КАТЕГОРИИ И ПРИНЦИПЫ

Здесь мы должны остановиться, чтобы уточнить значение некоторых выражений, которые мы будем употреблять далее. Первое, что требует разъяснения, это различие между "конкретным" и "абстрактным". Конкретное утверждение – это прямое выражение полного содержания данного опыта; в абстрактной форме некоторые элементы опыта опущены, чтобы внимание можно было направить на определенный частный аспект ситуации и исключить другие.

Абстракция вообще неизбежна, поскольку она компенсирует ограниченность наших человеческих способностей восприятия и мышления. Мы должны, далее, различать в нашем опыте ряд стадий, начиная с недифференцированного чувствования, проходя через восприятие и формирование воображения до высших ступеней познания, и имея своей конечной целью достижение Объективного Разума. Эти стадии напоминают спиральный путь вверх по горе, периодически приводящий к сходной панораме, но на разных уровнях, и, соответственно, с разной перспективой. Первичное ощущение конкретно, а высшее познание тоже конкретно, но восхождение от одного до другого невозможно без определенной степени абстракции, т.е. без того, чтобы до некоторой степени пожертвовать непосредственностью.

Первый шаг от ощущения к восприятию совершается посредством процесса упорядочивания, который зависит от присутствия в нашем опыте определенных первичных данных. Категории – те элементы опыта, которые, с одной стороны, даны непосредственно, с другой же стороны имеют общий или универсальный характер. Употребляемое таким образом слово "категория" приближается к аристотелевским " различным родам понятий соответствующим различным формам".[7]

Категории – это средства, посредством которых мы начинаем конструировать из непосредственного опыта обычную картину мира. Это, таким образом, одновременно завершение восприятия и начало рассуждения. Начиная рассуждать, мы фиксируем внимание на категориях и стремимся выразить то значение, которое они несут для нас посредством слов или символов. Получаемые таким образом формулы могут быть названы принципами. Категории, будучи элементами нашего непосредственного опыта и, следовательно, несомненными – конкретны; в то время как принципы, будучи выражением нашего охватывания этих элементов, абстрактны, и подвержены поэтому нашим ограничениям и нашей неуверенности.

Категории выявляются /emerge/ в нашем опыте посредством процесса открытия. Даже если категории не названы, и ни один принцип не сформулирован, элементы опыта, тем не менее, распознаются. Следовательно, категории сами по себе образуют упорядоченную серию и могут быть определены через минимальное число терминов /terms/, которыми должна обладать система, чтобы эксплицировать их. Первая категория – целостность, которая требует лишь одного термина; а именно, это элемент опыта, выделяемый нашей осведомленностью, наличествующей и сохраняющейся. Если мы идем дальше и говорим, что этот элемент есть он сам, а не иное, мы уже делаем шаг к двучленной системе и категории полярности.

Полярность, таким образом, появляется как неизбежное последствие признания целостности как элемента опыта, не являющегося его тотальностью. Противопоставление "это, а не то" оставляет нас с двумя изолированными, не связанными элементами. Мы обнаруживаем, однако, что элементы нашего опыта всегда соотнесены; таким образом выявляется третья категория, соотнесенность, которая требует, по меньшей мере, трех терминов для своей экспликации. Соотнесенность, в свою очередь, не полна, если только мы не вернем ее обратно в непосредственный опыт с характеристикой таковости. /thus and so/ Поскольку мы обнаруживаем, что всегда вынуждены брать наш опыт в качестве "таковости", мы должны принять четвертую категорию субстистенции.

Однако необходимо выйти за пределы "таковости", чтобы принять в расчет все, что могло бы быть, но не наличествует. Этот дополнительный элемент нашего опыта – категория потенциальности, требующая для своей экспликации пяти независимых терминов. За этим следуют категории повторения (требующая шести терминов) и структуры (требующая семи терминов). Эта серия должна быть продолжена, пока не будет включено столько терминов, сколько необходимо для того, чтобы дать ту меру конкретности, которую мы в состоянии охватить. Наивный реализм довольствуется одночленной схемой, в которой нет различий субсистенции. Наивный дуализм не может выйти за пределы полярности. Таким образом, на каждом шагу в последовательности категорий мы обнаруживаем все большее "усложнение". Серия не имеет конца, кроме как в ограниченности нашего собственного понимания.

Рассматривая категории, мы находим, что каждая имеет свое поле значимости, совпадающее со всем опытом. Тем не менее, категории сами по себе никогда не могут исчерпать опыт, ибо какого бы числа мы ни достигали, остается определенная степень абстрактности, и может быть добавлен дополнительный элемент для продвижения к большей конкретности. Поэтому мы должны изучать категории как бесконечную последовательность, на каждом шагу которой имеется соответствующий принцип, посредством которого мы формулируем то, что требует с одной стороны, открытия категорий, а с другой стороны – углубления нашего проникновения в их значимость.

Мы должны остерегаться предположения, что принципы могут нам сказать что-либо, чего мы не обнаружили бы уже в опыте. Существует серьезная ошибка в употреблении языка, состоящая в том, что выражения наших желаний, верований или фантазий называется "научными принципами".[8] Принципы – не более чем средства удержать в нашей памяти элементы опыта, которые, как мы обнаруживаем, являются одновременно непосредственными и универсальными, но в силу предполагаемой универсальности принципы – это нечто больше, чем констатация факта. Они соответствуют определенной стадии в переходе от ощущения к разуму.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: