Инволюционная меланхолия

Это частый психоз у лиц предстарческого возраста. Ведущими психопатологическими проявлениями для этого заболевания является депрессия с тревогой. Воз­никновению заболевания часто предшествуют психо­генные вредности, изменения жизненного стереотипа. Больные находятся в подавленном состоянии, тре­вожны. Выраженность депрессивных и тревожных

проявлений бывает различной: от легких психопато­логических проявлений до тяжелых депрессии с выра­женной тревогой и ажитацией. В состоянии двига­тельного возбуждения больные не находят себе места, издают 'стоны, восклицания, свидетельствующие о тяжелых душевных переживаниях, бывают склонны к совершению суицидальных попыток. Поэтому они нуждаются в особом надзоре.

У больных наблюдаются также состояния, когда депрессия с тревогой сочетается с заторможенностью. Такая двигательная заторможенность может приобре­тать форму ступора. В отличие от кататонического этот ступор называется меланхолическим. Внешние клинические проявления меланхолического ступора отличаются от кататонического. У больных скорбная поза и на лице застывшая маска скорби. У них нет мутизма, как это бывает при кататони-ческом ступоре. При настойчивых расспросах от них можно получить хотя и односложные, но нужные ответы.

Наряду с депрессивно-тревожной симптоматикой у больных постоянно отмечаются и бредовые идеи. Са­мыми типичными бредовыми высказываниями являют­ся идеи самообвинения и самоуничижения. Рассмат­ривая свою жизнь, больные выискивают различные обстоятельства, факты, которые, как им представляет­ся, свидетельствуют об их преступном поведении. Часто больные обвиняют себя в смерти близких людей, заяв­ляя, что они могли бы это предотвратить: направить своевременно их к врачу, лучше ухаживать за ними в период болезни и т. д. В связи с этим больные часто заявляют, что они недостойны внимания врачей, ухода больничного персонала за ними. Нередко отка­зываются от пищи, так как якобы они на это не имеют права. Нередко к бредовым идеям самообви­нения присоединяются бредовые идеи преследования. Больные заявляют, что их преследуют за тяжкие прес­тупления, которые они совершили, что им предстоит судебный процесс, где они будут приговорены к смерт­ной казни. Иногда же бредовые идеи у больных имеют ипохондрическую направленность. Они высказывают мысли о полном нарушении деятельности кишечника, почек и др. Заявляют о том, что у них сгнили или отсутствуют внутренние органы и что сами они пред­ставляют собой труп (синдром Катара). Такие ипохонд-

рические проявления могут сочетаться с фантастичес­кими бредовыми утверждениями о предстоящей гибели родственников и всего окружающего.

Больная В. 3. А., 55 лет. Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Раннее развитие без особенностей. Окончила 7 классов и ФЗУ. В течение короткого времени работала плановиком-экономистом. В 18 лет вышла замуж. Муж — воен­ный. Часто переезжали из одного города в другой. Больная быстро адаптировалась на новом месте. Не работала. Занималась домаш­ним хозяйством, воспитывала троих детей. Была очень хорошей хозяйкой — гостеприимной, работящей. У мужа больной был тяже­лый характер — вспыльчивый, ревнивый, требовательный.

Сама больная по характеру была мнительной, тревожной, нес­колько ипохондричной («обиду помнила долго, но не подавала вида, что оскорблена»). Придерживалась принципа «лучше худой мир, чем добрая ссора», стремилась сглаживать все конфликты, уступала мужу.

Месячные с 10-летнего возраста, 4 беременности: 3 нормальные, закончившиеся срочными родами, 1 аборт. С 42 лет менопауза.

Перенесенные заболевания: детские инфекции. Дважды опери­ровалась по поводу полипоза прямой кишки.

В связи с болезнью мужа стала тоскливой, резко снизилась работоспособность: появилась несвойственная больной «лень», с трудом занималась домашним хозяйством, нарушился сон. Осо­бенно плохо себя чувствовала утром. Через месяц муж больной выздоровел, а ее состояние еще больше ухудшилось: появилась тревога, постоянно ждала, что что-то случится. Все домашние проб­лемы казались неразрешимыми. Постоянно раздумывала над своей жизнью, вспоминала только плохие события, считала, что жизнь не удалась. Была госпитализирована в больницу.

Психическое состояние: контакт с больной формальный; она говорит тихим голосом, монотонно, заторможена. Инициативы в бе­седе не проявляет, отвечает кратко и только на поставленный вопрос. Лицо маскообразное с выражением страдания и усталости. Жалуется на подавленность, тревогу за дом, близких. Говорит, что все пропало, запуталось. Главным виновником всех бед счита­ет себя: «Я гадкая, мерзкая, мне не надо жить». В отделении ни с кем не общается, не хочет есть, принимать лекарства, большую часть времени проводит в постели. Попытки успокоить больную вызывают лишь раздражение и злобу. Временами становится тревожной, задает персоналу одни и те же вопросы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: