Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Упадок Социальной Теории?




 

Предполагалось, что социология возникла, имея прочную концепцию социального как отдельной и автономной области институтов и практик, составлявших предмет социологии как науки. Наряду с этой строгой концепцией социального существовала такая же строгая программа социальной теории. Конечно, многие из исследований социальной науки развивались на эмпирической основе, когда социальные исследователи преимущественно занимались накоплением фактов, которые могли бы быть использованы для социальных и политических реформ. Такая традиция эмпирической социальной науки была особенно популярна в Северо-Американском контексте. Тем не менее, существовало также четкое видение природы теории как логической дедуктивной системы предположений, поддающихся формализации в связную систему концепций. Эти формальные теории воспринимались как неотъемлемая часть научного объяснения как такового, и такие авторы, как Гемпель (C. J. Hempel) разработали формальные схемы, позволяющие трансформировать эти предположения в структурированные теории социальной реальности (Hempel, 1959). Эти формальные схемы часто рассматриваются в виде иерархии, начиная от метатеорий, через аналитические схемы и формальные предположения, до так называемых теорий среднего уровня, и, наконец, до эмпирических обобщений и наблюдений. В современной социальной теории этот подход аналитической социологии явно связан с именами Джонатана Тернера (1987) и Джеффри Александера (1982) (Jonathan Turner and Jeffrey Alexander). Основной постулат этой жесткой программы социальной теории заключается в том, что социальный ученый может двигаться от формализации общих предположений к операционализации в терминах эмпирического исследования. Одной из иллюстраций к этому подходу может быть «Социальная Теория и Социальная Структура» (1968) Роберта К. Мертона, стремившегося формализовать несвязанные и слаборазвитые концепции и предположения функционализма в более четкую исследовательскую программу. Другой иллюстрацией жесткой программы формулирования теории может служить Джонатан Тернер, представитель современной социологии, который делал попытки формализовать в какой-то степени неупорядоченные идеи социального неравенства и социального класса в систематизированную теорию. Несмотря на то, что строгая программа социальной теории живет и процветает, в рамках основного дискурса социальной теории наблюдается значительная неуверенность относительно статуса теории как таковой. Необходимо действительно безотлагательно решать вопрос: возможна ли еще социальная теория?

Эти рассуждения не должны привести нас к игнорированию факта существования вечных споров о том, чем на самым деле является или что подразумевает теория. Как показывает Уильям Аутвэйт в своей главе о философии социальных наук, традиционно считалось, что социальная теория моделируется по образцу естественных наук. Согласно этой традиции социальная теория понимается преимущественно как объяснение эмпирических головоломок, практик и институтов. Социальная теория разрабатывается в качестве инструмента социального исследования, которое должно предоставить связные и довольно простые объяснения явлений реального мира, например, при помощи разработки моделей и каузальных подходов. Согласно философии Карла Поппера (1963), теории принимаются или отбрасываются через процесс фальсификации. Наука критична, так как ее задача состоит в опровержении, а не доказательстве гипотез о реальном мире. Социальные теоретики, испытавшие на себе влияние герменевтического подхода к социальной науке, напротив, воспринимают теорию, в первую очередь, как интерпретацию социальной реальности, которая ведет к пониманию через точное описание. Понимание достигается за счет объяснения значения действия с точки зрения культуры самого социального актора. Для некоторых социальных теоретиков поиск причинных объяснений и осмысление значения не являются взаимоисключающими процессами, а, напротив, комплиментарными аспектами социального анализа. Такая точка зрения была представлена, например, в философии социальных наук Макса Вебера, который утверждал, что социология пыталась преуспеть как в каузальных объяснениях, так и в интерпретациях смысла. Эта традиция, как правило, относится к понимающей социологии (verstehende Soziologie) (Outhwaite, 1975). Такой взгляд на социологию впоследствии разрабатывался и поддерживался такими современными авторами, как Рансимэн (W. G. Runciman).

В противоположность этому, многие философы социальных наук доказывали, что каузальное объяснение и интерпретация смысла взаимоисключающие, или, по крайней мере, кардинально противоположные процессы. Такую позицию в современной философии занял Питер Уинч в своей работе «Понятие Социальной Науки и ее Взаимоотношения с Философией» (1958). Её доказательство возможно в двух формах. Во-первых, мотивы существенно отличаются от причин, причём, первые должны быть открыты через понимание значения действия. Во-вторых, социальные отношения сходны с логическими отношениями, которые управляются правилами. Фактические методы, при помощи которых можно было объяснить и понять значение действия, являли собой нишу социальной антропологии, разрабатывавшей полевые методы, особая цель которых заключалась в интерпретации значений, часто казавшихся странными со стороны. Например, антропологическое исследование религии стремилось объяснить и понять магические и религиозные практики, которые часто казались нерациональными или иррациональными с западной точки зрения.

Антропология достигла этих результатов, показав, что посредством контекстуализации веры и ритуалов обычно удавалось идентифицировать осмысленный или рациональный или иррациональный характер веры и ритуалов в рамках культурного контекста. Классической иллюстрацией антропологического подхода к «элементарным религиям» является работа Эванса-Притчарда (E. E. Evans-Pritchard) о магических представлениях Азандов (the Azande) (Evans-Pritchard, 1937, 1965).

Вследствие такого понимания теории как описание значений современные теоретики пришли к мысли, что социальная теория, по сути, является простым описанием интерпретаций актором своих собственных действий. Такое развитие социальной теории означало, что социальная теория становилась локальной и контекстуальной оценкой значимости действия и его значения для местных сообществ. В результате, идея о том, что теория может быть всеобщей и универсальной, была отвергнута. Есть некоторые исключения (Skinner,1985). Чем уже локализация, тем содержательней описание. Антропологический подход, в результате, выработал чрезвычайно скептическое отношение к формальному теоретизированию и кросскультурным обобщениям, а его методы имплицитно вобрали в себя, в значительной степени, релятивистский подход к культурным практикам и социальным институтам. Культурная антропология Клиффорда Гиртца (Clifford Geertz) (1972) в последние годы приняла радикальные формы благодаря постмодернистам, утверждавшим, что социальная теория на самом деле является манерой литературного письма, имеющей целью создание историй о локальных культурах и практиках, и, таким образом, значение действия проистекает из формы истории (Clifford and Marcus, 1986). Здесь легко склониться к позиции, предполагающей, что теория является, в сущности, формой вымышленного литературного описания, образно реконструирующего значение в форме тщательно продуманной прозы. Между прочим, эта идея теоретизирования как жанра литературного произведения стала довольно распространенной в современных дискуссиях. Она привела к глубокому осознанию нарративного стиля и структуры теории как формы литературного письма.

Эти изменения в радикальной антропологии и постмодернистской социальной теории свидетельствуют об утрате уверенности в программе социальных наук, по крайней мере, в строгой программе конструирования теории. Многие социальные теоретики обратились к различным формам литературной критики в качестве техник разработки социального исследования или же восприняли деконструктивные техники таких философских авторов, как Жак Деррида (1978). Например, работа Энн Гейм (Ann Game) «Уничтожение Социального» («Undoing the Social») (1991) служит хорошей иллюстрацией к этому подходу к социальной теории.

Результат этих тенденций представляет собой интересный парадокс в современной социальной теории. В социальной теории существуют две противоречивые и противоположные тенденции. С одной стороны, существует постмодернизм, заключающий в себе то, что мы можем назвать слабой парадигмой социальной теории. С другой стороны, - теория рационального выбора, являющаяся важным теоретическим направлением в социальных науках, которая стойко придерживалась строгой программы конструирования социальной теории. Такое разделение порождает интересный вопрос о возможности последовательности и аккумуляции в теоретической практике.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных