![]() ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 6 страницаСержант отпер уборщице железную дверь. Хиппи в красных штанах ерничал: – Смотрите, пипл, ангел! – Все шутишь, доходяга? – беззлобно покачала головой уборщица. – Сейчас научу туалеты мыть! Белобрысая девушка вырвалась из объятий красавца: – Я! Я буду туалеты мыть! Только заберите меня отсюда! Но уборщица внимательно оглядывала хипарей, пока не заметила Сашу: – Вот ты! Ага, иди сюда! Не сразу сообразив, что обращаются к ней, Саша стала протискиваться через толпу к выходу. Уборщица сунула ей в руки облупленное ведро со склизкой тряпкой: – Пошли, покажу, где воду брать. Хипари проводили Сашу сочувственными взглядами. Уборщица повела Сашу по темноватому коридору к каморке под лестницей. – Вот здесь, – объявила уборщица и толкнула дверь в каморку. Саша шагнула в каморку, а ей навстречу неожиданно вышел Солнце. Саша счастливо ахнула, уронив ведро с тряпкой, бросилась ему на шею и облегченно заплакала. – Ну, тихо-тихо! Всё, уходите! – скомандовала уборщица. – Как? – изумилась Саша. – Как уходить? – Да как – ногами и быстро! Еще спасибо скажи, что не успели записать тебя, а то сразу – по месту работы родителей, в комсомольскую организацию – везде сообщат! Солнце ласково отвел Сашины руки, сердечно приобнял уборщицу: – Спасибо, тетя Валя! Старушка была польщена, но старалась скрыть это под показной строгостью: – Но не рассчитывай – это первый и последний раз! С хипями твоими еще я не возилась! – Да вы посмотрите, – улыбнулся Солнце, – какая она хиппи – она домашняя! Уборщица снисходительно покачала головой. Саша и Солнце быстро пошли по улице, свернули в переулок, затем еще в один… Опасность миновала. Саша уцепилась за руку Солнца, как спасшийся от кораблекрушения за спасательный круг. Стуча зубами от еще не прошедшего страха, спросила: – Почему она помогла мне? Солнце невозмутимо улыбается: – Тетя Валя – милейшая женщина. – А откуда ты ее знаешь? – Я – завсегдатай этого клуба, – он кивнул на оставшееся позади отделение. – Было время подружиться. – Другие тоже часто бывали в милиции. Почему она не помогла другим? – Потому что они другие. – А если бы она не согласилась меня отпустить?! – жалобно простонала Саша. – Страшно подумать! – Тогда бы я придумал что-нибудь другое, – спокойно пожал плечами Солнце. Неожиданно Саша остановилась. – Я не могу домой… Солнце вопросительно посмотрел на Сашу. – …Я маму с папой увижу и опять плакать буду, – призналась она. Солнце взял Сашу за руку: – А я, честно говоря, надеялся, что ты пригласишь меня в гости. Разгадав нехитрый маневр Солнца, Саша благодарно улыбнулась, и они пошли к Сашиному двору. А потом, когда небо за окнами уже стало чернильным, Сашины папа и мама молча лежали, вытянувшись в струнку, в темной спальне. – Нет, ну как тебе это нравится! – не выдержал папа. – Сюда привела! В мою квартиру! Абсурд какой-то! – А что, лучше, когда неизвестно где? – бодро отозвалась «спящая» мама. – Тоже плохо! – сел на кровати папа. – Должна дома сидеть и уроки учить! – Что учить-то? – зевнула мама. – Школа уже закончилась, а институт еще не начался. – А вот не знаю, что! – забывшись, папа стукнул по колену больной ноги, ойкнул. Саша сидела в своей комнате, на кровати молча, отрешенно. Солнце поглядывал на Сашу, невозмутимо перебирая пластинки возле ее проигрывателя: – У тебя хороший вкус, – заметил он. Но Саша не отвечала, как будто оцепенев. Солнце отложил пластинки, подошел к Саше, присел перед ней на корточки, заглянул в глаза. Саша отвернулась. Солнце ласково повернул ее лицо к себе. Саша отрицательно помотала головой. Ей казалось, что, если она скажет хоть слово, ее разорвет лавина негодования, отчаяния и обиды. Но и молчать было очень тяжело: страх душил ее, облапил, как бесцеремонный отвратный ухажер, и требовал подчиниться. Солнце понял. Он присел рядом с Сашей и по-братски нежно и уверенно прижал ее к себе. Саша беззвучно, с облегчением разрыдалась. Солнце тихо покачивал ее, как маленькую. Пролив первые потоки слез, Саша стала жаловаться – быстро, обрывочно, всхлипывая: – Мы же… мы же ничего плохого не делали…А нас – в тюрьму! Мы же против войны… Мы же… Солнце усмехнулся: – Мы? Саша подняла на него заплаканные глаза – ресницы слиплись лучиками: – Советский Союз – всегда за мир!.. Это же… Чтобы людей ни за что били?!. Как такое вообще в нашей стране может быть?! Солнце ответил твердо и внушительно: – А это не наша страна. Это – их страна. – Чья это – их? – Тех, кто врет. Кому все равно. Саша помолчала, подумала и тихо спросила: – А наша тогда где? Солнце взял Сашу за руки. Одну приложил к своей груди, вторую – к ее: – Здесь. Саша смотрела на него, понимая что-то новое для себя, и была ему за это очень благодарна. А Солнце как ни в чем не бывало снова вернулсяк Сашиным пластинкам. Выбрал из стопки одну и положил на диск проигрывателя. Раздалась песенка из мультфильма. Саша смутилась: – Отдай! – Да чего ты! Клёво! – улыбнулся Солнце Папа снова попытался улечься, но снова не выдержал, включил бра над кроватью: – Вот что они там делают? Мама часто заморгала от света: – Владик, ну что они там могут делать?.. Музыку слушают. – Ага! Музыку!.. – сердито хмыкнул папа. – Пойди, чаю им предложи. – Сам предложи, – мама выключила бра. – У меня нога… – папа снова включил свет, уселся. Мама потерла глаза, села рядом. – А вдруг… – со скрытым ужасом предположил папа. – Да нет… – успокаивающе покачала головой мама. – Ты знаешь! – фыркнул папа. – Ну а что?.. – беспомощно отозвалась мама. – Я это терпеть не намерен! – и папа решительно поднялся с кровати. Саша и Солнце затеяли детскую битву: Саша хотела забрать пластинку с мультяшными песенками, а Солнце не отдавал. Наконец Саше со смехом удалось прорваться к проигрывателю и сбросить лапку звукоприемника. Солнце схватил Сашу за руки, она стала отбиваться – совсем как в школе на переменке – и вдруг заметила темное пятно на рукаве рубахи Солнца. Саша сразу съежилась, сказала тусклым голосом: – У тебя на рукаве… это кровь, наверное… Солнце молчал. – …Может, даже убили кого-то… мы же не знаем… Многие падали… – голос у Саши сорвался. – Где у тебя ванная? – буднично спросил Солнце. – Думаешь, если смыть следы, можно забыть о том, что видел? – горько усмехнулась Саша. – Если чего-то не видишь, этого как будто нет, – твердо сказал Солнце. Солнце сбросил жилет и, не расстегивая, стянул рубашку через голову. Саша увидела на левой половине его груди шрам. – Откуда у тебя это? – Меня хотели зарезать, – «признался» Солнце. – За что? – Сашины глаза расширились от ужаса. Солнце улыбнулся: – Я не успел спросить. – А кто? – волновалась Саша. – Друзья, – просто ответил Солнце и, повязав рубаху на поясе, вышел из комнаты. Папа Саши решительным шагом (насколько позволяла ему забинтованная нога) направился к Сашиной комнате, но остановился на полпути и поковылял на кухню. В кухне потоптался неопределенно, а потом увидел на плите большую эмалированную кастрюлю с цветочком на боку. В кастрюле томился тяжелым ароматом борщ. Схватив ложку, папа принялся успокаивать нервы, неистово работая этой ложкой прямо в кастрюле и с наслаждением отправляя в рот густое варево. Вдруг капустная ленточка повисла у него на подбородке: в проеме двери он увидел, как из Сашиной комнаты вышел голый по пояс Солнце и направился в ванную. Оставшись в комнате одна, Саша подняла с пола и погладила жилет Солнца, а потом провела гладкой кожаной полой по своей щеке. Папа Саши вышел в коридор и тяжелым взглядом уставился на Солнце. – Скажешь, это на всю жизнь? – мрачно спросил он. – Нет, не скажу, – честно ответил Солнце. – Ну, идем, поговорим, – кивнул на кухню папа. Услышав голоса на кухне, Саша отложила жилет, вытряхнула из стакана, стоящего на столе, карандаши и взобралась с ним на кровать. Саша приставила стакан к стене и прижалась к нему ухом. Она напряженно прислушалась и поморщилась досадливо: ничего не разобрать. А в другой комнате Сашина мама также прильнула к стене, приставив к ней стоявшую на тумбочке вазочку. Дверь в комнату Саши открылась неожиданно – она едва успела спрыгнуть с кровати. На пороге стоял Солнце – уже одетый, с мокрым рукавом рубахи и с папиными ботинками в руках. – Клевый у тебя фазер: шузы мне подарил, – продемонстрировал Солнце ботинки. – Зачем? – удивилась Саша. – Не знаю, – пожал плечами Солнце. – Но неудобно было отказываться. Проводишь? – Как? Уже? – расстроилась Саша. – Обстоятельства, – загадочно улыбнулся Солнце. Не реагируя на красноречиво-вопросительные взгляды мамы, папа открыл тумбочку с гордым названием «бар» и достал бутылку коньяка: – Слушай, а может, мне отпуск взять? А то я за этими делами и жизни не увижу! Мама настороженно нахмурилась. Саша и Солнце целовались на лестничной клетке. – Ты придешь меня завтра провожать в Болгарию? – шепотом спросила Саша. Солнце молча улыбнулся. – Ну… что ты молчишь? – капризно надула губы Саша. – Скажи, мы увидимся завтра? – Обязательно, – поцеловал ее Солнце. – Ага! Так значит, придешь! – обрадовалась Саша. Но Солнце снова ничего не ответил – только легкими касаниями губ дотронулся до ее висков, лба, макушки. – Ну, вот какой ты! – отстранилась Саша. – Пообещай, что мы завтра встретимся! – Обещаю, – кивнул Солнце. Саша расплылась в счастливой улыбке и, привстав на цыпочки, крепко обняла Солнце. А Сашины родители, поставив на проигрыватель пластинку Визбора и обнявшись, рассматривали пухлый альбом с фотографиями, поочередно отхлебывая коньяк из бутылки. – А это мы с Родькой в первой командировке на Памире. Помню, на спор приударили тогда за проводницей! – радовался папа. – Хоть бы не рассказывал, изменщик! – притворно сердилась мама. – Так я тебя еще не знал тогда! – оправдывался папа. – А какие, Тоня, там звезды! Я больше таких звезд нигде не видел. С грецкий орех! А луна! С арбуз! Давай на Памир махнем, а?! Так пришла ночь. И все были счастливы. А потом наступило утро. Саша и мама застегивали чемоданчик: Саша прижимала крышку, мама защелкивала замочки. – Тоня, где мои ботинки? – тщетно взывал к жене папа. Замочки наконец защелкнулись. Но мама тутже спохватилась: – Ой, я же красненький свитерок теплый тебе не положила! – и тут же расщелкнула с таким трудом застегнутые замочки. – Ма-ам, ну зачем теплый? – заныла Саша. – Я же на юг еду! – А вдруг придет холодный антициклон? Такое бывает, – и мама метнулась Сашину комнату за свитером. – Ну где же мои ботинки?! – снова подал голос папа. – Какие, Владик, ботинки? – наконец отозвалась мама, запихивая свитер в переполненный чемодан. – Какие! Коричневые. Которые я из Чехословакии привез! – Я опоздаю сейчас из-за ваших свитеров, ботинок! – нервничала Саша. – Главное, только вчера же вазелином смазал! – сокрушался папа. – Владик, ну надень другие, – примирительно посоветовала мама. – Ты же видишь, Сашенька опаздывает. – Я надену другие, – возмутился папа, – но я хочу знать, что происходит у меня в доме! – Так! Всё! – хлопнула в ладоши мама. – Присели на дорожку… Папа уселся на обувную тумбу, Саша – прямо на пол. – Саня! – укоризненно покачала головой мама и присела краешек трюмо. Помолчали секунду. – Пошли! – скомандовала мама. Во дворе Саша забралась в отцовскую машину. Мама жалобно заглянула в салон: – Санечка, может, все-таки проводить тебя? – Ну, мама! – Все-все, хорошо!.. Ничего не забыла? – Мамочка, ты пять раз все проверила! – улыбнулась Саша. – Да-да… А Вадим так и не пришел… вздохнула мама. – Наверное, обиделся. – Да и хрен с ним! – неожиданно решительно заявил папа. – Только и умеет, что задницы лизать! Пускай теперь мартышкам полижет! – Владик! При ребенке! – зашипела мама, быстро захлопнув дверцу машины. Саша выглянула из окна машины: – Родители! Я вас очень люблю! – Езжай уже, не рви сердце! – махнул рукой папа. – Иваныч, вези ее, а то опоздает. Водитель послушно завел мотор. – Сашенька, с иностранцами там не болтай! – погрозила пальцем мама. – Ага. А то вышлют – «мама» не скажешь, – подтвердил папа. Саша стояла возле одного из вереницы туристических автобусов на Васильевском спуске и искательно глазела по сторонам. К ней подскочила строгая женщина в очках-стрекозах с синими стеклами, со списками в руках: – В Болгарию? – В Болгарию, – кивнула Саша. – Путевку покажи. Саша вынула из сумочки документ. Женщина-стрекоза изучила путевку и распорядилась: – Хорошо. Во второй автобус. – Вы знаете, я пока здесь постою. Я человека одного жду. – Что значит «человека жду»? Какое еще «постою»? – возмутилась «стрекоза». – Выезд за рубеж – это вам не шуточки. Если вы здесь так себя ведете, чего от вас можно ожидать там?! Саша послушно полезла в автобус. И вот первый автобус просигналил, тронулся с места. За ним – второй. Вся вереница начинает выползать на Москворецкий мост. Сопровождающая группу женщина-стрекоза взяла микрофон:
– Товарищи! Наше путешествие начинается! И начинается оно с поездки в аэропорт, которая займет у нас около сорока минут… Под стрекотание сопровождающей Саша пригорюнилась, уставившись в окно. Рядом с ней, отдуваясь, сидел толстый дядька в плотном, несмотря на лето, черном костюме и соломенной панаме. Впереди – хитроглазые пергидрольные блондинки тщательно скрываемого возраста. Дальше по салону – не лучше. – По прибытии в аэропорт мы очень быстро и дисциплинированно занимаем очередь на регистрацию пассажиров, отлетающих за рубеж… – продолжала «стрекоза». И вдруг Саша увидела за окном стоящих на мосту Малого, Скелета, Хуана и Герду. Малой, как всегда, что-то рассказывает, эмоционально размахивая руками, Герда и Скелет слушают его, а Хуан сидит на парапете и с отрешенным видом попыхивает своей трубочкой. – …а сейчас, – не унималась «стрекоза», – я напомню вам правила, которые обязан соблюдать за границей каждый советский гражданин Саша встрепенулась, замахала рукой – конечно, ее не видели. Саша привскочила со своего места: – Остановите, пожалуйста, автобус! – Что значит «остановите»?! – опешила «стрекоза», а Саша уже карабкалась через толстые коленки потного соседа к выходу: – Я… я загранпаспорт дома забыла! – веская причина родилась у Саши, как озарение, вызвав агрессивное недоумение сопровождающей. Автобус Саши притормозил прямо напротив компании хипарей. Саша соскочила с подножки и радостно бросилась к ним. Автобус двинулся дальше в составе колонны. Саша проводила его испуганным, но решительным взглядом. Хипари, кажется, не удивились, увидев Сашу, а Скелет почему-то сказал Малому: – С тебя ванок. – Салют, некурящая! – добродушно кивнула сияющей Саше Герда. – Салют! – улыбнулась Саша. – Вы вместе с Солнцем пришли? Хипари переглянулись. – Ну, летс-гоу-кам-тугезер, что ли, – невозмутимо предложил Малой и пощелкал пальцами перед глядящими в бесконечность глазами Хуана. – Хуан, таблетки ням-ням, пошли! Хуан беззлобно усмехнулся, слез с парапета. Компания направилась вниз по лестнице, к набережной. – А вы куда? – удивилась Саша вдогонку. – К морю, к солнцу! – обернувшись, прищурилась Герда многозначительно. – Нам по пути? Саша пожала плечами и побежала за хипарями. – А где Солнце. – догнав их, попыталась выяснить она. – А мы думали, теперь у тебя нужно спрашивать, где Солнце, – испытующе глядя на Сашу, заявила Герда. Саша нахмурилась, но к ней подошел Скелет: – Лукай, какие шузы мне Солнце подогнал! Солнце – добрый человек! – И Саша с изумлением увидела на ногах Скелета те самые, папины, вазелином мазанные чехословацкие ботинки… Но Саша не успела как следует изумиться и подумать на эту тему, потому что хипари подошли к припаркованной под мостом пожарной машине. Малой первым открыл дверь кабины и по-хозяйски запрыгнул на водительское сиденье. Его примеру последовали и остальные. Только Саша, ничего не понимая, стояла внизу: – Вы что, ее украли? – Нет, нам только до вокзала, – флегматично сообщил Скелет. – Ну, ты чего там? – поторопил Сашу Малой. – Железка ждать не будет. И Саша, сама не зная почему, полезла в кабину. – Ну, ямщик, трогай! – скомандовал Малой сам себе и, перегнувшись через Сашу, захлопнул дверь. На перроне царила обычная кутерьма. Многочисленные родственники помогали загрузиться молодой маме с малышом на руках. Счастливые жители провинций пихали в вагон раздутые сумки с добытыми в столице припасами. Чинно и бодро осуществляет погрузку в поезд стройотряд – бравые ребята и девушки в новенькой стройотрядовской форме, со знаменем и транспарантом «Студенческий строительный отряд, даешь ударный труд!». В вагон СВ усаживались немцы в смешных тирольских шапочках. За ними, якобы ожидая посадки в соседний вагон, наблюдали кагэбэшники, замаскированные под типичных граждан одной шестой части суши: дама с высокой прической и плюгавый мужчинка в костюме неопределенного цвета. Мимо шел Кореец с этюдником на плече. Кагэбэшница проводила его пристальным взглядом. Кореец подошел к вагону, в который пытались усесться хипари, и заметил Сашу, растерянно стоящую в сторонке. – Здравствуйте, милая Саша! – галантно поклонился он. Саша вежливо улыбнулась. А проводница тщетно пыталась пересчитать снующих туда-сюда хайратых пассажиров и сопоставить их число с количеством билетов. – Ну, шесть же! – раздраженно констатировала она. – Да пять! – не сдавался Малой. – Ну, считаем еще раз!.. Герда снисходительно поглядывала на грустную Сашу: – Не дрейфь, некурящая. Сейчас Малой проводницу уболтает. – Это правда, Саша, не волнуйтесь, – улыбнулся и Кореец, – если бы я везде ездил только с билетом, то еще никуда бы из Москвы не выехал. – Да я не волнуюсь, – кисло ответила Саша. Кореец пошел на помощь Малому к проводнице. Герда закурила сигарету: – Вернешься – чемодан в аэропорту заберешь. Не пропадет. – Да я не из-за чемодана… – нахмурилась Саша. – А, понятно, – выпустила дым колечками Герда. – Ну, все равно – не дрейфь. Солнце всегда появляется вовремя. Только никто не знает, в какое время! Саша обреченно вздохнула. Малой продолжал «добивать» проводницу: – …считаем, да?.. Раз, один, два, три… О, а вот вы билет неправильно положили… четыре… ага, вот… пять… Кореец счел за благо не мешать Малому, тихо отдал проводнице билет и вошел в вагон. – …Ну …пять, вот еще, это чей билет? – тут же ухватился за его квиток Малой. Проводница вытерла испарину со лба. К грустной Саше подошел Скелет. – Сейчас сдастся, – кивнул он на проводницу, – от Малого никто живым не уходил… – И зачем я с вами сюда приехала? – пробурчала о своем Саша. – На самолет уже опоздала… – Ну, приехала, значит, надо, – твердо сказал Скелет. – Кому надо? – обиженно хмыкнула Саша. – Ну, всё! Я сам уже сбился! – тоном утомленного инфанта заявил Малой. – Возвращайте наши билеты – пойду к начальнику вокзала разбираться! Проводница, совершенно замороченная Малым, устало помотала головой: – Ну, черт уже с вами, заходите! – Пиплы! Порядок! – торжествующе замахал друзьям Малой. Герда и Хуан залезли на подножку. – Ты не обижайся, – торопливо уговаривал Сашу Скелет, – просто нас Солнце просил ждать тебя на Москворецком мосту, сказал, ты выйдешь из какого-то автобуса. Из какого автобуса – мы и не знали. Я еще с Малым поспорил на ванок: выйдешь – не выйдешь. Я выиграл… Саша сердито прищурилась: – Ванок? Один рубль, значит?.. Ну и прекрасно!.. Очень смешно. И, резко развернувшись, Саша пошла по перрону. Скелет беспомощно посмотрел ей вслед и окликнул Малого, заходящего в вагон: – Малой… Малой, заметив уходящую Сашу, скомандовал Скелету: – Ты хотя бы зайди – отстанешь еще! Горе мне с вами! Ни дня без строчки – ни секунды покоя! – И, пропустив Скелета в вагон, повис на подножке, несмотря на протесты проводницы. – Эй, ты чего? Как тебя… – обеспокоенно крикнул он вслед Саше. Выглянувший из-за его плеча Хуан неожиданно трезво напомнил: – Она – принцесса. – Эй, принцесса! – орал Малой. – Залезай! Саша обернулась: – Никуда я не поеду. – Ты что? Крейзанулась?! – возмутился Малой. Саша грустно покачала головой. Поезд лязгнул, заскрежетал, тронулся с места. Саша медленно пошла по перрону против движения поезда. Колеса завертелись все быстрее. И вдруг… – Руку! – услышала Саша крик Солнца. Саша резко обернулась. Из проема двери предпоследнего вагона высунулся Солнце, одной рукой держась за поручень, другую – протягивая Саше. И Саша, ни секунды не раздумывая, подскочила к поезду и ухватилась за руку Солнца. Почти на полном ходу он втащил Сашу на подножку. Когда в тамбуре немного отдышались, Саша набросилась на Солнце с упреками: – Почему ты всегда так! Я не знаю, чего от тебя ждать! – А ты хотела бы все знать заранее? – дурашливо удивился Солнце. – Ну и зачем тогда жить? Саша обиделась: – Опять шуточки? Да ну тебя! Неожиданно Солнце взялся за рукоять стоп-крана и серьезно сказал: – Еще не поздно. Ты можешь вернуться. Саша усмехнулась: – И что же – ты остановишь поезд? – Если ты хочешь остановиться. – Солнце не шутил. Саша секунду помедлила с ответом, но потом решительно заявила: – Не хочу. Солнце отпустил стоп-кран, улыбнулся: – Первый шаг к свободе. Саша растерянно улыбнулась. – …Только как же я поехала: мои вещи в аэропорт увезли. – Значит, у них есть шанс увидеть Золотые пески, – утешил Солнце. – И у теплого свитера, который в последний момент положила твоя мама, будет роман с зубной щеткой. – Откуда ты знаешь про свитер?! – удивилась Саша. – Мамы всегда кладут теплый свитер. На случай непредвиденного похолодания. Саша улыбнулась, а потом решительно глянула в глаза Солнцу: – Можно я тебе один вопрос задам?.. Только ты не обижайся. – Попробую, – пообещал Солнце. – Зачем ты украл папины ботинки? Солнце замялся: – Честно? – Да… Пожалуйста. – Не знаю! – Солнце по-мальчишески смутился, а Саша рассмеялась. Тогда Солнце вынул из расшитой сумки, висящей наперевес, мятый цветок – явно родом с городской клумбы и пристроил его у Саши за ухом: – На островах республики Индонезия это называется «Вэлкам флауэрс». Так что – добро пожаловать в хипповскую жизнь. А теперь нужно найти себе ночлег. – Разве мы не вместе с ребятами? – удивилась Саша. Солнце глянул на нее с притворным ужасом: – В плацкартном вагоне? А как же целоваться? – и открыл дверь в вагон. Саша нерешительно помедлила, но пошла в открытую Солнцем дверь. Она нервно барабанила пальцами по раме окна спального вагона. А Солнце в спальном двухместном купе с бархатными занавесками, под несущиеся из приемника тирольские рулады, что-то убедительно объяснял по-немецки пузатым и щекастым бюргерам в тирольских шапочках, утыканных разноцветными значками. Слова Солнца привели тирольцев в радостное возбуждение, и, схватив чемоданы и приемник, они устремились в коридор. – Куда это они? – спросила Солнце Саша. – В погоню за великорусскими чувствами. Располагайся, – и Солнце приглашающим жестом указал Саше на малиновый мягкий диван. – Наше двухместное удобство. – Но так же нечестно, – колебалась Саша. – Все – в жестком, а мы – здесь. – А нет такого слова «все». Человек всегда один. – Солнце снял сумку, жилет, удобно расположился на диване. – А когда любит? – не сдавалась Саша. – Тогда – вдвоем, – пояснил Солнце. – Он и его любовь. – А другой человек?.. – удивилась Саша. – А другой человек здесь вовсе ни при чем. – И я? – с вызовом спросила Саша. Но в этот момент в дверь купе раздался удар, а в узкий проем двери рухнула чья-то нога. Послышались крики проводницы. Саша и Солнце выглянули в коридор. Он был загроможден колонками и ящиками с аппаратурой. На полу лежит бездыханный ударник «Машины времени», а клавишник, Макаревич и гитарист, сметая сопротивление проводницы, затаскивали ящики из тамбура в коридор. – Да что это такое! У меня спальный вагон! Я сейчас начальника поезда позову! – Ну, тетенька, милая, ну не выбрасывать же! Ну, опаздывали мы! Куда успели! – уговаривал клавишник. – Мы заплатим! – заверял проводницу Макар. Появился начальник поезда. – Немедленно покинуть помещение железнодорожного состава вместе с негабаритной ручной кладью! – Как? На полном ходу? – притворно изумился Макар. – А я вас везти не имею права! – визжала проводница. – Хулиганье! Она ткнула пальцем в лежащего ударника: – Вот если он стоп-кран сорвет?! Музыканты внимательно посмотрели на товарища. – Он? Нет, он не сможет, – убежденно сказал Макар. – Допились! Пьяные в коридорах валяются! – возмущалась проводница. – Он не пьяный. Он аппарат охраняет, – пытался оправдаться клавишник. – А людям как ходить: ни чаю попить, ни в туалет! – трубил начальник поезда. Солнце вышел из купе. – Здорово, Макар, – он кивнул на аппаратуру. – На заработки? Увидев Солнце, Макар обрадовался, полез обниматься через ящики: – Солнце! Живой еще! – Почему это «еще»? – вышла за Солнцем и Саша. Увидев незнакомую хорошенькую барышню, Макар приосанился и зафонтанировал: –»…Человек смертен, но это еще полбеды. Иногда он внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что будет делать в сегодняшний вечер». – Не пугай девушку, – добродушно улыбнулся Солнце, а тот хитро прищурился: – А что? М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита». Страница десятая. Восьмая строка снизу. А проводница и начальник поезда, неприязненно глядя на Солнце, безуспешно пытались вытащить бездыханного рокера в тамбур. – Вишь ты, оказия… – взъерошил волосы Макар. Солнце оценил происходящее и предложил: – А давай аппарат к нам в купе затащим, а ночевать можно у «системы» в плацкарте. – Круто, чуваки! – обрадовался услышавший предложение Солнца клавишник. – Респект в полный рост! И тут же потащил колонку в купе, пихнув при этом лежащего ударника: – Вставай, бразер, гуд найт образовался! Малой, как всегда, не терял времени зря. Они со Скелетом проходили через тамбур в купейный вагон. В руках у Малого была пачка брошюрок: «Здравницы Крыма». Скелета, как всегда, тяготила бурная бизнес-деятельность друга: – Ну, на фига людям твои книжки. Они и так в Крым уже едут… – Так им море станет ближе! – убежденно заявил Малой Они зашли в спальный вагон. Малой уже занес руку – постучать в первое купе, как вдруг заметил Макара со товарищи и, дернув Скелета заруку, стремглав выскочил обратно в тамбур. Друзья помчались через вагоны к своим. – Ну, попали! – сокрушался Малой на бегу. – Я говорил: ну ее на фиг, эту рок-музыку, – ныл Скелет. – Теперь, как здрасти, фейс начистят. – А кто виноват? – возмутился Малой. – Если бы ты, дубина стоеросовая, аппарат не сжег, щас бы уже по турбазам бабки лопатой гребли бы! Вино, девушки в придачу! – И так сил нет, – запыхавшись, сопротивлялся заманчивым перспективам Скелет. – Настоящий художник должен страдать за искусство! Поезд мчался по солнечной русской равнине с перелесками. Уступив свое купе, Солнце и Саша пошли к остальным. В одном вагоне из купе проводников послышался строгий голос: – Ну, вы полнее наливайте, полнее! За обвес и недолив у нас по головке не гладят! Навстречу Саше и Солнцу вышел бригадир стройотряда с гроздью чайных стаканов в подстаканниках. Увидев Солнце, он удивленно остановился: – Ты?.. Неожиданная встреча! Давно не виделись. Бригадир протянул Солнцу свободную от стаканов руку для приветствия, но в этот момент между ними протиснулся плюгавый кагэбэшник, и рука бригадира повисла в пустоте. – Извините, разрешите пройти… – пробормотал кагэбэшник, изучающе глядя на Солнце. Бригадир с холодным недоумением разглядывал Солнце: – И вот ради этого ты бросил институт?.. Солнце молча посмотрел вслед удаляющемуся кагэбэшнику. – …между прочим, ты еще можешь восстановиться. Тема твоего диплома была очень перспективной. Ты бы мог принести пользу людям своей научной работой, – продолжил бригадир.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|