось делать военные рубахи. Человек, который имел военную рубаху, мог предать её другу, но человек, который принимал эту рубаху, когда её носил, должен был показать необыкновенную храбрость. Если бы он не сделал это, о нём "говорили" и пристыдили. С этими военными рубахами было множество правил, которым владелец был вынужден повиноваться. Одно из этих правил заключалось в том, что, если человек украл жену владельца военной рубахи, муж не должен показывать свой гнев или забирать лошадей человека, который украл его жену. Я помню случай с моим другом, северным шайенном, всё ещё живущим, которому сделали военную рубаху в те дни. В тот же самый день, когда рубаха была закончена, жена моего друга убежала с молодым человеком, и ничего нельзя было сделать с этим. Мой друг послал известие молодому человеку, чтобы он пришёл с трубкой, и они будут курить, в знак того, что между ними было всё в порядке. Это правило было одной из главных причин, почему очень немного мужчин носили эти рубахи.

Мы нашли, что большая деревня расположилась на ручье Палаточного Шеста, притоке реки Паудер, и как только мы вошли, мы услышали новости о пленных сиу. Эти сиу были дружественны и не желали участвовать в войне. На всем протяжении зимы часть этих сиу были расположены на северном берегу Платт, приблизительно на десять миль ниже форта Ларами, и Чарли Эллистон был в этом лагере вождём индейских солдат. В марте еще около 150 палаток сиу и 90 палаток северных арапахо прибыли в этот лагерь и также сдались. В апреле Маленький Гром присоединился к дружественному лагерю с шестьюдесятью палатками брюле. В мае Два Лица и Черная Нога, лидеры оглала, решали сдаться. Миссис Юбенкс и ее ребенок были захвачены индейцами в 1864г, и все еще находились в лагере сиу. Чтобы показать свои дружественные намерения, Два Лица и Черная Нога выкупили этих пленников и привели в форт Ларами. В это время в форте Ларами было два полковника, Томас Мунлайт, командующий районом, и Бомер – командир форта. Оба офицера были чрезвычайно пьющими, и Уильям Ровланд, переводчик поста, сказал мне через несколько лет, что Мунлайт и Бомер были пьяны, когда эти два вождя сиу пришли с женщиной и ребенком, которых они выкупили. Кто из полковников приказал, я не знаю, но Два Лица и Черная Нога были арестованы. А вскоре их повесили на артиллерийских цепях. Этот произвол был совершен двумя офицерами, в то время как они были пьяны и не хотели слушать никаких свидетелей. Они приказали повесить этих вождей, чтобы наказать индейцев, которые захватили и плохо обращались с миссис Юбенкс. Несколько недель спустя Мунлайт и Бомер были и вынуждены оставить армию, не из-за повешения Два Лица и Черной Ноги, а из-за своей общей некомпетентности и пьянства.

К первому июня около форта Ларами было около двух тысяч "дружественных", большинство из которых были брюле Пятнистого Хвоста, несколько оглала Красного Облака, и приблизительно девяносто палаток северных арапахо. Все эти индейцы были против войны; их вожди постоянно давали информацию относительно местоположения враждебных лагерей и планов наших лидеров, и многие молодые люди в этом лагере предложили присоединяться к солдатам в борьбе против нас. Но генерал Додж, командующий отделом, не доверял дружественным индейцам, и теперь он распорядился, чтобы все эти сиу были перемещены к форту Керни. Этот приказ встревожил сиу, так как форт Керни был в стране их самых жестоких врагов, пауни, и они не сомневались, что пауни нападут на них. Они сильно возражали, но офицеры не стали слушать их, и 11 июня тысяча пятьсот сиу – мужчины, женщины и дети – отправились на восток, охраняемые Седьмой Конницей Айовы капитана Фоутса.

Эту историю мне рассказали сами индейцы. Они даже не были разоружены, поскольку, как известно, были дружественными, и единственным опасением офицеров было то, что сиу могут попытаться бежать. Как только они оставили форт, солдаты эскорта начали плохо обращаться с сиу, и вечером офицеры и солдаты прошли среди палаток, забрали множество молодых девушек и отвели их в свой лагерь. Это взбесило сиу, и когда это повторилось на следующую ночь, индейцы провели тайный совет и решили бороться. Вечером, четырнадцатого июня, индейцы и их охрана достигли Лошадиного ручья и разбили лагерь, пятьдесят или шестьдесят миль к востоку от форта Ларами.

Солдаты с фургонами пересекли ручей и разбили лагерь на восточном берегу, в то время как сиу поставили свои палатки на западном, выбрав место, которое было легко защищать. Около палаток были густые заросли ивы, в которых женщины и дети могли скрыться.

Ранним утром, когда еще было темно, фургоны с большинством солдат пошли вперёд, намереваясь остановиться дальше по дороге и дать индейцам время догнать караван. Тем временем капитан Фоутс с несколькими солдатами повторно пересек Лошадиный ручей, чтобы осмотреть лагерь и поторопить сиу. Индейцы имели свой собственный план. Женщины и дети скрывались в чаще, и когда офицер и его люди подъехали к лагерю, несколько воинов вышли из палаток с луками и ружьями, спрятанными под одеялами. Они намеревались отомстить солдатам за жестокое обращение с девушками, убив Фоутса и всех его мужчин. Но некоторые молодые люди были слишком импульсивны. Они выхватили оружие и открыли огонь, когда офицер и его люди были еще слишком далеко. Другие воины сразу последовали их примеру, и при первом залпе капитан Фоутс и три или четыре солдата были убиты, а большинство других было ранено. Солдаты не стали отстреливаться, и сразу поскакали вниз по дороге.

Сиу поспешно упаковали своих пони (всё уже было собрано в палатках так, чтобы предотвратить ненужную задержку). Они направились к Платт, который был приблизительно в двух милях от их лагеря. Они не имели времени, чтобы снять палатки и оставили их стоять в брошенном лагере. Добравшись до реки, женщины и дети начали переправу, а воины остались на южном берегу. Довольно скоро они увидели солдат – около ста человек и два или три офицера. Они приближались к сиу, очевидно намереваясь атаковать их, но на полпути к реке они остановились и спешились. Сиу сразу атаковали их, и офицеры, видя, что их отряд может быть полностью окружен, поспешно приказали отступить. Воины преследовали их вниз по дороге до фургонов. Они были торопливо сформированы в загон, внутри которого солдаты теперь искали убежище. Сиу оставались в течение некоторого времени, держа белых в страхе, давая возможность женщинам и детям пересечь реку. Как только они переправились, воины последовали за ними. Они направились на север, в Блэк-Хилс.

Как только индейцы ушли, посыльных послали в Лагерь Митчелл, приблизительно двадцать миль к востоку от Лошадиного ручья. С этой станции послали телеграмму в форт Ларами, чтобы сообщить полковнику Мунлайту то, что произошло. Мунлайт с тремя конными эскадронами сразу отправлялся в преследование. Он прошел вниз по северному берегу реки к месту, где индейцы переправились, а затем по их следам направился на север через песчаные холмы. Вечером 18 июня он расположился на отдых в ста милях к северо-востоку от Ларами, и следующим утром после двадцатимильного перехода, разбил лагерь на развилке Мертвеца, на современной линии Вайоминг-Небраска. Страна здесь холмистая, с небольшими сосновыми зарослями. Лагерь был разбит в долине Мертвеца, с крутыми берегами, закрывающими его с одной стороны.

Тем временем сиу медленно двигались к северу, через песчаные холмы. Около Берега Ложки они присоединились к военному отряду враждебных сиу. Здесь они обнаружили, что Мунлайт их преследует. Они сразу переместились дальше к северу, но оставили скаутов, чтобы наблюдать за солдатами. Когда люди Мунлайта расположились в долине Мертвеца, утром 19 июня скауты сиу наблюдали за ними из-за холмов. Опытный офицер не разбил бы лагерь в такой западне; но Мунлайт не только сделал это, но и разрешил своим людям расседлать лошадей и выпустить их пастись. Некоторые Калифорнийские офицеры, которые участвовали в войнах с индейцами, стали возражать полковнику, но он не стал слушать их, и они успокоились, видя, что лошади их собственного отряда надежно охранялись.

Тем временем индейские скауты сообщили об этом вождям, и они послали двести отобранных воинов угнать лошадей кавалеристов. Всё произошло утром. Солдаты завтракали, когда внезапно выскочили двести воинов и понеслись в узкую долину, вопя, стреляя и размахивая щитами и копьями, чтобы испугать стадо. Свободно пасущиеся животные бросились в паническое бегство, и многие из тех, которые были привязаны в лагере, вырвались на свободу и умчались. Одному эскадрону удалось спасти своих лошадей, и теперь эти солдаты отправились в преследование. Они чуть было не угодили в западню, которую сиу устроили для них среди холмов; заметив опасность, солдаты помчались назад в лагерь, не пытаясь сражаться.

Солдаты сразу отправились к форту Ларами. Мунлайт и большинство его мужчин были пешком; они должны были нести собственные седла и оружие. Но самое худшее, солдаты оказались без продовольствия, и вода могла быть найдена только в крошечных ручейках и водоемах приблизительно на расстоянии в двадцать миль, но даже она была настолько солёной, что её едва можно было пить.

Беглецы сиу отправились к Медвежьей горе в Блэк-Хилс, но даже после этого случая они не желали присоединяться к нашему враждебному лагерю; и в июле, после того, как Мунлайт и Бомер были уволены, они возвратились к форту Ларами и снова сдались.

Когда наш военный отряд достиг враждебной деревни на ручье Палаточного Шеста, притоке Паудер, мы нашли, что другие отряды прибыли перед нами с добычей, и на следующий день Молодой Человек Боящийся Своих Лошадей возвратился с большим отрядом сиу с Платт. Этот лидер сиу принадлежал к тому же самому военному обществу, что и я, и ночью он устроил большой банкет нашему обществу. Я очень хорошо знал его в те дни, но никогда не видел его после 1865г. Однажды ночью, вскоре после того, как мы достигли деревни, все военные общества провели большой Танец Щита. Огромный костёр был разложен в центре лагеря, и около тысячи индейских солдат участвовали в танце. Тем временем вожди всех племен провели военный совет, и в середине ночи лидеры военных обществ объявили воинам, что вожди решили сделать великий набег на Мост Платт, который посетили различные военные отряды и сообщили, что он был лучшим местом для нападения. Вожди также объявили, что никаким военным отрядам не будет разрешено покидать лагерь, и что Бешеные Собаки были выбраны полицией лагеря. На следующий день Бешеные Собаки послали через лагерь глашатаев, которые объявили, что любые молодые люди, которые попытаются составить военные отряды, будут строго наказаны, а их военные пони будут убиты.

Мы перемещали лагерь каждый день, медленно продвигаясь вверх по Паудер. Все готовились к войне; восстанавливались талисманы, новые перья орла были помещены в военные уборы и щиты, военные рубахи были приведены в отличное состояние, и т.д. Полагалось, что, если человек отправится в сражение без талисмана, военного убора, и т.д., он может быть убит. Все эти восстановительные работы должны были проходить при помощи знахарей, которые знали надлежащие церемонии, и этим мужчинам нужно было устроить банкеты и сделать подарки. Наконец, мы достигли слияния ручья Сумасшедшей Женщины и реки Паудер, места, из которого наш великий военный отряд должен был выступить; здесь мы располагались в течение нескольких дней, в то время как проходили заключительные приготовления.

Мы разбили лагерь большим кругом, и за день перед выступлением, был проведён великий военный парад. В тот день все военные общества провели танцы, и каждый воин раскрасился и оделся в полный военный наряд. Даже военные пони были раскрашены и украшены перьями орла. Воины построились за лагерным кругом, каждое общество отдельно. Самые храбрые мужчины впереди, по двое в ряд, а в тылу отряда по три или четыре в ряд. Общества каждого племени сформировали отдельные группы. Бешеные Собаки, считавшиеся самыми храбрыми, были впереди, а Солдаты Собаки были в тылу. Когда все были готовы, мы поехали в деревню вокруг палаток, каждая группа распевала собственные военные песни. Старики, женщины и дети стояли перед палатками и пели. Церемонии проводились почти до утра, а днем мы ушли. Пони паслись в кругу палаток, и утром каждый воин поймал и оседлал лучшее пони. Мы сделали короткий марш и остановились.

Этот марш к Мосту Платт проводился так же, как экспедиции былых времен. Бешеные Собаки все еще действовали как полиция; они вели марш и поддерживали порядок в колонне. Приблизительно двести женщин шли с нами, остальные остались в деревне. В нашем лагере каждое общество солдат разбило лагерь отдельно. Утром мужчины каждой группы сформировали колонну. Каждое общество имело собственное место в колонне. Вожди шли во главе колонны, а позади них была группа Бешеных Собак, действовавшая как авангард. Позади колонны шла другая группа Бешеных Собак, служа тыловой охраной. Вожди всех четырех племен ехали впереди, неся военные трубки. Когда мы приходили к воде, вожди останавливали колонну и садились; тогда колонна разбивалась, и каждый пил сам и приводил пить пони, а затем садился отдохнуть и покурить. Вечером, в конце марша, вожди выбирали место следующего лагеря.

Старый Мост Платт был там, где сейчас находится город Каспер, Вайоминг. Этот город назван в честь одного из офицеров, убитого в том сражении. Когда мы подтянулись к мосту, Несущие Трубки (как называли вождей), выбрали отряд скаутов и послали их к мосту. Тем временем наша колонна разбила лагерь у истоков маленького ручья, который течет в Платт с севера (теперь названный Каспер-Крик, я думаю). К вечеру скауты возвратились, и Несущие Трубки послали трёх глашатаев через лагерь (три старика, один шайенн, один арапахо, и один сиу), чтобы объявить новости, которые принесли скауты. Нас было три тысячи воинов, самый большой военный отряд, который я когда-либо видел. Глашатаи также объявили, что этой ночью запрещается петь и что любой, кто ослушается, будет строго наказан "солдатами" Бешеных Собак, которые все еще действовал как полиция.

На рассвете 25 июля еще десять скаутов были отобраны и посланы к мосту. Они прошли вниз по ручью, на котором мы были расположены. Мы тогда построились в колонну. Бешеные Собаки построились перед нами и на обоих флангах, и Солдаты Собаки – в нашем тылу. Несущие Трубки построились в длинную линию перед колонной. Я видел Красное Облако и Старика Боящегося Своих Лошадей в скальповых рубахах. Мы двинулись вперёд, и солдаты приказали нам ехать шагом, поскольку поднималось большое облако пыли, которое могло предупредить солдат.

Старый Мост Платт находился на Норт-Платт к западу от Каспер-Крик, небольшого потока, в устье которого был расположен наш лагерь. Этот мост был построен в 1859г и использовался эмигрантами, фрахтовщиками и почтовыми фургонами в более ранние годы, но с 1865г почтовая компания больше не использовала этот маршрут, и мост был полезен только эмигрантам и военным караванам. На южном конце моста был военный пост, частокол, оставленная компанией станция и офис телеграфной компании. Дорога шла к южному берегу реки, пересекала мост, и продолжалась на север, к Свитуотер. В этом месте долина Платт была очень широка, с высокими берегами, закрывающими её с севера и юга.

Мы подошли и остановились позади холма, который являлся частью линии высокого берега на северной стороне долины. Теперь начались магические приготовления, и все стали готовиться к сражению. Воины, которые имели военный головной убор, щит или другой священный предмет, должны были пройти некоторые церемонии. Человек с военным убором доставал его из мешка и направлял сначала на юг, потом на запад, на север и на восток, а затем надевал на голову. Щит вынимали из чехла и держали в правой руке. Затем его опускали к земле и потрясали четыре раза, поднимали к солнцу и потрясали четыре раза, и затем брали в левую руку, где он должен быть в сражении.

Во время этих церемоний, некоторые мужчины, которые имели подзорные трубы, подошли к вершине, чтобы видеть то, что делали скауты. Эти скауты были направлены, чтобы попытаться выманить солдат в холмы, где мы могли окружить их. Скауты приблизились к северному концу моста, и вскоре к ним выехал отряд с орудием. Скауты начали отходить к берегу, заманивая солдат. На вершине холма были вожди – Красное Облако, Старик Боящийся Своих Лошадей, Римский Нос и некоторые другие. 11. Римский Нос передал воинам позади холма, что солдаты пересекали мост. Воины собрались в плотную массу, удерживаемые Бешеными Собаками и Солдатами Собаки. Скоро послышался отдаленный звук орудия, сопровождаемый выстрелами из винтовок, и плотные массы воинов подались вперед. Бешеные Собаки попытались отогнать их хлыстами и военными дубинками, но воины были теперь слишком возбуждены. Они прорвались через линию Бешеных Собак и помчались к вершине холмов, где стояли Римский Нос и другие лидеры. С вершины мы могли видеть, что наши десять скаутов отступали к нам, преследуемые на некотором расстоянии отрядом конницы и пехоты с орудием. Вожди приказали воинам спуститься, чтобы не показывать себя на горизонте, и здесь мы ждали, наблюдая события в долине. Скауты продолжали кружиться перед отрядом, медленно удаляясь к холмам, но солдаты, казалось, были подозрительны и продвигались с чрезвычайной осторожностью. Подходя к холмам, они двигались все медленнее, и, наконец, остановились. Скауты испробовали все уловки, но это было бесполезно, и к полудню они бросили это и уехали в холмы, чтобы присоединиться к нам. Все были очень разочарованы, но лидеры сказали, что мы будем пробовать снова на следующий день.

11. Утверждения Бента о "вождях", которые вели этот военный отряд, очень просвещают события; я никогда не полагал, что к этому времени Красное Облако был реальным вождём, а просто лидер воинов. Сиу в агентстве Красного Облака в 1874г решительно заявили, что Красное Облако был возведён в положение главного вождя белыми. Они сказали комиссии, что Старик Боящийся Своих Лошадей был человеком, которого они прежде считали своим "храбрым человеком". Теперь Старик Боящийся Своих Лошадей был с Красным Облаком среди "вождей", которые вели эту колонну в 1865г. Бент говорит, что Римский Нос также был одним из этих вождей. Бент всегда настаивал на том, что Римский Нос вообще не был вождём, а только "храбрым человеком" и военным лидером. Так что эти "вожди", которые вели отряд к Мосту Платт, не были реальными вождями, которые были мирными должностными лицами, а были лидерами воинов.

Бешеные Собаки и Солдаты Собаки заставили воинов сформировать колонну и отвели её к лагерю. Это была плохая ночь. Солдаты не разрешали никакого пения или даже разговоров. К утру был послан другой отряд скаутов, мой младший брат Чарли сопровождал их. После рассвета все мы построились снова, но на сей раз, мы были разделены на три отряда. Один отряд спустился вниз по ручью, другой отряд, в котором я был, переместился дальше на запад, и скрылся позади холмов, к северу от моста. Эти два отряды были довольно маленькими. Третий отряд был главным, и он скрывался позади берега к северо-западу от моста и к западу от отряда, в котором был я. В этот день Бешеные Собаки не держали нас позади холмов, и мы подошли к вершинам.

Я думаю, что было около девяти утра, когда мы увидели отряд конницы, переходящий мост и направляющийся на запад по дороге, которая проходила между рекой и береговой линией холмов, позади которых мы скрывались. Когда этот отряд появился, воины выехали к вершине и наблюдали, сидя на пони. Мне всегда казалось странным, что солдаты не видели нас, но они продолжали движение, не показывая никаких признаков тревоги. Они прошли холмы, за которыми был отряд, в котором был я, и пошли дальше по дороге. Мы теперь были ближе к мосту, чем они, и некоторые воины хотели атаковать, но лидеры убедили их подождать. Медленно двигаясь по дороге, конница теперь была напротив высоких холмов, позади которых был наш главный отряд. Внезапно мы увидели, что несколько тысяч конных воинов заполнили вершины холмов и бросились в долину.

Мы слышали отдаленные вопли и выстрелы и видели, что солдаты остановились и разошлись. Индейцы были в полумиле или дальше, все же солдаты были в замешательстве, и в следующий момент они развернулись и галопом помчались назад по дороге, каждый сам за себя. Наши лидеры теперь позволили нам атаковать, и мы помчались по берегу вниз в долину, отрезая солдат от моста, в то время как третий отряд, скрывающийся позади холмов к востоку от нас, также выскочил и скакал к мосту. Холмы и долина теперь покрылись воинами, атакующими солдат с северо-запада, севера и с северо-востока. Когда мы выскочили из нашего укрытия, я увидел, как отряд пехоты вышел из частокола и бегом направился через мост, и в то же самое время солдаты выкатили орудие на позицию. Пехота и артиллерия открыла огонь, пытаясь прикрыть отступление конницы, но они так спешили, что их огонь не причинил нам никакого вреда. Фактически, мы были ближе всех для их огня из винтовок.

Конница проскакала приблизительно только половину расстояния к мосту, когда наш отряд столкнулся с нею, атаковав с левого фланга. Несколько сотен воинов на быстрых пони наступали им на пятки, и они не имели времени, чтобы остановиться и стрелять. Когда мы ворвались в их ряды, воздух был наполнен пылью и дымом. Мы не могли видеть на дюжину ярдов, а выстрелы и вопли оглушали. Когда мы столкнулись, я увидел офицера (лейтенант Каспер Коллинс), проскакавшего мимо меня в плотном облаке пыли и дыма. Его лошадь бежала с ним прямо через индейцев. У лейтенанта во лбу торчала стрела, и его лицо было покрыто кровью. Он, должно быть, упал вскоре после того, как проскакал мимо меня, поскольку он свалился прямо посреди воинов, один из которых поймал его лошадь. Я видел, что солдаты падали со всех сторон. Немногие прорвались и достигли пехоты на мосту; пехота тогда отбежала, и орудие открыло огонь снова. Я не думаю, что больше чем четыре пятых солдат смогли убежать. Дорога на милю была покрыта мёртвыми телами, и в месте, где наш отряд настиг их, тела мужчин и мертвых лошадей лежали группами.

Часть воинов попыталась преследовать их на мосту, но от выстрелов орудия ничего не было видно. Река была очень глубока, но восемь или десять воинов переплыли на пони ниже моста и напали на ранчо, которое стояло у обочины. В этом ранчо было несколько кавалеристов, но когда они увидели, что индейцы напали на отряд лейтенанта Коллинса, они оставили ранчо и помчались к частоколу в конце моста. Небольшой отряд воинов, переплывший реку, атаковал конницу и гнался за ней к частоколу. Высокая Спина Волка, очень храбрый северный шайенн, подъехал к офицеру и ударил его. Офицер имел саблю в одной руке и пистолете в другой. Он выстрелил из пистолета в лицо Высокой Спине Волка, и воин упал с пони. Но индейцы думают, что офицер промахнулся, и что воин был поражен выстрелом винтовки из частокола.

Солдаты продолжали стрелять в нас из орудия. Вся долина на нашей стороне реки была покрыта воинами, но большинство из них отошли за холмы. Здесь они сидели на пони, взволнованно обсуждая сражение. Внезапно несколько мужчин, которые были на берегу, сказали, что индейцы в долине сигнализируют, что больше солдат приближается по дороге с запада. Воины сразу поскакали в долину. Приблизительно через пять миль мы натолкнулись на битву. Многие индейцы уже были на земле, и окружали солдат около речного берега. Далеко позади по дороге, сколько можно было видеть, долина была прокрыта воинами, спешащими участвовать в сражении. Когда индейцы, с которыми я был, подошли, солдаты уже сражались с большим отрядом воинов. Солдаты вырыли ямы вокруг стоящих кругом фургонов, а также навалили сундуки, постельные принадлежности, и т.д. под фургонами. Некоторые солдаты были в ямах, другие позади баррикад под фургонами, и несколько снайперов были в фургонах, стреляя через отверстия. Когда мы подошли, индейцы угнали всех мулов, принадлежащих каравану. Солдаты не имели лошадей. Они ехали на восток в фургонах.

Этот новый отряд солдат шёл по дороге с почтой с запада. Они не знали, что здесь идёт сражение, а просто шли на восток. Они сопровождали караван. Они ничего не знали, пока не достигли места приблизительно пять миль к западу от Моста Платт, где дорога поднималась на холм. Когда они поднялись на вершину, то увидели, что долина была полна индейцев. Вскоре после того, как они были обнаружены, индейцы начали собираться перед ними. Отряд тогда отступил назад за холм, к голой песчаной лощине на речном берегу, где они поставили фургоны в круг и приготовились к обороне.

Этот отряд сдерживал нападение огромного отряда индейцев в течение приблизительно получаса. Сначала среди индейцев не было никаких лидеров, и их нападение не было хорошо организовано. Место, где стояли фургоны, было окружено пригорками песка. Воины ползали позади этих холмиков и стреляли в фургоны со всех сторон, но солдаты отвечали сильным огнём. Один погонщик добрался до речного берега. Он обвязал револьвер вокруг головы и переплыл реку, выбравшись около кустарников на другом берегу. Только несколько индейцев видели его, иначе его бы убили в воде. Тогда брат Римского Носа вошел в воду и поплыл за этим белым человеком. Добравшись до кустов, погонщик повернулся и открыл огонь в своего преследователя; пуля ударила индейца в голову, убив его, когда он был в воде. Погонщик тогда ушел. Он был единственным человеком, который спасся.

Индейцы теперь почти все спешились, стреляя из-за пригорков; но в этот момент прибыли лидеры – Римский Нос, Медвежий Язык, Близнецы и некоторые другие храбрые воины. Они приказали всем подготовиться к атаке. "Мы собираемся освободить ружья солдат", сказали они. Все эти мужчины имели военные головные уборы и щиты. Они выехали и начали кружиться перед фургонами, мчась очень быстро. Солдаты под фургонами сделали в них много выстрелов, но воины не были даже ранены, поскольку имели очень сильные талисманы. Теперь эти всадники дали сигнал, и все индейцы бросились к фургонам. Всё произошло за несколько минут. Когда я достиг фургонов, индейцы все еще стреляли в солдат под фургонами. Трое солдат были убиты в фургонах. Индейцы, по традиции, не брали пленных. Я насчитал двадцать два тела. Восемь воинов были убиты здесь, и еще многие были ранены. В фургонах не было ничего, кроме сундуков и постельных принадлежностей. Я никогда не видел письменных отчетов этого сражения, кроме одной газетной статьи, в которой утверждалось, что солдаты были разоружены и перебиты индейцами, которые привязали некоторых бедолаг к колесам фургонов и сожгли заживо. Это ерунда. Индейцы равнин никогда не мучили пленных, они никогда не брали мужчин в плен, а всегда убивали их во время сражения. Все солдаты были хорошо вооружены и оказали отчаянное сопротивление. Они отбивались от тысячи воинов в течение, по крайней мере, получаса. Лейтенант Коллинс и его люди, с другой стороны, были убиты за несколько минут, а индейцы не понесли никаких потерь.

После второго сражения мы уехали назад в лагерь. Был уже вечер, и мы сражались весь день. Утром мы разбились на маленькие отряды, и разошлись в различных направлениях совершать набеги на дороге. Большинство индейцев, однако, сразу возвратились к деревне на реке Паудер, не принимая никакого участия в набегах. Я возвратился в деревню с главным отрядом.

глава восьмая

РЕКА ПАУДЕР

Непринужденность, с которой индейцы совершили свои набеги в течение зимы 1864-65гг, вызвала протест на Западе против генералов, которые тогда командовали войсками на Равнинах. Все требовал их замену. Газеты объявляли, что деликатные генералы должны уйти, и что настоящие истребители индейцев были необходимы на равнинах. Сухопутная Компания была особенно активна в давлении на Военный Отдел, и результатом был то, что в конце зимы бригадный генерал Коннор был вызван с востока и направлен командовать войсками на Платт. Люди приветствовали назначение Коннора с восхищением. Он был ветераном войны с Мексикой, который повторно поступил на службу в 1861г как полковник Калифорнийского конного полка. С этим полком он был послан в Неваду, где индейцы причиняли неприятности, и зимой 1862-63г он вышел против пайютов. 29 января 1863г он неожиданно напал на большой лагерь на Медвежьей реке, Юта. В последовавшем сражении было убито 278 индейцев, включая многих женщин и детей. Эта резня пайютов, которая напоминала резню на Песчаном ручье, сделала полковника Коннора героем границы в Неваде, Юте и Калифорнии. Вскоре он получил чин бригадного генерала, и через год был направлен командовать всеми войсками на равнинах.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: