Казак — надежда и страх

Слова «казак», «казаки на театре военных действий» воспринимались по-разному. Появление казаков на позициях, где сложилась тяжёлая обстановка, вызывало надежду, облегчение, поднимало настроение и дух у солдат.

Русское командование в Первую мировую войну частенько практиковало переброску пластунских казачьих сотен и батальонов на участки, где создавалась угрожающая ситуация, падал настрой и моральный дух солдат. Достаточно было только одного появления казаков на опасном участке, как солдатский беспроводной телефон оглашал ободряющую новость — казаки прибыли, и это вселяло надежду на изменение обстановки.

У противника же появление казаков и даже слух об их появлении вызывал тревогу, озабоченность и страх.

Маршал Советского Союза А. А. Гречко, командующий в годы Великой Отечественной войны 18-й армией, в своих мемуарах описывает состояние, которое испытывали немцы при встрече с казаками в боях под Туапсе в октябре 1942 года.

Казаки налетали на занятые противником станицы и хутора, повергали врага в ужас, подстерегая его там, где он не ожидал: в лесных чащах, на горных тропах. За время боёв в предгорьях они навели на врага такой страх, что немцы боялись упоминания о казаках.

Вот что написал в своём дневнике командир роты 94-го горносапёрного батальона лейтенант Хетцель: «Против нас действуют донские и кубанские казаки. Когда-то мой отец, участник Первой мировой войны, рассказывал мне о них, но как далеки его страшные рассказы от того, что мне пришлось увидеть - казаков не возьмёшь ничем. Они бросаются на наши танки и жгут их. Вчера тяжёлый танк обер-лейтенанта Ретера еле вырвался из их рук. Казаки подожгли его, и Ретер на горящей машине вернулся к нам, весь экипаж получил страшные ожоги. Вчера эсэсовцы атаковали их, но несмотря на то, что казаков было меньше, они не отступили ни на шаг. Сегодня моя рота была брошена на помощь стрелковым полкам, попавшим в тяжёлое положение, я вернулся с поля боя с четырьмя оставшимися солдатами. Боже! Что там было! То, что я жив и могу писать, - просто чудо. Они атаковали нас на конях. Когда мы перешли реку, человек 50 казаков бросились на мою роту, солдаты бежали, я попытался остановить их, но был сбит с ног и так ушиб ногу (колено), что ползком пробирался к реке. Казаки три раза проезжали вблизи моего места, где я лежал, можно было стрелять, но руки не повиновались от страха... - говорят, что наша бригада перестала существовать. Если судить по моей роте, то это правда».

У убитого под станицей Шкуринской в августе 1942 года солдата Альфреда Курца в ранце было обнаружено письмо, в котором он писал домой: «Всё, что я слыхал о казаках, бледнеет перед тем ужасом, который мы испытывали при встрече с казаками. Одно воспоминание о конной атаке повергает нас в ужас и заставляет дрожать. По ночам мы галюционируем казаками. Казаки - это какой-то вихрь, который сметает на своём пути все препятствия и преграды. Мы боимся казаков, как возмездие Всевышнего».

22 августа 1942 года газета наркомата обороны СССР «Красная Звезда» в передовой статье под знаменательным заголовком «Воевать так, как воюют казаки под командованием генерала Кириченко» писала: «Сыны Дона и Кубани беззаветно защищают каждую пядь земли... Они служат примером для всех защитников юга. Так должны вести борьбу с немцами все части Красной Армии. Остановить немцев на юге можно! Их можно разбить! Это доказали казаки, которые в трудные дни покрыли себя славой смелых бесстрашных бойцов за Родину и стали грозой для немецких захватчиков».

Использованная литература:

1. Фролов П.З., Казачья доля; Краснодар «Традиция», 2014 г.

Н.И. Бондарь

Конец XVIII – 1870-е гг. XIX вв. – это и есть время образования новой этносоциальной общности, этносоциальной среды кубанского казачества и его культуры. Этносоциальная общность всегда зарождается и развивается в пределах определённой территории. Наличие «своего» физического пространства – это не просто условие и источник ресурсов существования общности, но и один из важнейших факторов, определяющих внутренние связи и отношения, влияющих на характер этнокультурных процессов в границах этой территории.

Колыбелью кубанского казачества явилась Кубанская область. Как административно-территориальная единица она была юридически образована в феврале 1860 года. Её составили часть территории, осваивавшейся Кавказским линейным казачьим войском, Старая и Новые Линии, а также территория Черноморского казачьего войска. В последующем, в ходе плавного заселения Закубанья, предгорий Западного Кавказа, площадь её существенно увеличилась. О её масштабах свидетельствует количество и география уездов, в последующем – отделов, на которые она делилась: Ейский, Екатеринодарский (ныне Краснодар), Майкопский, Темрюкский (Таманский), Лабинский, Кавказский и Баталпашинский (ныне – Черкесск) [1].

Административно-территориальная единица не только определяла характер и направления в отношениях её народонаселения, но и по причине разнообразия природно-климатических условий (степь, лес, предгорья, горы, лиманно-плавневая зона и морское побережье) влияла на формирование культуры кубанского казачества. Это происходило и в ходе насыщения пространства Кубанской области новыми станицами как за счёт внешних переселенцев, так и благодаря внутренней миграции как в лево-, так и правобережной зоне Кубани.

Так, в процессе освоения предгорий Кавказа было основано порядка 80 новых поселений. Возникали новые станицы и на дополнительных наделах правобережья. Например, ст. Балковская была образована на дополнительном наделе ст. Курчанской [2]. Станица Александро-Невская (Кавказский отдел) – на дополнительном наделе ст. Беломечетской (Баталпашинский отдел) [3].

В основе кубанской традиции покоятся культурные диалекты Запорожской, Донской, Полтавской, Харьковской, Черниговской, Воронежской, Курской, Слободской и др. метрополий Украины [4].

Освоение новых территорий – это не просто миграция населения, но и миграция культуры. «...Переселенцы из бывшего Черноморского и Линейного войск ехали обозами из пароволовых подвод с имуществом, скотом, иногда перевозили и дома. Переселенцы из внутренних – на телегах в одну и пару лошадей. Каждое семейство везло ложки, солонки, сковороды, казаны или котелки, топоры, бурав, долото, серпы, косы, шестиаршинные рядна... Некоторые из переселенцев Полтавской губернии следовали на волах и везли с собой, сверх упомянутого багажа, лемеша, черёсла, рогачи, кочерги, семена огородные и семена любимых растений – васильков, любистка и зори. Оренбуржцы везли оружие, а их жёны – козий пух и прутики для вязания платков» [5].

Поэтому неудивительно, что в конце XVIII – первой половине XIX века донской казачий костюм соседствовал с запорожским [6], южнорусские типы жилища – с украинскими [7], черноморская свадьба – с линейной [8], южнорусские и донские песни (о Емельяне Пугачёве, Степане Разине) – с черноморскими (о Богдане Хмельницком, казаке Байде и т.д.).

Каждый уголок нашей планеты неповторим еще и благо­даря народам, проживающим здесь.

Почти каждый этнос (народ) говорит на своем языке, имеет свои обычаи, обряды и нормы поведения. Поэтому мы достаточно легко отличаем грузина от армянина, грека от турка и т.д.

Современный этнический состав населения Кубани начал склады­ваться со второй половины XVIII века. Особенно интенсивно эти процессы протекали во второй половине XIX века.

Обращаясь к вопросам многонациональности Краснодарского края, мы должны иметь в виду, прежде всего, системные образования - этносы (народы) и этнические группы. Таких системных образований в крае насчитывается около двадцати, то есть Кубань можно отнести к зонам повышенной этничес­кой мозаичности.

Краснодарский край является одним из самых полиэтнических районов России. Здесь проживают представители более 100 на­циональностей. Однако, этноареальный характер расселения имеют 12 групп: русские, украинцы, армяне, адыге, черкесы (кабардинцы), немцы, греки, молдаване, чехи, ассирийцы, эстонцы, грузины. Еще 5 малых этнических групп (болгары, курды, турки, хемшилы, крымские татары) живут компактно внутри сел с полиэтническим составом.

На Кубани наиболее многочисленна ее славянская ветвь, к ко­торой относятся русские, украинцы, белорусы (восточная группа), болгары (южная группа), чехи и поляки (западная группа).

Кубань - часть России, и русские, украинцы, белорусы состав­ляют подавляющее большинство населения края.

С конца XVIII века на Кубани начинают формироваться ук­раинская и русская этнографические группы - черноморское и ли­нейное казачество. Их основу составили запорожские и донские казаки, переселенные сюда для несения службы и освоения свободных территорий. После­дующие взаимодействия этих групп, а также образованное в 1860 го­ду Кубанской области и Кубанского казачьего войска привели к воз­никновению субэтноса - кубанское казачество. Образованию ку­банского казачества как субэтноса сопутствовал ряд причин: новые географические условия, окраинное положение, двуединое русско-украинское начало, относительная социально-политическая автономия, выражавшаяся в наличии общинно-войсковой организации, самоуправ­ления, войсковой земли.

Исторически сложилось так, что в нашем крае в тесном соседстве оказались люди говорящие на разных языках, исповедующие разные религии и придерживающиеся сходных или, наоборот, совсем непохожих обычаев. Такое соседство, несмотря на определенные сложности, бесспорно, является благом, поскольку создает условия для взаимного обмена опытом и духовного обогащения - ведь культура каждого народа неповторима.

Не подлежит сомнению, что тактичное и уважительное отношение к культурным традициям друг друга - один из лучших путей к достижению взаимопонимания. Вглядитесь в обряды, вслушайтесь в слова и мелодии, и - вы почувствуете что-то близкое и понятное - общечеловеческое: в русских, адыгских, украинских и татарских, греческих и армянских и других народных обычаях, песнях, пословицах запечатлены общие и вечные образы и темы....

В.Б. Виноградов. Средняя Кубань: “Земляки и соседи”.

Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XX века. М., 1974. С. 38.

Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. М., 1985.

Доброхотов О.П. Черноморское побережье Кавказа. П., 1916.

Иванов П. Армавир//Кавказ. 1850. № 45; КОВ. 1867. № 24-25; Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916.

Ратушняк В.Н. История Кубани с древнейших времен до конца XIX века.

Трехбратов Б.А. История Кубани – Краснодар, 2000.

“Кубанский краевед”. Краснодарское книжное издательство. 1990.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: