АКУСТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЗВУКА – собственно произносительные свойства звука.

Артикуляционной классификация недостаточно (при всех ее достоинствах!) потому, что она характеризует движения языка, губ, голосовых связок, но все-таки не сам звук. При общении мы передаем собеседнику не артикуляции, а звуки.. И нужны не косвенные, а прямые знания о звуках речи. Тем более, что одному звуку могут соответствовать разные артикуляции (многое тут зависит от индивидуальной манеры. АКУСТИКА (от греч. akusticоs – слуховой) изучает структуру речевого сигнала, процесс речеобразования и восприятие речи у человека. Акустика использует данные спектрогафии. Спектрограф – аппарат, с помощью которого изображается звук. «Портрет» звука включает в себя высоту, силу, тембр. Звук = волновое колебание частиц воздуха. Колебание может быть частым и менее частым. Частота измеряется в герцах: одно колебание в секунду – это колебание с частотой 1 герц. Размах колебания может быть большим или меньшим. Сем больше размах (амплитуда) колебания, тем сильнее звук. Сила звука измеряется в децибелах. Тембр – окраска звука. Тембр создается сложением колебаний, каждое из которых характеризуется частотой и силой.

Акустические признаки звука – это 1. вокальность/невокальность (к вокальным относятся гласные и сонорные согласные, к невокальным – шумные согласные) 2. 2.консонантность/неконсонантность. Неконсонантные – все гласные. Консонантные – все согласные (и сонорные и шумные). 3. высокая тональность/низкая тональность (высокий звук – с большой частотой колебаний, низкий – с малой частотой). Высокие звуки – это гласные переднего ряда, зубные и передненебные согласные, и средненебный Й. Низкие звуки – все остальные. 4. прерванность/непрерванность. Прерванные – все смычные, кроме носовых. Основной характеристикой смычных согласных является резко оборванный край волны, которому предшествует период полного молчания. 5. звонкость/глухость (в этом признаке отражается непосредственная связь с артикуляционной классификацией).

Достоинствами акустической классификации считают то, что она: 1. характеризует непосредственно звуки 2. она строго дихотомична – это вообще достоинство любой классификации.3. она хорошо «корреспондирует» с артикуляционной классификацией 4. разрушается «стена» между гласными и согласными: в артикуляционной классификации они описывались по разному. Даже в разных терминах, здесь – единые термины. Открывается «родство» гласных и согласных.

В акустической и артикуляционной классификациях анализируются звуки – то есть сегментные фонетические единицы (от слова сегмент – долька, ломоть). Есть другие фонетические единицы – суперсегментные – ударение, интонация. Они как бы «разлиты» (выражение Панова) поверх звукового ряда – отсюда название. Дам и Дом отличаются звуками О и А. А слова мукА и мУка отличаются ударением. А предложения Мука? Мука! – интонацией. Изучением суперсегментных единиц занимается просодика (или просодия). К суперсегментным единицам относится также слог.

СЛОГ – это наименьшая произносительная единица. Такое определение дается в «Общей фонетике» Льва Рафаиловича Зиндера. В то же время он приводит мнения тех фонетистов, которые считают, что представить слог фонетически невозможно, что слог – это «фикция». И все-таки слог, как некое единство с гласным в качестве ядра представляет известную реальность для говорящих Произносительная целостность слога доказывается рядом наблюдений: во-первых, даже при самой замедленной речи, дальше,чем на слоги, она не разбивается; во-вторых, в специальных экспериментах было доказано, что в слогах типа СТУ огубленность, необходимая при произнесении гласного, начинается уже одновременно с началом артикуляции первого согласного.

В фонетике существует несколько теорий слога. Первая – экспираторная. Она трактует слог как такое звукосочетание, которое произносится одним выдыхаемым толчком воздуха. Но наиболее распространена сонорная теория слога, которая основывается на акустическом критерии: слог – это сочетание более звучного (сонорного) элемента с менее звучным. Гласный не является обязательным элементом слога. Согласные бывают слогообразующими (например, в чешском языке фамилия известного лингвиста Трнка). Высказывается также мнение, что обе теории слога могут сосуществовать, они не исключают одна другую.

УДАРЕНИЕ – выделение одного звука в слове. Словесное ударение изучает специальная наука – акцентология. По месту словесного ударения различают языки со свободным (или разноместным) ударением (например – русский язык)и языки со связанным (или одноместным) ударением (например, польский язык допускает ударение только на втором слоге от конца. Эстонский язык допускает ударение на пером слоге от начала).

Другая важная характеристика – подвижность и неподвижность ударения. Подвижное: при словоизменении ударение меняется (русское начАть – нАчал, началА, нАчали). Подвижность ударения не обязательно сочетается с разноместностью. В языке со связанным (одноместным) ударением оно может быть подвижным. Прибавление к слову окончания или суффикса, состоящего хотя бы из одного слога, вызывает перенос ударения. В польском языке: pOlski – polskiEgo.

В языках со свободным ударением оно тоже может быть и подвижным и неподвижным. В русском – подвижное. В немецком языке преобладает неподвижное ударение, хотя встречается и подвижное.

В большинстве языков – одно словесное ударение и признаком слова считается недвуударность. Но возможно и два ударения в слове. Например, в шведском языке. Из-за этого шведское слово на русский слух как бы раскладывается надвое. В немецком языке слова с так называемыми тяжелыми суффиксами могут иметь второстепенное ударение на этом суффиксе (суффиксы –schaft, -heit, -bar).

Основная фонологическая функция словесного ударения заключается в том, что оно, также как и фонема, является обязательным элементом звукового облика слова. Ударение само по себе может быть смыслоразличителем (мУка-мукА, зАмок – замОк).

Словесное ударение, имеющее широчайшее распространение в языках самого различного строя, не является, однако,обязательной категорией. Таковы палеоазиатские языки, тунгусо-манчжурские языки. Л. В. Щерба писал, что нет словесного ударения во французском языке. Но там имеется ударение, которое приходится на последний слог ритмической группы. Но так как ритмическая группа может быть представлена и отдельным словом и, кроме того, отдельное слово в изолированном произношении (что также будет соответствовать ритмической группе) имеет ударение, то из-за этого считалось: французский язык имеет связанное словесное ударение, падающее на последний слог.

Ударение – это выделение какого-нибудь слога, которое осуществляется при помощи интенсивности, высоты или длительности звуков. Соответственно принято говорить о динамическом, музыкальном или количественном ударении. Как правило, эти характеристики ударения выступают не порознь, а в сочетаниях или двух из них, или всех трех.

АККОМОДАЦИЯ (от лат. accommodatio - приспособление) один из видов комбинаторных изменений звуков; частичное приспособление артикуляции смежных согласного и гласного. При аккомодации экскурсия (начало артикуляции) последующего звука приспосабливается к рекурсии (окончанию артикуляции) предыдущего (прогрессивная) или рекурсия предыдущего звука приспосабливается к экскурсии последующего (регрессивная). Для одних языков характерна аккомодация гласных согласным, напр. в русском гласные а, о, у после мягких согласных становятся более передними (артикуляция их продвинута вперед в экскурсии), ср. «мат» - «мят», «мол» - «мёл», «лук» - «люк»; для других языков – согласных гласным, напр. в персидском языке палатазируются согласные перед передними гласными. Различают также прогрессивную аккомодацию (воздействие звука на следующий звук, например – появление после мягкого согласного у большинства глассных современного русского языка и-образного переходного участка – тек – [т’иок]) и регрессивную аккомодацию (воздействие звука на предшествующий звук, например – лабиализация согласных перед у, о).

АЛЛИТЕРАЦИЯ – (лат. alliteratio, от лат. ad – к, при и littera – буква) – один из способов звуковой организации речи, относящийся к звуковым повторам и заключающийся в симметрическом повторении однородных согласных звуков. Слова, связанные аллитерацией, выделяются в речевом потоке, приобретают определенную интонационную значимость. Как стилистический прием аллитерация употребляется в устно-поэтической и литературной разновидностях художественной речи, особенно в произведениях, язык которых ритмически организован (например, в поэзии). На аллитерации. построены многие пословицы и поговорки («Мели, Емеля, твоя неделя», «Тище едешь – дальше будешь»), скороговорки («Купи кипу пик»). Простейшим видом аллитерации является звукопражание, но в чистом виде оно используется не часто и обычно выступает лишь как первооснова дальнейших звуковых ассоциаций. Аллитерация, как и другие звуковые приемы, широко использовалась в поэзии символизма.

АЛЛЮЗИЯ - (лат. allusio – намек, шутка) – стилистический прием, состоящий в непрямом указании на известный исторический или литературный факт, намек на предшествующие события, тексты (в этом случае аллюзия строится на цитате). Аллюзия – это важный элемент эзопова языка. Например, в первой главе «Евгения Онегина» Пушкин применяет аллюзию в строках «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы…Там некогда гулял и я, но вреден Север для меня». Это намек на Южную ссылку поэта (с 1820 года), это блестящая дерзость Пушкина в адрес цензуры и вообще царской власти.

АЛФАВИТ – (греч. alphabetos, от названия двух первых букв греч. алфавита – альфа и бета (новогреч. вита) – система письменных знаков, передающих звуки языка посредством символов. Изобретение алфавита позволило делать запись любых текстов на естественном языке без обращения к их значению (в отличие от систем письма, использующих идеограммы – письменные обозначения понятий и логограммы – письменные обозначения слов), что сделало возможным повсеместную фиксацию, хранение и передачу самых разнообразных текстов на любых естественных языках, способствовало распространению грамотности и других достижений европейской цивилизации. Все известные алфавиты характеризуются наличием синтагматических правил обозначения фонем в словах и парадигматическим набором знаков, известных всем и используемых в строго определенной последовательности. Принцип упорядочивания по алфавиту играет важную роль в словарях, справочных изданиях, каталогах и др. Русский синоним слова алфавит – азбука (калька с греческого). Наиболее распространенные алфавиты это латинский, арабский и русский. Русский алфавит используется народами, говорящими на 60 языках.

АНТОНИМЫ – (от греч. anti- - против и onyma – имя) –1. противоположность значений языковых единиц одного и того же уровня языка – слов, морфем, синтаксических конструкций 2. слова одной части речи, имеющие противоположные значения. В зависимости от выражаемого типа противоположности антонимы. разделяют на соответствующие классы, основные из которых: 1) антонимы, выражающие качественную противоположность. Они реализуют контрарную противоположность и обнаруживают градуальные (ступенчатые) оппозиции: «легкий» (простой, пустяковый) – «нетрудный», «средней трудности», «нелегкий» - «трудный» (сложный). В русском языке качественные прилагательные с приставками не-, без- являются антонимами только в том случае, если они представляют собой крайние члены анатомической парадигмы: «культурный» - «некультурный». Противопоставления типа «высокий» - «невысокий» антонимии не создают. 2) антонимы, выражающие дополнительность (комплементарность). Шкала противопоставления представлена двумя противоположными членами, дополняющими друг друга до целого, так что отрицание одного дает значение другого: «слепой» - «зрячий», «влажный» - «сухой», «вместе» - «врозь». 3) антонимы, выражающие противоположную направленность действий, признаков и свойств. Эта противоположность в языке основана на логически противоположных понятиях: «собирать» - «разбирать», «зажигать» - «гасить». По своей структуре А. делятся на разнокоренные («плохой – «хороший») и однокоренные («входить» - «выходить», «революция» - «контрреволюция»). Общим инвариантным признаком антонимов является наличие предельного отрицания в толковании одного из антонимов:высокий – низкий (предельно невысокий). Антонимия – это противоположность внутри одной и той же сущности. Антонимия как семантическая категория имеет центр (ядро) и периферию, где располагается ряд смежных явлений.

АНТРОПОНИМИКА – (от греч. anthropos – человек и onyma – имя) – раздел ономастики, изучающий антропонимы – собственные именования людей: имена личные, патронимы (отчества или иные именования по отцу), фамилии, родовые имена, прозвища и псевдонимы), криптонимы (скрываемые имена). Антропонимика изучает также антропонимы литературных. Произведений (их роль в выражении идейно-художественного содержания текста), имена героев в фольклере, в мифах и сказках. В антропонимике. разграничивает народные и канонические личные имена, а также различные формы одного имени: литературные и диалектные, официальные и неофициальные – семейные, деминутивные, ласкательные и проч. Каждый этнос в каждую эпоху имеет свой антропонимикон – реестр личных имен. Совокупность антропонимов называется антропонимией.

Антропоним, особенно личное имя, отличается от многих других имен собственных (онимов) характером индивидуализации объекта: каждый объект номинации (человек) имеет имя. Реестр имен ограничен. Имена личные повторяются, что заставляет давать дополнительные именования. Антропонимия изучает информацию, которую может нести имя: характеристику человеческих качеств, связь лица с отцом, родом, семьей, информацию о национальности, роде занятий, происхождении из какой-либо местности, сословия, касты. Антропонимика изучает функции антропонимов в речи – номинацию, идентификацию, дифференциацию, смену имен, которая связана с возрастом, изменением общественного или семейного положения, жизнью среди людей другой национальности, вступлением в тайные общества, переходом в другую веру, табуированием и др.

АССИМИЛЯЦИЯ – (от лат. assimilatio – уподобление) – один из наиболее распространенных видов комбинаторных изменений звуков: артикуляционное уподобление звуков друг другу в потоке речи в пределах слова или словосочетания. Происходит между звукми одного типа - гласными (вокалическая ассимиляция) или согласными (консонантная ассимиляция). Противоположна диссимиляции. В результате ассимиляции увеличивается фонетическое сходство подверженных ей звуков. В соответствии с тем, какой дополнительный общий признак они получают, различаются виды А., напр., А. по мягкости/твердости «ко(с’)(т’)и», «косточка», по глухости/звонкости «ло(тк)а» - «лодочка». Если после А. по одному признаку звуки сохраняют различие по другим признакам, А. называется неполной, частичной. Если звуки различались лишь одним признаком, то после А. по этому признаку они совпадают полностью, происходит полная А. Напр., «сшить» - «шыт’»

Словарь «Русское и общее языкознание»

Пробные словарные статьи

АНГЛИЦИЗМЫ – заимствования из английского языка. Английский язык называют «латынью ХХ века», и есть сведения, что ¾ всех новых заимствований в русский язык составляют именно англицизмы (бизнес, маркетинг, менеджмент, брифинг, боулинг, супермаркет, супермен, хот-дог, дог-шоу, ток-шоу, фитнесс, шейпинг и мн. др.). Среди англицизмов новейшего времени много жаргонных (сленговых) слов: хайер, даун-клуб, берданка (жесткий диск), шузы, дор, бэг,, бук и др.

ГАЛЛИЦИЗМЫ – заимствования из французского языка. Со второй половины 18 столетия многоконтактность русского языка с другими европейскими языками сменилась доминирующим влиянием французского языка. Расширение лексического состава за счет галлицизмов стало особенно продуктивным. Под знаком доминирующего влияния французского языка и французской культуры, граничащего с галломанией, прошло почти два века русской истории и истории русского языка. Французский язык дал русскому языку многочисленные слова различных тематических (лексико-семантических) групп. Галлицизмы относятся к сфере искусства (пьеса, роль, актер, суфлер, афиша, партер, водевиль, антрепренер, барельеф, статуя, сюжет, пейзаж и мн. др.), военному делу (атака, канонада, кавалерия, артиллерия, корпус, батальон, бригада, гарнизон, солдат, офицер, сержант, рекрут и др.), морскому делу (флот, эскадра), к сфере путей сообщения и средств передвижения (шоссе, экипаж, рессора, вагон), к области торговли, промышленности и производства (кредит, баланс, мануфактура, магазин, фабрика, аванс); называют предметы одежды (костюм, сюртук, жилет, корсет, капот, блуза, вуаль, ботинок, пальто, манто), украшения (медальон, брошь, браслет, колье); много слов, характеризующих жилище, домашнюю обстановку (этаж, антресоли, кабинет, будуар, паркет, мебель, комод, трюмо, люстра, абажур, лампа, портьера, драпри), много кулинарных терминов (суп, бульон, котлета, антрекот, мармелад, пюре). Ср. также «модные» галлицизмы конца ХХ столетия – прет-а-порте, сомелье, круассан, фуршет, кутурье, от кутюр, фондю, барбекю и др.

ЗНАК (языковой) – единица языка, служащая для хранения и передачи информации в процессе коммуникативной деятельности. Чаще всего под знаками понимаются единицы языка, имеющие ЗНАЧЕНИЕ (см.). Основоположники науки о знаках Ч.Пирс и Ч.Моррис различали знаки - копии (иконические знаки), знаки- индексы и символические знаки. Ф. де Соссюр полагал, что главный признак языкового знака – немотивированность, произвольность, то есть отсутствие необходимой связи между означаемым и означающим. Немотивированность определяет другое важное качество языкового знака – устойчивость. «Языку как бы говорят- выбирай. Но помни, что ты выбрал этот знак, а не другой», - писал Ф. де Соссюр. Поэтому языковые знаки – это прежде всего знаки-символы

.

ЗАИМСТВОВАНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИЕ - перенесение из одного языка в другой грамматических аффиксов. Из всех уровней языка наименее проницаемым для иноязычных заимствований традиционно считается грамматика: это положение составило один из основных постулатов сравнительно-исторического языкознания, гласящего, что наличие материально сходных элементов, выражающих одно и то же грамматическое значение, может служить доказательством родства языков. Однако результаты скрупулезного анализа взаимодействия языков с течением времени поколебали незыблемый постулат о непроницаемости грамматической системы языка. Случаев полного перенесения из одного языка в другой всей грамматической парадигмы с ее формантами никто не наблюдал, но перенесение отдельных морфем из одного языка в другой вполне возможно.

К числу наиболее часто приводимых примеров грамматических заимствований относятся показатели множественного числа (такие, как –lar, -ler в албанском из турецкого). Таковы формы множественного числа в английском, заимствованные из латыни: criterion - criteria, phenomenon - phenomena, medium – media, alumna - alumnae и т.д. Однако форманты множественного числа –ia, -ae, заимствованные в современный английский язык, употребляются только в отдельных словах. Круг этих слов невелик, частотность их также невелика. Может быть, логичнее признать заимствованными целиком лексемы? Однако общеизвестна закономерность, согласно которой заимствования приобретают в языке-рецепторе грамматические показатели, свойственные именно ему. Ср. в англ. jeans - pluralia tantum, показатель плюральности – s. В русском языке это слово (как и слова всей соответствующей тематической группы) также pluralia tantum, однако грамматическим формантом множественности выступает русская флексия – джинсЫ.1

Есть, однако, небольшая группа несклоняемых существительных с признаками морфологического заимствования – это несклоняемые слова с исходом на -з, -с. У обычных заимствований из английского или испанского языков во множественном числе сохраняется –s (с), но осознается как часть непроизводной основы: бутсы, клипсы, чипсы зулусы. Некоторые из этих слов путем обратного формообразования приобретают впоследствии коррелятивную форму единственного числа на –с(а) - бутса, клипс (клипса), зулус. Другая группа несклоняемых заимствований характеризуется тем, что и форма (существительные с исходом на –с, -з), и значение (множественного числа) остаются неизменными. Ср.: «Мы прощаемся с этой интересной страной, поражающей воображение пришельца с Востока неописуемой красотой своих ландшафтов и оглушительной нищетой своих ранчос …» (Ю.Жуков «лечу в Венесуэлу»); «…самые красивые герлс поражают министров и туристов пышностью своих кринолинов и плюмажей…»(А. Потапов «Встречи с Марианной»);

ИДИОЛЕКТ (idiolekt) Все возможные высказывания одного носителя языка в определенный момент времени для взаимодействия с другим (другими) носителями языка.

ПРАГМЕМА - слово, грамматическая форма, реже – синтаксическая конструкция с ярко выраженным (системным) прагматическим компонентом содержания. В отечественной лингвистике А.М.Пешковский первым обратил внимание на прагматический (коннотативный) аспект содержания слова; много интересных наблюдений, касающихся прагматики слова, содержится в трудах В.В.Виноградова (хотя сама терминология современной лингвопрагматики там отсутсвует и слово «прагмема» он неупотребляет). Термин «прагмема» используется в трудах Ю.Д.Апресяна, М.Н.Эпштейна и др.

Слова могут быть близки, даже тождественны по семантическому содержанию, но различаться прагматическим компонентом содержания. Так, слова «лакей» и «слуга» синонимичны в прямых значениях, но из-за различия в прагматике резко расходятся в переносных значениях: «Окружить себя лакеями», но «Слуга народа». Часто прагматически «расходятся» однокоренные слова с различными аффиксами:

«суд» и «судилище». Ср. также: офицеры -офицерство-офицерия – офицерье. Яркими прагмемами являются слова «офицерство» и «офицерье» (именно поэтому по-русски нельзя сказать «Умное честное благородное офицерье».

Прагматические созначения слова неотъемлемы от идеологических систем. Ср. «высокий ореол» слова «комиссар» у Б.Окуджавы (Какое б новое сраженье не покачнуло шар земной, я все равно паду на той, на той единственной, гражданской, и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной) и пейоративную окраску в тексте М.Звездинского (А в комнатах наших сидят комиссары и девочек наших ведут в кабинет).

Слова нажива, карьера, барыш в течение ХХ века дважды изменили прагматическое звучание. В начале века – это нейтральные слова с нулевой прагматикой, затем (после 1917 года) – яркие прагмемы с отрицательной оценкой обозначаемого и наконец в наши дни эти слова вновь становятся нейтральными.

Прагматическое созначение может связывать не со всей лексемой. А только с отдельными его грамматическими формами, которые используются в типовых конструкциях. Таково, например, множественное гиперболическое число в сочетании со словами «какие там», «эти», «всякие». «разные»: «Какие там еще театры!» Яркими прагмемами являются грамматические девиации (неправильности), например – склоняемые варианты несклоняемых слов. Так, В.Маяквский для выражения отрицательной экспрессии склоняет слово «крупье»: «Человечки эти называются крупьями». «один из крупей», глазки у крупьи».

ПРАГМАТИКА (ЛИНГВОПРАГМАТИКА, ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА) –

3. Одна из сторон лингвистического знака (наряду с семантикой и синтактикой);

4. Современное научное направление, имеющее черты междисциплинарного, в ведении которого находится лингвистика речи.

Термин «прагматика» по отношению к языковому знаку ввел Ч.Моррис. В моррисовской системе прагматика обозначала «отношение к знакам тех, кто их интерпретирует». Но если другие элементы триады - семантика и синтактика – понимаются более или менее однозначно, то с термином «прагматика» связано много противоречий и разночтений, ибо под прагматикой иногда понимают и актуальное членение, и субъективные оценки говорящего, и речевые функции, и закономерности речевого общения.

В современных условиях прагматика как наука охватила многие проблемы, имеющие длительную историю изучения в рамках риторики и стилистики, социолингвистики и психолингвистики, поскольку прагматические характеристики составляют неотъемлемую часть всех языковых единиц, обладающих значениями, - морфем, слов, словосочетаний, фразеологических единиц, синтаксических конструкций и целых текстов. В работах англоязычных авторов прагматика как наука имеет дело со всеми психологическими, биологическими и социологическими явлениями, которые имеют место при функционировании знаков (при таком понимании прагматика в большей мере ориентирована не на язык, а на поведение человека, использующего языковые знаки). В работах отечественных лингвистов (Н.Д.Арутюновой, Ю.С.Степанова, Ю.Д.Апресяна, В.Г.Гака и мн. др.) прагматика интерпретируется как раздел семиотики, изучающий отношение говорящего к знаковой системе и различные способы выражения этого отношения. Так, Ю.Д.Апресян понимает под прагматикой «закрепленное в языковой единице (лексеме, аффиксе, граммеме, синтаксической конструкции) отношение говорящего: 1. к действительности; 2. к содержанию сообщения; 3. к адресату» (Избранные работы. Т. 1-2, М., Языки русской культуры, 1995). К прагматике относится большой круг явлений, начиная от экспрессивных элементов значения (семантических ассоциаций, ассоциативных признаков, коннотаций и проч.) до модальной рамки высказывания и пресуппозиций.

Часто отмечается, что предмет прагматики понимается по-разному в зависимости от исходных позиций исследователя. Так, в работах синтаксистов на долю прагматики приходится изучение нестандартных (аномальных) предложений; в работах по стилистике и риторике прагматика понимается как коммуникативная семантика (которая изучает использование языка с целью воздействия – язык политики, рекламы, психотерапии), а в работах по речевой деятельности прагматика понимается как наука, исследующая оценочные значения, а также теорию пресуппозиций.

Объектом изучения прагматики (лингвопрагматики) чаще всего считается текст, ибо только на уровне текста в полной мере проявляются все модусные компоненты, а категории прагматики считают «надуровневыми» или «межуровневыми». Однако ясно и то, что даже такая системная единица, как слово, может обладать вполне определенной прагматикой уже на уровне словаря (в противном случае были бы невозможны прагматические пометы в толковых словарях при словах типа «соратник-соучастник», «предводитель-главарь», «нектар-пойло», «политик – политикан» и под.). См. ПРАГМЕМА.

АНАЛИТИЗМ – расчлененность лексического и грамматического значения некоторой формы. Например, в форме будущего сложного времени в русском языке лексическое значение выражается инфинитивом, а грамматические значения времени, лица и числа – вспомогательным глаголом (буду читать).

Помимо этого широко распространенного понимания аналитизма существуют и другие. Так, иногда говорится о лексическом аналитизме, под которым понимается представление с помощью словосочетания того содержания, которое может быть передано и словом (зенитка – зенитное орудие, грузовик – грузовой автомобиль). Признаком аналитической лексической единицы обычно считают следующие: 1. возможность перевода на другой язык (языки) при помощи цельной лексической единицы; 2. возможность замены всего образования синонимом - целым словом; 3. невозможность синонимической замены отдельного компонента.

Однако чаще понятие аналитизма связывается с областью грамматики. И.А.Мельчук отметил, что, хотя определение аналитической грамматической формы достаточно тривиально, задача отграничения аналитической формы от обычного словосочетания далеко не тривиальна (ср. англ. will read – аналитическая форма будущего времени, а похожие выражения is going to read, must read –двулексемные выражения), и для решения этой задачи важно определить, является ли словоизменительным то дополнительное значение, которое представлено в «подозрительном» выражении (см. И.В.Мельчук, Курс общей морфологии. Т.1, Москва-Вена, Языки русской культуры, 1997).

Аналитические формы слова выделимы только в языках, развивших морфологические формы в качестве облигаторных (обязательных) элементов своей структуры. Аналитическая форма – это целое, семантически неразложимое сочетание полнозначного и служебного компонента, стремящееся к максимальной грамматикализации служебного элемента и функционирующее в морфологической парадигме наряду с синтетическими формами.

Объем и границы понятия «аналитическая конструкция» связаны с широким и узким пониманием СЛОВОСОЧЕТАНИЯ (см. СЛОВОСОЧЕТАНИЕ).

СТРУКТУРНАЯ ЛИНГВИСТИКА - направление в языкознании, которое сформировалось в конце 20-х годов ХХ века под влиянием идей Ф. де Соссюра. Швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр теоретически разграничил язык и речь. Традиционная лингвистика изучала тексты (речь), языкознание и сформировалось как прикладная наука, комментирующая тексты. Актуальной и важной задачей для нового языкознания Ф. де Соссюр считал переход от изучения речи (текстов) к изучению языка как системы и структуры (то есть того механизма, который лежит в основе порождения текстов, ибо тексты не хаотичны). Структурная лингвистика стремилась изучать именно язык, который, в отличие от речи, социален, консервативен, статичен (речь же индивидуальна, прогрессивна, динамична). Фактически объектом языкознания становятся такие единицы, которые не даны в непосредственном наблюдении. Их нельзя физически ощутить (как элементы письменного или устного текста), они конструируются, исходя из текста. Так, на фонетико-фонологическом уровне единицей языка является фонема (звукотип), а единицей речи – конкретный звук.

Структурная лингвистика представлена тремя классическими школами: Копенгагенской (ГЛОССЕМАТИКА - см.), Пражской (ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЛИНГВИСТИКА- см.) и Американской (ДЕСКРИПТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА –см.). Наиболее ортодоксальное направление структурализма – это глоссематика, стремившаяся разработать такую систему анализа языка, которая годилась бы для всех конкретных языков. Пражский лингвистический кружок некоторые исследователи вообще не относят к структурализму, ибо по многим позициям пражцы оказались шире структурализма. Дескриптивная лингвистика предложила методику (процедуру) грамматического описания.

Структурализм был ведущим направлением в языкознании на протяжении нескольких десятилетий (вплоть до 50-60-х годов ХХ столетия). Главные достижения структурализма связаны с синхронным описанием системы языка с помощью применения точных формализованных методов.

ГИПОТЕЗА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ - гипотеза (выдвинута Э.Сепиром и Б.Уорфом) о том, что особенности мышления человека детерминируются тем языком, на котором говорит человек. В традиционном языкознании считается, что основные законы мышления являются общими для всех людей. Согласно данной гипотезе, каждый язык рисует специфическую картину мира для своих носителей, а значит - понимание возможно только между людьми, владеющими языками близкими или похожими. Э.Сепир в статье «Грамматист и его язык» показал, как одна и та же ситуация интерпретируется носителями различных языков. Если нужно нарисовать картину падающего камня, европеец обязательно соотнесет ее со временем (ибо язык диктует ему различия, связанные с временными формами глагола: камень падал, камень падает, камень будет падать), для индейца же эти различия несущественны. Зато для него важно, видимый это камень или нет (ибо это находит отражение в его языке). Русский любому существительному присваивает род (и вся языковая картина мира окрашивается в связи с родо-половым делением; ср.: «Как бы мне рябине к дубу перебраться» - этот образ имеет смысл только с учетом мужского рода слова «дуб» и женского рода слова «рябина»), англичанин считает различия по родам не существенными. Таким образом, получается, что язык обладает направляющей силой и определяет то, каким видит человек окружающий его мир. Если у представителей северных народов богатая синонимика, связанная со снегом (отдельными лексемами именуется снег под прямыми лучами солнца, снег подтаявший, снег почерневший, снег рыхлый и т.п.), то этим самым предопределяются особенности восприятия и мышления: человек благодаря языку ВИДИТ эти различия в реальной действительности и в мышлении формируются соответствующие понятия.

В советском языкознании гипотезу Сепира-Уорфа критиковали как проявление идеализма, поскольку она приписывает языку определяющую и направляющую роль, между тем как сам язык является отражением опыта (а значит и мышления) человека, то есть язык в этой системе вторичен. В последние десятилетия чаще обращается внимание на позитивные стороны этой гипотезы (показательно, что идея лингвистической относительности, или точнее было бы – соотносительности - связана именно со словом «гипотеза», а не «теория», ибо многое в ней так и остается на уровне предположения, которое трудно как подтвердить, так и опровергнуть). Гипотеза Сепира-Уорфа фиксирует внимание на том, как формируются национальные языковые картины мира, чем они различаются – эти вопросы важны для теории и практики межкультурной коммуникации, а также для такого направления, как ЭТНОЛИНГВИСТИКА (см.)

ГЛОССЕМАТИКА – направление СТРУКТУРНОЙ ЛИНГВИСТИКИ (см.), сформировавшееся в трудах Л.Ельмслева, Г.Ульдалля и др. представителей Копенгагенской школы в конце 20-х гг. ХХ в. Главный труд Л.Ельмслева _ «Пролегомены к теории языка». Вся традиционная лингвистика подвергается здесь критике как поверхностная, изучающая не сущность, а явления. Чтобы перейти к сущностным характеристикам языка, надо представить систему связей и отношений в языке. Так, фонема как единица языка характеризуется не тем, как она звучит (это поверхностный признак), а тем, как она противопоставлена другим фонемам. Чтобы дать описание сущностей, было введено более ста новых лингвистических терминов. Термины составили внутренне замкнутую систему (подобно геометрии Эвклида): исходные термины не определяются формально (как точка в геометрии), прочие логически выводятся из исходных. Основной метод анализа – дедукция.

Представители этого направление стремились создать «алгебру языка», то есть свести все, что есть в конкретных языках, к четким системам оппозиций, предложить «матрицу», которая, будучи примененной к любому конкретному языку, даст представление о его структуре. Все многообразие отношений в языке они свели к трем типам: констелляция (свободная зависимость, как между элементами словосочетания при синтаксической связи примыкание), интердепенденция (взаимозависимость, как между подлежащим и сказуемым, между однородными членами предложения) и детерминация (односторонняя зависимость постоянного и переменного членов, как между гласным и согласным в составе слога, между определяемым словом и определением или между главным и придаточным предложением).

Глоссематика – это попытка создать теорию языка по методам точных наук, однако надежды ее основателей стать теорией всеобъемлющей не оправдались, в первую очередь – вследствие оторванности от собственно языковой субстанции.

ЭРГОНИМЫ - названия магазинов и фирм. Эргонимия относится к области искусственной ОНОМАСТИКИ (см.) и стала привлекать исследовательское внимание русистов только в самые последние годы. Создатели эргонимов, как правило, ориентируются на ПРАГМАТИКУ (см.) наименования. Прагматически ассоциативные эргонимы создаются по такому принципу: фирма называется Х. Х – это хорошо. Значит, фирма хорошая («Жилкомфорт», «Лидер», турфирма «Семь чудес света», турфирма «Золотой век», магазин «Комильфо», магазин «Афродита», кафе «Золотой колос», ресторан «Жемчужина», магазин «Забота», кафе «Престиж» и под.). Создатели фирм стараются использовать любой конструктивный элемент, ресурсы побудительности и убедительности в подтекстовых значениях, в тех смыслах, которые рождаются благодаря культурной памяти, историческим и психологическим ассоциациям.

НОМЕНКЛАТУРНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ (НОМЕНЫ) - названия марок товаров. Номены занимают промежуточное положение между именами собственными и нарицательными, поскольку они менее индивидуальны, чем имена собственные, однако отличаются от нарицательных тем, что выделяют отдельные разновидности предметов из класса (типа) и часто маркируются с помощью прописной буквы и кавычек – стиральная машина «Индезит», пылесос «Вихрь», автомобиль «Волга». В последние годы маркировочные наименования особенно продуктивны в рекламных текстах, ибо цель рекламы – доказать, что именно данный товар обладает положительными свойствами, отсутствующими у других марок, сортов, разновидностей товара (рекламируется не просто чай как полезный напиток, а именно чай «Ахмад», не любое сливочное масло, а именно «Анкор» и т.д.). Маркировочные наименования могут обладать яркой ПРАГМАТИКОЙ (см.), ср., например, серию анекдотов, где сталкиваются «Мерседес» и «Запорожец». В русскоязычных текстах в качестве маркировочных наименований часто используются МАКАРОНИЗМЫ (см.) типа Whiskas, Libresse и под.

ГЕНДЕРНАЯ ЛИНГВИСТИКА - направление лингвистической мысли, сформировавшееся во второй половине ХХ века в Западной Европе и США (в России гендерные лингвистические исследования становятся особенно популярными с начала 90-х годов ХХ в.).Термин «гендер» происходит от английского gender (род, пол), восходящему в свою очередь к латинскому genus и обозначает поведенческие, культурные, психологические особенности, ассоциируемые с половой принадлежностью. Приемлемого русского эквивалента термину «гендер» не существует. На русской почве он стал популярен, продуктивны и дериваты – гендерный (аспект, подход, стереотип), гендерные (исследования, отношения), гендеристы, гендерология. С середины 90-х годов в России выходят регулярные издания с названиями «Гендерные исследования». «Гендерные тетради».

В системе современного научного знания гендер становится таким же ключевым понятием, как класс, род, нация. Гендер – это социальный конструкт, в основе которого лежат три группы характеристик: биологический пол, полоролевые стереотипы и гендерный «дисплей», то есть многообразные проявления «мужского» и «женского» поведения, в том числе и речевого. Сегодня гендер причисляется к базовым измерениям социальной структуры общества, а гендерные исследования приобретают статус междисциплинарных. Так, получили развитие гендерная история (она занимается углубленным рассмотрением женского опыта в истории), гендерная психология (изучающая стереотипы поведения человека, определяемые его половой принадлежностью), гендерная социология (рассматривающая широкий круг проблем, связанных, например, с особенностями участия женщин в социальных процессах и под.) Гендерная лингвистика многими исследователями понимается как часть социолингвистики. Его предмет – те особенности языка (речи), которые обусловлены половой дифференциацией. Известно, например, что у многих первобытных народов существуют две разновидности языка – мужской и женский язык, что, например, у некоторых племен Карибского архипелага женщинам категорически запрещалось использовать «мужские» речевые обороты и наоборот. В языке зулу женщинам не разрешается произносить имена ближайших родственников мужа мужского пола, о них можно говорить только косвенно или описательно.

Сведения такого типа побудили ученых более пристально исследовать с точки зрения гендерных особенностей цивилизованные языки. И гендерная лингвистика накопила много интересных фактов. Оказалось, что женщины чаще остаются монолингвальными, а мужчины быстрее усваивают иностранные языки; женщины более консервативны в использовании языка, более склонны к эвфемизмам и менее – к ненормативной лексике; женщины предпочитают эллиптические предложения и паратаксис, тогда как в речи мужчин чаще встречаются периоды и гипотаксис. Для женщин типично использование косвенных речевых актов, форм вежливости и смягченности (например – утверждения в форме вопроса). В речевом поведении женщины, как правило, отсутствует доминантность (то есть женщины лучше умеют слушать). Женщинам свойственно употребление более престижных вариантов произношения. Отмечено различие стратегических предпочтений в использовании слов и фразеологизмов с коннотативными элементами в значении: для женской речи характерна более высокая концентрация таких единиц, чем для мужчин. В русском языке есть специфические женские выражения (междометия выражающие эмоции, эмоционально оценочные слова типа прелестный, фразеологизмы типа с ума сойти; для мужчины, если он не профессиональный модельер или дизайнер, не существует такой цвет - лиловый) и специфически мужские (фразеологизмы типа дело дрянь, дать прикурить, будь здоров). А в целом речевое поведение женщины многие исследователи оценивают как более гуманное.

Однако задачи гендерной лингвистики не исчерпываются изучением особенностей мужской и женской речи. Гендерология пытается выяснить, как гендерные стереотипы отражаются в языковой системе вообще. Ведь если язык – не природный организм, а общественный конструкт, в нем обязательно должны найти отражение социальные представления о ролях, качествах, обязанностях и под. мужчины и женщины (ср. русскую поговорку «Курица не птица, баба не человек»).

Даже грамматика, как оказалось, небезразлична к гендерным различиям. Так, по –русски обычно сказать «жених и невеста», дед да баба», «мужчина и женщина», но не наоборот – «невеста и жених» и т.д. Некоторые из гендеристов считают, что так в языке завуалированно утверждается превосходство одного пола над другим.

С гендерными аспектами языка наиболее тесно связана категория грамматического рода. И здесь гендерная лингвистика обращает внимание на так называемые гендерные асимметрии. Например, в русском языке слово «человек» не имеет женского коррелята (нет никакой «человечицы»), между тем существует целый ряд контекстов, когда слово «человек» по отношению к женщине неуместно: «В комнату вошел человек с ярко накрашенными губами, в короткой юбке, на высоких тонких каблуках». Ясно, что здесь лучше сказать «женщина» или «девушка». Гендерная лингвистика проявляет интерес к традиционной проблеме русской морфологии – коррелятивным обозначениям лиц по профессии, роду занятий и проч. Как лучше сказать о женщине: учитель или учительница? В каких случаях предпочтительнее вариант женского рода. а в каких – мужского? Как согласуется наименование мужского рода при обозначении женщины (учитель пришел или учитель пришла, если речь идет о женщине?).

Гендерный подход к языковому материалу предполагает макро- и микроуровни анализа. Первый позволяет охарактеризовать язык в целом с точки зрения гендерных особенностей. На макроуровне был сделан вывод об андроцентричности современных европейских языков (то есть о явных или скрытых представлениях о мужском превосходстве). На микроуровне с точки зрения гендерных характеристик исследуются отдельные элементы структуры языка – фразеология, категория грамматического рода, личные существительные и под.

Гендерная лингвистика – одно из новейших, бурно развиваемых направлений в языкознании, соответствующее современному –антропоцентрическому- подходу к языку.

ИКОНИЗМ – один из способов представления внеязычного содержания в языковом знаке. В моррисовской трехчастной системе (знаки-инднксы, знаки-копии, или иконические знаки, знаки-символы) индекс связан с объектом, на который он указывает, отношением фактической естественной смежности; иконический знак связан с изображаемым отношением естественного сходства, а символ характеризуется отсутствием необходимой, естественной связи с обозначаемым объектом. Связь между означающим и означаемым символа основана на произвольной, конвециональной смежности. Таким образом, структура символов и индексов предполагает отношения смежности, а сущность иконических знаков составляет сходство с изображаемым объектом1.

Никакое семантическое отношение не может быть полностью иконическим – иначе произойдет совпадение с оригиналом.

По Ч.Пирсу (2002), иконический знак основан на фактическом подобии означающего означаемому: такой знак может служить знаком просто потому, что ему случилось быть похожим на свой объект. Ч.Пирс делил иконические знаки на изобразительные (или образы) и диаграммы. К первым относятся ономатопоэтические слова, ко вторым – знаки, сущность которых состоит в том, что сходство между означаемым и означающим касается только отношений между частями. Диаграматическим является тот знак, отношения между частями которого аналогичны отношениям между частями некоей вещи, обозначенной им: наглядная схема вовсе не должна иметь чувственного сходста с объектом; достаточно, чтобы была аналогия между частями той и другой. То есть здесь отношения сходства более абстрактны.

У Ч.Пирса вычленяются степени иконичности: образ – диаграмма – метафора. От образа к метафоре степень иконичности уменьшается. Для языка в целом и в особенности для грамматики наиболее важна диаграматичность.

Р.Якобсон (1965) рассматривает типы знаков, выделенные Ч.Пирсом, как различные способы представления когнитивного содержания. В иерархии от иконического знака к символу уменьшается степень зависимости знака от своего аналога в реальном мире и / или сознании интерпретатора.

В истории науки было два варианта иконичности: сильный (радикальный) и слабый (или умеренный). Первый понимает иконичность как психосемиологическое предусловие вербальной коммуникации (античная теория physei с ее постулатом «Имя вещи подобно самой вещи»). Поскольку были получены научные данные, что иконическими кодами пользуются и животные, стало ясно, что у человека должны быть более абстрактные коды.

Сильный иконизм уступил место умеренному, когда предпочитают говорить о «мере иконичности» в языке. При этом признается, что в естественном языке иконичность относительная(абсолютной она может быть только при конструировании искусственного языка), что иконичность имеет глубокие нейробиологические, когнитивные и коммуникативные основания. Семиологическая база иконичности в языке – это диаграмное отражение некоторого аспекта структуры реального мира в структуре языка (Ср.:«Пришел, увидел, победил». Предложение = картина действительности, знак явно представляет собой некое подобие обозначаемого).

На уровне словооьбразования протяженность знака отражает иконически его семантическую сложность (преподаватель – преподавательница). Максимально иконичное кодирование имеет место во флективной системе.

Морфологическая маркированность сохраняет (отражает) семантическую или когнитивную маркированость. Иконические отношения возникают там, где семантически менее маркированная категория не получает специального маркера, а семантически более маркированная получает (или у семантически маркированной категории маркер содержит большее число фонем, чем у немаркированной): единственное число и множественное, именительный падеж и косвенные и т.п. Естественно, что аналитизм номинации и категоризации – это антииконизм или антииконическое кодирование. Иное дело – аналитизм грамматизации, то есть свойство аналитичности, которое проявляется у форм числа и рода имени.

Есть мнение, что более иконичные и более прозрачные комбинации знаков создают психолингвистически благоприятную атмосферу коммуникации, что предпочтительны те парадигмы, которые построены так, что когнитивно маркированная категория в них маркируется на уровне кода. Рассмотрим подробнее, как взаимодействуют иконические свойства грамматических форм имени и тенденция к экономии языковых средств, синтетический и аналитический способы представления грамматической семантики.

СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ ОБЩЕГО РОДА – существительные мужского и женского рода.Общий род – индоевропейская категория и закономерное явление. В широком смысле к общему роду относится возможность колебаний в согласовании применительно к одному существительному, то есть факты вариативности в выборе форм согласования в сфере личных существительных. Если в каком-либо языке имеется группа личных существительных, согласование в роде с которыми допускается в двух вариантах, причем один или оба варианта используются для указания пола лица, обозначенного существительным, то можно вести речь о категории общего рода в этом языке. Установленные факты наличия таких существительных в болгарском, французском, итальянском, латинском, немецком и древнеанглиском языках свидетельствуют, что эта категория является общеиндоевропейской. Во французском языке отмечено более 500 таких существительных, в итальянском – 70. в латинском – 6, в немецком – 3, в древнеанглийском - 3. Первое упоминание о категории общего рода как особом разряде слов, отличном от существительных мужского и женского рода, в русском языке содержится в «Русской грамматике» Лудольфа (1696 г.). Этот особый разряд упоминается и у М.В.Ломоносова: «Российские имена суть четырех родов: мужского, женского, среднего и общего…» К общему роду относятся слова на –а типа плакса, пьяница, ханжа. Позже грамматисты (И.Калайдович, А.Х.Востоков, Г.П.Павский, К.Аксаков) стремились подчеркнуть, что общий род – это не особая категория, не четвертый род, а слова мужского и женского рода, которые называют (как правило, экспрессивно) качества людей (как правило, низкие). Многие авторы, сопоставляя личные имена мужского рода с флексией –а, слова общего рода с аналогичными словами литовского, латышского и польского языков, стремились объяснить происхождение «имен мужского рода с женской формой». Причина – в «перенесении женских кличек, атрибутов, прозвищ, качеств и абстракций на мужчин». А.А.Потебня глубоко вскрывает грамматическую природу и объясняет происхождение существительных общего рода. Первоначально в древнерусском языке, затем при формировании восточнославянских языков имена на –а, применяясь к лицам мужского пола, оставались именами женскими. Потом грамматический род уподобился полу лица. «Сначала могло возникнуть согласование по полу женского имени подлежащего с мужским сказуемым, потом и самые определения стали мужскими, то есть совершился переход рода женского … в мужской». Грамматическим средством выражения конкретного грамматического рода существительных общего рода на –а (-я) является, по А.А.Потебне, согласование определений и других зависимых членов в соответствии с естественным полом обозначаемого лица. Одной из причин перехода существительных женского рода с флексией –а (-я) в состав слов общего рода с негативно оценочными характеристиками А.А.Потебня считает функционально-стилистический прием унижения посредством обозначения лица мужского пола существительным женского рода.В связи с изучением существительных общего рода сформировалось и важное положение об определяющей роли синтаксических показателей. Так, Г.П.Павский отметил, что у существительных общего рода –а является не показателем рода, а показателем лица («знаком личности»). В морфологических родовых показателях эти слова не нуждаются потому, что само значение служит достаточным основанием для определения их родовой принадлежности.

На материале существительных общего рода особенно ярко проявляется синтаксический характер категории рода. Еще Ф.И.Буслаев отметил, что «понятие о роде общем принадлежит собственно синтаксису». Он же указал на явление «внешнеграмматического согласования»», когда «имена общего рода, помимо полового отличия, принимаются в женский род на том только основании, что оканчиваются на – а (-я): эта сирота, эта повеса (говоря о мужчинах)».

К существительным общего рода1 тесно примыкает другая группа со значением качественной характеристики лица - названия животных в применении к людям. Ср.: ворона (перен.) – зевака, ротозей; каракатица (перен.) – о коротконогом, неуклюжем человеке; кикимора (перен.) – о человеке, имеющем смешной и нелепый вид; букашка, козявка – о ребенке или маленьком незначительном человеке; лиса (перен.) – хитрый, льстивый человек; пиявка (перен.) – о жадном и жестоком человеке, эксплуатирующем других; рыба (перен.) – вялый, бесстрастный человек и т.п.

Ср. также переносные употребления неодушевленных существительных: квашня (перен.) – о вялом, толстом и неповоротливом человеке; колода (перен.) – о толстом, неповоротливом человеке; кислятина (перен.) – нудный, скучный и вялый человек; развалина (перен.) – о дряхлом и разбитом болезнью человеке; тряпка (перен.) – о бесхарактерном, слабовольном человеке; шкура (перен.) - продажный человек, вымогатель.

Именам общего рода свойственна семантическая емкость, наполненность; они – экономные обозначения того, что иначе может быть передано словосочетанием. Эти лексические единицы го­ворящий свободно использует, в спонтанной речи: дом, мать, дочь, брат, книга, тетрадь, читать, думать, хоро­шо, погода, осень, время, один, мы, кто и т. д. Активный словарь Гипербола (от греч. hyperbole - преувеличе­ние) - приём выразительности речи, используе­мый говорящими (пишущими) с целью создать у слушателей (читателей) преувеличенное пред­ставление о предмете речи. Напр.: У них клубни­ка - с кулак; Вечно ты опаздываешь; Я сто раз тебе это говорил; “Мело, мело по всей земле, Во все пределы” (Пастер­нак). Г. отличается от усиления - ещё одного приёма выразительности речи, ср.: До того он стал худой, прямо ужас (усиление) - До того он стал худой, прямо скелет (Г.). свойственна гл. обр. живой разг. и художественной речи, а также публицистике; однако в разг. речи гиперболизирующие высказывания основываются, как правило, на использовании готовых, имею­щихся в языке средств и моделей, автор же худо­жественного или публицистического произведения стремится к созданию индивидуализированной Г., ср.: Он храпит, как трактор — сне дворник сделался тяжёлым, как комод” (И. Ильф, Е. Петров).

Гиперболические высказывания концентриру­ются в области оценок человека и человеческой деятельности; при этом Г. возможна благодаря тому, что в сознании говорящих имеется представ­ление, о некоей норме свойств, состояний, действий и т. п. Если, по мнению говорящего, данная ситу­ация отклоняется от нормальной, он может прибег­нуть к Г. Среди смыслов, выражаемых гиперболи­чески, наиболее типичны такие: наличие в избыт­ке (завались, залейся, через край, уйма, навалом, пропасть, бездна, куча, вагон, сплошь, один, одни и др.); полное отсутствие (совсем пусто, ни капли, ни крошки, ни души, шаром покати и др.); очень долго [сто лет (не виделись), целую веч­ность (тебя жду), весь день (простоял в очереди) и др.]; величина расстояний и размеров (школа -за тыщу километров, голова - с котел), повторяемость событий [вечно (опазды­ваешь), сто раз (говорил), постоянно (болеет) и др.].

Гипонимия. (от греч. Бурб - внизу, снизу, под и блугаа - имя) - тип парадигматических отноше­ний в лексике, лежащий в основе её иерархической организации: противопоставление лексических единиц, соотносящихся с понятиями, объёмы которых пересекаются, напр, слово с более узким смысловым содержанием (гипоним; см.) проти­вопоставлено слову с более широким смысловым содержанием (гиперониму, или суперордина­те). Значение первого при этом включается в зна­чение второго, напр, значение слова берёза вклю­чается в значение слова дерево. Г., отражая уни­версальные категории общего и частного в мышлении, рода и вида в логике, определяется также как отношения общего и частного или как родовидовые отношения. Г. характеризуется привативным противопоставлением единиц, иерархич­ностью и относительностью. Иерархичность Г. ос­новывается на логико-семантической субордина­ции: гипероним подчиняет себе слова, значения к-рых он в себя включает, последние, в свою очередь, все вместе соподчинены “включающему” слову. Относительность Г. проявляется в том, что гипероним может сам выступать как гипоним по отношению к словам с более широким смысловым содержанием, что даёт возможность последова­тельного выделения классов и подклассов лекси­ческих единиц (напр., слово цветок является ги­перонимом слов роза, тюльпан, гвоздика и в то же время само выступает как гипоним по отношению к слову растение).

В теоретической семантике Г. может пониматься либо только как отношения слов лишь одной части речи, либо более широко - как отношения слов разных частей речи (напр.: красный, жёлтый, зелёный цвет).

Главная особенность Г. состоит в том, что она не проявляется в естественном языке так же последо­вательно и систематично, как, напр., логические отношения включения в различных научных клас­сификациях: наряду с выраженными отношениями Г. (гипоним - гипероним) существуют многочис­ленные случаи лакун, асимметрии и неопре­делённости (напр., в рус. языке нет гиперонима для слов квадратный, круглый, прямоугольный; с другой стороны, значения слов вещь, предмет, объект являются настолько общими, что могут соотноситься с самыми разными классами еди­ниц). В различных языках отношения Г. проявля­ются по-разному, их специфика определяется сис­темой конкретного языка и отражаемым в нём характером культуры.

Гипонимы - слова, называющие предметы (свойства, признаки) как элементы класса (мно­жества) и состоящие в отношениях гипонимии (см.) со словом - названием этого класса (гипе­ронимом, или суперординатой). Напр., слова,береза, осина. рябина являются гипонимами по отношению к слову дерево; наоборот, с точки зрения обратного отношения (суперординации) укдерево выступает как гипероним по отноше­нию к словам береза, осина, рябина.

Гиперонимы - слова с широким значением, выражающего общее, родовое понятие (ср. гипонимы - слова с более узким значением, обозначающие под­чинённое, видовое понятие.). Таким образом, объём понятия, называемого гиперонимом, шире объёма понятия, называемого гипонимом, и включает в себя последний, но при этом значение гиперонима оказывается беднее, чем значение гипонима, так как семантическое содержание последнего представлено большим количеством се­мантических признаков (напр., родовое понятие дерево включает понятия береза, осина, клен, рябина, дуб и под., но значение слова береза включает в себя как семантику гиперонима, так и дифференциру­ющие признаки, отличающие это наименование от обозначений других деревьев: белая кора, сердцевидная листва, а также символические созначения (береза – девица, сестрица. Невеста. Символ России и под.) Гипоним и гипероним характеризуются при их противопоставлении наличием/отсутствием того или иного семантического признака и образуют привативную оппозицию. Гипероним и гипоним способны к взаимозамене в тексте.

Графика (греч. graphike, от grapho - пишу, черчу, рисую) - совокупность всех средств данной письменности, система отношений между буквами письма и звуками (фонемами) речи, а также сами начертания букв, знаков. Основными средства­ми современной русской графики являются буквы (см.) и знаки препинания (см.). Помимо этого, к средствам Г. относятся различные приёмы сокращения слов, использование пробелов между словами, пропис­ных букв, отступов, всевозможных подчёркиваний, а в печатном воспроизведении тек­ста - к тому же и шрифтовых выделений. В отдельных случаях в письменном и печатном воспро­изведении текста используется знак ударения. В специальном виде письма - транскрипции - могут быть применены и другие графиче­ские знаки (знак мягкости, долготы, краткости и т.д.).

Степень совершенства графической системы оп­ределяется тем, насколько точно буквы письма соответствуют фонемной системе языка. Идеальной графики, в которой каждая буква соответствовала бы от­дельному звуку (фонеме), а каждый звук (фоне­ма) выражался бы одним буквенным знаком, не существует. Современная русская графика по способу воспроизведения и по рисунку букв делится на письменную и печатную (в т.ч. машинописную). Основы графики современного печатного шрифта в русском языке были зало­жены реформой Петра I, который ввёл для печатания книг новый, т. н. гражданский, шрифт с округлыми, без надстрочных знаков начертаниями букв. В современной печатной графике шрифты различаются по величи­не (корпус, петит и др.), рисунку, по толщине штриха (свет­лый, полужирный, жирный), в зависимости от назначения - текстовые (для газет, журналов, книг), акцидентные (для реклам, объявлений и т. д.) и др. Проведена стандартизация шрифтов.

Денотат (от лат. denotatum - обозначаемое). 1) То же, что референт; 2) множество объектов действительности (ве­щей, свойств, отношений, ситуаций, состояний, процессов, действий и т.д.), которые могут имено­ваться данной единицей (в силу её языкового значения); обычно речь идёт о денотате лексических единиц. Такое употребление термина денотат соответ­ствует тому, что в традиционной логике называется “объёмом понятия”, а у Р. Карнапа - “экстенсионалом”. В естественно-научных сферах, в отличие от художественных, выражения типа: русалка, единорог; кентавр - имеют т. н. пустой денотат. или, как иногда говорят, вообще не имеют денотата. картины мира. Исследователями предпринимаются попыт­ки очертить границы денотата, например, цветообозначений и звукообозначений, путём измерения физических параметров соответствующих явлений

Контекст (лат contextus - сцепление, связь, ряд, цепь) - одно из центральных понятий линг­вистического анализа, используемое в языкозна­нии в 20 в. Под контекстом обычно имеют ввиду узкое или широкое окружение лексической единицы. Понятие контекста коррелирует с такими понятиями, как “позиция”, “сегмент”, “окрест­ность”, “сочетаемость”, “упорядоченная последо­вательность”, “окружение”. Идея контекста имеет в основе два основания: 1) в речемыслительном процессе системно задан­ные свойства языковых единиц реализуют себя в сцеплении с другими языковыми единицами, де­терминируя их и детерминируясь ими; 2) языко­вые единицы, сохраняя тождественность самим себе в своих инвариантных свойствах, видоизменя­ют другие свои свойства под воздействием окруже­ния. Следовательно, контекст сущностные свойства языковых знаков и потому постоянно присутствует в языковом сознании Выражения типа вырвать из контекста, поставить в кон­текст отражают его созна­тельную роль. Метафорический образ К связан не столько с линейной протяженностью и плоско­стным представлением, сколько с пространствен­ной, архитектурной метафорой' “вместилище” (полный - неполный контекст), “здание” (вертикаль­ный - горизонтальный контекст) и под.

В использовании этого понятия как инструмента лингвистического анализа отразилась смена целей, приоритетов и подходов в филологии в 20 в Идея контекста помогла выделить разные типы со­четаемости и соответственно разные основания возможных контекстных ограничений. Эвристическая цен­ность диагностического контекста обнаружилась и при описании семантики лексических единиц и грамматических форм.

Диалект (от греч. dialektos - разговор, говор, наречие) - разновидность языка, являющаяся средством общения коллектива, объединённого территориально или социально, в частности про­фессионально. Различают территориальные и социальные диалекты (или социолекты).

Территориальные диалекты, наряду с жаргонами и просторечием, противопоставлены литературному языку и являются разновидностью общенационального языка. В от­личие от литературного языка, диалект ограничен территориально и функционально, существует только в устной форме, нормы диалектов не являются строгими, диалекты, как правило, менее дифференцированы стилистически.

Большой вклад в понима­ние сущности территориального диалекта. внесла лингви­стическая география.В ее задачи входит, с одной стороны, вы­деление диалектов, а с другой - структурно-лингвистическая харак­теристика выделившихся диалектов.

Для выделения и характеристики территориаль­ных диалектов важны такие понятия, как изоглосса и диалектное различие. При выделении диалектов учитываются не только языковые, но и внеязыковые факторы (общность территории, на которой распространены диалекты, совпадающие по комплексу языковых черт).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: