Маслова Н.П. – Контакты с иным разумом 20 страница

• чужить людям. Так и ребенок— если его сознание оказывается N01 отовым, если ребенок не попадает в «волновой ряд» сознания 1емли, он «уходит» из жизни, сгорает.

Мудрые японцы позволяют своим детям до пяти лет делать (юс, что им заблагорассудится. Дети раскрывают свой энерго- потенциал, не испытывая страха, и утверждают себя для нового прорыва. Японцы умышленно «рассеивают» сознание ребенка, но шоляя включиться в поле энергий играючи, что дает возможное и» пройти процессу безболезненно. В шесть лет происходит первое «пробуждение и подключение сознания» ребенка к энер- 1С1Ичсскому каркасу Земли, когда ребенок становится частью

и сферами, как слоистый пирог, Земля пропускает через свои слои новый сигнал. Это новый челове-. ческий «организм» заявляет о себе,

о своем праве войти в большую «семью», или в материальную оболочку земли, чтобы слиться с ней, стать единым. Вхождение происходит не всегда комфортно, чаще импульсивно. И ребенок испытывает порой критические состояния. Замечено, что именно в возрасте от 1,5 до 2лет он болеет или с ним происходят разные неприятности — то он падает, то его пугают. Бывает еще хуже — его обваривают кипятком или ребенок сильно ударяется, получая сотрясение головы. Но главное, что он обязательно испытывает, — ШОК! i

Не замечали, что обычная процедура, когда вам ставят укол, — очень неприятная и болезненная. Но вот медсестра слегка шлепает ладошкой по телу, а затем вводит иглу — и боль становится незаметна. Это — шок!!! Вас отвлекают шлепком, создав шок, и успевают ввести инъекцию! От шока вы не успеваете ощутить боль. То же самое делают с сознанием — ему делают «шлепок», создавая шок. Шок нужен для того, чтобы сознание ребенка, очень чуткое и ранимое, смогло, благодаря искусственному «шлепку», легко «проскочить» тугой каркас материального мира и не навредить себе, испытывая боль.

Процесс вхождения в сферу Земли равнозначен вхождению ракеты в слои атмосферы. Как только ракета входит в ноосферу Космоса, она отбрасывает при взлете ненужные ступени. Так и ребенок начинает свой взлет— поступательно. Но вот долетит ли ракета или сгорит в атмосфере — зависит только от качественных характеристик самой ракеты. Применительно ребенка —дойдет ли ребенок до своих законных двух лет, доживет ли до этого возраста, зависит от характеристик, заложенных в самом ребенке. Кдвум годам эти характеристики формируются достаточно емко

С1х>). Избранные дети вступают в свои права не в двенадцать лет, пик обычные дети, а гораздо раньше, в срок, как только им исполняется одиннадцать лет. С первой минуты одиннадцатилетия начинается их «царский» год. Стого же момента начинает отсчет двенадцатого года их жизни.

Статистика смертности этого возраста снова скачет вверх, ш нытывая ребенка, и не всегда избранный преодолевает трудный (шрьер. Те избранные, кто пересекает черту, получают особый Imuk о вступлении в свои права. У каждого ребенка он свой и он навсегда запоминает этот знак. Это происходит третье По-

< шипение.

Судьба каждого человека, вступающего в новую жизнь, опре- дс мнется за чертогами Поднебесной. Перед тем как воплотиться ми Земле, вы просматриваете «запись» грядущих событий и заранее видите ситуации, которые нужны вам для вашего развития И роста. В особенности это касается событий, происходящих в *и щи человека до того, как ему исполнится 15лет. Ввозрасте от 7до 15лет в вашей жизни не происходит ни одного события, когорое бы не входило в ваши планы.

Начиная с двух лет я последовательно, с жесткой периодичностью, не имея возможности отклониться, перешагнула все мшрограмированные для меня циклы, не подозревая, как жестко бывает испытание для ребенка, которого «судьба балует*...

Больница Подключение к Космосу

Двухэтажная инфекционная больница с розовыми потре-

> к.шшимися стенами стояла на самой окраине города, в районе I (ародной Стройки. Недалеко был городской железнодорожный инк мл. Именно здесь, в ничем не приметном здании, однажды рн Iигралась трагедия, которая перевернула всю мою судьбу. И ипомнила все, что произошло в тот день. Сознание равно- пушно записывало все детали трагедии, фиксируя и передавая до мельчайших подробностей все детали, как прибор. Оно словно Оыло не вправе ни вмешаться, ни предупредить, ни остановить

общего и целого. Этот этап в жизни ребенка сравним с «прорывом ракеты» за пределы атмосферы земли.

Статистика неукоснительно показывает, что чем ближе подходят дети к возрасту шесть лет, тем чаще они получают сильные стрессы, тяжелые ушибы, удары. Имеют место и сложные трагедии, когда жизнь ребенка находится на волоске от гибели. Смертность детей в эти годы очень высока. Подобно «ракете» ребенок входит в новые слои космической сферы. Если он выдерживает плотность Ноосферы, то становится единой частью общей энергосистемы космоса. Если этого не происходит — он сгорает. В этом возрасте так же происходит пробуждение внутреннего «я» и ребенок получает второе Посвящение.

Третий период — возраст 12 лет

В этот период ребенок становится «Алхимиком» и получает Божественное Посвящение. До двенадцати лет в человека закладывается все самое сложное, но главное — это время проявления характера, становления цели, силы воли, силы духа, его нравственности, период выявления его личности. То, что формируется до двенадцати лет, — закладывается на всю жизнь. Именно в двенадцать лет ребенку открывается некое ТАИНСТВО — его бессознательное получает право подсоединиться к системе мироздания и познавать устройство Вселенной, а также право проникать в космические процессы мироздания, в сферу Божественного. Он становится «алхимиком», приобретая таинство сокровенных знаний. Ребенок проходит третье испытание.

Среди тех, кто преодолел все барьеры, есть особо избранные, отмеченные рукой провидения. Предназначенные для выполнения особой миссии, они так же проходят «посвящение» вопреде- ленные циклы, но с более сложной программой. С избранными детьми это происходит особенно болезненно, порой с большими нагрузками, как физическими, так и психологическими. Объясняется это тем. что «избранный» получает более мощное энергетическое «насыщение», более активный энергетический импульс, если судить по человеческим меркам — то получает нечеловеческую дозу энергии (хотя каждому дается по силам

ftpccHO— дровосек привычно махал топором и колол дровами ко, захватывающе. Я сползла с подоконника и, взметнувшись Комочком, скатилась по ступенькам вниз.

В два года — самое время познавать мир. Наблюдать, что происходит за окном, что движется вокруг, и искать ответ: «Почему?» Дровосек работал во дворе, не останавливаясь. Для меня он был жипнебник-гигант, владеющий необыкновенной силой — целые юры свеженаколотых дров лежали вокруг. Хотелось подойти Ошжс и потрогать его— так легко он махал топором! Словно нгрышком! Я смотрела восторженными глазами как, сверкнув, •и I рис взлетало к самому небу. Вот он ближе, еще ближе! Шаг Ингред на один взмах! Разлетались поленья, как щепки. Я не Чувствовала опасности и двигалась вперед, как завороженная. Вис взмах топора, еще! Сильный удар! И... Я подошла совсем пннко...

Тяжелый обух вдруг, взмахнув, обрушился на меня и смачно. Крепко ударил по лицу. Со всей силой. Хруст хрупких косточек,

• |н|к, потеря сознания. Хлынула кровь. Я рухнула на снег как Подкошенная. Дровосек обернулся — в глазах застыл ужас. Он не шал. куда бежать, что делать. Истошно закричали женщины, над- im.ih.ih сердце. Забегали люди. Все шумели, бестолково суетились, цммко кричали. Крик заполонил все пространство вокруг — его Пмло так много, что казалось, лопнут ушные перепонки...

Дровосек стоял так, словно умер — бледный, испуганный, покрытый липкой холодной испариной. Но вдруг что-то случилось— мне ничего не стало слышно, рядом со мной не раздавалось больше ни звука. Для меня наступила полная гишина.

Мое тело неожиданно вынырнуло откуда-то и, легко взмыв инн маленьким двориком, поднялось вверх. Оно стало необы- 'iiilltio легким и воздушным, словно маленькое облачко. Я перекочевала в какой-то другой мир — сюда не доносилось ни звука. Иоказалась высоко вверху, откуда было удобно наблюдать за тем, чю происходило внизу, на больничном дворе.

Бесстрастно и спокойно я наблюдала сверху, как мое окро- Нашеиное тело подхватили чьи-то руки. Как к воротам больницы НпГжжала перепуганная молодая женщина с девочкой на руках.

• >и> медсестра, которая дежурила в тот день. Она очень испуга-

трагические обстоятельства. Только записывать — беспристрастно, последовательно, одно событие за другим. Четкость воспроизведения я пронесла сквозь годы. Это было тяжелым воспоминанием. Объяснение этому чудовищному происшествию в старенькой больнице на окраине города я нашла лишь спустя много-много лет.

...Мне было около двух лет. Розовощекая и пухленькая, я неожиданно заболела скарлатиной. Меня упрятали в городскую больницу, изолировав от остальных детей, где лежали инфекционные больные. Возраст здесь был самый разный — и взрослые и дети. Детское отделение располагалось отдельно. Вбольнице без мамы лежать, когда ты маленький, скучно и неприятно. Чужие тетки были взрослыми для игр, а окружающий мир казался холодным и пахнул лекарствами. От привычной жизни ограждал больничный забор, за который выходить запрещалось. Слышно было, как за оградой ездили машины, разговаривали люди — там шла нормальная жизнь. Здесь же, в больнице, время казалось тягучим, как сливочная ириска. Единственным местом, где я чувствовала себя вольно, был больничный дворик. Вдворике было пустынно, больные гуляли тут лишь изредка. В нем пахло травой и теплым срубленным деревом — так пахли скамейки у моего дома. От запаха теплого дерева хотелось бежать к маме.

Над двориком висел край голубого неба, выступая из-за крыши оторванным лоскутком. Здесь не было больничных стен, душных и тесных. И, задрав голову, можно было сощурить глаза и долго смотреть в высокое небо.

Во дворе часто слышался неторопливый стук топора. Это дровосек при больнице заготавливал дрова на зиму. Каждый день он колол дрова, делая это увлеченно, с удовольствием. Если свеситься с подоконника своей палаты, то можно увидеть, как работал дровосек— взмах его руки был сильным, удар отточенным. Невозможно оторваться от ловкого движения рук и силы, подчиняющей себе природу дерева. Взмах острия — и удар! Крепкое полено, хрустнув под ударом топора тяжелыми боками, рассыпалось вмиг, как щепки. Захватывало дух!

После обеда детям полагалось гулять. Съев противную манную кашу, я высунулась в окно. Смотреть из окна было ин-

чип. за свой недосмотр», — объяснила мне потом мама. Лицо Медсестры было матово-белым, искажено страданием и болью. Она металась по двору, что-то спрашивая, уточняя. Кричали Крншины. Словно приклеившись к розовым стенам больницы, ним неистово размахивали руками, бегали, суетились и что-то имюговали медсестре. Но мне не было слышно ни звука — женщины открывали и закрывали рты, как рыбы.

Мужчина с топором так и стоял в оцепенении, опустив го- iimv Беда, свалившись на него, словно выпустила из него всю •мшенную силу. Яркая лужа крови виднелась около дров. Тонким ручейком она тянулась через весь дворик, доходя до дверей Пош.ницы, как кровавая рана. Дровосека обступили люди, о и м го спрашивали. Занемев, он смотрел на алый ручеек ничего in понимающими глазами и даже не пытался объяснить, как так произошло, что маленькая девочка попала под его топор. Он нои рил дар речи.

Тонкое облачко, похожее на девочку, летело за медсестрой, н руках которой лежало мое обмякшее тело. Молодая женщина, ныекочив за ворота больницы, бежала словно безумная. Облачном была я сама, обретя совершенно новую форму, незнакомую мне. Моя душа словно выскочила из физического тела и сейчас (имела над затихшей девочкой, к которой я каким-то образом имела отношение. Я не упускала бегущую женщину из виду ни пи минуту. Там, наверху, став легким облаком, я чувствовала себя тиершенно здоровой — у меня ничего не болело! Почему же пн 1.1 внизу все были так напуганы?

Мне хотелось понять, ЧТО люди намерены сделать с телом цепочки на руках у перепуганной медсестры? ЧТО? Я понимала, чю мой девочкой еще недавно была я. Но сейчас я была наверху, и uiK здесь было покойно и хорошо, что не надо было ничего не па I ь! Но встревоженная женщина, вместо того чтобы остановимся и объяснить, все бежала мимо домов, оступаясь и попадая И маленькие ямки, мчалась не останавливаясь и задыхаясь от Owe I рого бега, не спуская девочку с рук.

Неожиданно сверху на них обрушился громадный столб све- Hi Ом упал с небес как подпиленное дерево. Свет поглотил в себя «к (инину и девочку, воздух затрещал, подняласьсильная буря.За-

и росным. Но время показало, что что-то все-таки вмешалось И мою судьбу, словно сделав это сознательно, что-то неземное, Нечеловеческое. Видимо, в тот день, получив болевой шок, мое (никое тело вышло в параллельный план и мое сознание, легко преодолев невидимые границы, соединилосьс Великим сознанием Нее связалось воедино. Произошло то, что случается в первые мшм жизни ребенка — через удар и полученный болевой шок я прошла «огненную трансмутацию», преодолев первое испытание, предначертанную судьбой. Мне было тогда около двух лет. ||

После этого случая в мою судьбу словно вмешались небесные

• h im — Высокие Кураторы Космоса — они отстранили мое со- ншние от активных процессов на долгое время. Меня оберегали ill и шишних стрессов, заблокировали ощущения, способные >и|> го зацепить воспоминания из прошлого. Исключили мой интерес к необъяснимым явлениям, стараясь выполнить главную иишчу — провести мой мозг среди рифов и подводных камней до "щюделенного периода. Кто-то Невидимый и Могущественный руководил моей судьбой. Тот, кому нужно было выиграть время, Нплнять меня на ноги и довести до места, где была твердая поим. Где бы ребенок смог повзрослеть, стать самостоятельным. 11имогатьдотой поры, пока не окрепнет психика, мозг. Кому-то необходимо было, чтобы ко мне пришло правильное понимание мира и событий, происходящих в этом мире. Чтобы пробудилось, нм |рело внутреннее личностное «Я», как вызревает зерно, пре- ирншаясь в крепкий, сильный колос, способный противостоять in I рам, бурям и жестоким ударам судьбы. Подсознание, словно гишавая свою ответственность за меня, помогало мне во всем кик верный, преданный сторож. Пробуждение происходило по-

< и менно, проводя меня через точки всех возрастных испытаний.

Когда Сергей слушал меня, то не проявлял ни волнения, ни гревоги. Или мне так казалось? Улавливалось лишь легкое

I митение, скользившее в вопросах, жестах. Внезапно он встал, i'/H>BHO охваченный чувством какой-то опасности, и жестом •итиновил меня.

— Конечно же, все что произошло— согласовано. Многие нн пой планете не понимают, что дети витают около своих родителей за долгие годы до своего воплощения. Дети как бы

кружились змейками вихри песчинок, заискрился свет—и вдру| все исчезло. Исчезли люди, больница, дома. Тонким облачком и нырнула в вязкую, как карамель, плотность воздуха— и наступил покой. Я попала в пустоту— чистую, беззвучную, и ничего не помнила. Не помнила, куда делись люди, окружавшие меня, не помнила, что со мной делали, не чувствовала боли и время.

Уже больше тридцати минут женщина мчалась в больницу на вокзале, словно сломя голову. Казалось, дороге не будет конца Она почувствовала, как ее накрыла волна огненного света, но не было времени ни испугаться, ни остановиться, ни понять, что же произошло, — сердце замирало от боли. Ей казалось, что какая то сила подхватила и поддерживала ее всю дорогу, и она летела, не чуя под собой ног и не выпуская ребенка из рук, но позднее, когда пришла в себя, это странное чувство полета — исчезло.

Медсестра успела добежать! Врачи смогли помочь мне. «Ее лицо не изуродовали, но верхняя челюсть навсегда останется поврежденной. Очень жаль, зато будет жить. Если бы удар пришелся на голову, могло быть хуже», — искренне сочувствуя, сказали хирурги, бережно перекладывая меня с операционного стола. Но я об этом не услышала.

После странного происшествия жизнь медсестры изменилась коренным образом. Она никому не призналась втом, что видела яркий световой столб, падающий с неба, да никто бы в то время в это и не поверил. Но с той поры ее руки стали излучать энергию большой силы. Работая врачом на заводе, она на протяжении нескольких лет лечила людей одним своим прикосновением, и довольно успешно. Даже мысли ее обладали особой силой — если кто был ей не по нраву, то она могла так зыркнуть глазом, что человек от ее взгляда тяжело заболевал. Замуж она вышла, но детей у нее так и не было. О событиях того дня вспоминать не любит и до сей поры не может говорить о том, что произошло в годы ее юности без страха. Возможно, испытывая чувство вины, она категорически отказалась от нашей встречи.

Меня выписали из больницы, я стала быстро поправляться. Страшный удар топором казался нелепой случайностью, и

о странном происшествии в больнице скоро забыли. Детство проходило как у всех детей, и было разным — и трудным, и ин-

ГЛАВА 7 ПРОРАСТАНИЕ

Волшебное пробуждение

Память ваша хранит Весь опыт предыдущий от рожденья. Все мысли и все чувства опыт ваш Сам контролирует, с собой сверяясь, И много раз незримо и неслышно Подаст сигнал...

Записи диалогов с Космическим Разумом.

Л. Я. Вейнгерова, Д.Д. Гурьев

-Этистроки я прочитал водной книге. Согласись, частобы- ииг I гак, что память действительно подает тебе сигналы об опасно! I и, и, оказывается, что многое из того, что ты видишь, —ты у*годнажды слышала или видела. Значит ли это, что ты имеешь определенный опыт? Еще как значит. Поэтому, давай разбираться ьимне. Продолжай... — мягко сказал Сергей, разгоняя запахом («Лика наваждение из моих сомнений. Я снова вернулась туда, tin обосновалось детство...

.Волшебство начиналось, когда мама уходила на работу. На ГйОурстке меня ждала кашка, укутанная в полотенце или вязаную *'"|ну,— мама успевала сварить ее рано утром. Запашистая, за- щипшенная золотистым маслом и парным молоком, она была очень вкусной. Быстро выпив чай и съев сверх сыти кусочек хлеба

> Mmдом, я торопилась к маленькому приемнику — сказочному но ппсбному ящичку. Он висел на стене, прямо нал кроватью. Чтобы включить его, надо было вскарабкаться на выгнутую

выбирают свое будущее. Они соглашаются с тем, что придаем принять определенные ситуации. При этом сами принимаю! участие в создании как позитивных, так и негативных ситуаций И то, что какая-то ситуация «негативна», вовсе не означает, что она не была спровоцирована, возможно, твоим другом, которою ты тоже выбрала до того, как попала на эту Землю. У вас могло быть предварительное соглашение. Ты сказала ему на духовном уровне: «Послушай, мне нужно, чтобы это (что-то определен нос) произошло, когда мне будет около двух лет. Не мог ли бы ты прийти и сделать это для меня?» На духовном уровне это всегда выглядит, как содействие. Все это зафиксировано в твоей «за писи» жизни.

Несчастных случаев не бывает. Мы выбираем этот опыт, ещс будучи ребенком, и если мы собираемся пережить его, то, верой г нее всего, мы решим пережить его до последнего предела, вплоть до травмы. Мы соглашаемся быть частью этого опыта. Если мы принимаем ответственность за нашу жизнь, мы принимаем от ветственность за все, что с нами случается. Мы принимаем от ветственность за те травмы, на которые согласились, еше будучи ребенком. Не существует такого явления, как травма. Есть только опыт. Я понимаю, что для многих, находящихся на земном плане, принять это утверждение чрезвычайно трудно.

Вся эта история гораздо сложнее. Ты многое не увидела из того, что открылось тебе в те минуты. Нередко, увлекаясь эмо циями, мы упускаем из виду многие обстоятельства. Надо все проанализировать. Апока, чтобы отвлечься, вот тебе анекдот м тему:

— Вы кто?

—Добрая фея!

— А почему с топором?

— Настроение что-то не очень... — пошутил Сергей и взялся за сигарету.

Прыжок в небо

Стояла долгая снежная зима. Расщедрившись на снегопады,

* мы укрыла белым покровом деревья, крыши домов, серые улицы тродка. Огромные сугробы, разбухающие от падающего снега, миононили всю улицу. Их намело к деревянным бокам сарая, ко-

11 Гий они обступили, как горбы. Тогда мне было около семи лет. Дим детворы сугробы были особой радостью— в них валялись, н них делали норы, выгребая партизанские тоннели. В них — Прыгали! Залезая на высокую крышу сарая, пацаны РАЗ— и с I имого конька крыши лихо и отчаянно валились в пушистые «чомьн, утопая по самые уши! Было холодно от снега— но это йогом. Асначала— полет! Конек находился очень высоко, в I 'метрах от земли, но считалось, чем выше заберешься, тем I 'таостнее будет чувство полета. Горбатый сугроб внизу, казалось, выл большим, мягким. Прыгая в него, никто ни разу не пискнул и ничего не сломал. Никто!

Было страшно и боязно видеть, как лихачат пацаны, но я

■ I орала от зависти — захотелось прыгнуть. Миг полета манил и притягивал. Он как искра вспыхивал перед глазами и ныл, и I мербил желанием где-то глубоко под кожей. И я решилась.

Вслед за мальчишками я забралась на самый верх сарая и I чхнула вниз. Отсюда все смотрелось иначе: сугроб оказался на

■ имом деле очень далеко. Сверху он смотрелся серым пятнышком, а расстояние до земли — страшной пропастью. Но я очень но|ела, я должна была прыгнуть. Я не знала, что перед прыжком нино сгруппироваться и подпрыгнуть, не знала, что мальчики фи шчески крепче девочек. Никто не сказал, что девочки — хрупкие создания, что им в прыжке надо быть осторожнее. Я хотела юлькоодного— испытать искру полета.

Над головой — чистое солнечное небо и облака — белые- (Vчые. Страшно. Встав на край высокой крыши, я раскрыла руки, титула вперед и... полетела вниз головой. До земли оставались ►,,1 кие-то сантиметры. Еше мгновенье — и я бы разбилась!

Из пространства ко мне вдруг ринулись два прозрачных

I ушества, протянув «руки», похожие на белые облака, такие же Осиые, как на небе, и такие же туманные. Прозрачные существа

никелированную спинку кровати и дотянуться до темной ручки старенького радио.

По утрам в одно и то же время по радио начиналась детская передача. Из динамика звучал мягкий голос: «Сегодня мы будем слушать сказку...» Слова действовали на меня магически — я словно скатывалась с высокого трамплина и, прыгнув в ней J вестность, погружалась в радужный туман. В комнате происходило волшебное превращение—из-под меня исчезала кровать, раздвигались, отступали стены, улетал как легкая промокашка потолок, испарялись двери. Мягкий голос из динамика звал и далекую даль, за тридевять земель, в тридевятое царство и три десятое государство: «Ты лети, лепесток, через запад на восток!» Подвластная волшебной силе, я превращалась в крошечный, эфирный лепесток и поднималась ввысь.

Я летала над горами, над морями, качалась на радуге, сидели на белоснежном облаке, встречалась с носатым Буратино, помо гала ему прятать клад от хитрой лисы Алисы и кота Базилио, убе гала от злого Карабаса вместе с красавицей Мальвиной, плакала с бедной Дюймовочкой в темной норе жадного Крота. Вместе с отважной девочкой Гердой мчалась в зимнюю ночь на спине волшебного оленя спасать ее маленького брата Кая от Снежной королевы. Грызла золотые орешки с умной белкой на острове Буян и, обхватив шмеля, летела с ним над бурным морем, чтобы впиться в нос хитрой бабе-Бабарихе. Алым огоньком расцветал Аленький цветочек, спасая бедную девушку и заколдованное Чудовище, а я радовалась, переживала и верила этому чуду.

Странствия были красочными, воздушными, быстрыми и впечатляющими. Расхаживая в сказках, как во дворе своего дома, я чувствовала себя в них так же естественно, как будто это была моя жизнь— если что-то не получалось, я огорчалась и хлюпала носом, а если одерживала победу — искренне прыгала от радости. Сказка заканчивалась, но, прощаясь со мной, волшебный ящик шептал мне на ушко: «Никогда не спеши расти. Продолжай оставаться тем же волшебником, маленьким богом, каким ты являешься сейчас. Радуйся тому, что ты такая, какая ты есть, и оставайся надолго маленьким ребенком. Потому что все, кто уже вырос и устал от своей жизни, мечтают стать такими, как ты».

опускают на землю мягкие руки. И делают это так осторожно, что

II получаю лишь легкий ушиб и слегка разбитый нос.

Я лежала без движения, распластанная на снегу. Кровь погек- ми и t носа, пачкая одежду, и напугала детей. Они стали кричать, М'Ш то побежал за взрослыми. Когда пришел отчим, я уже сидела Ий тегу и даже не плакала — я была где-то далеко, внутри того мири, который пришел ко мне на помощь. Страшно ругаясь, отчим взял меня за руку и увел домой. Мама хотела вызвать врача, 1миможно даже и вызвала, но сотрясения головы не было, разом мим оказался только нос. В рискованном полете я отделалась ч»ч кими царапинами.

И з ушедшего детства я навсегда запом н ила тот неясн ы й ден ь и полет, его замедленное движение и большие, добрые руки, по- Кожие на облака, протянутые мне навстречу во время падения МсОесными существами, странными и бесцветными, как провинность воздуха.

Сергей вскочил, переминаясь от нетерпения покурить:

Ну вот, опять анекдот в тему:

Один чувак рассказывает другому:

» —Аменя инопланетяне похитили! Помню только тусклую iiimiючку, какие-то кнопки, движение вверх, полет...

- Как же, инопланетяне!.. Это мы тебя пьяного в лифте ис ши!

Схватив в руки первую попавшуюся книгу, я изо всей силы фсснула его по спине. Хохоча, Сергей побежал из комнаты:

- Послушай, я так рад нашему знакомству! Давно мечтал ни шакомиться с одной из самых лучших воздушных гимнасток. Курить охота! Никак не могу бросить...

- Аконфетами заменить не пробовал?

щ — Пробовал. Не горят... — заливался хохотом Сергей, исчезая н коридоре.

Полеты во сне и наяву

И —«Уберите порыв из жизни, и что останется? А ничего не m ищется!*— сказал примирительно Сергей, поглаживая себя но животу под рубашкой. — Это чакры разыгрались — тормозят

мгновенно подхватили меня, поймав над самой землей, и не дали удариться так больно и страшно, как это могло бы случиться. Оказывается, я пролетела мимо сугроба и грохнулась о землю. Сильно ударившись, я была в обморочном состоянии. Нов голове все еще крутилось видение, где в полете меня подхватывают и

< 1|>смглав я взлетела вверх и в доли секунды догнала самолет, Писаясь его крыла. Полет был безумным, шальным и доставлял Немыслимое блаженство.

Как я держалась в воздухе, где были мои крылья — понять Нено (можно. «Старайся думать о том, что ты легче воздуха, и ты aclii.мнительно будешьтаким», —давал кто-то совет. Ия представ- лила. что я легче воздуха. «Но как это у меня получается? Почему и лс гаю?» Как только я начала задавать здравые вопросы — полет мгновенно прекратился, и меня вытряхнули из сна, как вытряхи- imioi старые пыльные вещи из сундука. Подскочив на кровати, н пыталась схватить сон за ускользающий обрывок: «Стой, по- ими! Куда ты?», но видение растворилось, словно его и не было. •Чго это было?» — старалась припомнить я, приходя в себя. Все произошедшее было таким настоящим, реальным! Но створки i пн захлопнулись, хотя я могла поклясться, что действительно и 1,1 ш, что я ни минуточки не спала, что я — видела полет!

Весь следующий день внутри меня словно бурлил и клокотал щюснувшийся вулкан — я не находила себе места. Меня тянул к себе магнит, который сидел глубоко внутри меня и требовал, I(К’Оовал какого-то действия, непонятного, неконкретного, по ишпию...

В нашей округе все двухэтажные дома стояли окруженные пмсокими тополями. Самое высокое дерево находилось в со- | г днем дворе. Подчиняясь необъяснимому желанию, я подбила компанию пацанов залезть на это дерево. Старый тополь с тол- t I мм широким стволом на задворках дома был таким огромным, чю листвой закрывал крышу дома, поднявшись выше второго нижа в небо.

Дождавшись вечера, отправились к тополю гурьбой. Потол-

* шшисьдружно внизу, пацаны не рискнули залезть и отступили. Пи дерево забралась я одна. Вскарабкавшись вверх, как кошка, я (Ч* 11 руда добралась до второго этажа. В темноте свегилосьокно— на кухне ходила женшина в фартуке и что-то варила в большой I in грюле. Кней подошел мужчина и тоже что-то сказал ей. Ветки дерева надежно скрывали меня.

Я смотрела в кухонное окно на людей, стоящих у плиты, и испытывала необъяснимое волнение. Высота будоражила со-

тебя, чтобы ты окончательно не улетела. Продолжай, и не обращай на меня внимания.

Проблески странных видений в детстве возникали во мне иногда, но, чуть мелькнув, тут же исчезали, словно испугавшись чего-то. В ту пору, когда подсознание стало раскрывать свои тайны, мне было всего восемь или девять лет. Наверное, я была еще очень мала, поэтому видения чаще всего приходили во сне. Кто-то сказал, что это происходит во сне именно потому, что вокруг стоит тишина и легко слышен каждый шорох.

Как-то ночью я проснулась оттого, что волна сильного упругого воздуха приподняла меня с постели и понесла вверх. Только что я лежала на кровати и спала, но в одно мгновенье я тонко почувствовала, что оставила свое тело, которое спало на кровати, оставила комнату и теперь— лечу. Я летела высоко над городом, как летит облако, рассматривала прохожих под собой, которые были видны так отчетливо, словно днем. Я с восторгом чувствовала, что могу плавать в воздухе по своему желанию, двигаться куда захочу. Я видела над городом огромные облака, подобные дыму. Мимо проплывали высокие телеграфные столбы, натянутые провода, которые я в страхе огибала, боясь зацепиться и получить удар током — столбы надрывно гудели, жужжали, пропуская по проводам электричество.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: