ПОМНИТЕ ЗАЩИТНИКОВ БЫКОВА!

Лишь поздно ночью, когда еще одна немецкая атака захлебнулась в крови защитников Быкова, лейтенант узнал о случившемся. Плакать он не мог. Лишь сжал ладонями виски, закрыл глаза.(97)

- Ксана, Ксаночка, - шептали его губы. Сафронов нежно погладил плечо друга. - Отомстим, Константин, пока живы отомстим и за Оксану, а погибнем - за нас отомстят другие. Фрицам не будет житья на советской земле!

Через два дня немцы ворвались на окраину Быкова. Гранатами, штыками, прикладами дралась небольшая горстка бойцов. И впереди всех мелькали фигуры лейтенантов Сафронова и Плотникова. Фашисты пытались взять их живьем, предлагали сдаться.

- За Оксану! - кричал Сафронов, и граната летела в гущу врагов.

- За товарищей! - вторил Плотников, и меткая пуля сражала еще одного немца. Последний патрон оставили себе... Лишь через трупы отважных немцы вступили в Быково.

Так дрались рядовые советские люди. Их большевистские сердца горели священной ненавистью к врагу.

Воины 326-й! Помните защитников Быкова! Навсегда запомните имена лейтенанта Сафронова, лейтенанта Плотникова, отважной санитарки Оксаны!

ЗА НАМИ МОСКВА

Начиная с последних чисел февраля и до середины марта, в деревне Салове находился наш гарнизон до 60 человек пехотинцев и артиллеристов. Командовал гарнизоном лейтенант Шилов. Салово лежало на высоте, господствующей над местностью, вблизи аэродрома Шайковка. Там концентрировались крупные силы противника и поэтому немецкое командование, не жалея людские резервы, систематически предпринимало ожесточенные атаки на Салово, бросало в бой крупные силы, но так и не добилось никакого успеха.

В один из суровых февральских дней наша застава из 9 человек, во главе с лейтенантом Шиловым заметила на горизонте снежное облачко, быстро придвигавшееся к ним. Облако росло, ширилось(98) и когда лейтенант Шилов, напрягая зрение, начал всматриваться, то увидел 35 немецких автоматчиков в белых халатах.

- Автоматчики идут к нам в гости. - Сообщил заставе лейтенант и тут же продолжал в полголоса: - Товарищи, атаку надо отбить во-что-бы-то-ни стало! Подпустим немцев как можно ближе и тогда огонь. Но, чтобы руки не дрожали! - повысил голос лейтенант, - ни шагу назад!

Прошло не более минут 20, как немцы были уже у самой заставы. Каких-нибудь 50 метров ровного поля отделяло их от бойцов Шилова. В эту минуту раздался дружный винтовочный залп. В немцев полетели гранаты, захлебываясь, бешено застучал наш пулемет. Когда рассеялось облако снежной пыли, поднятое разрывами гранат, лежавший у пулемета Шилов с радостью определил, что от атакующей группы не осталось и трети - синие пятна немецких трупов усеяли белое полотно снега. Оставшиеся уже не кричали «Гох!», а лежали, уткнувшись носами в снег, спасаясь от настильного огня пулемета Шилова.

- А ну, еще! - скомандовал лейтенант, и снова дружный залп был ему ответом.

Не успели последние уползающие немцы скрыться за белой чертой горизонта, как фашисты предприняли еще несколько атак, но бесплодно. Зализывая кровавые раны, враг всякий раз уползал назад. Деревня Салово стояла как крепость.

* * *

24-ю годовщину Красной Армии защитники Салова встречали в суровой боевой обстановке. В этот день, как и в предыдущие, героические бойцы отбили несколько атак немцев. Били врага еще крепче.

- Это вам наш праздничный подарок! - говорили бойцы.

Вечером лейтенант Шилов рассказал о приказе любимого Наркома Обороны. Красноармейцы собрались вокруг своего командира.

- Товарищ Сталин в своем приказе говорит, что у немцев нет теперь того преимущества, кото(99)рое они имели раньше, пользуясь внезапностью нападения, - рассказывал Шилов. - Силы немцев слабнут, наши силы растут. Сейчас все зависит от нас с вами, от нашей храбрости и отваги.

Бойцы внимательно слушали лейтенанта. Исторические слова великого вождя западали в сердца, росла уверенность в победе.

- Пусть знает наш родной Сталин, - говорили красноармейцы, - что мы не пощадим жизни для нашей победы. Торжественных вечеров устраивать сегодня некогда, но мы здесь же объявляем боевое соревнование в честь праздника и обязуемся истребить еще несколько сот гитлеровцев.

Бойцы расходились готовые достойно встретить и безжалостно уничтожать ненавистного врага.

* * *

Это было в памятный день второго марта. На рассвете прилетел разведчик, покружился над Саловым и ушел в высоту. Через некоторое время оглушительный рев 5-ти пикирующих самолетов потряс воздух.

- К орудиям! - раздалась команда командира батареи Плотникова.

Комбат ясно себе представлял, что вслед за бомбардировщиками не преминут появиться и минометчики, пьяные автоматчики. Голос Плотникова поднял всех на ноги. Бойцы занимали боевой рубеж.

Бой начался с артиллерийской канонады. Тяжелые мины рвались у командного пункта. Бомбардировщики с оглушительным, режущим душу, ревом пикировали прямо на передний край. Воющие бомбы, казалось, рвали на части воздух. Но шиловцы пока не отвечали. За то отвечала наша артиллерия. Одна пушка вела огонь в сторону аэродрома, вторая - истребляла немцев, наступающих из Быкова. Фрицы наступали с трех сторон. Их было не менее 400. Наши артиллеристы стреляли прямой наводкой с дистанции 400 метров.

Вражеские бомбардировщики, заметив батарею, делали заход за заходом и пикировали. Загорелся(100) сарай, где стояла пушка Васина. Клубы дыма вырывались из горящего сарая. Но Васин продолжал стрелять. Казалось, его большие, сильные руки сами каким-то чудом защищают орудия. Целые бреши вырывало из рядов наступающих немцев. Но враг все же продолжал рваться вперед. Был уже дважды ранен лейтенант Шилов. Его глаза застилала кровавая пелена.

- Идите в тыл, - говорил ему политрук Шестаков. - Я вас заменю у пулемета.

Но Шилов молчал. Вместо ответа он показал рукой вперед. Немцы близко. Новые и новые цепи их бросались в атаку. Сжав зубы, превозмогая боль, Шилов продолжал вести огонь. Его пулемет, как гигантская коса, наваливал целые груды немцев. Сколько их - 150, 200? Немецкая артиллерия и минометы били уже дальше вглубь, они опасались накрыть огнем своих.

- В контратаку! - командовал лейтенант Шилов и снова взялся за рукоятки пулемета.

Небольшая группа бойцов со штыками наперевес, молча, бросилась вперед. Кажется, ее сейчас захлебнет пьяная волна разъяренных, обезумевших фашистов. Короткий, но необычно кровопролитный бой. Фрицы не выдержали. Фрицы бежали назад. Немецкая артиллерия умолкла, теперь уже стрелять бесполезно. Лениво улетели бомбардировщики. Снова солнце кладет розовые лучи на снег, снова тихое утро.

- Эта была одна из самых ожесточенных атак, но мы держались так, как будто не маленькая деревушка, а сама Москва за нашей спиной. Так рассказывал лейтенант Шилов об этом памятном дне, и орден «Красной звезды», который мы видели у него на груди, лучшее тому свидетельство.

Да, это было так.

Оборона Салова войдет, как одна из самых славных страниц, в боевую историю нашей дивизии, а ее герои всегда будут служить примером высокого мужества и бесстрашия, воинского умения и самоотверженности в борьбе с немецкими оккупантами.(101)

В ОГНЕННОМ КОЛЬЦЕ

Это случилось в один из мартовских дней вовремя наступления 3-го батальона 1097-го стрелкового полка на д. Митинка. Группа наших бойцов, численностью около роты, составленная из стрелков и пулеметчиков, должна была выйти к окраине села и оттуда начать наступление. Но ошибочно группа вклинилась прямо в середину села и, естественно, попала в окружение. Первым, что предприняла группа, была попытка расширить прорыв. С хода заняли 16 домов и немедленно организовали круговую оборону. Вскоре небольшая инициативная группа бойцов, руководимая ст. сержантом Дорониным, решила разведать окраину села, с тем, чтобы нащупать пути прорыва.

Группа Доронина пошла в разведку. Внезапным пулеметным огнем немцы преградили ей путь и вынудили к обороне. Бойцы забежали в полуразрушенный дом, без перекрытия и крыши, и оттуда отстреливались. Положение их было крайне критическим. Немцы, бросив несколько гранат через крышу прямо во внутрь дома и убив несколько бойцов, огонь прекратили. Видимо, решили взять остальных живыми. Наступившее вслед за тем затишье не предвещало ничего хорошего. Некоторые бойцы заволновались, нервно ходили по дому, будоражили других. Спокойное боевое настроение вернул группе голос сержанта Катаева, голос такой мягкий, теплый, с затаенной насмешкой.

- Бросьте бегать по хате, к чему лавки ломать. Бывает хуже, - говорил Катаев, - сейчас что-нибудь придумаем. И каждый, посмотрев в его сторону, подумал: да ведь это говорит Катаев, наш лучший пулеметчик, у него умелые руки мастерового, хорошая голова, одаренная русской смекалкой, он хладнокровен в тяжелую минуту, и он сейчас что-нибудь придумает.

Катаев влез на полуразрушенную печь и увидел, что только 4 немца охраняют дом, где они засели. Двое немцев стояли совсем близко. Катаев вынул из(102) стены кирпич и ударил им по каске немца. Второго он пристрелил из винтовки. Двое других убежали. Группа выскочила из этого дома и двинулась по направлению к своим. Но немцы огнем заставили их снова занять два других, таких же полуразрушенных, каменных дома. Положение по-прежнему оставалось тяжелым.

- Ну, давай, опять придумывай, - обратился старший сержант Пятницкий к Катаеву.

Катаев снова залез на печку и огляделся. На этот раз немцев, обложивших дом, было значительно больше. «Кирпичами их всех не убьешь», - подумал Катаев. Спустился вниз и предложил, время от времени, запугивать немцев, демонстрируя атаки. Так и сделали. Несколько раз выскакивали с винтовками наперевес и, пугая немцев громовым русским «ура», заставляли их откатываться. К началу второй половины дня кончились все боеприпасы. Несколько раз бросались на немцев без единого патрона в магазине. Так продержались в огневой вражеской блокаде до темноты.

Ночью наметили предпринять последнюю решительную попытку вырваться из кольца. Выскочили из дома и бросились на немцев. Бились в темноте штыками, прикладами, кулаками. Кольцо разорвали и, уничтожив немало фрицев под огнем отошли на соединение к своим в сторону Анисово-Городище.

- Как мы держались тогда! Двое суток без пищи, а потом и без боеприпасов, представить себе трудно! - рассказывал позже Катаев, - Даже самим не верится. Теперь понимаешь, сколько сил прибавляет человеку жгучая ненависть к врагу.(103)

IV

ОБОРОНА

Позади - пора горячих ожесточенных схваток. Согласно приказу высшего командования, наша дивизия занимает новый рубеж обороны. Новые задачи во весь рост встают перед ее личным составом. Сделать рубеж обороны неприступным, не давать ни минуты отдыха врагу, наносить ему удары, изматывая живую силу, уничтожая технику. Учиться, учиться и учиться, высокому искусству побеждать врага не числом, а умением. Командный политический состав дивизии мобилизовал все свои силы, отдавал все свое время выполнению новой боевой задачи.(104)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: