Пьеса предоставлена Ольгой Амелиной 5 страница

Марта (Жозефине). Не поддавайся. Надо просто не верить.

Человек в белом (показывая Жозефине виселицу). Мадам, не хотите ли? Решайтесь.

Жозефина в ужасе, но сохраняет светскую вежливость, как и Человек в белом;

кошмар вперемешку с салонными манерами.

Жозефина. Нет. Оставьте меня. Простите, мсье. Я не хочу, право, не хочу.

Человек в белом. Я вам очень советую.

Марта. Говорят вам, она не хочет. Не хочет.

Человек в белом (Жозефине). Подумайте. Действительно не хотите? Смелее!

Жозефина. Нет, нет. Не сейчас.

Человек в белом. В любом случае, рано или поздно этого не избежать.

Жозефина. Нет-нет. Завтра посмотрим. Нет, прошу вас, лучше послезавтра. Не сегодня. Пока мне еще ничего не понятно.

Марта. Ей еще не понятно, вы же видите.

Палач (Жозефине). Мадам, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Вы бы отделались — раз и навсегда.

Марта (Палачу). Не вмешивайтесь в разговор. Оставьте ее.

Жозефина. Нет.

Человек в белом. Вы же знаете, что этого не избежать. Знаете, что все через это проходят. Выигрываете какие-то пустя­ки, немного времени.

Жозефина. Завтра, завтра, завтра. Еще чуть-чуть, Господин в белом... Еще чуть-чуть, господин Палач.

Человек в белом. Ну, как хотите. Вы не правы. Но раз вам так не хочется, мы пока что не торопимся.

Палач. Все дураки одинаковы. Попробуй вразуми их... (Жо­зефине.) Вы же видели, англичане согласились. Даже дети.

Марта. У них не спрашивали согласия. Не спрашивали согласия!

Человек в белом подает знак; виселица, Палач и сам Человек в белом уезжают в левую кулису.

Видишь, мама, это неправда. Неправда — если ты решишь, что этого не хочешь. Все зависит от тебя. Обещай мне, что у тебя больше не будет кошмаров. Кошмар закончился... Они ушли, их не было!

Жозефина. Не знаю, понимаешь, ничего больше не знаю.

Изменение освещения. Выходят, как вначале, англичане, англичанки, Джон Буль, Журналист.

Марта. Видишь, английские детки опять здесь.

Сцена постепенно погружается во тьму. Красные, кровавые отсветы. Громкие звуки грома или бомбардировки.

И сцена освещается снова. На этот раз освещение иное — оно создает серую, скучную, сумеречную атмосферу. В глубине могут быть видны горящие руины, собор, дымящийся вулкан.

Голос Беранже (встревоженный). Увы, я все вижу! Больше нет надежды. Это невозможно. Невозможно. И все-таки... Если бы это был всего лишь сон!.. Нет, нет, не сон. Боже мой!

1-я пожилая англичанка. Он медленно вращается вокруг собственной оси.

Джон Буль. Как волчок.

2-я пожилая англичанка. Похоже, он спускается.

2-я англичанка. Спускается.

Марта (Жозефине). Смотри, он спускается. Он возвра­щается.

Жозефина. Слава Богу. Я буду меньше волноваться.

1-я англичанка. Он мог бы оставаться в вышине, сколько хотел.

1-я пожилая англичанка. Я бы не вернулась.

2-я англичанка. Но ведь у него семья.

1-й англичанин. Он приближается. Его лучше видно.

2-й англичанин. Он жестикулирует. Похоже, говорит что-то.

1-я пожилая англичанка. Ничего не слышно.

Журналист. Он медленно спускается.

2-я пожилая англичанка (Жозефине). Вы можете гор­диться своим мужем.

Марта. Как-то грустно он спускается. У него подавленный вид.

1-я пожилая англичанка (дает девочке букет цветов). Подари цветы этому господину.

Жозефина (Марте). С чего ты взяла, что у него грустный вид? Он победил.

2-я пожилая англичанка (дает мальчику грязноватый и рваный флажок). Когда он вернется, ты пойдешь впереди него и понесешь вот это.

Джон Буль. По-моему, это не такая уж победа.

Марта. Да, он грустный. Это видно по его жестам и движениям.

1-й англичанин. Он все ближе и ближе.

Шумы постепенно стихают. Теперь это всего лишь взрывы петард, фейерверк в сумеречном, может быть, красноватом свете. Иногда видны красные и кровавые ракеты фейерверка. Также издалека доносится музыка,

похоже, это бал в честь 14 июля. Музыка ничтожного триумфа.

1-я англичанка. Он опускается шаг за шагом.

1-я пожилая англичанка. Как по невидимым ступеням.

2-я пожилая англичанка. Вот и он. (Жозефине.) Вот ваш муж, мадам.

2-я англичанка. Где вы его видите?

1-й англичанин (показывая пальцем). Там, где мой палец!

1-я англичанка. Над верхушкой дерева, он ее коснулся.

2-й англичанин. Не торопится. Срывает листок.

Журналист. Машинально.

Видно, как на сцену падает, кружась, лист дерева.

Джон Буль. Вот он.

2-я пожилая англичанка. Браво, мадам Беранже.

Появляется, медленно опускаясь, Беранже. Все идут к нему.

Девочка. Браво, мсье Беранже.

Мальчик (у него в руках игрушечная труба, в которую он торжественно трубит. До этого он дал Беранже флажок, который тот роняет. Беранже не берет и цветы у девочки, и они тоже па­дают). Браво!

Жозефина. У него совершенно растерянный вид. (Беран­же.) Что ты видел? Ты устал?

Англичане размахивают разноцветными носовыми платками, аплодируют и кри­чат: «Да здравствует Беранже!» Затем умолкают.

Отметим, что перед самым спуском Беранже чуть не задел ногами головы англи­чан, но те успели расступиться.

Журналист. Поделитесь своими впечатлениями, господин Беранже.

Жозефина. Я рада, что ты вернулся. По правде говоря, я все-таки испугалась. Нужно было меня предупредить. Расскажи о своих впечатлениях господину Журналисту.

Беранже. Я... я... (Замолкает.)

Джон Буль. Позвольте вас спросить, мсье, как это вам удалось?

1-й англичанин. И что вы для этого сделали?

2-я пожилая англичанка. Вы же видели, он летал...

Беранже. Да, я летал, летал...

1-я пожилая англичанка. Вы же сами видели.

Журналист. Зачем вы летали?

Беранже. Не знаю... Я не мог по-другому.

Джон Буль. Мы хотим сказать, с какой целью вы летали. Что вы хотели доказать этим подвигом?

1-й англичанин. Неправда. Вы не летали. Мы на вас вни­мательно смотрели — вы шли по невидимой арке. По чему-то твердому.

1-я англичанка. Да нет! Никакой арки не было.

1-я пожилая англичанка. Не бывает невидимых арок.

Журналист. Это вполне возможно. Невидимая арка возни­кает из-за сгущения воздуха.

2-й англичанин. Так каждый сумеет.

2-я англичанка (своему мужу). Ты преувеличиваешь.

1-я пожилая англичанка. А почему бы вам не попробо­вать?

2-я пожилая англичанка. Действительно, могли бы по­пробовать.

2-й англичанин. Так все могут. Абсолютно все.

1-й англичанин. Достаточно указать нам точное местона­хождение такого невидимого воздушного моста.

Беранже. Нет никакой арки. Я летал, уверяю вас, просто ле­тал.

Джон Буль (другим англичанам). В любом случае, в его поступке нет ничего из ряда вон выходящего.

2-й англичанин. Разумеется. Воздушный змей делает то же самое.

2-я англичанка. Человек, летающий, как воздушный змей, — это все-таки нечто особенное.

Джон Буль. Зачем столько хлопот, когда через долину мож­но переехать на автомобиле по мосту за несколько минут?

1-й англичанин. Или перелететь на наших самолетах.

2-й англичанин. Или на наших ракетах.

Журналист. А ему потребовалось не меньше пяти минут, чтобы проделать половину пути.

1-я пожилая англичанка (Жозефине). Не слушайте их, мадам.

2-я пожилая англичанка. Люди завистливы.

Журналист. Пять минут, а то и шесть! Это очень долго! Те­ряется уйма времени.

1-й англичанин. У нас времени нет.

Джон Буль (Беранже). Мы не запатентуем вашу систему.

Журналист. Из соображений профессиональной добросове­стности я все-таки прошу вас изложить нам ваши впечатления.

Беранже. Что вам сказать? Что я могу вам сказать?

2-я англичанка (Джону Булю). А я думаю, что запатенто­вать стоит.

1-й англичанин. У техники есть достижения получше, ма­дам. Гораздо лучше. Возвращение к естественным процессам про­тиворечит прогрессу и эволюции разума.

Марта. Браво, папа, браво, браво. Ах, он действительно как в воду опущенный.

Жозефина. Что с тобой?

2-й англичанин (1-й англичанке). Уверяю вас, мадам, в этом нет ничего героического. Любой англичанин, немного потре­нировавшись, немного потренировавшись...

Жозефина. Что с тобой? Ты должен гордиться! Что за ха­рактер! У тебя недовольный вид, как всегда недовольный.

2-я англичанка. Защищайтесь, мсье, объяснитесь.

1-я пожилая англичанка. Объясните им важность вашего поступка.

1-я англичанка. Мы вами восхищаемся.

Жозефина (Беранже). Видишь.

Джон Буль (англичанам). Послушайте, это не представляет никакого интереса.

Журналист. Это ребячество, это в высшей степени смешно.

Жозефина. Поверь мне, это победа. Критики всегда найдутся.

2-я пожилая англичанка. Вы поднялись так высоко, так не поддавайтесь же.

1-я англичанка. Говорите, мсье, говорите.

Марта. Он растерян, замучен. У него блуждающий взгляд.

Жозефина. О, Боже! Какой взгляд! Что же ты увидел на той стороне?

1-й англичанин. Он ничего не мог увидеть на такой скоро­сти без точных приборов.

1-я англичанка. Что вы увидели по ту сторону, мсье? Расскажите. Что вы увидели?

Англичанки (вместе). Что вы видели?

Беранже. Я видел... видел... гусей...

Джон Буль. Он видел гусей. Ну и шутник...

Беранже. Люди с гусиными головами.

Журналист. И это все? Негусто.

Беранже. Людей, которые лизали задницу обезьян, пьющих свиную мочу.

Журналист. Мсье, мсье, что за непристойности!

Джон Буль. Вас слушают невинные детские уши.

1-й англичанин. Какая гнусность.

Жозефина. Выбирай выражения, Эрбер.

Услышав слова Беранже, Мальчик спрашивает: «Ты слышала, что он сказал?» А Девочка отвечает:

«Он сказал задница обезьян, свиная моча».

Беранже. Я видел колонны гильотинированных, которые шли без голов... колонны гильотинированных по бесконечным просто­рам. И еще, еще, не знаю, гигантскую саранчу, поверженных ан­гелов, побежденных архангелов.

Джон Буль. Вот затейник.

Беранже. Я видел тысячи людей, которых хлестали кнутами, а они говорили: «Так нам и надо, так нам и надо»...

Журналист. Ничего он не видел. Он все это прочитал в Апокалипсисе.

1-я англичанка (Мальчику). Нет, это не для тебя. Это не­детская книга.

Беранже. Я видел райские континенты в огне. Там горели праведники.

Журналист. Если вам больше нечего рассказать, мсье, я не буду записывать.

2-я англичанка. Постарайтесь для нас, господин Беранже, ведь мы так вами восхищаемся. Расскажите нам о вашем путеше­ствии.

Беранже. Я пытаюсь.

1-я англичанка. Что-нибудь поинтересней и посовременней.

Беранже. Я видел ножи, я видел могилы...

1-й англичанин. Он хочет нас удивить всем этим. У нас у самих повсюду производят ножи и много кладбищ.

Жозефина. А в других местах, в других...

Беранже. В других местах земля разверзается... Горы ру­шатся, океаны крови... грязи, крови и грязи...

Джон Буль. Небогатое воображение. Если все это литерату­ра, то весьма посредственная.

Журналист. Не сравнить с нашими поэтами.

1-й англичанин. И даже с иностранными. Никто еще не превзошел Данте.

2-й англичанин. Все это мало интересно, мало интересно.

2-я пожилая англичанка. А меня это волнует, волнует.

Марта. Ну, а когда ты поднялся еще выше? Когда ты был совсем высоко?

Жозефина. Что ты еще видел?

Беранже. На самую большую высоту я попал, чтобы видеть, что происходит в других местах.

Журналист. Ну, а там что вы видели?

Джон Буль. Что самое захватывающее?

1-й англичанин. Менее вульгарное?

2-й англичанин. Более веселое?

Беранже. Я был на гребне невидимой крыши, к которой я прикоснулся лбом, там, где сходятся пространство и время. Я смотрел направо и налево, назад и вперед.

Когда он произносит последнюю фразу, 1-й англичанин говорит жене: «Ребенку пора спать».

1-я англичанка (беря Мальчика за руку). Пойдем домой.

1-й англичанин и Мальчик неторопливо уходят в левую кулису, где сла­бые звуки и неясные отсветы

фейерверка намекают на грустный праздник.

Беранже. Бездомные пропасти, бомбардировки, бомбардировки, бездонные пропасти врезались в долины, уже давно разоренные и опустошенные.

2-й англичанин (беря за руки жену и дочь). Эти глупости могут их взволновать.

Они уходят медленно, прогуливаясь, в правую кулису, глядя на праздник.

Беранже. А потом, потом, потом...

Джон Буль. Могли бы нам привезти лисицу или эту самую свинью, чтобы мы поверили.

Журналист (Джону Булю). Идемте? Паб открыт.

Медленно удаляются в глубину сцены, потом уходят вообще.

1-я пожилая англичанка (2-й пожилой англичанке). Уже поздно.

Беранже....миллионы исчезающих миров; миллионы взрывающихся светил.

2-я пожилая англичанка. Мне холодно. Пойдем выпьем чаю.

Две пожилые англичанки тихонько уходят.

Беранже. А затем, затем бесконечный огонь сменился льдом, а лед пламенем. Ледяные и огненные пустыни, вгрызаясь друг в друга, двигались к нам... двигались к нам.

Жозефина. Скажи это людям, расскажи им скорее, что ты видел. Послушайте, что он говорит.

Марта. Они не слушают.

Беранже. Никто не может мне поверить. Я так и знал, что никто мне не поверит... грязь, огонь, кровь... бескрайние завесы огня...

Марта. Я тебе верю. Мы верим тебе.

Беранже. И даже если бы мне поверили, даже если бы поверили...

Жозефина. Тогда чего ты ждешь? Возьми нас за руки, как ты уже делал, и полетим.

Марта. Улетим скорей!

Беранже. Куда?

Жозефина. Унеси нас за ту сторону, за пределы ада.

Беранже. Увы! Не могу, дорогие мои. Дальше ничего нет.

Жозефина. Как ничего?

Беранже. Ничего. Дальше ничего больше нет, только безгра­ничные пропасти... одни только пропасти.

Наступает кроваво-красный вечер, слышны взрывы петард, видны красные вспышки. Играет сельская праздничная музыка, грустная и веселая одновременно.

Марта. Слышишь? Видишь? Мне страшно.

Беранже. Это еще ничего, мои дорогие. Пока это всего лишь праздник, вроде английского 14 июля. (Опустив головы, Беранже, Жозефина и Марта идут в сторону красных огней деревни.) Сей­час еще ничего, пока ничего.

Марта. А может, ничего и не будет, кроме этих петард... мо­жет, все уладится... может быть, пламя погаснет... а лед растает... пропасти зарастут... быть может... сады... сады...

Уходят.

Занавес

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: