ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Переводчик Костина Светлана 15 страницаОтец встает. — Ты выглядишь сказочно, моя дорогая. — Спасибо, папа, — целую его в щеку. Он сжимает мою руку и, наклонившись вперед, шепчет: — Я так горжусь тобой. Я обращаюсь к маме. Она внимательно осматривает меня, потом тоже поднимается на ноги и улыбается. — Да, ты выглядишь очень... мило. Я понимаю, что она удивлена богатством жениха. О Шейне в футболке и джинсах, она составила ошибочное мнение, что он был плохим, бедным парнем. Теперь же она видит, насколько была неправа. — Ты сделала отличный выбор, — сухо говорит она. — Я вышла за него замуж, потому что люблю его, мама. Я бы вышла за него замуж, даже если бы у него ничего не было. — Но все же гораздо лучше, что у этого Шейна имеются деньги, не так ли? Я подумываю отправить твоего брата в Англию. Дать ему новый старт. Может, твой муж сможет помочь ему найти работу или возьмет его в свой бизнес. Я чувствую укол грусти. Даже сейчас, в самый важный день моей жизни, она не может открыто порадоваться за меня, но пользуется случаем, чтобы попытаться помочь своему сыну. А потом я вспоминаю, что сказал мне Шейн: «Любовь нельзя измерить. Она просто отдается». Я люблю свою мать, и есть что-то такое, что я могу сделать для нее, чтобы она была счастлива, я это сделаю. — Я поговорю с Шейном, — тихо отвечаю я. И она радостно улыбается.
Всю еду для свадебного банкета готовил шеф-повар из ресторана Дома, это было потрясающе. Нам сказали напутственные слова Джейк, мой отец, Дом и муж Лейлы, БиДжей. Потом поднимается Шейн, чтобы произнести ответное слово. Он благодарит шаферов, подружек невесты и всех людей, которые пришли на это памятное для нас событие. — Если я кого-то забыл, что я могу сказать, простите, — говорит он. Потом он поворачивается ко мне. — Нет такого Ромео и Джульетты, которые было или когда-либо будут, способные сравниться с нами. Нет сонета или песни, которые бы передали мою, черт побери, любовь к тебе. Ты не просто любовь всей моей жизни, но причина и основа всей моей жизни. И когда наступят время, все вокруг будут видеть тебя старой и седой, я по-прежнему будут видеть тебя, какой ты была сегодня. Я закончу, сказав, что мы планируем переехать в новый дом в ближайшее время, так что вам не стоит заходить к нам ненадолго, потому что при каждом удобном случае, мы будет прикалываться и много заниматься сексом. Спасибо всем, кто пришел. Толпа просто возликовала. Я смотрю на мать Шейн, она счастливо улыбается. Я перевожу взгляд на свою мать, у нее на лице гримаса. Я встречаюсь с ней глазами, и в этот момент понимаю, что меня совершенно не волнует, одобряет ли она меня или нет, видно, я никогда не буду достаточно хороша для нее. Я перевожу взгляд на Шейна и угадайте, что? В его глазах отражаются звезды. «Ты не испортишь мне такой день, мама. Больше никогда». — Ты готова для первого танца, миссис Элизабет Сноу Иден? Я как раз собираюсь сказать «да», когда Лейла стучит по своему бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание. Шейн стонет. — О, вот дерьмо. Лейла встает и поднимает руку. — Ну, на самом деле, сестра жениха редко выступает на свадьбе, вернее никогда, но я просто обязана вернуть должок своему брату, когда он во время моей свадьбы, встал и дал дружеский совет моему мужу. Она косится на Шейна, а затем начинает рассказывать самые нелепые истории о нем. — Одна история заключается в том, что когда ему было шестнадцать он так напился, что потерял ключи от дома, и ему пришлось подниматься по водосточной трубе и залезать через окно в спальню, но потом выяснилось, что он попал в соседскую спальню. — Вдова сияла на следующее утро, — говорит она, перекрывая свист и бурные аплодисменты одобрения. Потом Лейла дает мне совет, зашить ему ключи от входной двери в одежду. Другая история также о Шейн подростке, тоже совершенно пьяном, как он упал в кусты роз и весь исцарапался. Он пошел домой и тщательно приклеил пластырь и упал на кровать спать. Утром, мама нашла около десяти пластырей, приклеенных к зеркалу. Толпа ревет, смеясь, и Лейла советует мне посадить розы, у которых нет шипов. А потом она заканчивает словами: — Шутки в сторону, вам обеим так невероятно повезло. В конце этой церемонии, Шейн, ты вернешься домой с доброй, заботливой, обворожительной женой, излучающей красоту и изящество каждой своей клеточкой. А ты, Сноу, вернешься домой в шикарном платье и с таким же шикарным кольцом. Ее слова вызывают улыбку даже у Шейна. Затем атмосфера меняется, звучит песня Робби Уильямса She’s The One, и Шейн берет меня за руку и ведет на танцпол. — Знаешь, что я люблю больше всего в тебе? — шепчет он. Я отрицательно качаю головой. — Губы. Такие мягкие и вкусные. Я всегда мечтал их лизнуть. Пока мы кружимся в танце, у меня такое чувство, словно я плыву по воздуху. Никогда не будет такого еще одного дня. Никогда. Загораются огни дискотеки… и звучит bangra, профессиональные танцоры заполняют танцпол, и Шейн поднимает руки и начинает танцевать вместе с ними, совершенно точно исполняя движения bangra! Я обхватываю щеки руками и смеюсь. Боже мой! Он, действительно, ничего не делает наполовину. Я тоже присоединяюсь к нему. Потом к нам идет Лейла, БиДжей, Джейк, Лили, Лилиана, Дом и Элла, все танцуют. И все они повторяют движения, которым их обучили. Мое сердце готово лопнуть от радости, насколько прекрасная и красивая семья у меня появилась. Я столько времени мечтала, иметь такую счастливую, дружную семье, все это осуществилось здесь и сейчас. Шейн ловит меня за руку и смеется, а я ловлю себя на мысли, что у нас впереди будет еще много таких дней. Много, но совершенно других.
41. Сноу Канун Рождества
Я слышу, как в дверь открывают ключом и бегу к нему. Приподнявшись на носочки говорю: — Я, — и целую его в лоб, — люблю, — целую его в нос, — тебя, — целую его в правый глаз, — Шейн, — целую в левый глаз, — Иден, — целую его в губы. Этот поцелуй должен быть моим, но он целует меня в засос. Я отстраняюсь и смотрю на него широко раскрытыми глазами. — Это означает, что я хочу-взять-тебя-в-постель для поцелуя? — с улыбкой спрашиваю я. — Этот поцелуй не для спальни. У меня есть кое-что для тебя, — серьезно отвечает он. Я вопросительно приподнимаю брови. — Что? Он берет меня за руку и ведет в свой кабинет, усаживает за свой стол, открывает ноутбук. Он поворачивает экран к себе и набирает что-то на клавиатуре, затем разворачивает его ко мне. — Что это? — с любопытством спрашиваю я. — Твой Рождественский подарок, — тихо говорит он и выходит из комнаты. В середине экрана светится стрелка, указывающая влево. Я нажимаю на нее, и мои глаза становятся огромными, а руки сами собой летят ко рту. В панике я нажимаю мышкой на стрелку, и видео останавливается, я закрываю глаза. У меня так колотится сердце, дыхание резкое и поверхностное. Несколько секунд я тупо смотрю на остановленный кадр. На котором застыл мужчина с ужасом в глазах, его рот широко открыт в немом крике от жуткой боли. Он привязан к какой-то странной деревянной конструкции, за ним стоит чернокожий мужчина с самым большим пенисом, который я когда-либо видела в жизни. Справа стоит еще один человек, безучастно за всем наблюдая. Мои глаза возвращаются к человеку, который привязан. Я узнала тебя. Он не кричал тогда. Он смеялся, поддразнивая... «Дай ей, дай суке член». К моему удивлению у меня на губах расплывается улыбка. «Дай суке член». Казалось бы, не по своей собственной воле моя рука сама собой движется к мышке, и я нажимаю на стрелку продолжить. Кадры начинают двигаться. У меня на губах так и застыла улыбка, но она стала жестокой. Теперь вы поймете, каково это быть совершенно беспомощным. Я наблюдаю, как трус пускает слюни и умоляющее кричит. Сопли затекают ему даже в рот. Ай-ай-ай, даже я так не ревела. Когда негр закончил, к нему подходит тот другой человек, безучастно за всем наблюдающий. Он не собирается использовать свой член. Он достает огромный фаллоимитатор, покрытый шипами. Безумный смешок слетает с моих губ. Мужчина трясет головой и молит о пощаде. Ну, хорошо. Они развязывают его и заставляют подписать какое-то письмо. Я не вижу отсюда, что он подписывает. Затем они избивают его, я даже слышу хруст костей. Ну, Карма. Это сука. Я просматриваю все оставшиеся пять маленьких клипов. Два лица я так и не могу вспомнить, и это меня беспокоит. Если бы я зашла в магазин или еще куда-нибудь, и там были бы они, я бы даже не поняла, что они занимаются такими делами. Я бы совершенно нормально разговаривала с этими ублюдками, как с обычными посетителями магазина. Все они выглядели, как приличные парни. В конце фильма на экране высвечивается копия письма, которое подписали все мужчины.
Дорогие друзья и семья, Прошлым летом, вместе с еще пятью другими такими же гребанными извращенцами, я участвовал в номере, отеля в Лондоне в групповом изнасиловании невинной девятнадцатилетней девушки, которая находилась под кайфом. Я посылаю вам это письмо, чтобы вы знали, что я из себя представляю на самом деле. С уважением,
Потом появляется лицо совершенно флегматичного мужчины, который сообщает, что письмо с копией записи было доставлено курьером в семьи мужчин, а также отправлено на электронную почту их друзьям и коллегам, дальше давался список адресов, телефонов и электронной почты. Я закрываю экран и испытываю странное чувство легкости. В этом несправедливом, жестоком мире, где бедные и беспомощные всегда в проигрыше, Шейн совершил свою справедливость за меня. Со вздохом я встаю и иду на кухню. Он стоит у раковины на кухне, глядя в окно. Услышав мои шаги, он оборачивается и внимательно смотрит мне в глаза. Пару секунд я не узнаю его. Я испытываю шок от того, что настолько красивый и совершенный мужчина может быть таким жестоким. Похожее чувство я испытывала, когда увидела льва, убивающего бедную импалу. Как мог такой красивый зверь совершить такое? А потом Шейн улыбается мне, и я узнаю его. Он мой прекрасный зверь. — Ты в порядке? — спрашивает он. Я киваю. — Благодарю за «черный подарок», — тихо отвечаю я. — Не за что. Я подхожу к нему. Теперь мы сообщники, связанные местью и кровью. — Как ты их нашел? — У Ленни постоянно стоят камеры наблюдения. Я задыхаюсь от разочарования. — Я доверяла ему, — шепчу я. — Знаю, но ты была так травмирована, ты бы ничему не поверила. — Я чертовски плохо разбираюсь в людях, да? Снова и снова я доверяю ублюдкам, — с горечью говорю я. — Нет. Ты настолько прекрасна. Если весь мир был бы так невинен и доверчив, как ты, он бы стал неузнаваемо самым красивым местом. Я смотрю ему в глаза. Иногда я все еще не могу поверить, что он действительно мой муж. — О, Шейн. Ты столько для меня сделал. Я когда-нибудь говорила тебе, что ты мой герой? Он ухмыляется. — Цыганский герой? А такой зверь вообще есть? — Да, есть. Я поймала одного. Он смеется. — Давай выпьем. Давай выпьем за бедных мужчин, жен и детей. Мы выпиваем, и я чувствую себя захмелевшей, поэтому невнятно, соблазнительным голосом говорю: — У меня тоже есть подарок для тебя. Он ухмыляется. — Да? — В спальне. Я пойду его достану. — Я подожду здесь, — говорит он, подкладывая подушку под спину и усаживаясь по удобнее. Я иду в спальню и быстро раздеваюсь. Голая, сажусь на кровать, обуваю туфли на высоких каблуках и оборачиваю большую красную ленту вокруг тела, завязав огромный бант на талии. Я выхожу в гостиную. — Вот твой подарок, — говорю я. И я клянусь, я вижу вечность в его глазах.
Шейн Рождество
Лилиана сидит у меня на коленях и рассказывает мне сказку о чистокровном высокомерном цыгане. — Санта приходил ко мне домой, — говорит она важно, — потому что я была очень, очень, очень хорошей девочкой, — потом она переходит на шепот. — Я видела его. Я делаю совершенно невозмутимое лицо. — Ты видела его? — Да, — говорит она, глядя на меня огромными глазами. — Когда? Она пальцами трогает бантики на своем платье. — Прошлой ночью. Я видела, как он съел печенье и выпил половину стакана молока, который я оставила ему. — Вау, — пытаясь изобразить восхищение восклицаю я. — А он тебе ничего не сказал? — Нет, — отвечает она, энергично качая головой. — Я пряталась за дверью. — Почему ты не вышла к нему? — Я не хотела его пугать, дядя Шейн, — сообщает она мне, словно это и так очевидно. Она продолжает: — Он оставил три подарка. Два для меня, потому что я была очень доброй и один для Лоры, потому что она еще слишком маленькая и ест одно молоко. — Точно. Она прижимает ручку к моему уху и шепчет: — Не говори никому, дядя Шейн, но я проснулась пораньше и прокралась вниз, когда все еще спали, и открыла все свои подарки, — она радостно хлопает в ладошки. — А потом закрыла их обратно. — Так ты точно знаешь теперь, что получишь на Рождество? — спрашиваю я, если честно, удивляясь, что она такое провернула. Даже я в ее возрасте до такого не додумывался. Она радостно кивает. — А что ты будешь делать, когда придет время при всех открыть свои подарки? — Притворюсь удивленной и счастливой, — спокойно отвечает она. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. — Покажи мне, как ты будешь притворяться удивленной и счастливой, — прошу я. Она широко раскрывает глаза и открывает рот, и всплеснув руками хватается за лицо, при этом успевая улыбаться. — Да, это точно сработает. Она снова делает лицо нормальным. — А Санта Клаус оставил тебе подарок? — Он подарил мне подарок в начале этого года. Она скрещивает ручки на груди. — Что он тебе подарил? — Он подарил мне жену. Она хмурится и смотрит на меня, как будто я тупой. — Тетушка Сноу не подарок. Это должна быть реальная вещь, как игрушка или кукла. — Это правда. Может быть, он оставил мне один под елкой. Она соскальзывает с моих колен. — Я пойду и посмотрю, хорошо? — Ладно, но только не разворачивай. Она торжественно качает головой. — Нет, я только взгляну на свои подарки. У входной двери я слышу голоса Лейлы, БиДжея и Томми, поздравляющие маму с Рождеством. Лилиана забывает о моем подарке и тут же бросается к входной двери. Джейк возвращается из гаража, неся две бутылки виски. Вероятно, пошел снег, потому что у него на волосах и плечах лежат снежинки. Он ставит бутылки на стол. — Во сколько Дом обещал быть? — спрашивает он. Я смотрю на часы. — Думаю, с минуты на минуту. В этот момент в дверях появляются БиДжей и Лейла. БиДжей несет детскую переноску. Комната наполняется поздравлениями, мы желаем друг другу счастливого Рождества. Лейла надела клоунский розовый нос, которым тыкается в щеку Джейка и мою, а затем исчезает на кухне, чтобы помочь женщинам. БиДжей ставит детскую переноску на пол рядом со мной и падает в кресло. — Где эта чертова выпивка? — спрашивает он. Я смеюсь, а Джейк наливает виски для всех нас. Прежде чем мы делаем хотя бы глоток, прибывает Дом и Элла. Элла ведет за руку маленького мальчика, Ноя. Джейк наливает еще один стакан. Снова комната наполняется поздравлениями, мы желаем друг другу счастливого Рождества. — Вы начали без меня, — жалуется Дом, когда Элла выходит с Ноем из комнаты. — Нет, — говорит Джейк, вставляя ему в руку стакан. Мы поднимаем наши бокалы. — Пусть всегда будет так хорошо, — говорит Джейк. И мы выпиваем. Жизнь, и впрямь, хороша.
После праздничного обеда, Сноу подходит ко мне. — У меня для тебя есть подарок, — говорит она, ее глаза сияют. — Я думал, что я получил твой подарок прошлой ночью? — поддразниваю я. — Этот лучше. Я приподнимаю брови. — Лучше, чем тот, который я получил прошлой ночью? — Намного, — говорит она, ее глаза загадочно сверкают. Она берет меня за руку и ведет наверх к гостевой спальне. — Ты готов? Я опускаю руку на ширинку. — Если ты спрашиваешь об этом, готов ли я? Она ахает и сурово отвечает: — Это не такой подарок. — Ну, тогда он не может быть лучше, чем вчера. — Шейн? — шепчет она. — Да? — Не порть его. Я поднимаю руки вверх в знак капитуляции. Она открывает дверь, и мы входим... щенок немецкой овчарки сидит внутри большой металлической клетки. — Счастливого Рождества, — весело кричит она. Я поворачиваю голову в ее сторону. — Это мой подарок? — Да, разве он не чудесный? — она полностью игнорирует мой безразличный тон. — Итак, мой подарок — собака твоей любимой породы? — спрашиваю я. — Да, — беспечно отвечает она и открывает дверь клетки. Щенок тут же начинает радостно прыгать на нее. И я вижу, что она умирает, как ей хочется взять его на руки, но она сдерживается. — У тебя есть какие-нибудь предложения, как лучше его назвать? — спрашивает она. Я пожимаю плечами. — Ты мог бы назвать его Чингис... если хочешь, конечно, — предлагает она. Я смотрю на щенка и говорю: — Чингис. Он тут же поворачивает ко мне голову и смотрит на меня своими яркими, умными глазами. Я перевожу взгляд на нее. — Странно. Но, кажется, он уже откликается на это имя. Она прикусывает губу. — Ну, может я называла его так один или два раза, — признается она. — Итак, как долго он уже здесь находится? — Я прятала его здесь две недели. Я хотела натренировать его, прежде чем тебе подарить. Я понимаю, что квартира для него слишком мала, но мы планируем переехать в наш новый дом через два месяца, да? И Читра будет приезжать к нам, поэтому она сможет помочь ухаживать за ним. — Точно. — Видишь, как все идеально сложилось? Я улыбаюсь. — Сколько ему? — Точно не могу сказать, его бросили, но скорее всего около четырех месяцев. Посмотри, что он уже умеет делать, — говорит она, усаживая щенка перед собой. Она достает лакомство из кармана и держит перед его носом. — Нельзя, — говорит она и щенок завороженно смотрит на лакомство, но не дотрагивается. — Посмотри мне в глаза, — твердо говорит она, и щенок немедленно игнорирует лакомство и смотрит ей в глаза. — Возьми, — приказывает она, и щенок тут же проглатывает вкусняшку. — Хороший мальчик, — хвалит она его. Она прислоняется подбородком к его голове и смотрит на меня. — Ты можешь научить его многим другим вещам. Я улыбаюсь во весь рот. Боже, я люблю эту женщину так сильно, что готов ее съесть. Она запросто решила мою самую большую проблему. Вот же ее телохранитель, которого я так долго искал. Я буду его тренировать. Эта собака будет ходить с ней повсюду, когда меня не будет рядом, и будет ее защищать.
Шейн Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|