ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ

Уайтхед напомнил нам, что ограниченность в выборе доказательств – проклятье философии. Любая система может быть представлена как правдоподобная, если мы будем отрицать или игнорировать те элементы опыта, которые не находят в ней своего места. Если, однако, мы ставим перед собой задачу относиться ко всему опыту с равным вниманием – будь он рациональным или иррациональным, научным или ненаучным, коммуницируемым или некоммуницируемым – мы скоро потеряем почву под ногами. Поскольку любая рациональная аргументация должна включать по меньшей мере одно нерациональное предположение, никто не может усомниться в ограниченности человеческого разума. Научный метод наблюдения и эксперимента не может принимать во внимание неповторимое и исключительное, что занимает столь большое место в эстетическом опыте. Более того, есть законы, которые представляют непреодолимые трудности для коммуникации, поскольку это законы понимания, а не знания, и которые, однако, не менее определены и не менее универсальны, чем те, которые могут быть выражены в языке слов и символов.

Качество – неотъемлемый элемент всякого опыта, но оно не может быть знаемо таким же образом, как знаемо количество. Наша интуиция качества отличается от интуиции количества, и они не могут быть выражены в одном и том же языке; и все же весь опыт, какова бы ни была его природа, есть осведомленность о качествах. Ни одна система мысли не может игнорировать качество, не подвергаясь опасности быть бесплодной, опасности тем большей, что часто она довольна собой и слепа к собственным ограничениям.

Тем не менее, задача охватить весь возможный опыт превышает силы любого человека. И было бы глупо браться за нее, если мы не готовы идти медленно, ища элементы, которые одновременно просты и универсальны, и не ожидая сразу охватить их полную значимость. Мы можем надеяться постепенно построить картину мира, сначала – общий контур, позже – заполняя его деталями там, где это окажется возможным. Это может быть названо "методом последовательного приближения", и мы обсудим его детали в одной из последующих глав. Его главная черта состоит в том, что он начинает с общего представления, которое по необходимости смутно и неточно, а не с такого, которое, хотя может быть точным и убедительным, но по необходимости абстрактно и неполно. Мы начинаем с тотальной данности всего опыта и, не забывая об ограничениях наших способностей восприятия и мысли, попытаемся рассмотреть всю эту тотальность как единство. Мы не будем при этом искать ясности или простоты. Мы не будем ожидать, что окажемся в состоянии выразить наши интуиции в удовлетворительном языке или передать их иначе, нежели совершенно неадекватно. Более того, мы должны принять неизбежность ошибок. Непосредственность чувственных восприятий и достоверность логической дедукции играют малую роль в попытке проникнуть в форму опыта, которая является в подлинном смысле метафизической, то есть находящейся за пределами чувств и не подвластной ограничениям мысли. Конкретная форма, которую мы ищем – посмешище для эмпиристов, но также и камень преткновения для рационалистов. Более того, мы приступаем к нашему заданию в предположении, что оно никогда не может быть окончательно завершено. Тем не менее, стоит пускаться в этот поиск, ибо это выражение истинной человеческой природы, значение и место которой мы стремимся понять.

Глава 2

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ КАТЕГОРИЙ

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: