Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






РЕЧЕВОЕ СОБЫТИЕ— основная единица речевого общения




(речевой коммуникации). Еще Аристотель замечал, что «речь сла-

193


речевой акт

гается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о кото­ром он говорит, и из лица, к которому он обращается» (Риторика. Книга 1). Развитие этих идей находим в современном понимании Р. с, его структуры и элементов. Среди последних различают несколько групп. В первую относят те элементы, которые в совокупности об­разуют «сцену действия», или так называемый «внеличностный кон­текст» события. Их четыре: 1) тип события или его «жанр» (напри­мер, урок); 2) тема события (урока); 3) функция (сообщение ин­формации, проверка знаний, выработка навыков и пр.); 4) обстановка (место и время). Вторую группу элементов Р. с. образуют существенные признаки участников: их социальный статус, роле­вые отношения (в нашем примере — учитель и ученики; их роли в общении неравнозначны — учитель ведет общение, направляет его ход, организует его; соответственно он обладает особым «правом на речь» и правом предоставлять это право по своему выбору уче­никам). Р. с. характеризуется также определенной последовательно­стью речевых актов, закономерным следованием высказываний уча­стников (так, в обучении основной единицей структуры дискурса является чередование следующих элементов: вопрос — ответ — оцен­ка). Р. с. включает также и те правила, которые регулируют взаимо­действие между его участниками, те нормы, в соответствии с ко­торыми интерпретируется сообщаемое и происходящее (например, если, получив ответ на заданный вопрос, учитель в ходе опроса словесно не оценивает ответ, а сразу же «идет дальше», ученики, как правило, интерпретируют это как положительную оценку от­вета).

Лит.: Бела Р. Социолингвистика. — М., 1980; Крысин Л.П. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социолингвистические иссле­дования. — М., 1976; Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и сло­во. — М, 1996; Saville-Troike M. The Ethnography of Communication: An Introduction.— Oxford, 1982; The Ethnography of Communication, ed. by J. Gumperz and D. Hymes. — N.-Y., 1972.

A.K. Михальская

РЕЧЕВОЙ АКТ (РЕЧЕВОЕ ДЕЙСТВИЕ, РЕЧЕВОЙ ПОСТУ­ПОК) — элементарная, минимальная (далее неделимая) единица речевого поведения. Р. а., объединенные в единицы более высоких уровней (речевой шаг, цикл, взаимодействие), образуют дискурс. Теория Р. а. возникла в русле лингвистической философии и восхо­дит к работе Дж. Остина «Как совершать поступки с помощью слов» (1960). Остин, опираясь на известное античное изречение («Слово есть вид дела» — Солон), замечает, что произнесение некоторых высказываний в определенных условиях равнозначно совершению

194


речевой акт

некоторого действия, поступка. Высказывания, обладающие таки­ми свойствами, были названы Остином перформативами. В даль­нейшем возникло предположение, что некое действие (поступок) совершается говорящим при произнесении любого высказывания.

X. Грайс (1975) предложил следующее (общепринятое теперь) описание структуры Р. а. При осуществлении Р. а. говорящий, про­износя в некоторой ситуации общения (речевой ситуации) некото­рое высказывание, выражающее его намерения (или интенции), производит действия четырех различных типов: 1) действие собст­венно произнесения — произносит звуки, 2) пропозициональное действие (осуществляет референцию и предикацию, связывая ис­пользуемые знаки с действительностью и субъект высказывания с предикатом, т. е. осуществляет пропозицию), 3) иллокутивное дей­ствие — выражает определенное намерение, направленное на ад­ресата (похвалу, просьбу, обещание и пр.), 4) перлокутивное дей­ствие — осуществляет воздействие на адресата, приводящее к из­менению поведения последнего или его картины мира. Все эти четыре действия в совокупности составляют Р. а., его структуру. Например, произнося: Нельзя ли погромче? — в классе, на уроке, говорящий (учитель) осуществляет Р. а. следующей структуры: 1) произносит соответствующий комплекс звуков с определенной интонацией, в нужной тональности; 2) выражает соответствую­щую пропозицию; 3) осуществляет иллокутивный акт в соответст­вии со своим намерением — приказ (в зависимости от ситуации, возможно, просьбу); 4) добивается в результате изменения пове­дения ученика (громкости ответа или чтения) (перлокутивное дей­ствие). В данном примере имеем косвенный Р, а. — его перлокутив-ный эффект (действие ученика — увеличение громкости чтения в ответ на приказ) не совпадает с грамматической формой высказы­вания (вопрос). Различают и прямые Р а., в которых это соответст­вие имеется.

Попыток классифицировать и типологизировать Р. а. предприня­то множество. Одним из наиболее распространенных оснований клас­сификаций Р а. служит то намерение говорящего, которое реализу­ется с помощью Р. а., так как именно целенаправленность есть одна из основных черт этой единицы поведения: одно намерение — один речевой акт. Так, различают, например, Р. а.-просьбы, Р. а.-прика-зы, Р. а.-обещания и пр. Приведем типологию Р. а. по Дж. Серлу (1969 и след.): 1) репрезентативы (представляющие положение дел, опи­сывающие действительность); высказывания, реализующие такие Р. а., могут оцениваться как истинные и неистинные; 2) директивы (служащие побуждениями к совершению некоторого поступка): при­каз, просьба и пр.; 3) комиссивы (возлагающие на говорящего оп­ределенные обязательства): обещание и пр.; 4) экспрессивы (эмоти-


речевой аппарат

вы) — служащие для выражения оценок и эмоций, описания субъ­ективной картины мира говорящего: Маяковский — лучший поэт XX века; Ах, как хорошо! Милый!; 5) декларативы — «институциональ­ные», нередко ритуализованные Р. а. (назначение на должность, объ­явление войны и пр.). Есть и специальный тип Р. а., используемых в целях регуляции дискурса, оповещения участников общения о его ходе, а также о том, какова цель говорящего в данном фрагменте дискурса (какой именно иллокутивный акт он совершает): Я не про­шу, а требую! и пр. (информативы, по Серлу).

Реальное речевое общение, однако, сложнее, чем оно выглядит в работах англо-американских лингвистов-философов 60—70-х гг., и од­нозначного соответствия Р. а. и намерения говорящего нет. Тем не ме­нее для понимания основ связности дискурса и взаимопонимания коммуникантов категория Р. а. необходима. Так, последовательность высказываний: Звонит телефон! Я в ванной!— казалось бы, бессвязна. Интерпретируя же ее как последовательность косвенных Р. а.-вопроса (Ты подойдешь к телефону?) и Р. а.-ответа (Нет, не могу!), можно по­нять, что происходит. Значительную роль в речевой компетенции иг­рает именно способность верно идентифицировать высказывания как определенные Р. а. в соответствии с принятыми в данной речевой сре­де традициями: Р. а. конвенциональны (условны), т. е. отражают сло­жившиеся в данной культуре речевые условности и обычаи. Так, зна­ние о том, что высказывания: 1) Сначала подними руку! 2) Не хочешь ли ты сначала поднять руку? 3) У нас принято сначала поднимать руку. 4) Я не слышу тебя! (потому что рука не поднята) — могут быть реа­лизациями одного и того же Р. а.-директива, они совершенно необхо­димы ученику уже при первых его шагах в школе.

Лит.: Арутюнова Н.Д. Речевой акт // Лингвистический энциклопе­дический словарь. — М, 1990; Безменова Н.А., Герасимов В.И. Некоторые проблемы теории речевых актов // Языковая деятельность в аспекте лин­гвистической прагматики. — М., 1984; Теория речевых актов // НЗЛ. — Вып. 17. — М., 1986; Grice H.P. Logic in conversation // Syntax and semantics, 3: Speech acts. — N.-Y., 1975; Searle J. D. Speech Acts. — Oxford, 1969.

A.K. Михальская

РЕЧЕВОЙ АППАРАТ— система дыхательных и жевательных органов, приспособившихся в процессе эволюции человека для ре­чепроизводства. В систему Р. а. входят: диафрагма, легкие с межре­берными мышцами, бронхи, трахея, гортань с голосовыми склад­ками, глотка, язык, нижняя челюсть, мягкое нёбо с маленьким язычком, нос с носовыми пазухами, твердое нёбо, зубы и губы, а также слухоречедвигательный анализатор мозга (см. органы речи).

Термин Р. а., в отличие от термина «органы речи», обозначает

196


речевой шаг

функциональное единство отдельных органов и подсистем (дыхатель­ной, голосообразующей, резонаторной). Термином же «органы речи» пользуются в тех случаях, когда необходимо обозначить участие ка­кого-либо органа или совокупности органов в речеобразовании.

Лит.: Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Сорокин В.Н. Теория речеобразования. — М., 1985.

А.А. Князьков

РЕЧЕВОЙ КОЛЛЕКТИВ — совокупность социально взаимо­действующих индивидов, отличающихся от других не набором язы­ковых единиц и не системными связями между ними, а лишь упот­реблением этих единиц в речи («Украинско-русское двуязычие»), т. е. это коллектив говорящих на одном языке, но обладающих ря­дом специфических черт, проявляющихся в речевом поведении его членов и отличающихся от другого речевого коллектива произно­шением каких-то звуков, акцентологическими, лексическими, грамматическими особенностями. Часто эти различия носят не ка­чественный, а количественный характер. Например, по данным социолингвистического исследования русской речи городских жи­телей Украины, фонема [ж'] реализуется преимущественно в звуке [ж]: 54% опрошенных произнесли слова дрожжи, вожжи как [дро-жы], [вожы], 10% в этих словах произнесли звук [ж'], 34% допу­скают колебания («Украинско-русское двуязычие»). (См. также язы­ковой коллектив.)

Лит.: Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. — М, 1978; Швейцер АД. Вопросы социологии языка в современной американ­ской лингвистике. — Л., 1971; Украинско-русское двуязычие. — Киев, 1988.

Н.П. Шумарова

РЕЧЕВОЙ ШАГ — функциональная единица устного дискур­са (процесса реального речевого общения), служащая для осуще­ствления речевого намерения (интенции) говорящего. В потоке устной диалогической речи границы Р. ш. совпадают обычно с границами интонационной группы (фразы). Однако Р. ш. — еди­ница не фонетической и не синтаксической природы. Это едини­ца речевого поведения, т. е. единица уровня дискурса. Могут сов­падать также границы Р. ш. и границы высказывания, если Р. ш. короткий. Но чаще в один Р. ш. входят несколько высказываний. Аналогично тому, как слово является минимальной свободной и вместе с тем основной единицей языка, включающей в себя еди­ницы низших уровней (морфемы) и включенной, в свою оче­редь, в единицы более высоких уровней (предложения), Р. ш., с

197


речевой шаг

одной стороны, включает в себя речевые акты — как единицы более мелкие и функционирующие только в составе Р. ш., а с другой — входит как составной элемент в более крупные едини­цы дискурса — речевые циклы и пр. В педагогическом дискурсе, например, встречаются чаще всего обучающие речевые циклы, состоящие из трех Р. ш.

1. Учитель: Кто скажет, чем звук отличается от буквы?Ну! Ско­
рее, Петя, вспомнил?Это
Р. ш. «инициирующий», или «начальный»,
т. е. открывающий цикл. В нашем примере состоит из следующих
Р. а.: 1) «вызов» (вопрос, требующий речевого ответа); 2) «уско­
ритель», или Р. ш., усиливающий темп речевого взаимодействия
(Ну! Скорее!), и 3) «называние», предоставление права речи (для
ответа) конкретному ученику.

2. Ученик: Букву мы пишем и читаем, а звук слышим и произносим.
Это второй элемент цикла — Р. ш. «ответ», т. е. речевой ответ на
вызов.

3. Учитель: Так. Хорошо. Молодец, Летя. Это Р. ш. «обратная связь».
На нем данный речевой цикл заканчивается. Элементы «обратной свя­
зи»: речевой акт «прием» (Так и кивок головы показывают, что ответ
услышан) и речевой акт «оценка» (Хорошо. Молодец) и т. д.

Учитель: А все ли звуки одинаковы? Чем они отличаются друг от друга?Какие бывают звуки?Ну-ка, ну-ка... и т. д. Наш пример пока­зывает, что последняя реплика учителя, входя в состав реплики 3, по сути дела является уже следующим Р. ш. «инициации» (см. вы­ше), т. е. началом нового речевого цикла. Видно, что границы ре­плик и Р. ш. не совпадают. Таким образом, реплика, или «монолог в диалоге», — скорее формальный фрагмент, чем функциональная единица речевого общения. Однако и особенности реплик— их сложность, протяженность во времени — также используются для характеристики устного дискурса, играют роль в его анализе. В це­лях точного изучения временных параметров во время речевого об­щения используется иная единица — Р. ш. хронографии дискурса, а именно: время от начала реплики одного из собеседников до нача­ла реплики другого (т. е. время, равное самой реплике говорящего, плюс пауза до следующей реплики его партнера). Р. ш. называют также риторическим шагом, подчеркивая функциональную при­роду этой единицы речевого поведения — осуществление посред­ством ее речевого намерения говорящего.

Лит.: Michaels S., Collins J. Oral Discourse Styles: Classroom Interaction and the Aqusition of Literacy // Coherence in Spoken and Written Discourse. — Vol. 12. - 1984 / Series «Advances in Discourse Processes». Ed. by R. O. Freedle, New Jersey; Sinclair J., CoulthardR. Towards in Analysis of Discourse. — L., 1975.

A.K. Михальская 198


речевой этикет

РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ — система национально-специфических, стереотипных, устойчивых формул общения, принятых обществом для установления контакта собеседников, для его поддержания и прерывания (в избранной тональности). Коммуникативная функ­ция языка реализуется в Р. э. через ряд специализированных функ­ций. Контактоустанавливающая (социативная, контактная, факти­ческая) функция проявляется в таких речевых актах, когда говоря­щий обращает на себя внимание собеседника, готовит его к сообщению информации. Контактоустанавливающая функция кон­кретизируется в таких подфункциях, как апеллятивная и вокатив-ная, осуществляющая призыв, привлечение внимания собеседни­ка. Когда мы говорим: Гражданин! 'Или: Простите, пожалуйста, как пройти?— у нас нет иной цели, как привлечь внимание собесед­ника, призвать его для дальнейшего разговора; функция ориента­ции на адресата (конативная) связана с проявлением в обществе обхождения друг с другом членов коллектива. Поэтому функция ориентации на адресата связана с подфункцией вежливости. Одно­му человеку мы можем сказать: Уважаемый Николай Иванович, дру­гому (или в других условиях): Коленька, а третьему (или в иных условиях): Колюня. И все это будет зависеть от того, кто и кому, в какой обстановке и при каких взаимных отношениях говорит. Регу­лирующая (регулятивная) функция регулирует характер отноше­ний адресанта и адресата. Например, выбор обращения Даш! Дарья! Дарья Николаевна! Уважаемая Дарья Николаевна! 'и т. п. определяет тональность последующего сообщения. Воздействие на адресата осу­ществляется с помощью подфункций волеизъявления (от я) и воз­действия (к ты). Особенно ярко эти подфункции проявляются в тематических группах «просьба», «совет», «приглашение», «пред­ложение», «требование», «приказ», «мольба», «упрашивание»; эмоционально-модальная (эмотивная) функция связана с выра­жением эмоций, чувств, отношений человека. Есть особенно яр­кие единицы, снабженные дополнительными эмоционально-экс­прессивными элементами: Нет слов выразить благодарность! Как я рад вас видеть! я т. п.

Говоря о Р. э., принято рассматривать область применения Р. э. (вербализованный этикет поведения), сферу использования его еди­ниц (сумму типизированных ситуативных тематических групп), функциональное поле (совокупность специализированных функ­ций Р. э.), семантическое поле (систему синонимичных, темати­чески связанных единиц в каждой из типизированных ситуатив­ных тематических групп).

Формулы Р. э., реализуясь в определенной ситуации, типизи-рованно отражают эту ситуацию, ее компоненты, что находит воп­лощение в семантической и грамматической структуре единиц, а

199


речемыслительныи процесс

также в стилистических коннотациях. Такими ситуациями являют­ся: обращение к собеседнику' и привлечение его внимания, при­ветствие, знакомство, прощание, извинение, благодарность и т. д. Ситуации Р. э. не замкнуты, они открыты в более широкую область «стереотипов общения». Каждая ситуация обслуживается в русском языке группой формул и выражений, которые образуют синони­мичные ряды. Например, в ситуации прощания: До свидания; До встречи; До завтра; До вечера; Прощай(те); Позвольте (с вами) по­прощаться; Всего; Пока; в ситуации благодарности: Спасибо; Благо­дарю; Очень вам (тебе) благодарен(рна); Очень вам (тебе) признате-лен(льна); Я хотел бы поблагодарить вас. В синонимическом ряду есть формула наиболее употребительная, стилистически нейтраль­ная (т. е. доминанта синонимического ряда), например: До свида­ния; Спасибо; есть формулы с оттенками значения: До завтра; Про­щайте; с модальными оттенками: Я хотел бы поблагодарить вас; со стилистическими оттенками: Позвольте попрощаться (высок.); По­ка (сниж.).

Таким образом, Р. э. позволяет устанавливать нужный контакт с собеседником в определенной тональности, в различной обстановке общения, отражает разный характер взаимоотношений общающихся и т. п. Выбор той или иной единицы синонимического ряда предоп­ределен экстралингвистическими обстоятельствами.

Лит.: Акишина А.А., Формановская Н.И. Этикет русского письма. — М., 1989; Формановская Н.И. Вы сказали: «Здравствуйте!»— М, 1989; Ее же. Речевой этикет и культура общения. — М., 1989; Ее же. Русский рече­вой этикет: лингвистический и методический аспекты. — М., 1987.

Л.Е. Тумина

РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНЫИ ПРОЦЕСС — ход мысли, последова­тельная смена интеллектуально-речевых действий, побуждаемых теми или иными мотивами и соотнесенных с целью. Применительно к кон­струированию текстов это наиболее эффективная последовательность речемыслительных действий и операций, реализация которых приво­дит к ожидаемому результату. Если ход мысли планируется, то гово­рят о деятельностной программе.

В.Н. Мещеряков

РЕЧЬ — сложный объект. Она изучается не только лингви­стами (психолингвистами, социолингвистами, нейролингвиста-ми, фонетистами, специалистами по стилистике), ее изучают психологи, физиологи, логопеды, специалисты по теории ком­муникации и информатике (интеракционным системам), по высшей нервной деятельности, по акустике. Проблемы Р. нахо-

200


____________________________ речь__________________________________

дятся в фокусе внимания философов, логиков, социологов, ли­тературоведов.

В данном словаре-справочнике Р. рассматривается прежде всего с точки зрения теории речевой деятельности.

Р. — деятельность человека, использующего язык в целях об­щения, выражения эмоций, оформления мысли, познания окру­жающего мира, для планирования своих действий и пр. Под Р. по­нимают как сам процесс (речевая деятельность), так и его резуль­тат (речевые тексты, устные или письменные). Р. есть реализация языка, который обнаруживает себя только в Р. Она материальна, состоит из артикулируемых знаков, воспринимаемых чувствами. Р. конкретна, связана с объектами действительности, может оцени­ваться с точки зрения истинности, она преднамеренна и устрем­лена к определенной цели, ситуативно обусловлена, динамична, развивается во времени и пространстве, она субъективна и инди­видуальна.

Индивидуальный характер — важнейший признак Р. «Каж­дый индивид употребляет язык для выражения именно своей не­повторимой самобытности» (В. фон Гумбольдт). Субъективность Р. проявляется в том, что Р. имеет автора, передающего в ней свои мысли и чувства, для выражения которых он выбирает сло­ва и структуры предложений; он относит языковые номинации к определенным объектам действительности, придавая им рече­вое значение. Говорящий (или пишущий) отдает предпочтение тому или иному стилю общения и сообщения (фамильярному, официальному и т.п.), использует высказывание с нужным для своих целей коммуникативным заданием. «Только в речи инди­вида язык достигает своей окончательной определенности» (В. фон Гумбольдт). Речевое поведение составляет существенную ха­рактеристику личности.

Различают Р. внутреннюю (см. внутренняя речь) и внешнюю. Внешняя подразделяется на устную (см. устная речь) и письмен­ную (см. письменная речь), на монолог и диалог, а также по стилям и жанрам.

При помощи Р. происходит общение между людьми, следую­щее определенным социальным конвенциям. Общение создает ком­муникативный контекст, в котором реализуются речевые акты (см. общение, речевой акт). В речевом общении может быть выделен ряд аспектов, соответствующих поставленной говорящими задаче: ин­формативный, прескриптивный (воздействие на адресата), экспрес­сивный (выражение эмоций, оценок), межличностный (регулиро­вание отношений между собеседниками), игровой (апелляция к эстетическому восприятию, воображению, чувству юмора) и др. Эти аспекты, часто соприсутствующие в Р., могут обособляться,

201


Ритм

создавая самостоятельные формы общения — речевые жанры, раз­личные не только по целям, но и по распределению ролей и ком­муникативных интересов собеседников, речевой тактике, услови­ям успешности, предпочтительным синтаксическим структурам, принципам установления связности реплик и др.

Р. как один из видов социальной активности человека перепле­тается с другими формами деятельности, в том числе трудовой, в процессе осуществления которой она и возникла. Р. полифункцио­нальна и с этой точки зрения исследуется лингвистической прагма­тикой. Подход к Р. как форме деятельности характерен для социо- и психолингвистических исследований, изучающих процессы и ме­ханизмы речеобразования, возникновение речевых ошибок и на­рушений Р. (нейролингвистика), отношение речевых действий к другим видам социальной активности человека (работы Н.И. Жин-кина, А.Р. Лурии, А.Н. Леонтьева, А.А. Леонтьева и др.), роль Р. в формировании сознания и проявлениях подсознательного, внут­реннюю речь, процессы развития детской речи и др.

Р. рассматривается как вид сознательной и целенаправленной деятельности также в концепции лингвистической философии.

В рамках лингвистической философии сформировалась теория речевых актов в ее современной версии (работы Дж. Остина, Дж. Р. Серла и др.).

Лит.: Выготский Л. С. Мышление и речь // Избр. психол. исследова­ния. — М., 1956; Жинкин Н.И. Механизмы речи. — М., 1958; Леонтьев А.А. Речь и общение // Общая психология / Под ред. А.В. Петровского. — М., 1976; Чистович Л.А. и др. Речь: Артикуляция и восприятие. — М.; Л., 1965.

Л.Е. Тумина

РИТМ (греч. rhytmos — соразмерность, стройность) — 1) че­редование каких-либо элементов (звуков, изображений или пред­метов), происходящее с определенной последовательностью; 2) упорядоченность звукового, словесного и синтаксического со­става речи, определенная ее смысловым заданием. Р. представляет собой внутреннюю организацию образов, воспринимаемых чело­веком и служащих основой его действий. Чувство Р. в основе своей имеет моторную (двигательную) природу. Нельзя просто «слы­шать Р.». Слушатель только тогда переживает Р., когда «сопроиз-водит» его.

Р. часто отождествляют с ритмичностью — более узким поня­тием по отношению к Р., т. е. с периодической повторяемостью, цикличностью движения, линий, цветовых сочетаний, предметов и изображений. Но ритмичность не всегда возможна, тогда как Р. возникает всякий раз при структурном объединении нашим созна-

202


риторика

нием ряда звуков (или звуковых акцентов) во времени или не­скольких предметов (изображений) в пространстве.

Строгая ритмическая организация характерна для стихов. Од­нако не следует отождествлять Р. и метр (стихотворный размер), который задает лишь закономерность чередования ударных и без­ударных слогов, но не определяет их длительности. Что касается Р., то он может следовать размерности стиха (как, например, в детских считалках, некоторых частушках, прибаутках), но гораздо чаще формируется как бы параллельно, подчиняясь эмоциональ­но-волевым движениям исполнения стихотворения. Точки пересе­чения метра и Р. возникают обычно там, где этого требуют законы языка. Коренное отличие Р. стиха от его размера в том, что размер зафиксирован в словах, составляющих стихотворение (в тексте), а Р. рождается при чтении стиха и обусловлен как стихотворным раз­мером, так и индивидуальными особенностями читающего, а так­же ситуацией, в которой происходит превращение написанного текста в звучащий.

Наиболее сложен Р. прозаической речи. Мы с трудом улавлива­ем Р. обычной нестихотворной речи, но легко обнаруживаем его нарушение, например заикание, неожиданные остановки и само-перебивы в речи. Очевидно, психика человека устроена так, что ей требуется постоянное ощущение равномерной пульсации, пусть не­явной и накапливающейся на каком-то временном интервале из разрозненных сегментов речи (в этом случае происходит «интегри­рование», суммирование пульсаций).

Замечено, что психофизиологические функции, связанные с положительными эмоциями, предполагают высокую степень рит­мичности. В то же время боль, страдание, страх — вообще отрица­тельные эмоции — вызывают нарушение ритмики организма. Име­ется и обратная зависимость: ритмичность сама по себе дает изве­стное удовлетворение, а ритмическая дезорганизация приводит к отрицательным эмоциям. Вероятно, именно эта психофизиологи­ческая закономерность лежит в основе интуитивного выбора того или иного Р. устного высказывания.

Лит.: Леей В. Вопросы психологии музыки // Дирижерское испол­нительство. — М., 1975; Моисеева Н.И. Восприятие времени человече­ским сознанием // Хронобиология и хрономедицина. — М., 1989; ЛЭС. — М., 1990; Черемисина Н.В. Вопросы эстетики русской художественной ре­чи. - Киев, 1981.

А.А. Князьков

РИТОРИКА (греч. rhetorike techne от rhetor — оратор) — тео­рия и практическое мастерство целесообразной, воздействующей,

203


риторика

гармонизирующей речи. Теория Р., возникшая еще в античности (середина I тыс. до н. э.), синкретически заключала в себе все основные дисциплины гуманитарного круга; к середине XIX в. завершается их выделение и специализация, и Р. утрачивает ста­тус теоретической области знаний. Развитие гуманитарной куль­туры с середины XX в. отмечено так называемым «риторическим Ренессансом» или «возрождением Р.». Это касается, в первую оче­редь, теории Р.: лингвистика и литературоведение вновь обраща­ются к классическому риторическому наследию, переосмысли­вая его на новом уровне; за рубежом возникает современная но­вая Р. (неориторика), начинающая претендовать даже на роль общей методологии гуманитарного знания (основания для этого находят в том, что многие наиболее общие теоретические кон­цепты гуманитарных наук возникли именно в классической ри­торической теории). Неориторика родственна лингвистической прагматике, коммуникативной лингвистике и пр.; эти молодые науки по сути представляют собой дисциплины риторического круга; их теоретический аппарат также во многом восходит к си­стеме понятий древней Р.

Со второй половины XX в. за рубежом отмечается интерес к риторической практике, возникают специальные методики и кур­сы совершенствования речевого общения, слушания и понима­ния, быстрого чтения и пр. В последние годы проявления «рито­рического Ренессанса» заметны и у нас. Однако современная тео­рия общей Р., предметом которой являются общие закономерности речевого поведения, действующие в различных ситуациях обще­ния, и пути оптимизации речевого общения, в отечественной фи­лологии только начинает разрабатываться. То же касается и со­временных частных Р., на основании которых возможно совер­шенствование речевого общения в так называемых «сферах повышенной речевой ответственности» (таких, как дипломатия и медицина, педагогика и юриспруденция, административная и ор­ганизаторская деятельность, социальная помощь, журналистика, торговля, услуги и пр.).

Лит.: Аристотель. Риторика // Античные риторики. — М., 1978; Ви­ноградов В.В. О языке художественной прозы. — М., 1980; Граудина Л.К., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. — М., 1989; Ми-хальская А.К. О современной концепции культуры речи // ФН.— 1990. — № 5; Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-историче­ской риторике. — М., 1996; Неориторика: генезис, проблемы, перспекти­вы: Сб. научно-аналитических обзоров. — М., 1987; Риторика и стиль/ Под ред. Ю.В. Рождественского. — М., 1984.

А. К. Михальская 204


риторические игры

РИТОРИЧЕСКИЕ ИГРЫ — речевые игры, развивающие на­выки межличностного и коллективного эффективного общения. На­звание «риторические» достаточно условно и объединяет так назы­ваемые «психотехнические игры» и «социально-психологический ролевой тренинг».

Р. и. выполняют несколько важных функций: коммуникатив­ную (вырабатывают умения и навыки общения); обобщающе-раз-вивающую (развивают память, внимание, вырабатывают умение воспринимать информацию); развлекательную (создают благопри­ятную атмосферу на занятиях и в коллективе в целом); релаксаци­онную (снимают эмоциональные перегрузки).

В Р. и. можно выделить три части: начало — установка веду­щего, средняя часть — проведение игры, концовка — подведе­ние итогов.

Установочная часть имеет особое значение, так как прогнози­рует развитие спонтанной речи ее участников. Важность установоч­ной части игры предсказывает необходимость ее повтора. Первый раз установка звучит подробно, в виде описательной инструкции, в которой определяются тема, цель, задача игры, роль каждого ее участника, ход, реквизит, система подведения итогов и штрафных баллов, время подготовки и проведения игры. Установка к Р. и. оп­ределяет игровую речевую ситуацию, которая оценивается участ­никами игры уже во время ее первого прослушивания. Каждый уча­стник игры пытается определить свою роль, свое дальнейшее ре­чевое поведение. Сразу после первого объяснения ведущий вторично повторяет установку в виде текста-резюме, очень кратко, чтобы участники игры проверили правильность понимания своей роли, внесли в нее во время вторичного слушания нужные для себя кор­рективы.

Следующий, второй этап — это проведение игры, когда учитель, выдерживая паузу, предоставляет участникам слово, успокаивает их, предоставляет слово жюри, зрителям.

В конце игры ведущий благодарит участников, называет побе­дителей, объявляет результаты.

Названные три этапа в композиционно-речевой структуре иг­ры представляются постоянными, в то время как тема игры, ситу­ационные роли, параметры оценок и штрафов, речевое поведение играющих, сам тип общения — переменные компоненты.

Лит.: Берн Э. Игры, в которые играют люди.— М., 1988; Ваше решение? Методические разработки игр для студентов и преподавате­лей института культуры / Под. ред. А.П. Хачатурян. — Л., 1986; Грудцы-на Н.Г. Риторические игры // Школьная риторика. 5 класс. — М., 1996; Грудцына Н.Г. Коммуникативные игры // Азбука общения. — Самара,

205


риторический вопрос (вопрошание)

1994; Игры для интенсивного обучения. — М., 1991; Платов В.Я. Дело­вые игры: разработка, организация, проведение.— М., 1991.

Н.Г. Грудцына

РИТОРИЧЕСКИЙ ВОПРОС (ВОПРОШАНИЕ) - фигура мыс­ли, входящая в группу фигур, ориентированных на аргументацию. Р. в. задается отнюдь не для выяснения чего-то неизвестного, а для более сильного, яркого изображения вещей или событий безус­ловно известных либо для привлечения внимания слушателей. Клас­сические примеры использования Р. в. дают речь Цицерона против Катилины, его филиппики против Марка Антония.

Использование Р. в. заставляет задуматься над, казалось бы, оче­видными истинами, представить их в новом свете. Р. в. оказывает мощное воздействие на тех, к кому он обращен. Так, например, Боэций, один из самых могущественных придворных короля ост­готов Теодориха, был брошен в тюрьму по ложному обвинению и после пыток ожидал смерти. В тюрьме он написал книгу «Утеше­ние Философией» (ставшую «золотой книгой» европейской куль­туры; кроме того, им создана система европейского средневеково­го образования, а также научная терминология, лежащая и поны­не в основе многих областей научного знания). И Философия, явившаяся ему в темнице, задает целую серию Р. в. Вот некоторые из них: «А разве царская власть или близость к трону могут наде­лить человека подлинным могуществом? Или счастье правителей длится вечно? Стоит ли говорить о приближенных к фону, если власть правителей полна бессилия? А кто не понимает, насколько суетно и бессмысленно гордиться знатным именем?» (Боэций. Уте­шение Философией).

Иногда ответ Р. в. является очевидным для определенной груп­пы людей. Это может быть вызвано политическими, конфессио­нальными, сословными и т. п. установками.

Грозные отзвуки сурового времени гражданской войны слы­шатся в стихотворении «Божий суд» из «Походных песен» З.Н. Гип­пиус, под которые, как она надеялась, белая армия войдет в Мо­скву: «Плачут дети, томясь в испытании и от голода еле дыша, неужель на такие страдания не откликнется наша душа? Мы ль не слышим, что совестью велено? Мы ль не двинемся все, как один, не покажем Бронштейну да Ленину, кто на русской земле госпо­дин?»

Р. в. содержит в себе своего рода противоречие: с точки зрения логики обычный вопрос (как и восклицание, и побуждение) не является суждением, ибо в нем ничего не утверждается и не отри­цается (т. е. обычный вопрос не является повествовательным пред-

206


родной язык

ложением). Но Р. в. не требует ответа и в логике может рассматри­ваться в качестве суждения.

Лит.: Бердник Л.Ф. Вопрос как отрицание // Русская речь.— М., 1974. — № 1; Валимова Г.В. Риторический вопрос // Русский язык: Эн­циклопедия. — М., 1979.

М.И. Панов

РИТОРИЧЕСКИЙ ГАМБИТ — композиционный прием, при котором начало высказывания (речи) содержит невыгодное для оратора суждение. За счет указания на невыгодность, затруднитель­ность своего положения говорящий получает позиционное преиму­щество.

Термин заимствуется из игры в шахматы, где гамбит (фр. gam­bit, ит. dare il gambetto — дать подножку) — начало шахматной (ша­шечной) партии, в которой жертвуют фигуру или пешку (шашку) ради получения активной позиции.

Лит.: Кожин А.Н., Крылова О.А., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. — М., 1982.

А. К. Михалъская

РОДНОЙ ЯЗЫК — базовое понятие психологии, демографии, этнологии, лингводидактики, социолингвистики и речеведения. Оно важно для выработки стратегии овладения языком, для по­иска оптимальных методов обучения, для исследования языковой (речевой) компетенции личности, видов и типов ее би- и поли-лингвизма, анализа языковой ситуации в многонациональном го­сударстве. Обычно Р. я. трактуется как первый язык, усвоенный че­ловеком в детстве («язык колыбели» или «язык матери»). В практи­ческой жизни, в первую очередь при переписях, Р. я. определяется по самосознанию личности, а в затруднительных случаях, прежде всего когда речь идет о билингвах,— как язык, которым опрашива­емый лучше всего владеет и которым пользуется в семье. Уже в этой дефиниции, учитывающей самоопределение личности, Р. я. представлен тремя плоскостями, которые частично совпадают, а частично различаются. Например, не всегда и не во все периоды жизни человек лучше знает язык, выученный первым, не всегда на том языке, который он в данный период знает лучше, говорят в его семье и т. д. Другими словами, с этим определением приходит в противоречие целый ряд конкретных ситуаций.

Дело в том, что языковые отношения, в которые вступает лич­ность в многонациональном социуме, особенности ее речевого по­ведения в различных сферах социально-бытовой жизни общества

207


родной язык

оказываются достаточно сложными. Они требуют гибкого подхода, более полного учета структуры взаимодействия двух языков в рече­вой практике билингва и поэтому упорядочиваются в сложных мно­гомерных классификациях.

Существенно, что введение понятия «функционально первый язык» способствует устранению некоторой нечеткости в понятии Р. я. и позволяет адекватно описать любой период «языковой жиз­ни» в динамике ее языкового развития и дифференцировать язы­ковую ситуацию в многонациональном социуме по различным социокоммуникативным параметрам.

Такое разграничение позволяет определять Р. я. как язык обще­ния с матерью, язык первого постижения мира и осознания своего «Я» в нем, язык связи и единства со своей семьей, родом, а через него со своим этносом.

До тех пор пока человек остается монолингвом, т. е. владеющим одним языком, или пассивным билингвом, т. е. пассивно владею­щим вторым языком, Р. я. остается функционально первым средст­вом коммуникации. Переход на другой язык, сопровождающийся тем или иным социально-психологическим мотивом (например, переезд из сельской местности в город с иным речевым режимом и т. д.) или стремлением к адаптации в новой среде в связи с измене­нием условий жизни, приводит к смене функционально первого языка, если общение на нем затрагивает все основные сферы жиз­недеятельности. При этом Р. я. продолжает оставаться родным, но его позицию функционально первого языка занимает другой.

Утрата Р. я. как функционально первого представляет собой тен­денцию, обычно характерную для индивидов в многоязычном социуме. В общекультурном плане она не может считаться гумани­стической, так как сопровождается большими социопсихологиче­скими и нравственными потерями. Смена языкового режима за­ставляет человека во взрослом (в большинстве случаев) возрасте пройти период «врастания» в другую языковую среду с потерей при этом на довольно длительное время собственного языкового лица и психологической связи с духом Р. я., его внутренней фор­мой. Понимание отрицательных последствий, сопровождающих от­теснение языков национальных меньшинств, заставило общество внимательнее относиться к данной проблеме. В Европе со второй половины XIX века стали издаваться законы в пользу более слабых языков. Однако проблема продолжает оставаться актуальной, за­трагивающей интересы миллионов людей, в том числе и каждого нового подрастающего поколения.

В то же время направление мены языков (родной -->другой) не является раз и навсегда закрепленным. Изменение общей языковой ситуации и прежде всего характера языкового регулирования, рост

208


самостоятельные виды абзацев

престижа Р. я. в общественно-политической и культурной жизни государства, изменение его юридического статуса способны не толь­ко затормозить процесс мены, но и способствовать возвращению к Р. я. как функционально первому, особенно в том случае, если он является письменным языком, обслуживающим или могущим об­служивать различные сферы жизнедеятельности государства, т. е. быть языком образования, средств массовой информации, исполь­зоваться в производственной сфере и т. п. Языковая практика со­временности убедительно свидетельствует, что возможность поль­зоваться Р. я. в многонациональном обществе сохраняет культурные ценности, поддерживает языковое и культурное равноправие жи­вущих на одной территории народов, создает новые условия для полного самовыражения и духовного развития личности.

Лит.: Демографический энциклопедический словарь.— М., 1985; Ибрагимов Г. К., Зачесов К.Я. О понятии «родной язык» // РЯНШ.М., 1990. — № 8. — С. 8—11; Костомаров В.Г., Митрофанова О.Д. Родной язык и другие языки // РЯНШ. — М., 1990. — № 9. — С. 3—9; Сорокина ЮЛ. В чем суть понятия «родной язык» // РЯНШ. — М., 1990. — № 9. — С. 9— 11; Шахнарович A.M. Родной язык: Онтогенетический подход // Русский язык в СССР. - М, 1991. - № 7. - С. 16-18.

Н.П. Шумарова

САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ВИДЫ АБЗАЦЕВ - абзацы, пере­дающие содержательно-фактуальную и содержательно-концепту­альную информацию текста (см.: функции абзацев); по способам развертывания содержания делятся на: 1) моноперспективные абзацы, в которых тема распространяется в одной какой-нибудь перспективе или с доминацией одной перспективы, например при помощи детализации, указания причины, следствия, путем определения, объяснения, дополнения, ограничения, сопостав­ления, противопоставления и т. д., и 2) полиперспективные аб­зацы, содержание которых развертывается несколькими спосо­бами.

1. Моноперспективные абзацы:

«И снова перед его глазами встал странный вечер. Сурово и печально, не похоже ни на одну из симфоний Гайдна, начиналась эта симфония. Скорбным голосом звучала уже первая, идущая вниз, фраза оркестра... Коротко, сдержанно и грустно пело анданте, и скрипки играли его притихшими голосами... Так же тихо играли

209


Свертывание текста

гобои и трубы, когда им изредка приходилось вести мелодию. А ког­да оркестр дошел до тихого, похожего на прерывистые вздохи фи­нала, второй валторнист и гобоист, сыграв свое грустное «прощай», взяли свои инструменты и ушли, погасив свет на своих пультах. Че­рез одиннадцать тактов фаготист сыграл две грустные прощальные фразы и тоже ушел, погасив свет. За ним следом вторая скрипка, флейтист... и понемногу в полутемноте, каждый, уходя, гасил све­чу на своем пюпитре. Когда оркестранты начали гасить свечи и тихо удаляться, — у всех защемило сердце» (Н. Дилактерская). Способ рас­пространения темы (1-е предложение абзаца) — детализация.

2. Полиперспективные абзацы:

«Память о Ломоносове-просветителе и временное, но довольно длительное забвение его научного наследства всегда волновало рус­скую общественную мысль и требовало разъяснения и оценки. (Да­лее следует подтверждение тезиса.) К этой теме обращались мно­гие, но наиболее прозорливым следует признать Н.Г. Чернышевско­го, который посвятил этой проблеме подобающее ей место в знаменитых очерках гоголевского периода русской литературы. (Да­лее следует введение новой темы.) Он вскрыл одно важное проти­воречие в судьбе российских ученых и художников. Это противоре­чие, по его мнению, связано с необходимостью для русского обще­ства решать две задачи: творческую и практически просветительскую. «Со временем, — писал Н.Г. Чернышевский, — будут у нас, как и у других народов, мыслители и художники, действующие только в интересах науки или искусства; но пока мы не станем по своему образованию наравне с наиболее успевшими нациями, есть у каж­дого из нас. другое дело, более близкое сердцу, — содействие про­свещению». (Далее указываются следствия из предшествующего те­зиса.) Вот почему Ломоносов вынужден был сосредоточить свои силы на решении этой задачи. Отсюда — забота о написании грам­матики, о развитии Академии наук, об университетском образова­нии, об организации лабораторий и экспедиций. (Далее — усиление тезиса.) Даже знаменитый «Гимн бороде» носит просветительски-антиклерикальный характер» (Ю. Жданов).

Лит.: Золотова Г.А. К вопросу о конститутивных единицах текста // Русский язык: Функционирование грамматических категорий: Текст и кон­текст, — М., 1984. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973; Черемисина Н.В. О сверхфразовом единстве и некоторых его разновидно­стях в современном русском языке. — Харьков, 1958.

В.Н. Мещеряков

СВЕРТЫВАНИЕ ТЕКСТА — один из механизмов текстообра-зования (наряду с развертыванием текста). С. т. характеризует фазу

210...


сжатое изложение (компрессия текста)

перехода (на каждом новом этапе текстообразования) введенной ранее информации в тематическую.

С. означает, в первую очередь, такое преобразование текста, когда его вербализованное выражение замещается затем на более краткое по объему вплоть до нулевого (когда тема уже закреплена в памяти и ее повторение избыточно). Но главное здесь в том, что всякое свер­нутое выражение отличается от соответствующего несвернутого спо­собом обозначения объекта: оно не описывает, а лишь указывает на объект, отсылая к несвернутому как его описанию.

С. т. может принимать самые разнообразные формы, но неиз­менной при этом остается функция свертывания — уменьшения единиц информации сначала за счет его обобщения, а затем пере­вода в долговременную память.

Главное различие между С. т. и развертыванием в том, что С. — это, в сущности, механизм преобразования уже введенной информации, а развертывание представляет собой генерирование информации.

Лит.: см. лит. к статье Актуальное членение предложения.

В.Н. Мещеряков

СЕМАНТИЗИРУЮЩЕЕ ПОНИМАНИЕ ТЕКСТА- тип по­нимания текста, использующийся в ситуациях, когда в процессе освоения содержания текста среди «знакомых» слов встречаются «незнакомые» слова, требующие семантизации, как, например, при чтении текста на чужом языке. Этот вид понимания является обязательным и при чтении текста на родном языке. Семантизиру­ющее понимание текста является, однако, недостаточным для раз­деления содержания и смысла текста. Эта задача реализуется в ког­нитивном (познающем) понимании текста.

Лит.: Богин Г.И. Типология понимания текста. — Калинин, 1986.

В.Н. Мещеряков

СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ (КОМПРЕССИЯ ТЕКСТА) - осо­бый вид пересказа, который ставит задачу передать из воспринято­го текста главное (существенное), используя языковые средства обобщенной передачи содержания (см. изложение). Известны раз­ные способы сжатия текста: 1) исключение подробностей, дета­лей; 2) обобщение конкретных, единичных явлений; 3) сочета­ние исключения и обобщения. При исключении необходимо сна­чала выделить главное (существенное), с точки зрения основной мысли текста, и детали (подробности), затем убрать детали, объе­динить существенное и составить новый текст. При обобщении ма­териала вычленяются единичные факты, затем подбираются язы-

211


Силлепсис, силлепс

ковые средства их обобщенной передачи и составляется новый текст. Какой способ сжатия использовать в каждом конкретном случае, будет зависеть от коммуникативной задачи и особенностей текста.

Лит.: Морозова И.Д. Виды изложений и методика их проведения. — М, 1984.

Л.Е. Ту мина

СИЛЛЕПСИС (от греч. syllepsis — захват), СИЛЛЕПС, — фигу­ра слова, входящая в группу фигур убавления. С. — это объедине­ние неоднородных членов в общем синтаксическом или семанти­ческом подчинении. В общем случае — объединение элементов тек­ста, по сути своей не объединяющихся.

С. может использоваться в возвышенном стиле, тогда он со­здает, как считают исследователи, впечатление «взволнованной небрежности». Например, слова, которыми начинается «Энеида» Вергилия: «Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои — Роком ведомый беглец — к берегам приплыл Италийским». Легко видеть, что объединение битв и мужа как раз обеспечивает тако­го рода эффект.

Гораздо чаще С. используется для выражения иронии, даже гротеска, либо просто комичного. У Л. Кэрролла (Ч.Л. Доджсон) в «Охоте на Снарка» эта фигура имеет такой вид: «И со свечкой искали они, и с умом, с упованьем и крепкой дубиной, пони­жением акций грозили притом и пленяли улыбкой невинной». Герой романа Р.Т. Стаута заявляет: «Я снова стал пробираться к своей цели сквозь толпы мужчин, женщин, детей, сквозь воз­душные шары, дудки, пищалки, кукурузные хлопья и всеобщее помешательство» (Р. Стаут. Смерть Цезаря).

Следует отметить, что использование С. может создать впечатле­ние объемности панорамы, когда отдельные кусочки (подобно, каза­лось бы, разрозненным мазкам на полотнах художников-импрессио­нистов) в конце концов складываются в целостную картину. Напри­мер, образ бескрайних просторов у Н.В. Гоголя: «И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, муч­ными бочонками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлаг­баумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону, и по дру­гую, помещичьи рыдваны, солдат верхом на лошади, везущий зеле­ный ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелька-

212


симплока

ющие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тума­не, пропадающий далече колокольный звон, вороны, как мухи, и горизонт без конца...» (Мертвые души).

М.И. Панов

СИМПЛОКА (от греч. symploke — сплетение) — фигура слова, от­носящаяся к группе фигур прибавления. С. — это повторение началь­ного и конечного слова (или нескольких слов) в соседних фразах, но чаще — в смежных стихотворных периодах. Автор «Риторики к Герен-нию» отмечал, что при применении С. «дается чистое повторение на­чального слова с неоднократным возвращением к конечному». Квин-тилиан подчеркивал, что в этой фигуре «повторяются одновременно начальные и конечные слова». Античные авторы С. называли охватом.

Иначе С. можно определить как соединение анафоры и эпифо­ры. Например, в трагедии М. Цветаевой «Федра» Тезей в последнем монологе произносит и такие слова: «В мире горы есть и долины есть, в мире хоры есть и низины есть, в мире моры есть и лавины есть, в мире боги есть и богини есть».

С., как уже было отмечено, может быть представлена повтором нескольких слов как в начале, так и в конце строфы. Стихотворение «Любовь» (из сборника «Сети») М.А. Кузмина как раз и представляет собой пример подобной С. (правда, с одним варьирующимся словом в эпифоре): «Если б я был древним полководцем, покорил бы я Ефи-опию и Персов, свергнул бы я фараона, построил бы себе пирамиду выше Хеопса, и стал бы славнее всех живущих в Египте! Если б я был ловким вором, обокрал бы я гробницу Менкаура, продал бы камни александрийским евреям, накупил бы земель и мельниц, и стал бы богаче всех живущих в Египте. Если б я был вторым Антиноем, уто­пившимся в священном Ниле, — я бы сводил с ума красотою, при жизни мне были бы воздвигнуты храмы, и стал бы сильнее всех живу­щих в Египте. Если б я был мудрецом великим, прожил бы я все свои деньги, отказался бы от мест и занятий, сторожил бы чужие огоро­ды—и стал бы свободней всех живущих в Египте. Если б я был твоим рабом последним, сидел бы я в подземельи и видел бы раз в год или в два года золотой узор твоих сандалий, когда ты случайно мимо темниц проходишь, и стал бы счастливей всех живущих в Египте»,

Лит.: Гаспаров М.Л. Симшюка // Литературный энциклопедический словарь. — М., 1987; Квжтшиан. Двенадцать книг риторических настав­лений. В 2-х частях. — СПб., 1834; Наследие Эллады: Энциклопедический словарь / Сост. Ю.И. Сердериди. — Краснодар, 1993. — С. 325; Панов М.И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской ритори­ки. - М., 1997. - С. 41-42.

М.И. Панов

213


сказочная речь

СКАЗОЧНАЯ РЕЧЬ — это проявление занимательного народ­ного красноречия, в котором выработались и закрепились свои нор­мы живого речевого стиля. Сказка оживает именно в изустном про­изношении.

Сказка устно создавалась и устно передавалась из поколения в поколение. Известно, что сказочники не только рассказывали сказ­ки, но и одновременно с этим творили их. Сказка зарождалась на основе непосредственной импровизации, создатели и хранители сказок были самобытными народными златоустами. Они увлека­ли слушателей не только волшебной фабулой сказки, но и своим краснословием. Так, в ней установилась своеобразная, оптималь­но удобная для запоминания и воспроизведения сказочная ком­позиция с ее приступами, концовками и троекратными повтора­ми, ставшая для многих сказок традиционной. В сказке утверди­лась особая произносительная культура устной речи с ее ритмом, рифмой, присловием, прибаутками, крылатыми выражениями, поучительными речениями и т. д. Сказка —- школа народного крас­норечия.

Лит.: Аникин В.П. Русская народная сказка: Пособие для учителя. — М., 1977; Голикова СВ. К вопросу о языке народной волшебной сказки // Вопросы истории и филологии. — Вып. 2. — Воронеж, 1979; Давыдова О.А. К вопросу о традиционных приемах и средствах русской народной волшеб­ной сказки // Проблемы современной и исторической лексикологии. — М., 1979; Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора. — М., 1981.

Л.Е. Тумина

СЛОЖНОЕ СИНТАКСИЧЕСКОЕ ЦЕЛОЕ (СВЕРХФРАЗО­ВОЕ ЕДИНСТВО, МИКРОТЕКСТ, ПЕРИОД) - группа тесно взаимосвязанных законченных предложений, объединенных общностью темы в смысловой блок.

Смысловые отношения, объединяющие самостоятельные предложения в С. с. ц., подкрепляются различными средствами: лексическими (повторение в последующем предложении отдель­ных слов из предшествующего предложения, употребление лич­ных и указательных местоимений, местоименных наречий: за­тем, потом, тогда, там, так и др., выполняющих функцию осо­бых скреп), морфологическими (соотношение видо-временных форм глаголов-сказуемых в объединяемых предложениях), син­таксическими (порядок слов и предложений, союзы: зато, одна­ко, так что и др., употребленные в присоединительном значе­нии, параллелизм построения), ритмомелодическими (интона­ция частей и целого), риторическими (анафора, эпифора, лексическое кольцо).

214


служебные виды абзацев

С. с. ц. имеется в устной и письменной, диалогической и моно­логической речи, в прозе и стихах и т. д. Оно может совпадать с абзацем, быть больше и меньше абзаца. Минимальное С. с. ц. со­ставляют: вопрос и ответ; высказывание, состоящее из посылки и вывода; описания одного и того же предмета (лица) и т. д. С. с. ц. может соответствовать и краткой газетной заметке, телеграмме, цитате.

Одни лингвисты рассматривают С. с. ц. как речевую единицу, объединяющую несколько предложений, другие — как фрагмент текста.

Исследуются проблемы взаимоотношения С. с. ц. и высказы­вания; С. с. ц. и абзаца (некоторые лингвисты отождествялют их); семантические отличия С. с. ц. от сложного предложения и т. д.

Лит.: Дейк Т. ван. Вопросы прагматики текста / Пер. с англ. // НЗЛ.— Вып. 8.— М., 1978; Дресслер В. Синтаксис текста / Пер. с нем.// Там же; Колшанский Г.В. Контекстная семантика. — М., 1980; Левковская Н.А. В чем различие между сверхфразовым единством и абзацем // НДВШ. — ФН. — 1980. — № 1; Москалъская О.И. Грамматика текста. — М., 1981; Солга-ник Г.Я. Синтаксическая стилистика. Сложное синтаксическое целое. — М., 1973; Солганик Г.Я. Стилистика текста. — М., 1997; Шевякова В.Е. Сверх­фразовое единство // ЛЭС. — М., 1990.

Л.Е. Тумша

СЛУЖЕБНЫЕ ВИДЫ АБЗАЦЕВ - абзацы, структуриру­ющие содержание текста: однонаправленные, суммирующие, ре­зюмирующие содержание того или иного фрагмента текста, переводящие к новой теме или подтеме (например: Обратим­ся теперь ко второму аспекту нашей проблемы...), отсылающие к информации, введенной ранее (например: В свете новых фак­тов представляется возможным еще раз вернуться к... и пере­осмыслить тезис о...), и двунаправленные, резюмирующие в своей первой части содержание предшествующих фрагментов текста и подводящие (во второй своей части) к новой теме (например: Словом, гипотеза эта малоубедительна. Ничем не доказано, возможна ли такая цепная реакция вообще. Наблюда­емое строение квазаров также плохо вяжется с таким предпо­ложением. Попробуем найти объяснения нашего феномена в дру­гой области. Обратимся к...).

Л ит.: Солганик Г.Я. Стилистика текста. — М., 1997; Черемисина Н.В. О сверхфразовом единстве и некоторых его разновидностях в современ­ном русском языке. — Харьков, 1958.

В.Н. Мещеряков 215


слух

СЛУХ — функция организма, обеспечивающая восприятие зву­ковых колебаний. Реализуется деятельностью механических, рецеп-торных и нервных структур, составляющих слуховую систему, или слуховой анализатор. У человека при действии звуков возникает специфическое слуховое ощущение, в котором отражаются пара­метры звуковых сигналов (например, интенсивность или частота звуковых колебаний воспринимаются как громкость и высота звука).

Слуховая функция осуществляется посредством двух каналов: воздушного и костного. Это приводит к тому, что человек слышит себя не так, как слышат его окружающие.

С. позволяет определить пространственное положение источ­ника звука, его удаленность.

Диапазон воспринимаемых частот лежит в пределах от 16 до 20 000 колебаний в секунду. Наибольшую чувствительность слухо­вой анализатор проявляет на частотах от 1000 до 4000 Гц. При дли­тельном действии сильных звуков чувствительность С. понижается. При действии звуков очень высокой интенсивности у человека воз­никает болевое ощущение.

Оценка громкости и высоты очень коротких звуков затруднена. Так, при длительности звука 2—3 мс человек отмечает лишь его наличие, но не может определить его качество! В этом случае любой звук оценивается как «щелчок». С увеличением длительности звука слуховое ощущение постепенно проясняется: человек начинает раз­личать высоту и громкость. Минимальное время, необходимое для отчетливого ощущения высоты тона, равно примерно 50 мс.

Восприятие звука может ухудшаться (до полного исчезновения) в присутствии других звуков (явление маскировки). Наиболее эф­фективной помехой для речи одного человека является речь друго­го человека, особенно если она звучит в том же диапазоне.

Чтобы речевые звуки были восприняты правильно, их интен­сивность должна превышать интенсивность шумов примерно в 2 раза. На опознание слов влияет их частотность. Чем чаще встречается слово, тем лучше оно опознается на фоне шумовой помехи. Точ­ность опознания зависит также от длины слова. Более длинное сло­во обладает большим числом опознавательных признаков, что и обеспечивает более точное его восприятие. Наблюдается также тен­денция к более точному восприятию слов, начинающихся с глас­ного звука, по сравнению со словами, начинающимися с соглас­ного. Определенное значение имеет место ударного слога. Если уда­рение находится в конце слова, то все слово опознается значительно лучше (разница в правильном восприятии слов с ударениями на первом и третьем слогах составляет 20%).

При восприятии отдельных слогов и слов существенную роль играют их фонетические характеристики, при восприятии слово-

216


слушание (аудирование)

сочетаний и фраз в действие вступают синтаксические независи­мости, а фонетические отступают на второй план. Слушатель улав­ливает синтаксическую связь между словами, которая помогает ему восстановить сообщение, разрушенное шумом. При этом легче все­го улавливается согласование, затем управление и, наконец, при­мыкание.

Длина фразы не имеет для слушателя особого значения при­мерно до уровня в 11 слов. Превышение этого числа приводит к существенному ухудшению аудирования. С увеличением глубины, даже если величина фразы остается неизменной, точность аудиро­вания снижается. Глубокие фразы улавливаются слушателем намного хуже, чем мелкие; критической величиной является глубина фра­зы, равная 7+(—)2.

Различают следующие разновидности С: речевой (частный слу­чай — фонематический), музыкальный (частный случай — абсо­лютный), вокальный (сочетание собственно С. с кинестезией), эмо­циональный (позволяющий дифференцировать эмоциональные от­тенки в интонации речи).

Лит.: Гельфанд С.А. Слух: введение в психологическую и физиоло­гическую акустику. — М., 1985; Морозов В.П. Занимательная биоакусти­ка. — М., 1987; Основы инженерной психологии / Под ред. Б.Ф. Ломо­ва. — М., 1986; Тарасов Д.И., Валентинов В.Б. Я слышу. — М., 1989.

А.А. Князьков

СЛУШАНИЕ (АУДИРОВАНИЕ) — рецептивный вид речевой деятельности, направленный на смысловое восприятие звучащих текстов.

Как и любая деятельность, С. начинается с осознания мотивов, целей и задач предстоящей работы, к которой нас побуждают жиз­ненные обстоятельства, особенности общения. Мы слушаем, пото­му что этого требуют от нас условия нашей жизни, работы, учебы. Следовательно, прежде чем начать слушать, человек должен понять, с какой целью он будет это делать, каковы конкретные задачи, ко­торые он должен решить в процессе С, т. е. осознать свое коммуника­тивное намерение, что обеспечивает установку на С, ориентирует на определенный вид С, позволяет наметить общую программу де­ятельности. Этот этап С. называется побудительно-мотивационным (осознание того, что побуждает нас к С, каковы мотивы, лежащие в основе предстоящей речевой деятельности). Мы ориентируемся в ситуации общения, намечаем программу реализации осознанного коммуникативного намерения. Исходя из этого, некоторые исследо­ватели называют данный этап речевой деятельности ориентировоч­ным. Далее начинается сам процесс С, т. е. восприятие текста, его

217


слушание (аудирование)






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных