Мы с Юэ Инь были в магазине дизайнерской одежды, когда Мо Шао Цянь окликнул меня. В городе температура еще не опустилась ниже 20 градусов Цельсия, но в магазинах уже вывесили коллекции для нового сезона. И пока я смотрела на одежду разной длины, висевшей на вешалках и покрытой мехом, я не могла не думать, что все это похоже на стадо пухлых коз, что вместе паслись на осеннем лугу.

Но одежда – не овцы. Это люди, что покупают ее, обладают кошельками, такими же толстыми, как эти овцы.

Джек шел следом за нами, но заговорить решил, только когда Юэ Инь принялась спорить, что выбрать. Он вежливо вмешался тихим голосом:

- Вот этот красный цвет тебе подходит. Если соединить с пепельным кашемиром, что ты купила недавно, будет прекрасно.

У Джека был прекрасный голос. Он звучал, как дивная скрипка, когда смычок касался струн и выдавал чарующий вибрато. Когда он говорил на китайском, его акцент придавал ему растерянную интонацию, как у иностранца. Он не мог правильно произносить звуки, что требовали особого положения языка, в предложении, но его голос все равно очаровывал. Один лишь взгляд в его серо-зеленые глаза околдовывал Юэ Инь, она взяла то, что он порекомендовал, и отправилась в примерочную с широкой улыбкой.

Когда Джек встретил Розу, «Титаник» столкнулся с айсбергом. Лю Юэ Инь выбрала себя такое же английское имя. В десять лет она смотрела «Титаник» и забрала себе это имя. Она даже одной из целей жизни поставила встречу с личным ДиКаприо на прекрасном корабле. И там они смогли бы раскинуть в стороны руки и кричать: «Я – король мира!»

В мгновение ока прошло десять лет. И двадцатилетняя Роза встретила Джека. Потому Юэ Инь слезно умоляла меня пойти с ней в этот магазин, чтобы посмотреть на прекрасного представителя мужской части, Джека. Честно, Джек был очень красивым. Я видела нескольких кавказцев, но симпатичных, но только и всего. По словам Юэ Инь: «Стоило взглянуть в его серо-зеленые глаза, сердце заколотилось туд-дум-туд-дум».

Я закатила глаза и сказала:

- Если бы твое сердце так не билось, ты уже умерла бы.

Юэ Инь недовольно ответила:

- В тебе вообще нет романтики!

Зато у нее романтики было с головой. Она читала все романы о любви. Когда мы впервые вошли на территорию университета, то отправились в книжный. Осмотрев все полки, она поникла и сказала подавленным тоном:

- И это «престижный» университет. Я все это уже читала. Ничего нового нет?

Больше Юэ Инь туда не ходила. Она читала новые главы писателей из Интернета каждый день. А если ей не нужно было идти на пары, она лежала на кровати со своим портативным компьютером и читала свежие главы.

Через несколько месяцев она поменяла компьютер, объяснив это тем, что ее глаза устают, и ей нужен экран побольше. Однажды я даже намекнула ей написать свой роман. Но она не воодушевилась:

- Писать самой проблематично. Тебе нужно потратить тысячу юаней, чтобы стать вип-членом, а я могу читать отличные романы и в Интернете. Зачем же сочинять свое?

Я почти забыла, что она – дочь недавно разбогатевшей семьи. Не поймите меня превратно. Я не цепляла на нее этот термин. Она сама это делала. Стоило ей заговорить об отце, как она называла его: «Мой недавно разбогатевший отец». Он был богатым. И буквально сорил деньгами. На ее двадцатый день рождения он подарил ей личный вертолет. Не игрушку на дистанционном управлении, а настоящий вертолет с пилотом. Она была в таком восторге, что тут же затянула меня внутрь для полета.

Мы летали почти полдня, я чуть не оглохла. Я не могла до нее докричаться. Когда мы приземлились, она вздохнула:

- Когда я была маленькой, то любила читать романы, где действие разворачивается в особой школе для высшего класса, где главный парень прибывает на уроки на своем вертолете, приземляясь на газон. Он спускается на землю, и вуаля! – влюбляется с первого взгляда!

Она была растерянной и опечаленной, когда сказала:

- Кто же знал, что вертолеты такие шумные? Как же в нем вести романтические беседы?

Я лишилась дара речи. И не знала, что сказать. Однажды она даже отчитала отца, что свою новую машину он выбирал, как капусту, по толщине, а не по вкусу. Но, по ее словам, это были обычные ссоры отца и дочери.

Глава первая:

Часть вторая:

Зазвонил мой телефон, когда я собиралась войти в раздевалку с Юэ Инь, гимн армии народного освобождения. Боевая мелодия отражалась в богато украшенном помещении магазина. Она добралась до каждого уголка, она звучала по-боевому и даже иронично.

Я копалась в сумочке, пытаясь найти телефон, но от спешки он только ускользал от руки. Мелодия зазвучала громче, пока я доставала телефон и пыталась ответить. Тем временем, Джек и остальные продавцы едва не на коленях помогали Юэ Инь застегнуть пуговицы, даже не обращая внимания на музыку на моем телефоне.

Наконец, я смогла поймать телефон потной ладонью и сказать:

- Алло!

Мо Шао Цянь, видимо, только вышел из аэропорта. В его низком голосе в этот раз были нотки усталости, когда он спросил:

- Ты где?

Я честно ответила:

- Хожу по магазинам с подругой.

- Иди домой.

И он отключился. Юэ Инь поворачивалась в стороны, разглядывая себя в огромное зеркало на стене. Красный цвет ей невероятно шел, поражал рисунок маков, и вся эта поразительная красота блестела в свете ламп. Она спросила меня:

- Мне идет?

Я кивнула. Эксклюзивная одежда стоила невероятно дорого, как она может не выглядеть прекрасно?

Юэ Инь сказала:

- Тебе подошло бы больше, ведь у тебя кожа бледнее. Если ты оденешь это, то твоя кожа будет казаться бесконечно гладкой.

Она прочитала очень много романов. И каждый раз, когда она открывала рот, то вылетала романтическая фраза. Описывая девушку, она говорила: бесконечно гладкая белая кожа, водянистые глаза, нежная красота, что разбивает сердце; а о парне могла сказать: глаза светятся, как звезды, губы слегка изогнуты, дьявольски горд собой…

Джек повернулся ко мне и очаровательно улыбнулся.

- Этот оттенок красного тебе подойдет, но у нас есть еще и лиловое, и черное твоего размера. Они немного отличаются, но все равно прекрасны. Может, принести?

Известный дизайнерский бренд не зря носил свое название. Каждая вещь была уникальной, единственной. Если не подходил размер, то приходилось искать новую вещь. Мило звучит? Зато вы точно не встретите человека в такой же одежде, как вы.

Я искала в сумочке кошелек и ответила:

- Не надо. Я возьму эти два. Заверните.

Юэ Инь взглянула на мена через зеркало.

- Что случилось?

Я отдала Джеку кредитку и сказала:

- Появились срочные дела, нужно возвращаться.

Юэ Инь все поняла и спросила:

- Твой парень вернулся? Что же такое! Он ведет себя как император и ведет себя так, словно ты его служанка во дворце. Он посещает тебя, когда ему захочется, и исчезает бесследно на два-три месяца. Ты его испортила. Я бы на твоем месте давно его бросила.

Если я так сделаю, мое будущее будет туманным.

Джек вернулся с моей кредиткой и квитанцией, где я подписалась «Тун Сюэ» крупным почерком. Джек снова чарующе улыбнулся.

- Спасибо, мисс Тун. Вашей покупки почти хватило на то, чтобы стать нашим вип-клиентом. Но после вашей следующей покупки мы точно сделаем вас вип-клиентом.

И к чему этот вип? Только чтобы заманить за еще одной дорогой покупкой.

Впрочем, я сама понимала, что никто не откажется от прекрасной вещи, что идеально ему подходит.

Я на огромной скорости вылетела из магазина и, как и ожидалось, вернулась до Мо Шао Цяня.

Когда прозвенел дверной звонок, я уже была с тапочками в руке и поприветствовала его с реверансом.

Он протянул руку и погладил мою щеку, когда переобулся в тапочки.

- Ты чуть поправилась.

Мы не виделись два месяца. Не знаю, точно ли я прибавила в весе, но он совсем не изменился. Он только вернулся с самолета, но его волосы даже не растрепались, его одежда была чистой и выглаженной, словно новой. Он не человек. Как только я его встретила, мне показалось, что он живет в стеклянном куполе, а потому был всегда с иголочки одет, всегда утонченный и энергичный.

Я только что умыла лицо, и оно было безукоризненно чистым. В магазины с Юэ Инь я ходила с легким макияжем. Но Мо Шао Цянь не хотел, чтобы я портила себя макияжем. Потому я сразу же смыла макияж. К счастью, у меня была хорошая кожа, без макияжа я сияла здоровьем.

Я отклонила голову назад, чтобы взглянуть на него. Он был очень высоким. Хотя мой рост был 1,73 метра, я была достаточно высокой для женщины, мне приходилось заглядывать ему в глаза, задирая голову. Без предупреждения он обхватил руками мое лицо и поцеловал меня, я не сопротивлялась.

- Ммм, очень чисто.

Глава первая:

Часть третья:

Целовался он умело. Наши губы соприкоснулись, и я потеряла над собой власть. Его знакомое дыхание заполоняло меня. Я ощутила укол боли, когда он нетерпеливо прикусил мою губу, а я в ответ обвила руками его шею.

Видимо, такой магический эффект оказало наше расставание на два месяца. Вроде бы кто-то говорил, что есть красота в том, чтобы долго друг друга не видеть? Но он быстр повелся на мою уловку и обнял меня, подхватывая на руки и неся по ступенькам наверх.

С ним было что-то не так сегодня. Стоило нам попасть в кровать, я поняла, как безжалостен он сегодня. Он вел себя так, словно я была врагом, которого ему нужно было одолеть. Мо Шао Цянь был, в нормальное время, чудовищем в человеческом облике. Но в кровати он становился зверем.

За шесть месяцев, что мы были вместе, я приходила в ужас, увидев кровать. Когда он приходил ко мне, я хотела спрятаться в ванной до конца своих дней и никогда не выходить. Он всегда умел уговорить меня, я, впрочем, поддавалась не сразу, и ситуация немного менялась.

Но кто же знал, что сегодня снова откроется его истинная сущность? Казалось, он хочет моей смерти. Я чувствовала себя блинчиком, что жарился на горячем масле, при этом мне казалось, что все мои внутренности разлетятся в клочья.

Мне не хватало сил кричать. Я могла лишь жалобно просить у него милосердия. Но это не сработало, он продолжал, не обращая внимания на мои мольбы. Когда он закончил, я не могла даже поднять руки и убрать их из-под него.

Я спала мало и скоро проснулась. Мо Шао Цянь спал, как убитый, что было необычно. Короткие пряди его волос упали на белую подушку, он выглядел умиротворенно и спокойно, как ребенок.

Черт! Он одним своим видом мог обмануть всех вокруг.

Я едва смогла встать и побрела в свою комнату, чтобы продолжить спать.

Не сказать, чтобы я была ханжой. Дело было в том, что Мо Шао Цянь был невыносимым. Он заявлял, что я сплю в ужасных позах. Говорил, что я могу пинаться во сне, а ему нужна была тишина вокруг для полноценного отдыха. Потому, когда все было закончено, я уходила спать в свою комнату.

Юэ Инь была права. Он вел себя как император, а я была наложницей, что слушалась его приказов и угождала ему в постели. Но мне было хуже, чем наложницам. О них хотя бы могли позаботиться евнухи после того, как они исполняли долг. Я же отползала сама.

Я смертельно устала. Я рухнула на кровать и зарылась головой в подушку, тут же уснув. Я даже забыла закрыть дверь.

И последствия разбудили меня посреди ночи. Во тьме я едва не зарыдала, когда увидела его глаза.

- Я устала.

Его пылающие губы коснулись моей ключицы, и он неразборчиво прошептал:

- Устанешь позже.

Если все так и продолжится, я умру от пыток. А ведь я могла успеть встретиться с многими красавчиками, написать книги, заработать кучу денег… Нет, так умирать нельзя. И я заставляла себя жить, не мешая ему получать удовольствие.

Я устала еще сильнее. И уснула беспробудным сном до утра. Когда я проснулась, все тело ломило. Я повернула голову и чуть не получила сердечный приступ. Я внезапно увидела лицо Мо Шао Цяна вблизи, кто бы не испугался? Я не ожидала, что он останется спать в моей кровати.

Я скривилась, увидев, в какой позе спала. Нога лежала на его животе. Я осторожно подвинула ее. К сожалению, это его разбудило. Он открыл глаза, и я едва не задохнулась. Хотя он выглядел безобидно с сонными глазами. Он тяжело вздохнул, словно собирался спать и дальше. Он редко выглядел таким мирным.

- Доброе утро.

Я быстро ответила с широкой улыбкой:

- Доброе.

Сволочь. Жизнь с ним была такой мучительной. Я все-таки закончу сердечным приступом.

Я научилась ругаться из-за Мо Шао Цяня. Стоило ему загнать меня в угол, как я была готова взорваться оскорблениями. Конечно, перед ним я их произносить не осмеливалась. Чтобы сдержаться, я представляла, как ныряю в глубокий океан с водным драконом или взбираюсь по горе, намереваясь поймать тигра.

Яркое утреннее солнце освещало комнату, пока я завтракала, окруженная розами в оранжерее из стекла. Садовник поливал их каждое утро, на лепестках роз поблескивала роса.

Хлеб с маслом и молоко, и все это было на посуде из дорогого фарфора из Англии. Цена одной чашки покрыла бы плату за целый год моего обучения. Такую жизнь вели богачи.

Я не была такой. А вот Мо Шао Цянь был богачом.

И он сейчас завтракал, пока я читала газету. Я научилась читать газеты за завтраком из сериалов, что смотрела по утрам. Глава семьи в таких сериалах всегда читал газету, пока ел. Но я была уверена, что они изучали новости, я же читала сплетни о знаменитостях.

Глава первая:

Часть четвертая:

Сян Сю пришла с Любимчиком на поводке. Любимчик – самоедская лайка двух лет – был покрыт белоснежным мехом. Когда он улыбался, то выглядел даже величественнее меня. Сян Сю – домохозяйка, в роду которой явно были филиппинцы, была нанята именно для ухода за Любимчиком. Она была очень терпеливой и заботилась о нем всем сердцем. Она обращалась с ним, как с родным ребенком, учила исполнять различные трюки по мановению руки: сидеть и так далее. Когда Мо Шао Цянь возвращался, она всегда приводила к нему Любимчика.

Мне собаки никогда не нравились. Любимчику я тоже не пришлась по душе.

Я никогда не выгуливала его. Когда Сян Сю приводила его в дом, он пробегал мимо меня, громко облаивая. Он так выводил меня из себя, что я несколько раз всерьез задумывалась от него избавиться.

Но я не могла этого сделать. Мо Шао Цянь купил Любимчика. Он же нанял Сян Сю. И дом этот купил Мо Шао Цянь. И меня он поддерживал финансово.

Когда Мо Шао Цянь гладил Любимчика по голове, тот послушно садился, давал ему пушистую лапу. Я видела, как на ладони Мо Шао Цяня почти пересекаются линии жизни и мудрости. Это и доказывало, что он был хитрым, как старый лис.

Я с ворчанием сунула в рот другой кусок хлеба, как вдруг меня отвлек заголовок в газете – «Стало известно, кто же таинственный парень Су Шаньшань».

Су Шаньшань дебютировала в прошлом году и до этого была неизвестна. Но она ворвалась в киноиндустрию как ураган, победив в номинации «лучшая актриса» на известной церемонии. С тех пор одно ее имя стало признаком качества. Вокруг нее ходили сплетни, что она встречается с загадочным режиссером, что она подписала контракт на съемку в блокбастере.

Долгое время загадку о ее паре обсуждали в газетах, а теперь неожиданно Су Шаньшань вывела его в свет. Как любительница сплетен, я уже была уверена, что это лишь очередная уловка газет ради рекламы ее нового фильма. Но я увидела фотографии. Папарацци были слишком непрофессиональными. Из всех фотографий, что они успели сделать, ни одна нормально не запечатлела лицо мужчины. Даже на самой четкой фотографии видно было лишь спину мужчины и их переплетенные с Су Шаньшань пальцы. Сбоку была приближенная картинка, сосредоточенная на их руках.

О! А почему часы на руке мужчины такие знакомые? И спина его была немного знакомой. Дизайн часов казался особым. Я долго разглядывала фотографии в газете и, наконец, поняла, что часы были турбийоном, шедевром великого часовщика, Франсуа-Поля Журне. Такие часы в Азии были лишь одни. Чтобы только создать эти часы, мастеру требовалось несколько лет. Кто бы делал по несколько одинаковых?

Я взглянула украдкой на богача по другую сторону стола. Он пил кофе, а из-под рукава выглядывали оригинальные часы. Кристалл на поверхности мерцал в лучах солнца.

И сразу в голове замелькали идеи. Во-первых, я увидела свет в конце туннеля. Я так долго ждала момента, когда я смогу вырваться из его хватки. Во-вторых, у него явно был плохой вкус. Су Шаньшань выглядела бледной поганкой на фоне его прекрасной жены. В-третьих, понять его было очень сложно. Я тоже была не так красива, как его жена. В-четвертых, все это было подозрительно. Даже если бы его заметили папарацци, пока он гулял с Су Шаньшань, он был богатым, за его спиной была целая система пиарщиков, он ладил с прессой, и эти фотографии никогда не попали бы в газету. В-пятых, Су Шаньшань не осмелилась бы выйти с ним на публику. Не каждый решится извлекать выгоду из отношений с богачами.

Шестая идея не успела сформироваться, а богач спросил:

- Что ты читаешь? Ты слишком пристально смотришь на газету.

Я спокойно улыбнулась ему и отложила газету, продолжив завтракать. И вдруг он сказал:

- Странные фотографии. Странно, что ты молчишь.

Я чуть не захлебнулась молоком. Нельзя же так пугать людей! Я не осмелилась даже сказать, что узнала его. Я вообще узнала только его часы.

Может, на моем лице проступило виноватое выражение, я чувствовала, как мои бледные щеки розовеют. А он спросил напрямик:

- А что такое? Ты не рада?

У меня не было права обижаться, несмотря ни на что!

Кто я такая? Я лишь его любовница, лишняя в его браке. Я тратила его деньги, он поддерживал меня финансово. Я жила с женатым мужчиной, разрушала его официальный брак. Если обо мне написали бы на популярном форуме Тианя, то меня обозвали бы вселенским злом.

У меня не было права не испытывать счастья. Это право оставалось за его законной женой. И я не хотела забирать этого у нее.

Я ответила:

- Су Шаньшань неплохо играет, мне нравятся ее фильмы. Если будет возможность, мог бы взять у нее автограф для меня?

Мо Шао Цянь издал звук, выражающий недовольство. Я знала, что ему это не нравится. Каждый мужчина хочет, чтобы женщины боролись насмерть ради него. Женщины должны были строить заговоры и использовать всевозможные уловки, как, например, в сериале «Война и красота», в надежде, что он хоть раз взглянет на одну из них с сочувствием.

Я так себя не вела, и ему это не нравилось.

Глава первая:

Часть пятая:

Лучше бы он нашел себе новую любовь и забыл старую. Тогда он мог бы потерять ко мне интерес и откупиться от меня, сказав, чтобы я уходила.

К сожалению, все это было лишь мечтой, которой не суждено сбыться. Мо Шао Цянь быстро сменил тему.

- Что ты покупала вчера?

Я знала, что он это спросит. Потому я даже не смотрела на то, что покупаю, а принесла ему две вещи. У меня определенно было чутье. Воодушевленным тоном я сказала:

- Последняя коллекция из Милана. Но сейчас слишком жарко, я не смогу примерять.

Мой благодетель кивнул. Правило игры: благодетель тратит деньги на того, кто ими пользуется и покупает новую одежду. Меня использовали, чтобы удовлетворить его эго. Я радовала его, тратя его деньги. Порой, правда, я все еще не слушалась его. И мое непослушание я бережно отмеряла. Я словно была кошкой, что легонько царапает кожу руки. Кокетство, женское очарование. Осторожная царапина не истекает кровью, потому что я не хотела его серьезно ранить, чтобы после этого расплачиваться.

Если так продолжится и дальше, я смогу написать руководство из 101 секрета, как стать успешной любовницей, назову его «Моя карьера любовницы». Если это разместить в сети, поднимется шум. Одно имя вызовет ажиотаж, интерес побьет все рекорды.

Он спросил меня:

- У тебя есть сегодня уроки?

- Да, - и я не врала. И все они – важные лекции. Если важного вида профессор, проверяя присутствующих, поймет, что меня нет, мне конец.

- Тогда поужинаем вместе.

Похоже, уходить он никуда сегодня не собирался.

Я ушла в дом, чтобы переодеться и долгое время искала блузку с высоким воротником. Иначе не скроешь множество синяков на моей шее, ужасное зрелище. Я мысленно проклинала Мо Шао Цяня за такую несдержанность зверя.

Я подобрала к блузке джинсы и развернулась, увидев в дверном проеме чудовище, что смотрело на меня с интересом.

- Ты очень похожа на студентку.

Вообще-то, я и есть студентка.

К счастью, пробок по пути не было, я добралась до учебного заведения вовремя. Лю Юэ Инь заняла мне место, мы, как и обычно, сидели на первом ряду. Почему вообще идет борьба за первый ряд? Потому что мы любили учиться.

Не смейтесь.

Согласно оценкам за вступительные экзамены, Юэ Инь и я занимали первое и второе место в классе на факультете прикладной химии. Я потеряла два очка, допустив ошибку в ответе. Юэ Инь была сильнее меня. Она получила идеальный результат. Похоже, комиссия даже не читала ее работу, а приняла ее, увидев ее фамилию.

Если бы в здесь поняли, какой у нее влиятельный отец, его попросили бы пожертвовать на постройку лаборатории или еще чего-то. Но здесь было много влиятельных людей, потому это не использовали.

Когда Юэ Инь решила поступить в этот престижный университет, ее отец очень обрадовался. Он мог от радости взлететь в небо и достать дочери звезду. Юэ Инь тогда сказала мне: «Мой отец постоянно занят своими делами, он даже ни одного родительского собрания не посещал, потому ничего не знал о моих оценках. Он уже думал потратить деньги и отправить меня в Америку в какой-нибудь захудалый колледж. А я стала лучшей студенткой здесь».

Потому на ее двадцатый день рождения он купил ей вертолет.

Мы были на первом курсе, осталось еще несколько лекций. Мы редко пересекались со студентами других курсов. Огромная аудитория, где ряды парт располагались ступеньками, была полня шума. Профессор говорил у кафедры, студенты спешили записывать его слова, передавали друг другу записки, слушали музыку в наушниках, писали сообщения, читали книги… Некоторые пришли учиться, некоторые просто сидели здесь. Так всегда.

Через стул от Юэ Инь сидел симпатичный парень. Негласное правило: между тобой и незнакомым человеком должно оставаться свободное место. Профессор же не обращал внимания на такие мелочи.

Я с восхищением поглядывала на него, делая заметки по лекции. Окна аудитории выходили на юг, солнце заливало комнату, свет падал на три первых ряда. Черные волосы красавчика мерцали золотом в свете солнца. Он крутил в руке ручку.

Я сверлила взглядом ручку и поймала себя на мыслях о Сяо Шане. Он научил меня крутить ручку. Научил, как нужно держать ее и двигать указательным и средним пальцем, научил хитростям, научил тому, как управлять скоростью вращений ручки…

У Сяо Шана были длинные тонкие пальцы, холодные, когда он касался моей руки, и мое лицо пылало. Эти прикосновения шестнадцатилетнего подростка были самыми лучшими моими воспоминаниями.

Осень, не зря говорят, что осень располагает к грусти. Солнечное утро было осенним, и я думала о Сяо Шане.

О нем я думала, когда мне было совсем грустно. Такое настроение было у меня весь день. У меня даже не было аппетита, чтобы есть любимые «Четыре мясных шарика счастья». Юэ Инь взглянула на меня и спросила:

- Страдаешь без любви? Разве твой парень не вернулся?

Я тяжело вздохнула и призналась:

- Я думала о своей первой любви.

- У тебя есть парень, а ты думаешь о первой любви? Ты не человек.

- Но моя первая любовь далеко… Он на другой стороне земного шара, конечно, я думаю о нем…

- Как далеко? За Тихим океаном? Возле Атлантического? Индийского? Где он? Если все так, то почему ты не бросишь парня и не поедешь за ним?

Я снова вздохнула.

- Он в университете, что напротив нашего.

- Черт! – вспылила Юэ Инь, она даже забыла про еду, забыла о себе и указывала на меня палочками для еды. – Ты не можешь даже по ступенькам подняться. Тебе просто нужно выйти через западные врата и войти в восточные врата его кампуса. И все! А ты здесь мечтаешь! Черт, к чему были слова про то, что он на другой стороне земного шара?

Юэ Инь права. Он на другой стороне земного шара.

Пусть мне плохо, но я не пойду к Сяо Шану. Даже если это убьет меня, я не пойду.

Я лучше навеки запру чувства в сердце.

Глава вторая:

Часть первая:

На втором году старшей школы я перевелась в современную старшую школу с множеством лабораторий. Обычно туда не принимали учеников, что переводились посреди обучения, особенно, не местных. Но мой дядя задействовал все связи, чтобы меня приняли. Я тоже постаралась. На собеседовании завуч по образовательной работе устроил мне проверку. Когда я закончила с тестом по математике, он убрал листы с проверкой по химии и физике и сказал:

- Все хорошо. Больше нет нужды в тестах. Днем приступаешь к занятиям.

Я любила учиться, потому что больше мне было нечем заняться.

После смерти родителей я полгода отказывалась говорить. Дядя вспоминал, что услышал от меня слова тогда, когда я закрылась на балконе, чтобы выучить английский.

До перевода в другую школу я была прекрасной ученицей на уроках английского. Я даже не помнила, какую тему учила тогда на балконе. Зато мой первый урок английского в новой школе я прекрасно помнила. Все учителя английского были иностранцами. Моя учительница была старой леди из Англии. Когда я ответила, она прокомментировала мое произношение и сказала, что у меня слишком сильный китайский акцент. Мое лицо пылало, я опозорилась впервые.

Меня было тогда сложно ранить. Я потеряла родителей. Потеряла семью. Потеряла все счастье в жизни. Я жила с дядей, думая о каждом шаге, что делаю, скрывая свои печали. Я научилась вести себя так, как нравилось жене дяди, радовала младшую кузину и помогала ей с подготовкой к олимпиаде. До шестнадцати я была гордостью родителей – их единственной принцессой – такой ученицей гордились учителя, родственники видели во мне идеального ребенка. Но все ушло. Все, с чем я была связана, исчезло. Ради чего теперь зарабатывать хорошие оценки, если я уже не увижу маму с папой?

После школы я пряталась на стадионе и плакала. Кто-то бегал по клетчатым дорогам на стадионе неспешным темпом за моей спиной. Я сидела на траве, отвернувшись от дорожек, уткнувшись головой в колени, глядя, как слезы капают на землю. Я вспоминала многое. Чаще всего – детство, когда мама с папой водили меня в парк, катали на лодочке, на машине на аккумуляторе, покупали воздушные шарики. А еще была сахарная вата, огромная, пушистая, как облака. Стоило укусить ее, и все лицо становилось липким от сахара. Папа любил фотографировать меня в обидные моменты. Все фотографии можно было сложить в фильм. За год папа успевал как раз накопить целый фильм из фотографий со мной.

Я плакала и даже не заметила, что ко мне приблизился парень, пока передо мной не появились его кроссовки. К его белой обуви прилип листик. Он склонился, смахнув правой рукой листик, и протянул мне пачку одноразовых платков левой рукой.

Я застыла на миг, не спеша забирать платки. Он положил пачку на траву и ушел.

На следующий день я увидела его на ряду за мной. Его звали Сяо Шан.

Отец его был иностранным дипломатом. Двенадцать лет он жил за границей, потому говорил на оксфордском английском и мог легко спорить со старой леди на уроке. Математику он знал еще лучше. Даже я смотрела на него с восторгом. Более того, он не старался тяжко, чтобы все знать, а был одаренным от природы гением. В десятиминутные перемены он успевал побегать с мячом по площадке для баскетбола во дворе. Однажды он пришел на урок математики позже звонка, тяжело дыша, и встал в дверях, чтобы сообщить о своем появлении. Наш учитель математики, Лао Бэнь, обычно ненавидел опоздавших. Он повернул голову, взглянув на Сяо Шана, и никак не отреагировал. Без его разрешения Сяо Шан стоял в дверях, как статуя божества у входа. Чуть позже Лао Бэнь начал раздавать прошлую контрольную работу. У него была привычка возвращать работы по порядку от самых высоких оценок до самых низких, громко вызывая ученика и сообщая оценку. Это было жестоко для учеников, что получали низкий балл. Но ему было плевать на это. Он любил расставлять людей по порядку по оценкам.

И первым Лао Бэнь назвал Сяо Шана с его идеальными 150 баллами. Лао Бэнь повернулся, взглянув на него в дверях, и неохотно сказал:

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных