Исходные Положения Теории Рационального Выбора

Существует множество специальных введений в теорию рационального выбора и интересующимся читателям можно порекомендовать широкий круг литературы (начать можно с Мозера (Moser), 1990). Мы, однако, будем придерживаться достаточно неформального подхода, который, я надеюсь, позволит интегрировать рассматриваемые идеи в более социологичной манере. В этой связи источником продуктивных мыслей для нас может послужить Элстер (1989а).

Для наших целей основания теории рационального выбора можно представить в виде следующих положений, хотя, как мы потом увидим, они могут быть смягчены в том или ином направлении, оставаясь тем не менее верными основным принципам теории рационального выбора:

1. Индивидуализм – в конечном счете только сами индивиды могут совершать действия или социальные действия, а следовательно, только социальные действия могут быть причиной макросоциальных явлений, объяснение которым мы хотим найти. Далее, связи между макроявлениями могут быть установлены только через каузальную связь между макросоциальными феноменами и индивидуальными (социальными) действиями (см. рис. 9.2).

2. Оптимальность – индивидуальные действия и социальные действия с учётом транзитивности индивидуальных предпочтений (таких особенностей как убеждения и аффекты) и имеющихся возможностей, выбираются оптимально (т.е. они являются лучшими из возможных).

3. Забота о собственных интересах – действия и социальные действия индивидов полностью направлены на их собственное благополучие.

К этим трем положениям я добавлю следующий методологический принцип:

4. Парадигматическое преимущество – социологическая теория должна формироваться (be forged) через смягчение некоторых аспектов положений и добавления других теоретических составляющих (особенно идей теории научения и эволюционной теории).

		Социальное действие
	Микро причины (личностный уровень)		Социальное действие

t₂>t₁>t₀

Рис. 9.2. Дополнение схемы Коулмана-Линденберга

Будет вполне закономерно, если непосвященный читатель, столкнувшись с этим списком, окажется в полной растерянности. Во-первых, некоторые из употребляемых терминов до сих пор не определены. Во-вторых, даже если бы они были определены, можно представить ситуации, в которых действия не согласуются ни с принципом заботы о собственных интересах, ни с принципом оптимальности, что бы последнее ни значило. В-третьих, не является ли это тем частым случаем, когда социологи стремятся использовать надиндивидуальные целостности (коллективных акторов) в своих теоретических изысканиях? Частично ответить на эти вопросы можно, проанализировав перечисленные положения более подробно.

Обратимся сначала к индивидуализму; здесь не место повторять давно избитые споры о методологическом индивидуализме, редукционизме и тому подобных идеях, поскольку в итоге они сослужили социологии не слишком хорошую службу (О’Нейл, 1973). Однако, многие социологи, продолжающие традиции Дюркгейма, без сомнения захотят с самого начала с нами размежеваться. Такой поворот событий был бы неудачным, поскольку представители теории рационального выбора настаивают лишь на том, что каузальные связи макроуровня (тип 1 на рис. 9.1 и 9.2) являются, фактически, сокращенным вариантом сочетания связей 2, 3 и 4 типов. Непонятные отношения между двумя переменными системного уровня должны подразумевать существование механизмов, включающих анализ более низкого, т.е. микро, уровня. Обычно, но не всегда, это бывает личностный уровень, т.к. теория рационального выбора полностью соответствует многоуровневой схеме на рис. 9.2, которая учитывает промежуточные уровни, лежащие между личностным уровнем и выбранным макроуровнем (например, группы, находящиеся между индивидами и «обществами»). Кроме того, этот подход позволяет использовать редукцию разного уровня, хотя если проблемным представляется отношение на любом надындивидуальном уровне, то объяснение в конечном итоге должно сводиться к уровню индивидов.

Теоретическая проблема звучит следующим образом: как из социальных действий индивидов образуются отношения системного уровня? Индивидуализм теории рационального выбора включает в себя не более, чем выражено в этой фразе, и, что должно быть предельно ясно, в отличие от некоторых критических описаний, она не отрицает важность отношений системного уровня, не отстаивает модель асоциального индивида и уж точно не отрицает экзогенную «первичность» группы или институтов в создании условий для возникновения определенных социальных явлений. Однако, столкнувшись с устойчивыми институтами, представитель теории рационального выбора, скорее всего, станет искать причину их возникновения. Таким образом, институты сами по себе становятся макроявлениями, нуждающимися в объяснении, хотя, опять-таки, в соответствии со схемой на рис. 9.2, это объяснение может отсылать к предшествующим институтам. В этом и во многих других смыслах полезно для фиксации сути реальных проблем в объяснении мысленно осуществить обратный (во времени) ход объяснения, как показано на рис. 9.2.

Теперь рассмотрим «оптимальность»; скажем, что при заданном наборе возможностей индивид выбирает оптимальную, если не существует другого (социального) действия, последствия которого были бы для него или для нее предпочтительнее, чем выбранное действие.

Несколько слов о «транзитивности»: наиболее формальный вариант теории рационального выбора содержит положения, согласно которым, если А предпочитается В, а В предпочитается С, то А будет предпочитаться С. Это выглядит вполне обоснованным, можно даже сказать, что это содержится в самой идее предпочтения. Экспериментальное доказательство, однако, показывает, что люди не всегда придерживаются транзитивности (Kahneman and Tversky, 1990). Более того, люди иногда не способны или сравнить предметы выбора (частичное упорядочение), или, если они смогут это сделать, выбрать между ними (слабое упорядочение или индифферентность). Хотя подобные проблемы, в достаточной мере общие для социологических феноменов, создают трудности для теории рационального выбора, они не являются непреодолимыми и не нуждаются в том, чтобы задерживаться на них. Конечно, используя принцип выбора «простых» моделей актора, мы часто будем близки к предположению, что акторы сами выбирают направление действия, превалирующее среди проранжированных альтернатив.

Если бы люди постоянно действовали вразрез со своими предпочтениями, это, конечно же, подкосило бы теорию рационального выбора. В таком случае основные альтернативные положения выглядели бы следующим образом:

1. Индивиды, как правило, не действуют оптимально в терминах своих предпочтений;

2. Хотя индивиды и могут действовать оптимально в терминах своих предпочтений, сами предпочтения формируются не оптимально.

3. Индивиды действуют не вразрез со своими предпочтениями, а просто под влиянием сил, не поддающихся контролю с их стороны.

Чтобы убедиться в обоснованности сильной версии оптимальности, которую предлагает нам теория рационального выбора, полезно подробнее рассмотреть эти альтернативы.

Действие в терминах предпочтения

Допущение, что в общем и целом действия выбираются сознательно, с тем, чтобы добиться неоптимального удовлетворения, абсурдно. Конечно, существуют некоторые, документально подтвержденные, в том числе Элстером (1989b) случаи, в которых слабовольность людей не дает им поступать так, как они хотят, т.е. выбирать наиболее высоко оцененный ими способ действия. Более того, временами мы совершаем импульсивные поступки, которые впоследствии находим досадными, нами также могут овладевать желания, затмевающие рациональные основания. Все это и даже большее должно быть принято во внимание, хотя придание этим периферийным вопросам первостепенной важности в моделировании микро-макро механизмов было бы, мягко выражаясь, контрпродуктивным.

Следует заметить, что все вышесказанное не говорит о том, что доминирующие предпочтения, в рамках которых, как предполагается, действует актор, с необходимостью представляют наиболее выгодный способ действия в смысле оптимальности самих предпочтений. Мы просто хотим сказать, что какими бы предпочтениями не обладал актор, он или она следуют в своих действиях направлению, оптимальному по отношению к ним. Для теории рационального выбора более проблематичен второй из отмеченных выше пунктов.

Формирование предпочтений

Теперь давайте разберем формирование предпочтений. Некоторые исследователи, особенно экономисты, придерживаются точки зрения, что предпочтения не являются вполне универсальными и стабильными (особенно с учетом факторов, которые, как принято считать, обеспечивают вариативность поведения), а формируются полностью противоречащим теории рационального выбора образом. Объяснение этому или неинтересно, или полностью выходит за рамки предметной области теории рационального выбора. Однако, большинство социологов отвергают первую часть тезиса, хотя с симпатией относится ко второй.

Понятно, что предпочтение актора, которое управляет действием, будет определяться, (1), его убеждениями или суждениями (часто в вероятностной форме) о последствиях доступных действий (т.е. о возможностях); (2) эмоциональным отношением к последствиям (аффектами) и, может быть, к самим действиям (итоговым действиям). Это очень похоже на язык социологии, с тем отличием, что предпочтения рассматриваются как производные от убеждений и аффектов, и в этом смысле полностью соответствует положениям утилитарной теории (см., например, эссе Luce и Raiffa у Мозера,1990), которая так или иначе является предтечей теории рационального выбора.

Таким образом, утверждение, что предпочтения не формируются оптимальным образом (второе основное предположение, сделанное выше), можно свести к более элементарным положениям. Первое заключается в том, что предпочтения не формируются оптимально в силу существования убеждений и аффектов. Следует иметь ввиду, что сейчас собираются доказательства этого в лабораторных условиях (см., например, предвзятость при принятии решений, о которой говорит теория перспектив (Kahneman и Tversky, 1990)). Заставят ли подобные открытия социологов-теоретиков, стремящихся применять простые модели для объяснения индивидуального актора, уделять внимание макроуровню, вопрос спорный, хотя тщательный анализ «фрейминга» Линденбергом (1993) показывает, что здесь может быть сделано. Где бы ни скрывалась правда, следует признать, что исследования подобного рода хорошо вписываются в рамки широкого подхода к теории рационального выбора и, безусловно, предоставляют ей парадигмальную привилегию (см. ниже).

Второе положение заключается в том, что предположения актора формируются не оптимально. Если быть точным, то оптимальное формирование предположений подразумевает целый комплекс моментов (Элстер, 1989b), но обычно речь идёт о чём-то, подобном следующему: при данных желаниях актора доступной или собранной информации достаточно, чтобы он сформировал предположения о доступных способах действия и их последствиях, и при этом наилучшая альтернатива (при данных желаниях актора) не останется без внимания. На самом деле в последнее время в работах по теории рационального выбора, особенно в теории игр, очень часто делается акцент на ситуации неполной информированности. В целом, информированность является центральной аналитической проблемой в современной теории рационального выбора. Следовательно, по проблеме формирования предпочтений, взгляды сторонников некоторых более традиционных подходов в социологической теории и сторонников теории рационального выбора, не обязательно окажутся несовместимыми; на самом деле, есть определенные основания для оптимизма по поводу того, что когда-нибудь может быть выработана общая схема (Абель, 1992). Обе стороны согласятся с тем, что изучение природы и происхождения господствующих информационных условий, в которых находятся акторы или которые они создают для себя, а также соответствующих убеждений и аргументов, занимают центральное место в деятельности социолога (особенно информативен в этих вопросах Будон (Boudon, (1989)). На заключительной стадии анализа все, чего должны придерживаться представители теории рационального выбора, - это довольно ослабленная модель оптимальности, согласно которой акторы стремятся удовлетворить имеющиеся у них потребности (Саймон, (Simon) 1982), и поступают наилучшим образом в соответствии со своим видением наличных обстоятельств.

В соответствии с предыдущими рассуждениями, внешними факторами имеющими критическое значение являются аффекты актора. Некоторые критики теории рационального выбора считают, что один из ее недостатков проистекает из предположения об экзогенных предпочтениях. Однако, если только что изложенные аргументы могут быть уместны в качестве рекомендации, то эта критика должна быть переориентирована с предпочтений на аффекты. Насколько я знаю, не существует хорошей теории происхождения и формирования аффектов, хотя представители теории рационального выбора склонны ссылаться на идеи социального заражения и модели научения. На самом деле множество тех, кого убедили достоинства теории рационального выбора, считают, что наиболее перспективным является сочетание теории игр и теории научения, (Крепс, 1990).

Структурное объяснение

Возвращаясь, наконец к идее того, что действия не управляются предпочтениями, согласимся, что в этом случае объяснения первого типа (рис. 9.1 и 9.2) оказываются главными претендентами на структурное объяснение, и мы уже видели негативную реакцию представителей теории рационального выбора на попытки их толкования как самодостаточных (sui generis). Однако, если при построении объяснений микроуровень, мы будем руководствоваться предположением, что для актора существует лишь одна альтернатива, нам потребуется такой тип структурного объяснения независимый от какого бы то ни было понимания предпочтений. Иногда полагают, что таким образом действуют социальные нормы и институты, вследствие чего пространство действия определённым образом ограничивается. Поэтому для представителя теории рационального выбора «структурализм» являет собой сосбую тему для рассмотрения (чрезвычайно полезным источником по данным вопросам является Элстер (1989а; 1989b); Роймер (Roemer) (1982) рассматривает их с марксистской точки зрения).

Хотя нынешние представители теории рационального выбора готовы принять достаточно ослабленную позицию насчет оптимальности, cохранение тезиса о том, что акторы выбирают наилучший способ действия, пусть даже это часто происходит в обстоятельствах, которые они до конца не понимают, имеет сущностное значение для данной их теории. Даже в ослабленной форме именно это главное положение предоставляет теории ее дедуктивные и объяснительные возможности. А следовательно, это именно то положение, которое нужно опровергнуть, чтобы дискредитировать теорию.

Забота о собственных интересах (Self Regard)

А теперь давайте вкратце обратимся к положению о заботе о собственных интересах. Хотя стандартная версия теории рационального выбора начинает с предположения, что индивиды действуют (оптимально) для удовлетворения нужд, соответствующих их интересам, здесь нет ничего такого, что исключает стремление защитить чужие интересы, как индивидуальные, так и коллективные. Существует множество попыток включить в понятийную систему теории рационального выбора альтруизм, злость и, более широко, факторы отношений (например, Марголис (Margolis), 1982). Тем не менее представители теории рационального выбора соблюдают достаточную осторожность, ссылаясь на подобные чувства, и все равно склонны искать скрытое стремление к собственной пользе, когда они сталкиваются с явным случаем защиты интересов других людей. Далее, если существует неоспоримое доказательство, скажем для альтруизма, они часто применяют эволюционный «тест», основанный на повторяющихся взаимодействиях, для того чтобы показать, как совокупность людей, преследующих свои интересы могла построить и поддерживать отношения альтруизма посредством процессов случайных вариаций, отбора и подражания (например, Франк, 1988). Многих социологов, полагающих, что для социальной жизни первостепенное значение имеют чувства по отношению к другим, как добрые, так и злые, в наибольшей степени оскорбляют именно эти неустанные попытки представить человека в качестве существа, наделенного почти природным свойством заботиться лишь о собственных интересах. Но в теории рационального выбора нет ничего такого, что побуждало бы нас принять эту установку. На самом деле, вопрос о том, в чем здесь истина, в значительной степени эмпирический. Тем не менее, осмотрительность, которой требуют от нас представители теории рационального выбора, может сослужить хорошую службу; очень легко, столкнувшись с непонятным макрофеноменом сослаться на удобное предположение об аффектах индивидов, которое делает объяснение тавтологией (Хечтер (Hechter), 1987). Консерватизм теории рационального выбора может, по крайней мере, предохранить нас от такой возможности.

Формируются ли группы потому, что это дает людям возможность быть полезными группе, или для реализации их собственных интересов, или же по обеим причинам? Ответ теоретиков рационального выбора был бы таков: если есть независимые доказательства существования групповых чувств, создайте для них подходящую теорию, а заодно и вспомогательную теорию, объясняющую происхождение и, возможно, существование этих чувств. В отсутствие же подобных доказательств создавайте теорию на основе простой модели заботы о собственных интересах и пытайтесь противопоставить ее выводам как можно больше фактов. Только в том случае, если она будет опровергнута, нужно искать другую.

Это может звучать немного банально, но здесь содержится важная мысль. С одной стороны мы не должны игнорировать ни одно находящееся в нашем распоряжении независимое свидетельство, касающееся стремления защищать интересы других (т.е. независимое от следствий, которые мы пытаемся объяснить). Многие теоретики рационального выбора вступают в конфликт с этим требованием в своем рвении утвердить опору исключительно на заботу о собственных интересах, в результате чего они создают слишком сложные теории там, где это не нужно и где объяснение должно сосредоточиться на источниках самих этих чувств. С другой стороны, мы должны остерегаться опрометчивых ссылок на чересчур необычные чувства.

Парадигматическое преимущество

В заключение мы обратимся к парадигматическому преимуществу, хотя на нем нет нужды долго задерживаться. Я надеюсь, что на этой стадии рассуждений будет совершенно ясно, почему можно говорить о парадигматическом преимуществе теории рационального выбора. Она претендует на такое место не в силу собственной исключительности, а, говоря ее же терминами, в связи с её притязаниями на то, чтобы стать первичной схемой для создания теории и, соответственно ее же канонам, порождать тем самым потребность в дополнительных теориях, когда она уже сделала все, что могла. На данный момент эти дополнительные теории представляют собой сложное смешение теории сетей, теории научения, теории подражания и эволюционной теории. С некоторыми из них мы познакомимся ниже.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: