Последовательность и Аккумуляция в Социальной Теории 2 страница

Хотя развитие постмодернизма часто воспринимается как неблагоприятное по отношению к дискуссиям по моральной тематике, постмодернизм на самом деле поднимает важные вопросы морального толка, в частности, в связи с проблемой различий. Как отмечает Рой Бойн (1990), работы Жака Дерриды и Ж.-Ф. Лиотара фактически напрямую подводят к проблемам социальной справедливости, террора и насилия. Попытка Зигмунта Баумана разработать оценку постмодернистской этики показательна в плане возможностей именно в этой области (Bauman, 1993). Разумеется, сможет ли социальная теория внести вклад в публичную сферу посредством морального и социального анализа, будет зависеть, в конечном счете, от ряда материальных социальных факторов, таких, как преемственность в развитии Университета, возможность интеллектуала как социальной роли, природа издательской деятельности, а также роль государства в поддержке академической деятельности. Ни об одном из этих условий нельзя говорить с какой-либо уверенностью, но, будем надеяться, что они смогут создать полноценную среду для последовательности и развития социальной теории в следующем веке.

Литература

Alexander, J. 1982: Theoretical Logic in Sociology. Vol. 1: positivism, Presuppositions and Current Controversies, London: Routlede and Kegan paul.

--(ed.)1985: Neofunctionalism. Beverly Hills: Sage.

--1987: Twenty lectures: Sociological Theory since WorldWar II. New York: Columbia University press.

Anderson, P. 1976: Considerations on Western Marxism. London: New left Books.

Bauman, Z. 1993: Postmodern Ethics. Cambrige: polity Press.

Baudrillard, J. 1983a: In the Shadow of the Silent Majorities. New York: Semiotext(e).

--1983b: Simulations. New York: Semiotext (e).

Beck, U. 1992; Risk Society: Towards a New Modernity. London: Sage.

--1994: The debate on the “individualization theory” in today’s sociology in Germany. Soziologie, 3, 1991-200.

Becker, H. S. 1963: Outsiders: Studies in the Sociology of Deviance. New York: Free Press.

Berger, P. L. 1969: The Social reality of Religion. London: Faber and Faber.

Berger, P/L/. Berger, B., and Kellner, H. 1973: The Homeless Mind: Modernization and Consciousness. New York: Random House.

Berger, P. L. And Luckmann, T. 1967: The Social Construction of Reality. London: AllenLane.

Bottomore, T. B. 1975: Sociology as Social Criticism. London: George Allen and Unwin.

Bourgier, P. 1979: Distinction: A Social Critique of the Judgment of Taste. London: Routldg and Kegan Paul.

--1990: The Logic of Practice. Cambridge: Polity Press.

--1991: The Political Ontology of Martin Heidegger. Cambridge: Polity Press.

Boyne, R. 1990: Foucault and Derrida: The Other Side of Reason. London: Unwin Hyman.

Clifford, J. And Marcus, G. T. (eds) 1986: Writing Culture: The Poetics and Politics of Ethnography. Berkeley: University of California Press.

Cohen, S. 1971: Images of Deviance. Harmondsworth: Penguin.

Derrida, J. 1978: Writing and Difference. London: Routledge and Kegan Paul.

Evans-Pritchard, E. E. 1937: Witchcraet, Oracel and Magic among the Azande. Oxford: Clarendon Press.

--1965: Theories of Primitive religion. Oxford: Clarendon Press.

Fleming, D. and Bailyn, B. 1969: The Intellectual migration to Europe and America 1930-1960. Cambridg: Belknap Press.

Game, A. 1991: Undoing the Social: Towards a Deconstructive Sociology. Milton Keynes: Open University Press.

Geertz, C. 1972: The Interpretation of Cultures. New York: Basic Books.

Giddens, A. 1990: The Consequences of Modernity. Cambridge: Polity.

Hempel, C. J. 1959: the logic of functional analysis. In l. Gross (ed.) Symposium on Sociological Theory. New York: Harper & Row, 271-307.

Holton, R. J. And Turner, B. S. 1986: Talcott Parsons on Economy and Society. London: Routledge.

--1989: max Weber on Economy and society. London: Routledge.

Jameson, F. 1984: Postmodernism or the cultural logic of late capitalism. New Left Review, 1946, 53-92.

Kolakowski, L. 1978; Main Currents of Marxism. 3 vols. Oxford: Clarendon. Press.

Margolis, H. 1982: Selfishness, Altruism and Rationality: A Theory of Social Choice. Cambridge: Cambridge University Press.

Matza, D. 1964: Delinquency and Drift. New York: Wiley.

Merton, R. K. 1968: Social Theory and Social Structure. Glencoe: Free Press.

Nedelmann, B. And Sztompka, P. (eds)1993: Sociology in Europe: In Search of Identity. Berlin: Walter de Gruyter.

Nisbetm R. 1967: The Sociological Tradition. London: Heinemann.

O’Neill, J. 1985: Five Bodies: The Human Shape of Modern Society. Ithaca: Cornell University Press.

Outhwaite, W. 1975: Understanding Social Life: The method Called Verstehen.London: George Allen and Unwin.

Parsons, T. 1937: The Structure of Social Action. New York: mcGraw-Hill.

--1951: Th Social System. London: Routledg and Kegan paul.

Popper, K. 1963: Conjectues and Refuntations. London: Routlege and Kegan paul.

Rizer, G. 1993: The McDonaldization of Society. London: Sage.

Robertson, R. And Turner, B. S. (eds) 1991: Talcott Parsons: Theorist of Modernity. London: Sage.

Roch, M. 1992: Rethinking Citizenship. Cambridge: Polity Press.

Rojek, C. And Turner, B. S. (eds) 1993: Forget Baudrillard? London: Routledge.

Runciman, W. G. 1961: Relative Deprivation and Social Justice. London: Routledge and Kegan Paul.

--1970: Sociology in Its Place. Cambridge: Cambridge University Press.

Shilling, C. 1993: The Body and Social Theory. London: Sage.

Skinner, Q. (ed.) 1985: The Return of Grand Theory. Cambridge: Cambridge University Press.

Smith, J. and Turner, B. S. (1986): Constructing social theory and constituting society. Theory, Culture and Society, 3(20), 125-33.

Taylor, I., Walton, P., and Young, J. 1973: The new Criminology: For a Social Theory of Deviance. London: Routledge.

Townsend, P. C. 1979: Poverty in the United Kingdom. Harmondsworth: Penguin.

Turner, B. S. 1984: The Body and Society: Exploration in social theory. Oxford: Basil Blackwell.

--1989: Some reflections on cumulative theorizing in sociology. In J. H. Turner (ed.) Theory Building in Sociology. Newbury Park: sage, 131-47.

--1992: max Weber: From History to Modernity. London: Routledge.

Turner, B. S. and Hamilton, P. 1989: Critical Concepts. 2 vols. London: Routledge.

--1987: Analytical theorizing. In A. Giddens and J. Turner (eds) Social Theory Today. Cambridge: Polity, 156-94.

Winch, P. 1958: The Idea of Social Science and its Relation to Philosophy. London: Routledge.

I

ОСНОВАНИЯ

Термин «социология» появился в первой половине 19 века в связи с последовавшими за Французской революцией попытками Огюста Конта и Клода Сен-Симона инициировать научное изучение индустриального общества. Конт использовал термин «социология» в письме в 1824 году, а затем в 1838 в 4-ом томе своей книги «Курс позитивной философии» (Cours de philosophie positive), в качестве замены выражению «социальная физика» (physique social). Впоследствии появление социологии стало связываться с социальной и интеллектуальной реакциями на Французскую и индустриальную революции. Термин «социология» буквально означает научное изучение дружбы и товарищества, то есть изучение социальных форм близости и взаимоотношений между индивидами. Фактически же социология ориентировалась на изучение институтов и моделей индустриального капиталистического общества, причём, особое место она уделяла теме социальных классов. Сейчас Конта и Сен-Симона уже не относят к мыслителям, оказавшим большое влияние на развитие социологии как дисциплины, несмотря на то, что Сен-Симон сыграл определённую роль в становлении социологии социальной сплоченности Эмиля Дюркгейма. Позднее Дюркгейм воздал должное Сен-Симону в своей работе о социализме, книге, оказавшей значительное влияние на становление позиции 20-го века относительно социальной роли государства.

Классический период социологии – это период с 1890 года до смерти Макса Вебера в 1920 году. В этот короткий период времени, как в Европе, так и в Северной Америке, социология становится университетской дисциплиной со своими профессиональными журналами и ассоциациями и с точным представлением о первостепенных исследовательских и учебных целях. Первые кафедры социологии были основаны в таких университетах, как Чикагский, Сорбонна, Берлинский и позднее в Лондонской школе экономики. Первая мировая война трагически повлияла на развитие молодой дисциплины, особенно на дюркгеймовскую школу, но, тем не менее, социология перенесла эту европейскую катастрофу.

Глава Роберт Холтона представляет собой прекрасное введение, как в европейскую, так и в североамериканскую традиции. В ней он рассказывает не только об отцах-основателях социологии (Маркс, Вебер, Дюркгейм), но также о фигурах, сохранивших своё значение для современности, таких как, например, Георг Зиммель. Он также уделяет внимание фигуре, нередко замалчиваемой в истории социологической мысли, а именно французскому аристократу Алексису де Токвилю (Alexis de Tocqueville). Данная глава представляет ценность и тем, что в ней предпринимается попытка определить границы между социальной и экономической теориями. Во многих отношениях социология может восприниматься как своего рода комментарий к недостаткам экономической теории, в частности это касается понятия рациональности. Иллюстрацией может, служит центральное место, занимаемое темой религии в работах Дюркгейма, Вебера и Зиммеля. Социологи утверждают, что религиозные ценности и практики не могут быть объяснены утилитарными теориями рациональности. Холтон указывает на важное различие в подходах к изучению общества европейских и североамериканских теоретиков. Если на американских социальных теоретиков оказал влияние социальный реформизм, прагматизм и эмпиризм, то европейская социальная теория действовала в контексте после-Гегелевской и после-Кантовской философии. Эти различия сохраняются на протяжении всего 20-го века.

Взаимоотношения между экономикой и социологией особенно наглядно проявились в марксистской социальной теории, которая часто квалифицируется как экономический детерминизм. Марксистские понятия производительных сил и производственных отношений дали импульс идее экономического способа производства как определяющей характеристики общества в целом. Тем не менее, Маркс очень критично относился к основным положениям экономической теории, по крайней мере, в том виде, в котором они были представлены в работах Адама Смита, Джереми Бентама и Дж. С. Милля. Маркс воспринимал большинство так называемых экономических теорий как всего лишь отражение буржуазного или капиталистического восприятия реальности. Такой взгляд на реальность был всего лишь описанием отчуждения человеческих существ от социальных отношений. В свою очередь, Маркс представлял критическую мысль, поскольку стремился вскрыть подлинное содержание буржуазной экономической науки. В связи с критикой буржуазной экономики марксизм распался на научный и гуманистический.

Отношения социологии с марксизмом как социальным движением и как системой мысли всегда были парадоксальными и проблематичными. Социология, особенно в версии Макса Вебера, часто рассматривается как полемика с «духом Маркса». История социологии часто пишется как альтернативный политической идеологии марксизма взгляд на общество и экономику. Однако такая позиция по поводу отношений между марксизмом и социологией несвободна от преувеличения и во многих отношениях ошибочна. В частности, Вебер перенял многие базовые идеи Маркса и применил их для сравнительного анализа религий и капиталистического развития, статуса и социального класса, власти и государства. Формирование социологии конфликта в послевоенной британской социологии в лице Джона Рекса (1981) и Ральфа Дарендорфа (1959) также связано с наследием марксизма, по крайней мере, в отношении теории конфликта классовых интересов в капитализме. Но мы должны помнить, что в 20-м веке марксизм претерпел радикальные изменения. Подробный анализ марксизма даётся в главе Горана Терборна (Goran Therborn), опирающегося, в частности на такие школы как франкфуртская и австро-марксизм. Марксизм 20-го века уделял внимание проблеме надстройки, то есть культуре, эстетике, философии социальных наук. Наконец, важно подчеркнуть тот факт, что критическая теория более обширна, чем марксизм. Эволюция критической теории в 20 веке во многих отношениях расходящаяся с марксизмом, рассмотрена в последующих главах.

Особую роль в развитии социологии сыграли философские и теоретические темы, особенно наследие Канта и Гегеля. Одна из тем, неизменно занимающих социальных теоретиков, связана с проблематичностью природы социальных наук и их отношением к естественным наукам. Эта тема поднимается Уильямом Аутвейтом (William Outhwaite) в контексте анализа философии социальных наук. В этой области социология борется с фундаментальной проблемой того, является ли они искусством или наукой. Противоречие между художественной и научной ориентациями как правило трактуется в связи с противопоставлением процесса интерпретации процессу объяснения. Социальные теоретики ведут многолетние дискуссии о различиях между пониманием социальных явлений и их причинными объяснениями. Специфическая проблема такого рода дискуссий для англоязычных читателей состоит в том, что англоязычное понятие науки имеет узкий смысл, связанный с научной деятельностью в терминах экспериментальных методов. В немецкой традиции понятие Wissenschaft указывает на более обширное, тонкое и всеобъемлющее понятие систематического исследования и организации знания. В немецкой традиции к изучению религии подходят также научно, как и к изучению природы. В главе Уильяма Аутвейта нашёл отражение и тот факт, что в 20-м веке естественные науки также претерпели радикальные изменения, в частности, в результате фундаментальных изменений нашего восприятия времени и космоса. Очевидно, что наука не даёт неподвижного, устойчивого и неизменного критерия того, что составляет «подлинную» научную деятельность.

Литература

Antonio, R. J. and Glassman, R. M. (eds) 1985: A Weber-Marx Diologue. Lawrence: University Press of Kansas.

Dahrendorf, R. 1959: Class and Class Conflict in Industrial Society. London: Routledge and Kegan Paul.

Gouldner, A. W. 1962: Introduction to E. Durkheim. Socialism. New York: Collier Books, 7-13.

Horkheimer, M. and Adorno, T. 1973: Aspects of Sociology. London: Heinemann.

Rex, J. 1981: Social Conflict. London and New York: Longman.

Satterwhite, J. H. 1982: Varieties of Marxist Humanism. Pittsburgh and London: Universyty of Pittsburgh Press.

Sica, A. 1988: Weber, Irrationality and Social Order. Berkeley: University of Colifornia Press.

КЛАССИЧЕСКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ

Роберт Дж. Холтон

Введение

Классическая социальная теория появилась в девятнадцатом, начале двадцатого веков как критическая рефлексия относительно важнейших социально-экономических и политических процессов, формировавших современный мир.

Не существует четкого временного или пространственного определения классической социальной теории. Однако с исторической точки зрения это может выглядеть как стадия, на которой социальная теория обрела автономию от моральной и политической философии и отстояла притязания на статус научной дисциплины, отличной от естествознания. Объектом этой новой науки было общество как таковое. Классическая теория, в историческом смысле, занимает промежуточное положение между пионерной, хотя и несколько рыхлой стадией зарождения социальной науки в восемнадцатом веке, с одной стороны, и современной послевоенной социальной теорией, с другой.

Часто утверждают, что интеллектуальная повестка дня классической теории сложилась под влиянием двух крупных событий, а именно Французской Революции и промышленной революции. Взаимопереплетающиеся темы, явившиеся результатом этих событий, включают процессы индустриализации и капиталистического развития, секуляризацию и индивидуализм, рационализацию и рост современной бюрократии, и, наконец, урбанизацию и развитие демократии. Поскольку эти процессы охватили как Старый, так и Новый миры, классическая теория в пространственном отношении развивалась и в Европе и в Соединенных Штатах. Однако, развиваясь по обе стороны от Атлантики, она не обрела идентичных форм.

Подход с точки зрения "Двух революций" имеет один существенный недостаток, а именно проекцию классической теории как порождения девятнадцатого века на чрезвычайно новые революционные преобразования общественной жизни. Эта интерпретация, на первый взгляд, подкрепляется тем, что в середине девятнадцатого века французский теоретик Огюст Конт (Auguste Comtе (1798-1857)) провозгласил рождение " социологии" - новой науки об обществе. Проблема этого подхода - его сжатый и ограниченный исторический фокус. Как замечает Гидденс (Giddens (1979)), социальная теория - это по существу пост-Ренессансный комментарий относительно долговременных социальных тенденций, многие из которых, например, переход к капитализму (Holton, 1985) или появление индивидуализма (MacFarlane, 1978), реализовались уже к началу восемнадцатого столетия. Другими словами, нет большой разницы между пред- и пост- революционными мирами, так же как и существенных различий между социальной теорией восемнадцатого и девятнадцатого веков.

Анализируя новые процессы капиталистического развития: демократизацию, индивидуализм, классические теоретики разработали критическую точку зрения в отношении современного мира. Ключевые институты, такие как рынок, или индивидуализм, осмысливались в терминах их социальных следствий, патологии или отчуждения. Внимание исследователей было направлено не просто на социальное изменение, но и на причины социального угнетения, социальные механизмы, способные обеспечить реализацию человеческой свободы, равенство, и новые формы общественной жизни. Видные социальные теоретики придерживались различных проектов социальных реформ или революций. В этом отношении социальная теория выросла из моральной и политической ангажированности в той же степени, как из социального наблюдения и интеллектуального анализа. К тому же, критическое острие классической теории было направлено не только на социальные учреждения, но также и на другие современные течения мысли, такие как экономика (утилитаризм) и психология, претендовавшие на всестороннее понимание современного мира.

Точка зрения классической теории по отношению к современным социальным изменениям была критической, но также, как мы увидим, довольно амбивалентной. (Holton и Turner, 1986:209-10). С одной стороны, сдвоеннные силы капиталистической индустриализации и демократизации рассматривались как средство устранения традиционных барьеров на пути экономической экспансии и политической свободы, способствующее успеху человеческих обществ в их стремлении к лучшей жизни. С другой стороны, упадок авторитета религии, деревенской жизни, и традиционной статусной иерархии вызывали глубокую обеспокоенность.

Нисбет (Nisbet 1967) считает, что фундаментальную роль в основных положениях и концептуальной структуре классической социологии играет противоречие между "современными" и "традиционными" ценностями. Это проявляется, прежде всего, в широком использовании концептуальных дихотомий, посредством которых фиксируется природа социального изменения, например «община и индивидуализм», «сакральное и мирское», или «статус и контракт». Далее он утверждает, что устремления важнейших Европейских классических теоретиков, таких как Карл Маркс (Karl Marx1818-83), Эмиль Дюркгеим (Emile Durkheim 1858-1917), Макс Вебер (Max Weber 1864-1920), и Георг Зиммель (Georg Simmel 1858-1918) являют собой парадоксальную комбинацию "современных" ценностей, таких, как "наука", "разум"(reason), и "индивидуальная свобода" с "концептуальным арсеналом, глубоко укоренённым в консервативном стремлении к порядку и восстановлению общинности" (Holton и Turner, 1986: 209).

Для Американских классических теоретиков конца девятнадцатого и начала двадцатого веков было характерно сходное стремление использовать ценности науки и разума для осуществления проекта социальной реформы и реконструкции общества. Однако, классическая теория, в том виде как она разрабатывалась в Соединенных Штатах, была в меньшей степени связана с консервативными представлениями о порядке, характерными для Старого света, и в большей степени согласовывалась с понятиями секуляризации и морального индивидуализма как неотъемлемых атрибутов общинности («комьюнити» - community). Критическая точка зрения на экономику или утилитарные версии индивидуализма также имели место, но в работах таких американских теоретиков как Джордж Герберта Мид (George Herbert Mead 1863-1931) и Роберт Парк (Robert Park 1864-1944) присутствовало не столь амбивалентное отношение к современности, как у их Европейских коллег. Кроме того, в американском варианте классической социологии репертуар Европейской классической теории пополнился такими типичными для Нового Света темами, как влияние иммиграции и место расовых и этнических отношений в социальной жизни.

Теория Общества

Главным достижением классической социальной теории, в том виде, в котором она реализовалась в девятнадцатом и начале двадцатого веков, была идентификация и разработка большинства базовых проблем, связанных с построением теории общества (Alexander, 1982a). Эта работа была связана с осознанием отличия общества от природы. Однако, появление социальной теории было не столько связано с программными утверждениями на эту тему, сколько с разработкой определенных объяснений «социального», которые позволили идентифицировать универсальные или транс-контекстуальные теоретические проблемы. В качестве главной проблемы этого типа обычно воспринимается проблема структуры и участия (agency).

Проблема свободы воли и детерминизма пребывала в поле философского дискурса в течение многих веков. Основным здесь являлся вопрос о том, свободны ли люди в выборе своих действий или последние предопределены некоторой внешней силой. Главным достижением классической социальной теории было преобразование этого вопроса из чисто философского в социологическую проблему. Иными словами, проблема структуры и действия представляет собой социологическую версию проблемы свободы воли и детерминизма. Эта философская проблема была переработана в контексте социально-экономических и политических изменений, произошедших в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях. Классических теоретиков интересовало, способствовали ли насущные социальные процессы и институты, такие как рыночный капитализм, разделение труда, и современная демократизация, освобождению человечества от детерминистских пут прошлого, или же способствовали сдерживанию человеческого действия и разрушению свободы. В связи с этим возник вопрос: являются ли структура (детерминизм), и действие (свобода воли) непримиримыми антиномиями, или они могут так или иначе быть согласованы в рамках одной теоретической позиции.

Одним из основных результатов классической теории в отношении этой дискуссии была разработка понятия социальной структуры. Под "Структурой" понимаются те всеобъемлющие системы социальных отношений, которые воспринимаются как некие внешние силы, предопределяющие жизнь индивидов. Хотя появление идеи социальной структуры можно проследить уже с восемнадцатого века – века Просвещения, классическая теория девятнадцатого века ознаменовала собой два наиболее существенных этапа дискуссии по поводу структуры и действия. Они, соответственно, связаны с именами Карла Маркса и Эмиля Дюркгейма.

Карл Маркс (Karl Marx)

Карл Маркс подходит к проблеме структуры и действия через предположение о том, что скорее человеческие акторы, а не внешние социальные силы делают историю и таким образом конструируют общество. Однако, он тут же уточняет его, утверждая, что человеческие акторы не делают историю полностью по собственному выбору. Причина этого в том, что человеческое действие осуществляется в рамках социальных отношений, обладающих характеристиками всеобъемлющих структур. Появление этих структур скорее связано с материальными основаниями базы социальной жизни, нежели со свободно парящей областью идей. Для Маркса, ключ к этим структурам заключается в способе производства. Последний включает не просто технические орудия производства, но и нечто большее, а именно социальные отношения, которые создают права частной собственности в отношении экономических ресурсов. Совершенно ясно, что подобная фокусировка на материальной стороне заключает в себе некое суждение относительно промышленной революции и относительно развития капиталистических рыночных отношений, быстро трансформировавшие Европу, в который жил Маркс.

Социальное действие и направление человеческой истории могут быть поняты, по Марксу, только в терминах воздействия социальных структур на социальные группы. Обычно права собственности делят общество на различные социальные классы, определяемые на основе их отношений к источникам экономической власти, консолидировавшимся в рамках данного способа производства. В рамках этой перспективы рабовладельческий способ производства порождает классы рабовладельцев и рабов, феодальный способ производства - феодальных господ и крепостных, в то время как капиталистический способ производства порождает капиталистов и наемных работников. Для Маркса такие классовые структуры создают доминирующие группы, обладающие правами собственности и властью, чьи интересы отличаются и находятся в противоречии с интересами подчиненных классов, у которых отсутствуют такие права и власть. Основной экономический актив подчиненных классов – их труд, но он управляется другими, через структуру прав собственности на труд или его результаты, в рамках таких институтов как рабство, крепостное право и рынок труда.

Это, конечно, схематическое представление гораздо более комплексного исторического процесса, в котором классовые структуры редко имеют форму бинарной оппозиции между двумя полярными классами. Для Маркса подлинная поляризация обнаруживается только в открытых конфликтах между трудом и капиталом, порожденных развитием капитализма. Тем не менее, по Марксу, конфликты, связанные с материальными интересами, являющиеся порождением структур данного способа производства, способствуют возникновению форм коллективного социального действия индивидов, занимающих одинаковые позиции в рамках данной классовой структуры. Такая классовая борьба представляется Марксу главным фактором социальных изменений, подлинным смыслом социальной революции и главным элементом перехода от одного типа общества к другому.

Заключительный аспект дискуссии, типичный для классической социальной теории девятнадцатого века, заключается в Марксовом рассмотрении социальных изменений в терминах эволюционного процесса (для дальнейшего комментария относительно эволюционизма смотри Nisbet, 1967). По Марксу, человеческая история может быть представлена в виде прогрессивного развёртывания эволюционной логики. Это не следует понимать в идеалистических терминах Гегеля (Hegel 1770-1831), влиятельного философского предшественника Маркса, то есть как прогрессивную реализацию идеала вселенской свободы в человеческих делах. Собственная эволюционная логика Маркса скорее сконцентрирована в подходе, разработанном совместно с его коллегой Фридрихом Энгельсом (Friedrich Engels, 1820-95), а именно в историческом материализме.

Он основывается на двух типах борьбы человечества, каждый из которых связан с материальными причинами. Первый тип – борьба за преодоление пределов, накладываемых природой. Второй – борьба за преодоление отчуждения, являющегося следствием права частной собственности в его различных исторических проявлениях. Эти права и влияние, связанное с ними, сдерживают творческий потенциал, который Маркс приписывает человечеству. Эта историческая борьба может быть разрешена, по мнению Маркса, только, если труд, источник творческого потенциала человечества, будет управляться посредством сотрудничества и в полной мере социализированные отношения, а не через отношения частной собственности. Его эволюционизм, таким образом, можно считать телеологическим, так как он видит цель (или telos) в истории. Эта цель ни что иное, как триумф человеческой свободы над структурной необходимостью эксплуатации и неравенства - характерных для социальных механизмов, основанных на частной собственности.

Маркс является по сути своей классическим социальным теоретиком в нескольких смыслах. Во - первых, он задает чёткий смысл "социального" как области, отличной от природы, области, которая прогрессирующим образом создаётся и расширяется посредством человеческого действия. Во- вторых, он пытается найти социологическое объяснение отношений между социальной структурой и человеческим действием (agency), связывая эту проблему с теорией социальной эволюции. Его главные понятия способа производства, отчуждения и классовой борьбы оказывали очень заметное влияние на формирование социальной теории на протяжении всего двадцатого века. Марксизм сам по себе явил богатую и способную эволюционировать традицию анализа динамики капиталистического способа производства, затронувшую такие структурные процессы, как монополизация, империалистическая экспансия, и быстрое нарастание государственного участия в экономической жизни, ни один из которых не был очевиден во времена Маркса. Это оказало глубокое влияние на анализ долговременных процессов исторических изменений, и на изучение развития стран третьего мира.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: