Первая регентская служба

Записки начинающей регентши

Часть I. Регентование во время учебы

Регент – он всегда в огне!

Ибо на него нисходит Дух Святой.

Служение регента – это высшая ступень, которой может достигнуть в клиросном служении женщина-мирянка.

Служение регента – оно особо и ответственность его велика. Господь сказал: от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут. (Лк, 12: 48).

Первая регентская служба

Нет, не могу называть себя этим словом – «регент», понимая, что мне еще нужно многому научиться и набраться опыта. Но как еще учиться, если не на практике реальных богослужений. Видимо, именно так думает руководитель наших регентских курсов Н.С. Прошло всего три месяца с начала курсов, а некоторым из нас предложили попробовать провести службу – пока самую простую, вседневную вечерню и утреню.

День службы я знала за две недели и начала сразу же готовиться. 11/24 ноября праздновалась память великомученика Мины и с ним пострадавших мучеников Виктора, Викентия и мученицы Стефаниды. Вместе с ними память совершалась преподобному Феодору Студиту.

В процессе подготовки я пела и регентовала службу, наверное, раза три точно. За счет того, что память совершалась нескольким святым, в службе чередовались разные гласовые напевы. Я молилась постоянно Господу, Богородице, Роману Сладкопевцу, Архангелу Михаилу (главному небесному регенту), Кизическим мученикам, святым, которым совершалась служба, и всем святым о помощи мне в проведении службы.

В день службы, на работе я не могла найти себе места, считала каждый час. Минут за пять до ухода меня охватил какой-то невероятный мандраж, и помогала только молитва. «Господи, неужели я сейчас буду проводить службу? Как в это трудно поверить. Как все быстро развивается. Еще совсем недавно я терзалась в сомнениях, идти ли мне так скоро на регентские курсы. И вот уже служба…». С одной стороны я ощущала себя готовой в плане того, что все необходимые знания у меня были, поскольку мы тренировались на курсах, и все лето я индивидуально занималась с В. С другой стороны, я понимала еще сильную недостаточность с музыкальной точки зрения, чтобы называть себя регентом. Этот комплекс отсутствия музыкального образования никак не оставлял меня. Я переживала в большей степени именно за музыкальную часть, что не чисто или неверно задам тон. Меньше за руки, они как-то уже сами почти освоились, по крайней мере на гласовых песнопениях.

Когда я пришла в храм, еще никого из клирошан не было. Я могла только догадываться, кто будет петь. Никто из сокурсников по понедельникам петь не мог, поэтому, скорее всего, это будут девочки-регенты, выпускницы курсов, с которым я пела в этом храме все лето. Так оно и вышло.

Я подошла к иконам Господа, Богородицы, Кизических мучеников и пошла на клирос подготавливать все необходимые книги. Там была пока только И., которая в очередной раз спросила, была ли у меня уже регентская практика. Я поняла, что она не знает, о том, что службу провожу сегодня я и сказала об этом. Подошла Н. и облегченно вздохнула, узнав что ей сегодня не нужно регентовать.

Пришла преподаватель и мы обсуждали последование службы. Она чуть было не нарушила мой план, поставив петь иные стихиры, чем были запланированы. Спонтанности мне почему-то совсем не хотелось, и я объяснила, что службу составила в соответствии с богослужебными указаниями. Преподаватель согласилась.

Почти всех певчих я знала, лишь одну видела только однажды. Была также девушка-слушательница, и чуть позже подошел бас, с которым мы тоже пели летом.

Момент, когда чтец читал 9-й час и начало вечерни, казалось длился вечно. Все ближе и ближе к возгласу священника паника хотела охватить меня, но я молилась и это очень помогало. На иконостасе клироса левого придела храма (вмц. Варвары), на котором в этот день служили, находится Тихвинская икона Богородицы, на которой Божия Матерь изображена во весь рост. Она там бесподобно красива и улыбается. Это очень помогало в течение всей службы, Богородица поддерживала и давала мне силы.

Возглас. Я задаю тон, и мы поем первую ектению. Слышу, звучит не очень чисто. Преподаватель показывает жест рукой первым голосам, что они занижают. Это иногда происходит на службах. Может быть потому что сопрано – это не их «родная» партия, а я еще где-то в соль-мажоре дала (впрочем, как и планировала), а может просто дело привычки: девочки любят вести службу в ре-, ми-мажоре. Но от Н.С. никаких замечаний по поводу тональности не было, и я продолжала в ней. В основном всю службу мы пели без тенора. Лишь иногда Н.С. пела теноровую партию, когда звучание остальных голосов ее полностью устраивало.

Первый мой ляп случился на «Господи воззвах», на стихире на «Слава», когда нужно было перейти на минор. Я вдруг замешкалась с самым простым для себя аккордом, а времени на службе на долгое раздумье нет, и преподаватель дала тон вместо меня. Видимо, происходит такое из-за самонадеянности. Я думала, что уж тут точно не будет проблем. А вот и нет. То же самое произошло на «Свете тихий» из-за нахлынувшего страха и растерянности. Немного криво прозвучал в начале и прокимен. Но на стиховне я исправилась, и переход на минор удался. Последний тропарный блок вечерни, за который я больше всего переживала из-за сочетания 4-го и 8-го гласов, прошел на удивление легко.

Вечерня пролетела очень быстро, мне хотелось продолжать дальше. Преподаватель хвалит, говорит, что все хорошо. Я уточняю, могу ли провести и утреню. Да, могу. Слава Богу! Хотела все подготовить к утрене во время шестопсалмия, но в храме было совсем темно. Я решила тогда не суетиться и погрузиться в молитву. Всему свое время.

Служил отец Д., с которым кафизмы обычно не опускаются. Поэтому читали как положено все три, но с сокращением количества псалмов.

Начался канон с ирмологическим 8-м гласом. Некоторые ирмосы были спеты не очень чисто, что меня просто вышибало из равновесия. Надо как-то проще реагировать на ошибки, – думала я. Но проблема была и в певчих, Н.С. говорила, что они пели не по руке. Один раз я при задавании тона я прямо «улетела» ввысь, тут уже Н.С. сказала, что это высоко, и я исправилась.

«Честнейшую» спели хорошо. Допели канон. Я вдруг почувствовала, что сейчас на пределе, устала, сил не осталось, хочется уже конца. Еще же стиховня утрени, – с удивлением для себя понимаю я. Прошу сил у Господа. И Он дает. Богородица улыбается мне, поддерживая. Спели стихиры на стиховне. Остался еще раз блок тропарей и конец.

Перед 1-м часом Н.С. отлучается с клироса. И тут я ощутила всю ответственность, что теперь я совсем один на один с певчими, и никто не поддержит, если что. Казалось бы, да что там осталось, ерунда. Но я понимаю, что и тут может все что угодно произойти. Молюсь.

Предлагаю спеть «Взбранной Воеводе» на 8-й стихирный глас, как мне привычней. Девочки сначала удивляются, говорят, что принято на тропарный. Но потом соглашаются. И как-то мы очень хорошо и торжественно спели. Дальше «Великого Господина» и конец. Все! Слава Богу! Благодарю певчих. Но больше всего благодарю Господа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: