Веймарская республика.

19 января 1919 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. СДПГ, НСДПГ, Центр, Немецкая народная партия (ННП), Немецкая национальная народная партия (НННП). Правительство поочередно возглавляли Филипп Шейдеман, Герман Мюллер. Г. Бауэр, члены СДПГ.

Перед новым правительством стояли две неотложные за­дачи – консолидация молодой республики и ее за­щита от экстремистов и подписание мирного догово­ра. Кабинет надеялся на сравнительно мягкий мир с некоторыми территориальными потерями и снос­ные контрибуции.

Но иллюзии развеялись, когда 7 мая 1919 г. побе­дители объявили о своих условиях. Немцы были го­товы к худшему, но такого не ожидал никто. Требуе­мые территориальные уступки превышали самые пессимистические ожидания. Установленный верх­ний предел численности немецкой армии в 100 тыс. солдат и офицеров делал ее пригодной только для полицейских акций, но не для обороны страны. Экономические и финансовые требования еще не были определены, но теперь не оставалось сомнений в том, что они будут крайне тяжелыми. Позднее Уинстон Черчилль едко заметит, что «экономические ста­тьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно бессмысленными». Их направ­ленность выразил французский президент Раймон Пуанкаре, пообещавший своему народу, что «боши заплатят за все».

Немецкая сторона сразу отвергла эти условия. Шейдеман официально отказался подписывать та­кой договор и подал в отставку. Но союзники настаи­вали на своих требованиях. Под давлением продол­жающейся морской блокады страны и угрозы Запада возобновить военные действия, если Германия безоговорочно не примет выдвигаемых условий, боль­шинство членов Национального собрания в конце концов согласились на его подписание.

28 июня 1919 г. в Версале появились два немецких уполномоченных представителя - министр иност­ранных дел Герман Мюллер (СДПГ) и министр почты Иоганнес Бёлль (Центр). Церемония подписания мирного договора, этого тяжелейшего для немцев последствия проигранной войны, проходила в том самом Зеркальном зале, где почти полвеком ранее была торжественно провозглашена Германская им­перия.

Версальский мирный договор, подписанный 28 нюня 1919 г.: Германия лишилась своих колоний в Африке и на Тихом океане, оказалась расколота после передачи Польше Данцигского коридора, потеряла Эльзас и Лотарингию, часть Силезии, районы, граничащие с Бельгией и Данией – т.е. главные источники промышленного сырья. Территориальные уступки – 73,6 тыс. кв. км с 7,3 млн. населения, т.е. 13% территории и 10% населения. Германия отдала большую часть транспорта (5 тыс. паровозов и 150 тыс., вагонов). Воздушное пространство и водные каналы Германии были объявлены свободными. Было запрещено производство оружия, и армия сокращена до 100 тыс. человек. Рейнская зона демилитаризована. Репарации – 132 млрд. золотых марок. Германия должна была ежегодно передавать победителям сумму, троекратно превышавшую годовой валовой национальный продукт.

По поводу будущего развития Германии сущест­вовали различные мнения. Франция, прежде всего ее генералитет, требовала раздробить рейх на отдель­ные мелкие государства. США склонялись к тому, что­бы без всяких оговорок принять демократическую Веймарскую республику в круг западных стран. Одна­ко был избран разрушительный третий путь. По Вер­сальскому мирному договору, Германия оставалась единым государством, но в военном отношении -беззащитным, экономически - разоренным, полити­чески - униженным.

Веймарская конституция была принята 31 июля 1919 г. Основные моменты – президентско-парламентская республика, федеративное устройство. Образованы земли со своими представительными органами – ландтагами. 2-палатный парламент: Рейхсрат – верхняя палата – обладала лишь правом отлагательного вето, участия в организации референдумов и конституционных изменений. Рейхстаг – нижняя палата – обладала наибольшими полномочиями. Избирался на 4 года в ходе прямых, всеобщих, тайных выборов с 20-летнпм возрастным цензом. Президент избирался всенародно и на 7 лет.

С принятием 14 авгу­ста Веймарской конституции практически закончился революционный период, если не считать отдельных выступлений весной 1920 г. Но республике угрожала теперь опасность не слева, а справа. Бремя Версаля, нерешенные экономические проблемы, удручающе безрадостная повседневность вели к изменениям в настроении людей, которые все внимательнее при­слушивались к агитации националистов и монархис­тов. Запрет военизированных формирований, кото­рого требовали союзники, коснулся прежде всего фрайкоровцев, которые упорно сражались в Силезии и Прибалтике против Польши и России, а теперь считали, что республиканское правительство, и без того ими презираемое, просто предало их.

Капповский путч. Веймарской коалиции противостояла широкая группировка консервативных, националистических партий, выступавших против выполнения Версальского договора. В марте 1920 г. командующий первой армейской группой фон Лютвиц организовал беспрепятственный вход в Берлин добровольческих корпусов. Спустя несколько дней было объявлено о создании правительства Вольфганга Каппа и ликвидации Веймара. Путч не поддержали армия и правоцентристские партии, поэтому в условиях политической изоляции Капп добровольно сложил с себя полномочия и отказался от политической деятельности. Веймарское правительство в ответ вводит «черный рейхсвер» - были запрещены все добровольческие военизированные формирования. Этому распоряжению не поддалась только Бавария, что превратило ее в центр экстремистских движений.

Экономика Германии после Первой мировой войны. Объем промышленного производства составил в 1918 г. 57% от довоенного, в 1919 г – 37,8%. Затраты на ведение войны – 150 млрд. марок. Были полностью истощены запасы сырья, топлива. Разрушена транспортная инфраструктура, дезорганизована система экономических связей, эпидемия, голод (по продовольственным карточкам полагалось в день на человека 116 г муки, 18 г мяса и 7 г жира).

Гиперинфляция уничтожила сбережения граждан, подорвала финансовую систему. Заработная плата – 72% от уровня 1900 г. Расцвет «черного рынка». С 1922 г. инфляция принимает неконтролируемый характер. В августе 1922 г. за 1 доллар давали 1 тыс. марок, в декабре – 7 – 8 тыс. марок. Крах финансовой системы – в начале 1923 г. после ввода в Рурскую область франко-бельгийских войск. Этот кризис вызвал панику на фондовом рынке. Вместе с Руром Германия лишилась 88% добычи угля, 70% выплавки чугуна, 40% выплавки стали. Правительство включило печатный станок. В 1918 г. на 1 марку можно было приобрести 10 трамвайных билетов, в 1919 г. – 5, в 1921 г. – 1. В июле 1923 – трамвайный билет стоил 10 марок, в августе – 10 тыс. марок, в ноябре – 150 млрд. марок. В январе 1923 года за 1 кг хлеба давали 250 марок, то в декабре – 399 млрд. марок. За 1 доллар в конце 1923 года давали 4,2 трлн. марок.

Марка па­дала в цене чуть ли не ежечасно, и посетители ресто­ранов расплачивались заранее, поскольку к концу обеда его стоимость становилась в два-три раза до­роже. Даже отапливать помещение банкнотами ста­ло дешевле, чем углем. Деньги становились дешевле, чем бумага, на которой они печатались. В конце концов денежное обращение развалилось полностью, население воз­вратилось к первобытному натуральному обмену. Государственный долг в августе 1923 г. - 1200 биллионов марок.

13 августа 1923 г. лидер ННП Штреземан сформи­ровал кабинет большой коалиции, чтобы справиться с катастрофическим положением. К всеобщему изумлению, новый канцлер добился успеха. Он по­нимал, что единственным средством выживания является капитуляция. 26 сентября кабинет объявил о прекращении пассивного сопротивления в Руре. В это время Германия уже стояла на пороге распада. На Рейне оживились сепаратисты, поощряемые Па­рижем. В Саксонии и Тюрингии левые правительства начали формирование «красных сотен», этих армий гражданской войны. Штреземан не побоялся ввести туда войска, которые разогнали мятежные земель­ные правительства.

Еще более опасное положение сложилось в Ба­варии, где сама армия отказалась подчиняться Бер­лину и принесла присягу баварскому правительству во главе с генеральным имперским комиссаром Гу­ставом фон Каром, который намеревался вслед за Баварией навести порядок и в остальной Германии, прежде всего в «марксистском болоте» Берлина. Его поддержали командующий баварским рейхсвером генерал Отто фон Лоссов и Адольф Гитлер, которо­му удалось объединить многочисленные правые группы Мюнхена в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП).

Почти одновременно, 8 ноября, было подавлено коммунистическое вос­стание в Гамбурге, которое не поддержали рабочие этого города. Генерал Сект овладел ситуацией, распад республики был предотвращен. Кабинет Штреземана 15 ноября 1923 г. ввел новую рентную марку, приравненную к биллиону старых купюр. Поскольку у Германии почти не было золотого запаса, то новая марка обеспечивалась всей продукцией промыш­ленности и сельского хозяйства, поэтому ее называ­ли еще «ржаной».

Тяжелейший кризис осени 1923 г. был преодолен только благодаря решительным и непопулярным ме­рам, предпринятым Штреземаном, но разногласия между партиями большой коалиции привели к ее развалу. 23 ноября рейхстаг вынес канцлеру вотум недоверия. Однако Штреземан остался министром иностранных дел, сумел укрепить положение Герма­нии на мировой арене и добиться улучшения ее от­ношений с Западом, тем более что в Англии и Фран­ции к власти пришли новые правительства, больше учитывавшие ситуацию в Германии, чем их предше­ственники. Первым проявлением этого поворота стал принятый в апреле 1924 г. план американского фи­нансиста Дауэса, по которому немецкие платежи на ближайшие пять лет существенно снижались, а про­мышленность Германии получала для своего оздо­ровления международный кредит в 800 млн. золо­тых марок. Франция вывела свои войска из Дортмунда и Оффенбурга и объявила о полном уходе из Рура в течение года.

На первый взгляд кажется, что последующие пять лет были временем внутриполитического затишья. Кабинет попеременно возглавляли буржуазные канцлеры Вильгельм Маркс и Ханс Лютер, а преем­ственность политики воплощал прежде всего Штреземан. Он не только проводил сдержанную и успеш­ную внешнюю политику, но и как лидер ННП гаран­тировал правительству поддержку умеренных на­ционалистов. Оппозиционная СДПГ одобряла курс Штреземана, к которому правые силы относились резко отрицательно. В период с 1924 по 1928 г. един­ственный раз в истории Веймарской республики рейхстаг проработал полный срок своего созыва.

Штреземан ставил целью мирным путем добить­ся ревизии Версальского договора и обеспечить Гер­мании ведущее место в Европе. Это означало укло­нение от чересчур тесных связей как с Западом, так и с Востоком и проведение политики балансирова­ния между ними для сохранения свободы действий. Такой курс приносил определенный успех. В 1925 г. в Локарно Франция, Бельгия и Германия заключили соглашение о признании и неприкосновенности су­ществующих между ними границ, которое контро­лировали Англия и Италия. Следующим шагом к свободе внешнеполитических действий стал прием Германии в Лигу Наций 9 сентября 1926 г. За этим последовало окончательное урегулирование про­блемы репараций. По плану американского эконо­миста Оуэна Юнга, принятому на Парижской конфе­ренции в феврале 1929 г., сумма репараций состав­ляла 112 млрд. золотых марок с ежегодными выпла­тами по 2 млрд. марок в течение 59 лет, т.е. Герма­ния должна была закончить платежи в 1988 г.

С Советской Россией в 1926 г. был заключен Бер­линский договор о взаимном нейтралитете и сотрудничестве. Наряду с ним командование рейхсвера и Красной Армии тайно договорились о совместных действиях в случае польского нападения на Восточ­ную Пруссию или Украину, причем не очень ясно, на­сколько информировано было об этом германское правительство.

Политическая стабилизация сопровождалась экономическим оживлением. В 1928 г. производст­во на душу населения впервые достигло уровня до­военного 1913 г. В Германию по плану Дауэса потек­ли иностранные, прежде всего американские, кре­диты, которые превысили 16 млрд. марок. Объем производства в 1924 – 1929 гг. возрос на 50%. Перестройка экономики, развитие наукоемких отраслей, энергетики, сети коммуникаций. Сращивание германского, американского, английского капитала, создание совместных компаний. В 1929 г. уровень производства достиг 117% по сравнению с 1913 г.

Жесткое налогообложение – 26% от общего дохода населения. Заработная плата – 60 – 70% от довоенного уровня. И подъем пере­живали преимущественно экспортные отрасли, рост на внутреннем рынке оставался весьма скромным. Инвестиции так и не достигли довоенных показате­лей, производительность труда почти не повыша­лась. Это была оборотная сторона самого большого социального достижения веймарского периода – установления 8-часового рабочего дня. Безработи­ца даже в самом благоприятном 1927 г. значительно превышала довоенный уровень. По сути, немецкая экономика оставалась больной. Концентрация и монополизация производства сковывали деятель­ность предпринимателей на рынке. Кредиты и до­тации направлялись главным образом не в наибо­лее современные и перспективные отрасли промышленности, а в сельское хозяйство и тяжелую индустрию.

После внезапной смерти Эберта новым президен­том в апреле 1925 г. был избран бывший кайзеров­ский фельдмаршал 78-летний Гинденбург. Но, к ве­ликому разочарованию его окружения, Гинденбург, с минимальным перевесом одержавший победу над кандидатом от партий веймарской коалиции Вильгельмом Марксом, и не помышлял о том, чтобы реставрировать монархию. Он намеревался лояльно служить нелюбимой республике. Правые круги допу­стили ошибку, сбросив со счетов отношение Гинденбурга к присяге. Будучи прусским офицером и дав присягу на верность республиканской конституции, он считал делом чести относиться к ней с таким же уважением, как и к прусскому полевому уставу. Но при всех добрых намерениях фельдмаршал плохо разбирался в политике, и ему были необходи­мы советники.

Период буржуазных кабинетов закончился с вы­борами в рейхстаг 20 мая 1928 г. СДПГ, получив свы­ше 9 млн. голосов избирателей, одержала убеди­тельную победу. Канцлером стал ее лидер Герман Мюллер, а важнейшие министерства также возгла­вили социал-демократы.

Между тем росла безработица, учащались забас­товки, на улицах происходили беспорядки. Все это расшатывало правительство и усиливало давление партий на своих министров, которые и сами были не прочь отделаться от все более неудобной ответствен­ности. Наконец, силы Мюллера иссякли. Воспользо­вавшись незначительным конфликтом, возникшим в кабинете по поводу повышения страховых взносов по безработице, канцлер 27 мая 1930 г. подал в от­ставку. Вместе с ним ушло и последнее парламент­ское правительство Веймара. Социал-демократия вернулась на уже привычные скамьи оппозиции.

Провал республиканских партий стал симптомом политического коллапса демократии и усиления экс­тремизма. 1 мая 1929 г. на улицах Берлина впервые с 1920 г. вновь прогремели выстрелы. Это было столкновение между руководимой социал-демокра­тами прусской полицией и коммунистическими де­монстрантами. Влияние КПГ усиливалось вместе с ростом безработицы. Но она сама себя изолирова­ла, направляя по указанию Москвы главный удар против «социал-фашистов», а не нацистов. На дру­гом фланге националисты во главе с «королем прес­сы» Альфредом Гугенбергом и консервативная орга­низация бывших фронтовиков «Стальной шлем» сблизились с партией Гитлера.

НСДАП полностью была творением ее фюрера, партией, зависимой от его ораторского, демагоги­ческого таланта и его харизмы. Строго говоря, Гит­лер создал не политическую партию, а своего рода секту, поскольку опирался на веру своих привер­женцев и являлся единственным носителем истины.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: