Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Ночь седьмая. Часть 5 7 страница




Исин сорвался с места раньше, чем понял смысл слова. В обход, запинаясь в ногах, он почти взлетел на трибуны и по ним понесся к телу Чондэ, на ходу натягивая тонкую полоску кольца на палец.

— Я сказал тебе стоять там! — властно закричала Смерть, но Исину было плевать.

Он подлетел к телу Чондэ, с разбегу падая на колени. Вблизи картина выглядела еще более удручающей чем издалека. Чондэ не дышал. Его остекленевшие глаза смотрели в потолок и это было страшно.

— Чондэ, — зашептал Исин, протягивая дрожащие руки к телу, — эй, это не смешно, слышишь? Шутка затянулась. Давай, поднимайся.

Чжан обхватил его лицо, чувствуя подушечками пальцев холодную как камень кожу. Он был мертв, а Исин задыхался от осознания этого.

— Ты снова меня подловил, — продолжал юноша, — правда, я поверил. Это было мастерски, а теперь хватит. Серьезно, перестань. Мне страшно, Чондэ.

Такой упрямый. Он всегда был упрямым. Даже сейчас, когда Исин так отчаянно просит его перестать разыгрывать эту драматическую школьную сценку.

— Ты ведь не можешь умереть. Это просто смешно.

Исин обхватил руку Чондэ, и поднял, прижимая тыльной стороной ладони к своим губам.

— Нет. Как же так, — шептал он, — ты ведь обещал быть рядом. Столько всего мне обещал. Ты не можешь просто умереть, не выполнив столько обещаний. Ты же всегда их выполняешь. Нет…

Что в таких случаях обычно делают принцессы Диснея? Льют слезы? Целуют бездыханное тело возлюбленного? У них это всегда действует, любовь же всегда побеждает зло и всех спасает. Только не в этот раз. Это жизнь. И она реальнее, чем Исину бы хотелось в это верить. Здесь никто не сбегает в лес, чтобы петь хорошо поставленным голосом птичкам о своем горе, здесь лесные жители и прочие неведомые силы не бегут на помощь герою по первому зову. Здесь любовь не имеет такой силы, она не побеждает зло и не залечивает раны. Здесь люди умирают.

— Не оставляй меня, Чондэ…

Смерть протянула руку, чтобы закрыть глаза Чондэ, но Исин с силой ударил по ней.

— Не трогай его, — сквозь зубы прорычал Чжан, — не смей к нему прикасаться. Я не дам тебе даже пальцем его тронуть.

— Послушай, — начала Смерть, пытаясь перейти на доверительно-спокойный тон, чтобы найти общий язык.

— Не хочу тебя слушать!

— А ты все же послушай…

— Нет!

— Он мертв, Чжан Исин, — угрожающе повышая голос, произнесла Смерть, — можешь лить слезы сколько угодно, но это не поможет тебе вернуть его к жизни.

— Я не слушаю тебя! — молодой человек закрыл уши руками, сгибаясь пополам. — Он не мог умереть.

— И тем не менее, он умер! — Смерть дернула Исина за запястье, убирая его руку от уха, и разворачивая парня к себе. — Он мертв. А теперь попытайся взять себя в руки, потому что нам еще есть о чем поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, понятно?

Смерть тяжело вздохнула. В подобных экстренных ситуациях люди, порой, совершенно теряют здравый смысл. Их разум затуманивает горе. Они не видят и не хотят видеть ничего дальше собственного носа.

— Я понимаю, — как можно спокойнее произнесла она, — понимаю твою боль.

— Ничего ты не понимаешь!

— Ты думаешь, что ты единственный? Единственный, кто потерял близкого человека? Никто, кроме тебя не может чувствовать боль потери? Никому не может быть так больно как тебе? Или же никто попросту не чувствует боли? Да, Чжан Исин, ты единственный и уникальный. Таких как ты больше нет. Ты и только ты в этом мире страдаешь. Никому не понять тебя.

Слова Смерти звучали едко, гадко, обидно, потому что они били по самому больному. Да, Исин не единственный такой в мире, кому больно. Да, есть и другие. Но он не хотел верить, что этим другим может быть Смерть, которая сейчас была так хладнокровна. Которая спокойно смотрела, как Чондэ умирает.

— Я понимаю тебя, — повторила она, — и я тоже скорблю по Чондэ. Он и для меня был близким человеком. Я знал его гораздо дольше, чем ты. Мне будет его не хватать, но он мертв. С этим ничего не поделаешь. Смерть есть смерть. Кому как не мне это знать.

— И что ты предлагаешь? — скривив губы, спросил Исин, сжимая пальцами руку Чондэ. — Надеть праздничный колпак и разрезать торт?

— Нет, я предлагаю поплакать, а потом оставить все в прошлом и жить дальше.

— Да как можно? — с надрывом произнес Исин. — Я даже представить себе не могу мой мир без него.

— Воображение никогда не было твой сильной стороной…

— Мне страшно! — закричал юноша. — Мне страшно даже помыслить, что после всего, мне придется возвращаться в мир, где не будет Чондэ. Это невозможно. Непостижимо. Моя жизнь без него будет… пустой и бессмысленной.

— Не переживай, — тихо произнесла Смерть, ободряюще касаясь плеча Исина. — Ты справишься. Найдешь для нее новый смысл. Сейчас это кажется сложным, даже невозможным, но ты справишься. Как справляются все люди. Со временем боль пройдет. Жизнь вернется в привычное русло. Это не последняя смерть в твоей жизни и тебе нужно научиться с этим справляться. Обещаю, в следующий раз тебе будет легче.

— Я не хочу так… не хочу… это слишком, — зашептал Исин, вытирая слезы, которыми захлебывался. — Слишком больно. Я не справлюсь. Я просто не могу… не хочу так.

— Справишься, Исин. Люди сильнее, чем им самим кажется.

— А что если нет? — он поднял взгляд полный отчаяния на Смерть. — Что если я сломаюсь? Не выдержу. Что если боль не уйдет? Верни его мне… — Исин почти умолял.

— Я не могу, — мотнула головой Смерть. — Мертвые к жизни не возвращаются.

— Он не мертвый! Он Ким Чондэ, и он возвращался к жизни много раз!

— Нет, он просто не умирал…

— Пожалуйста! Единственный раз. Это все, что я прошу! Только один раз. Верни его к жизни, умоляю!


— Это не в моей власти, Исин, — как можно мягче произнесла Смерть, потому что знала, отказ Исин не примет. — У этого мира есть правила, которые нарушить не в силах даже я.

— Чондэ бы нарушил…

— Я не Чондэ, — коротко оборвала Смерть.

— К глубокому сожалению…

Смерть резко выпрямилась и сделала несколько раздраженных шагов в сторону. Видно было, что она вне себя. Весь разговор в целом и его последние фразы расшатывали душевное равновесие.

Исин не сводил взгляда с лица Чондэ, будто силясь отыскать хоть какой-то намек на то, что все это одна сплошная ложь. Намеков не было. Он старался уложить в голове этот факт, примирится с тем, что Чондэ мертв, но он просто не мог. Одна эта мысль причиняла ему боль, утягивала на самое дно сознания. И Исин погружался в апатию. Старался соткать себе кокон, потому что иначе он просто не сможет вынести происходящее. Ни сейчас, ни потом.

— Я могу предложить тебе другой вариант, — выдохнув, произнесла Смерть.

— Какой? — без особого интереса спросил Исин.

— Я могу стереть тебе память…

Чжан Исин тихо засмеялся, прикрывая глаза, будто это была очередная нелепая и очень неудачная шутка. Так значит ему предлагают? Как будто он может отказаться. Кажется, ему дали понять, что это случится в любом случае. К чему тогда иллюзия добровольности?

— Нет, — коротко ответил юноша. — Я отказываюсь.

— Не стоит спешить с ответом, Чжан Исин. Тебе стоит хорошенько подумать.

— Подумать о чем? — вскрикнул Исин.

— О том, что это тебе даст.

— И что же? Что мне это даст, кроме дымящейся кучки «ничего»?

— Освобождение, разумеется, — развела руками Смерть. — Подумай об этом как о спасении. Я заберу не только воспоминания о Чондэ. Я заберу твою боль. Все ведь было так хорошо, пока Чондэ не появился в твоей жизни, и снова станет хорошо.

— Хорошо было до того, как он умер, ясно? Если не можешь вернуть меня в то время, то разговор окончен. Я отказываюсь.

— Допустим, верну я тебя назад, и что? Такой исход неизбежен. Ты и Чондэ вы просто не можете быть вместе. Вы будете разрушать друг друга. Рано или поздно, все закончится так, как закончилось сейчас. Ты не ищешь выход, ты лишь оттягиваешь неизбежное. Тебе все равно будет больно. И чем сильнее ты этому противишься, тем больнее будет.

— Тогда зачем? — Исин повернул голову, чтобы посмотреть снизу вверх на Смерть. — Зачем нужно было все это? Зачем было отправлять меня по воспоминаниям? Чтобы потом заставить меня забыть? Или дать мне надежду на то, что я могу что-то изменить, а потом растоптать ее? Ведь еще тогда… на утесе, я мог бы сказать ему не прыгать и все бы было совершенно иначе!

— Нет, не было бы, — мотнула головой Смерть, — воспоминания, как сны, материя тонкая. Однако, вмешательство в них не меняют реальных событий. Ты просто оставил свой след там, где быть не должен, вот и все. Я скажу тебе больше, это могло бы стать большой проблемой, если бы Чондэ НЕ умер. И для него, и для меня. Но, в целом, воспоминания вещь субъективная. Люди сами способны их искажать. В силу обстоятельств и своего психологического состояния. Многие из тех, что ты видел, не являются достоверными.

Смерть замолчала, давая Исину возможность переварить все ей сказанное. Молодой человек еще не понимал, какие тайны скрывают эти слова.

— Он говорил правду, ничто не забывается навсегда, — Смерть продолжала с садистским холодом в голосе, — всегда остается след. В жизни, в чужих воспоминаниях, в мире в целом. Есть вещи, которые ты никогда не сможешь выкинуть из своей памяти без постороннего вмешательства. Но если они слишком терзают тебя, ты можешь их исказить. Как Чондэ искажал свои. Он потратил на это многие годы. И поверь мне, они сильно изменились за то время, что я к ним не прикасался.

— Что?..

Исин начинал понимать. Пусть пока слабо и не до конца, но начинал понимать. И это заставляло его возвращаться назад, чтобы отыскать искажения. Это было как искать иголку в стоге сена. Они ведь могли быть любого рода. От ответа на вопрос до полного изменения ситуации и действий. Разве можно было разобрать это сейчас?

— Не пытайся, — остановила его Смерть, — это не принесет тебе никаких плодов. Но если тебе интересно, я могу сказать…

— Сказать что?

— Что он изменил…

— И что же?

Смерть решила выдержать паузу. Ей, кажется, нравился интерес, который нарастал в Исине с каждой секундой ожидания. Он хотел знать все, что так или иначе касалось Чондэ. Это было похвально и очень полезно, однако это был тот случай, когда любопытство могло сгубить не одну кошку.

— Не только те, которых ты видел. Не только один брат. Их было больше. Значительно больше.

Исин нахмурился. Пугающий смысл слов доходил до него дольше положенного. Однако даже тогда, когда он постиг эту истину, в ее правдивости было слишком много сомнений. Исин снова посмотрел в стеклянные глаза Чондэ, будто спрашивая, правильно ли он все понял. Ответа, разумеется, он не получил. Ни от глаз, ни от самого Чондэ.

— Я не понимаю…

— О нет, ты все прекрасно понимаешь, — протянула Смерть, — все именно так. Попытайся отбросить ослепляющие тебя чувства и посмотри. Здесь лежит человек, который заслужил смерти, возможно, больше других, но не мне об этом судить. Я не силен в человеческой морали.

— И что же из того? Какое теперь это имеет значение?

— Никакого, — пожала плечами Смерть, — но вопрос остается открытым. Ты все еще желаешь сохранить воспоминания об этом человеке?

— Да.

— Ответ неверный.

— Ах, вот значит как, — вздохнул Исин, хмурясь, — а какие у меня есть варианты?

— Кроме названного… «нет, я не хочу помнить этого ублюдка» и «нет, пожалуйста, избавь меня от любых воспоминаний о нем».

— А я могу воздержаться?

— Нет.

— Ответ неверный. Я могу.

— Послушай, Исин, правда такова, что другого шанса изменить свой ответ у тебя не будет. В глубине души ты прекрасно понимаешь, что забыть лучше, чем помнить, и лишь твое упрямство мешает тебе сделать правильный выбор. Зачем тебе нужны эти воспоминания?

— Потому что я люблю его и не хочу об этом забывать. Не имеет значения, что было в его прошлом. Все это осталось позади. Он изменился. И если смерть — это его расплата, то он, черт возьми, уже был мертв! — прокричал Исин, сжимая руку в кулак.

— Это забавно, Чжан Исин…

— Забавно? — ахнул молодой человек.

— Ага, — отстраненно кивнула Смерть. — Он мертв. Его больше не будет в твоей жизни, а вот боль останется с тобой на очень-очень долгое время. Как и воспоминания о нем, которые будут тебя терзать до тех пор, пока не сотрутся. После всего, ты просто не сможешь не сомневаться в нем. Ты будешь задаваться вопросом о том, так ли он замечателен на самом деле, как тебе казалось. И в конечном итоге, тебе придется выбирать. Быть верным своему слову и своим убеждениям или быть честным с собой…

— О чем ты?

— О том, что однажды не только он, но и твои чувства по отношению к нему подвергнуться сомнению. И когда ты спросишь себя, действительно ли ты любишь его, тебе станет страшно от того, что ответом может быть или давно было «нет».

— А что если этого никогда не случится? — попытался защититься Исин.

— А что если ты уже сомневаешься, задавая себе этот вопрос?

Исин вспыхнул. Без видимой причины. Он вскочил, в один шаг оказываясь рядом со Смертью, и угрожающе вцепился в ее плащ. Он стискивал зубы, среди вороха слов стараясь отыскать нужные.

— Я люблю его, — уверенно заявил он, тяжело дыша.

— Так ли это? — спокойно поинтересовалась Смерть и это только сильнее разозлило Исина.

Он любит. Хочет верить, что любит, иначе во всем этом не будет никакого смысла. И в боли, и в смерти. Во всем происходящем. Если он его не любит, зачем нужно было заходить так далеко?

Но правда была в другом. Правда, которую знала Смерть и так отчаянно отрицал Исин. Он сомневается. Упрямо убеждает себя в обратном, потому что хочет быть верен своему слову, но все равно сомневается. Просто не может понять, насколько правдивая и настоящая его любовь. Может ли это быть лишь вина обстоятельств? Чувства, возникшие из-за эмоциональной встряски, из-за того, что они пережили столько необычных приключений вместе? Может Исину просто хотелось найти для себя кого-то замечательного, кого он бы мог любить, и этим человеком стал Чондэ. Что если весь этот флер загадочности стал причиной, и он исчезнет, как только у Исина будет время на то, чтобы остановиться и подумать о происходящем?

Исин злился, потому что у него не было ответа ни на один чертов вопрос.

— Я люблю его, — еле проговорил Исин, дрожащим голосом, — я так хочу его любить, но не уверен, смогу ли…

Смерть молча наблюдала за молодым человеком, который давился своими слезами, и чувствовала, как его душа начинает осыпаться кирпичной крошкой. Иногда, случается, что человеческая способность переносить трудности переоценивается. Люди бывают настолько же хрупкими, насколько могут быть непробиваемыми.

Защитные стены рухнули. Крепость пала. Силы Чжан Исина слишком переоценены, это может стать проблемой не только для него. Слишком опасно, чтобы позволить ему и дальше разрушаться под тяжестью обстоятельств.

— Я уже перестал понимать, что происходит со мной… Пытаюсь найти ответ, но не могу. Я не знаю… и мне страшно. Что мне делать?

— Ты знаешь мой ответ…

Исин болезненно прикрыл глаза, опуская голову. Ему предстояло принять сложное решение, а времени на то, чтобы оценить все за и против у него просто не было. Он окончательно запутался в хитросплетении сюжетных линий этой истории, потерялся в собственных мыслях. Может быть, с него хватит? Это было очень увлекательно. Несомненно, именно так и было. Но с него хватит. Нет ничего плохого в том, чтобы забыть об всем. Возможно, это единственное верное решение. Возможно…

— Есть вещь, которая не дает мне покоя, — тихо произнес Исин, и его пальцы безвольно соскользнули с ткани плаща.

— Какая?

— Эта маска, — Исин поднял голову, заглядывая в пустые глазницы железной маски, — что… нет, кто под ней?

Этот вопрос почему-то показался Исину важным. Нетерпящим отлагательств. Важнее всего, что происходило сейчас, будто бы именно под маской скрывался ключ ко всему происходящему. Это ощущение пришло в тот момент, когда Исин понял, что идет ко дну и всплыть уже не сможет. Все вдруг ушло на второй план. Все, кроме этой маски. Сознание щекотало неприятное чувство. Это как слово, которое вертится на конце языка. Ты знаешь его, но вспомнить не можешь. Так раздражает. Все это время перед глазами Исина была эта маска, но ни разу в голове не возникало вопроса, что же находится под ней. Как будто кто-то сознательно убрал даже возможность об этом поинтересоваться.

Исин осторожно протянул руку, обхватывая пальцами маску, и резко потянул вниз. Маска поддалась неохотно, будто была приклеена или привязана. Щупальца темноты тут же выползли из-под глубокого капюшона, желая удержать предмет на его законом месте, однако Исин был слишком решителен, чтобы позволить им помешать.

Темнота взбунтовалась. Она дымом заполнила пространство, как будто сняв маску Исин что-то разгерметизировал, и, поначалу, даже показалось, что ничего кроме пустоты там и нет, однако, спустя пару мгновений, стали проглядывать очертания лица.

Маска выпала из рук Исина с неестественно громким звоном ударяясь об пол. Есть вопросы, ответ на который знать не стоит. Это был один из них.

Из-под капюшона, непривычно серьезно и внимательно, на Исина смотрели знакомые раскосые глаза. И кошачьи губы были изогнуты, выражая крайнюю степень недовольства.

— Как это возможно?.. — только и смог произнести Чжан, смотря глаза в глаза Смерти. — Как это можешь быть ты?..

— А ты ожидал увидеть кого-то другого? — вскинула бровь Смерть, и голос ее, не заглушенный маской, звучал, как и должен, звонко.

— Кого угодно, но только не тебя, Минсок…

Смерть долго разглядывала ошарашенное лицо Исина, после чего самодовольно хмыкнула, криво усмехаясь.

— Значит ли это, что я хорошо справился с отведенной мне ролью?

— Ролью? — тихо спросил Исин. — Ролью?!

Поток негодования поднимался по его горлу. Вот сейчас это действительно был перебор.

— Нет, — засмеялся Исин, — это финиш. С меня хватит. Я отказываюсь это понимать. Нет.

— Неожиданно, понимаю, но…

— Нет, Минсок, ты не понимаешь, — почти взвизгивая произнес Чжан, — или как там тебя зовут? Стоит ли мне называть тебя Смерть и обращаться на Вы?

Исин развернулся, отступая на несколько шагов в сторону, и прерывисто выдохнул, проходясь рукой по волосам. Ему определенно не было хорошо. Удара с этой стороны он никак не ожидал, поэтому сразу ушел в нокаут.

— Минсок будет вполне приемлемо.

— Так вот, Минсок, — молодой человек развернулся, указывая пальцем на Смерть, — какого черта вы превратили мою жизнь в сраное Шоу Трумана?! Насколько, мать вашу, все, что было со мной на протяжении 24 лет правда? Или это все чьи-то хорошо расставленные декорации? Меня тестируют или что? Это розыгрыш? Где камеры, куда мне показать средний палец?

— Успокойся, Исин…

— Успокойся? Как я могу? Сколько вас таких, которые внедрились в мою жизнь и стали ей управлять? Десятки, сотни? Сколько?

— Даже не десять, так… парочка…

— О, — протянул Исин, все так же ошарашено глядя на Смерть, но при этом недовольно поджимая губы, — всего-то. А Лухан? Он кто? Пасхальный кролик? Зубная фея? Санта Клаус? Или, может быть, Бугимэн? И почему его нет на нашем празднике жизни?

— Потому что он обычный человек. Надоедливый, раздражающий, но обычный человек, — с неохотой отчитался Минсок, как будто ему не доставляло удовольствия говорить о Лухане.

— Здорово! — радостно крикнул Исин. — Хоть что-то настоящее! Хоть в чем-то я могу быть уверен!

— Послушай, то, что я Смерть, вовсе не означает, что мы не были друзьями…

— А мы были? — наигранно удивленно поинтересовался молодой человек.

— Конечно.

— Вот это да! Я дружил со Смертью! Обязательно напишу об этом в своем Твиттере! И Лухану расскажу, пусть завидует, что не является частью нашей крутой тусовки! Нашей дружной семьи! Смерть, наивный придурок, которого водят за нос, и мертвое тело! Отличная компания!

— Исин, тебе нужно успокоиться…

— А я спокоен! — прокричал Чжан, всплеснув руками. — Я, мать твою за ногу, самый спокойный из здесь присутствующих! Ну, кроме него, пожалуй, — он махнул рукой в сторону Чондэ, — этот-то спокоен как мертвый удав!

— Я серьезно, — Смерть сделала шаг к Исину, — глубокий вдох и выдох. Сохраняй спокойствие.

— Да как ты себе это представляешь вообще? Да если бы карлик в стремной маске разъезжающий на трехколесном велосипеде предложил сыграть мне в игру, я бы был и то спокойнее, чем сейчас! Потому что после всего этого дерьма, поиграть с ним мне вообще не кажется чем-то страшным или сложным!

— Так может быть не стоило снимать с меня маску? — резонно поинтересовалась Смерть. — Неужели происходящее тебя ничему не научило? К примеру тому, что есть вещи, которые ты знать НЕ захочешь.

— По-твоему, это я виноват во всем этом? — Исин ткнул пальцем себе в грудь, наклоняясь чуть вперед. — Я?

— Определенно ты.

Чжан Исин распахнул рот в недоумении, силясь что-то сказать, но он был так возмущен, что даже не знал с чего начать.

— Получается, это моя вина, что моя жизнь превратилась в Шоу Трумана? И это я собственными руками прикончил Чондэ? И вообще, все зло в этом мире от меня!

— Ты определенно внес свою лепту в происходящее, и да, именно ты убил Чондэ, — Смерть раскинула руки в стороны, — сюрприз!

— Что? Погоди-погоди, что ты только что сказал? — торопливо замахал руками Исин. — Мы вернулись к тому, с чего начали? Я убил Чондэ?

— Это долгая история, — нехотя протянул Минсок, — но, если вкратце — да.

— Очень вкратце, — тихо произнес Чжан, поджимая губы.

Он хотел выяснить подробности, однако, не был уверен, что хочет их знать. Возможно, сейчас было действительно хорошим решением просто молча развернуться и уйти. А еще лучше было решение собрать свои вещи и пуститься в бега, чтобы оказаться как можно дальше от всего этого мира.

— Знаешь что? — шумно выдохнул Исин. — Хватит с меня. Серьезно. Я сыт по горло. Это уже слишком. Вот сейчас точно. Чем дальше, тем хуже…

— Ты решил принять мое предложение и расстаться с воспоминаниями? — с интересом поинтересовалась Смерть, приподнимая бровь.

— Нет, — нервно засмеялся молодой человек, — я решил уйти. Эффектно. По-английски. Так что всего доброго и… не смей даже приближаться ко мне, ясно?

Исин бросил предупреждающий взгляд на Минсока и, развернувшись, направился к выходу. Смерть скрестила на груди руки, спокойно наблюдая, как Чжан вышагивает к двери из Зала. Она знала, что ничего не выйдет, но не спешила останавливать молодого человека. Ей было любопытно, что произойдет дальше.

А дальше произошло следующее: Исин добрался до двери и потянулся к ручке, которой… попросту не было. Занавес. Молодой человек впал в ступор. Он оглядел дверь на предмет хоть какого-то намека на существование этой самой ручки, но не было и его. Тогда Исин попытался просто толкнуть дверь. Сначала ладонью, потом плечом, затем с силой ударил по ней ногой и, когда даже это действие не увенчалось успехом, решил попытаться открыть ее с разбега.

Смерть криво усмехнулась, глядя, как Исин раз за разом отходит назад на несколько шагов и с глухим ударом на скорости врезается в дверь, которая даже не пошатнулась, не скрипнула, не дала никакого повода считать, что это дверь, а не стена.

— Ты же понимаешь, что не сможешь выйти отсюда, пока я этого не позволю? — решила поинтересоваться Смерть, когда Исин в очередной раз улетел на пол.

Чжан сдавленно застонал, перекатываясь на спину. Если он будет продолжать в том же духе, его тело выйдет из строя раньше положенного времени. Все это бесполезно.

Исин не стал даже пытаться встать. Его ломало. Во всем теле была слабость. И, если честно, Исин устал сопротивляться. Он просто раскинул руки по разные стороны и вперил взгляд в черный потолок. Пол был такой твердый и неудобный, явно не предусмотренный для того, чтобы на нем лежали, но Исину почему-то было хорошо. Ему было хорошо просто лежать после всей этой беготни и переживаний. Лучше бы, конечно, на кровати, хотя и так неплохо. Жаловаться не на что. Не сейчас.

Черный потолок Зала Суда был именно черным. Глубокого цвета, как темнота. Ни отблесков, ни переливов, ни теней, ни бликов. Чистый черный цвет, какого не может существовать. И когда лежишь на полу и смотришь наверх, ощущаешь себя в пустоте. Там, где не существует ничего. Ничего, кроме бесконечного мрака. Очень удручающе, если подумать. Последнее, что увидел Чондэ, была именно эта пустота. Нет ничего печальнее этого факта.

По правде говоря, чем больше Исин смотрел в потолок, тем легче ему становилось. Все уходило на задний план. И боль, и печаль, и страх, и переживания, и проблемы. Ничего этого просто не могло существовать в месте, где нет ничего. Это дарило чувство пустоты, но оно не было давящим или ноющим. Наоборот, это чувство дарило ощущение свободы. Как сбросить тяжелый груз со своих плеч. Нет ничего печального в том, что этот мрак будет последним воспоминанием, потому что именно сейчас, заглядывая в бесконечную пустоту, Исин был готов принять свою смерть. Без сожалений. Пустота больше не пугала. Как и возможность отыскать ее среди своих воспоминаний зияющей огромной черной дырой. Он просто хотел сохранить это блаженное чувство спокойствия и полета, похожее на сон.

Исин не знал, сколько он пролежал так. Возможно, целую вечность. Этого времени ему хватило, чтобы все хорошенько обдумать. Неторопливо, в спокойствии, без лишних эмоций. И он принял решение. Может быть, оно не было правильным, может быть, оно потом выйдет боком, но сейчас для Исина оно было единственно верным.

Он медленно поднялся, ощущая, как наливается тяжестью его тело. Оно снова вплеталось в реальность, из которой так нагло выпало. Неторопливо прошагав между трибун, Исин миновал Смерть и опустился на колени рядом с телом Чондэ, чтобы осторожно поцеловать его в лоб. Он прощался и извинялся за решение, которое принял. Пальцы скользнули по обжигающе холодной коже. Исин очень осторожно и даже боязно закрыл Чондэ глаза, про себя отмечая, что делать подобное самому очень жутко, после чего сделал глубокий вдох, собираясь с силами, и направился к Смерти.

Каждый шаг отдавался в груди ударами сердца. Время застыло. Вечность растянулась на несколько метров в длину. Исин сознательно замедлял шаг, стараясь понять, правильный ли он сделал выбор, однако перед смертью не надышишься. Он всегда будет сомневаться в каждом своем решении, потому что ему будут неведомы альтернативы.

Чжан Исин остановился. Взгляд не хотел отлипать от грязных носков белых кроссовок. Нужно было их почистить, потому что ходить так просто неприлично. Даже в темноте Зала они выглядят грязными. Эта мысль продолжала развиваться и думаться, никак не хотела выходить из головы в столь важный момент. Кроссовки приковали к себе внимание, и Исин чувствовал, как теряется фокус, проваливаясь в себя. Словно питание отрубилось. Доступ к телу закрыт. Батарея села. Исин чувствовал себя пилотом, который пытается привести в действие внезапно отключившийся механизм, дергая за все возможные рычажки. Тело не слушалось.

Нужно было поднять голову, заставить губы шевелиться. Дать предельно короткий и понятный ответ. Это не так сложно, но он почему-то не мог вывести себя из этого застывшего состояния, и просто продолжал стоять, созерцая носки своих кроссовок.

Не с первой попытки Исину удалось заставить себя поднять голову, сфокусировать, однако, взгляд на чужом лице так и не вышло. Оно и к лучшему, потому что меньше всего Исину сейчас хотелось смотреть на Минсока. Теперь же, в дрожащей дымке, окутавшей мир, в чертах лица Минсока угадывались совершенно другие черты. Чужие, но не менее знакомые.

— Я, — еле выдавил Исин, теряясь в лабиринтах собственного сознания, — согласен. Ты можешь ее стереть.

Минсок слабо улыбнулся. Он видел, как еле подрагивают руки Исина и, кажется, ощущал, как его сердце заходится в сумасшедшем ритме. От этого Минсок начинал чувствовать себя виноватым и старался быть как можно мягче, чтобы успокоить чужие нервы.

— Это правильное решение, — одобрительно, но очень осторожно, произнес он, и голос его походил на шелк, — не стоит бояться. Просто поверь, ты получишь больше, чем потеряешь.

Смерть сделала шаг вперед, заключая Исина в свои объятия. Она осторожно гладила его по волосам, шептала слова утешения. Напряжение спало. Чжан Исин расслабился, принимая и примиряясь со своим решением. Он уткнулся в плечо Минсока и закрыл глаза, позволяя неизбежному случиться.

— Больно не будет, — прошептал Минсок на ухо Исину, — обещаю.

Чжан лишь коротко кивнул. Смерть отстранилась, долго и очень пронзительно посмотрела на молодого человека, словно сама для себя решала, правильно ли поступает, и дотронулась до головы Исина рукой, закованной в железную перчатку.

Исин мгновенно обмяк, заваливаясь назад, однако Смерть ловко подхватила его под поясницу, не позволяя упасть.

— Тише-тише, — зашептала она скорее себе, чем Исину, потому что ее он уже не слышал. Его голова безвольно откинулась назад. Послышался тихий звон. С разжавшегося мизинца слетело кольцо.

Смерть осторожно опустилась на пол, устраивая на нем тело Исина. Неторопливо поправила его волосы, убрала со лба черную челку, осторожно стерла железными пальцами с щек слезы, чуть привстала, чтобы дотянуться до укатившегося кольца, и аккуратно, очень нежно, надела его Исину на безымянный палец правой руки, куда оно пришлось впору. Смерть еще какое-то время сжимала чужую руку своими железными перчатками, после чего нагнулась, невесомо поцеловав молодого человека в лоб, что-то очень тихо прошептала ему напоследок и замерла в молчании, прикрыв глаза, будто прощаясь.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных