Российского главбуха Переходного Периода

строго смотрел на мир ее символ:

Карл Маркс в тельняшке.

САША и ВЕНЯ

- Ты чем сейчас торгуешь? Доской или тушенкой? – Веня

жмет руку приехавшему к нему на стройбазу бывшему однокласснику

Сашке.

- Телефонами торгую. БУ.

- И как? – Веня не удивлен таким переходом.

- Нормально: по понедельникам даю рекламу: «покупаю телефоны»,

а по четвергам - «продаю».

- Те, что купил. - смеется понимающе Веня. - Быстро освоился?

- Как всегда: за две недели. Надо ведь сначала узнать, почем их,

телефоны, покупают, почем продают. И вообще, понять: что это

такое - телефон.

Друзья долго беседуют, наслаждаясь простотой и удобством

бытия: оба нигде после школы не учились - а как обоим хорошо!

Что не нравится убирающей Венин кабинет старухе-уборщице:

- Вы, эдак, завтра Родиной торговать начнете! – говорит она

сердито, подметая.

- А это ты зря, бабуля. – возражает ей Сашка почти

серьезно. - Никто з а в т р а Родиной торговать не собирается.

Минимум через две недели.

Надо же сначала узнать: почем ее, Родину, покупают? За сколько

продают?

И вообще, понять: что это такое - Родина?

ЮРИСТ

Едущий в метро юноша передразнивает продавщицу авторучек –

толстую, немолодую…

Она начнет говорить – он вскочит и перебьет. Она начнет – он

перебьет.

Красуется перед компанией.

Компания - от смеха корчится…

- Не стыдно? - качает головой продавщица.

- В вагоне торговля запрещена.

- Разрешена.

- Запрещена. – повторяет остряк. – Я знаю: я - будущий юрист.

И показывает женщине непристойный жест…

- И это юрист? – переглядываются пассажиры.

Но в вагоне уже другой продавец: молодой здоровяк, явно

нарушая закон, предлагает дискеты с любыми паспортными

данными….

А шутник – молчит:

Развязный, болтливый.

И трусливый.

………………..

И впрямь: будущий юрист

РАЗНОЧИНЕЦ

- Прабабка моя, выйдя замуж за красавца-приказчика,

дворянство по закону потеряла. – начал Сергей Сергеевич. –

но благородным я себя всегда ощущал: за женщин вступался.

Они же на меня после и орали.

А обидчики смотрели удивленно.

Один даже рассмеялся:

- Ну, герой, теперь она за т о б о й увяжется.

И верно: поплелась спасенная за мной, голося…

С тех пор - остыл (или приказчик во мне проснулся?)

Поэтому, когда вчера на улице увидел, как пьяный мужчина

женщину у ч и т – прошел спокойно.

Но юноша с рюкзачком, легкой походкой пролетавший мимо,

вмешался.

Хоть женщина и кричала:

- Не трогайте его! Это мой муж.

Итак, картина, которую я - с любопытством гуляющего приказчика -

наблюдаю:

жена отпихивает юношу от мужчины,

тот – бьет: то жену, то юношу, называя его при этом

ж и в о т н ы м,

юноша в ответ - лупит мужичка.

Но по-детски: рюкзачком.

Хоть и самоотверженно.

И что-то просыпается во мне!

Вспоминаю я себя – юного, благородного. Жертвенного.

Мерещатся мне какие-то эполеты, шпаги…

Стыдно мне становится.

И, схватив юношу за рукав, я оттаскиваю его, бормоча мудрой

скороговоркой:

- Не вмешивайтесь сударь: Вы же виноваты окажетесь!

И тот исчезает.

А мужчина подходит ко мне:

- Ты с ним? - спрашивает он, разгоряченный блицкригом.

И хватает меня за руки.

У меня три пути - один хуже другого:

Толкнуть пьяного (и месяц мучиться: не разбил ли он об асфальт

свою головушку и не посадят ли меня потом на десять лет)

Звать милицию - из которой я выйду часа через три. (если

выйду)

И - стоять, слушая о себе разное. (убежать не могу: достоинство

не позволяет)

Положение мое – глупое:

за женщину - не вступился,

хулигана от юноши – защитил…

Кавардак в поступках! Потому что кавардак - в голове.

Зря прабабка моя за приказчика вышла.

Все запутала.

Падая с балкона четвертого этажа, кошка зацепилась за

дерево на уровне третьего.

И орала второй день.

Хозяйка позвонила «Промышленным альпинистам».
- На какой высоте животное? - спросили они.

- Третий этаж.

- Выезд - три тысячи.

- А если четвертый?

- Четыре. – ответили «альпинисты».

Приехали, натянули тент.

Испугавшись лезшего по дереву спасителя, кошка полезла

выше – поднимая цену за спасение.

До 4000.

И свалилась.

Мимо тента.

Так что хозяйка заплатила 3500.

Убежавшую после приземления кошку она искала день.

Отпаивала-откармливала еще один.

Напуганную, похудевшую.

Подобранную ею когда-то у парадной котенком.

Ничто не дается так дешево и не обходится так дорого –

как получение и содержание кошки.

КРЫСОЛОВ

(сценка)

Действующие лица:

Д И Р Е К Т О Р

П Р О Ф Е С С О Р

Д И Р Е К Т О Р: Господа! Сегодня в нашей фирме по продаже

крысоловок – торжество. Мы чествуем лучшего коммерческого агента.

Лучшего агента по продаже крысоловок.

Бывший математик, профессор астрономии, он пришел в нашу фирму

пять лет назад, устав от нищеты, устав от голода.

Устав от звезд.

И со всем энтузиазмом бывшего ученого включился в наш нелегкий бизнес.

Как он работает?

Он не пристает к прохожим у метро, не врывается в учреждения,

щелкая крысоловкой. Он анализирует. Учитывается все: близость

рынков, магазинов, туалетов и мест скопления бомжей.

Учитывается степень коррумпированности санэпиднадзора в районе.

Если санитарные врачи в районе честные – значит, крысоловки здесь не нужны.

И наоборот.

Итак, анализ проведен. Из него явствует, что крысы в некоем

учреждении имеются. И тут приходит наш Профессор – доброжелательный,

интеллигентный.

Первая крысоловка всегда бесплатно – это принцип нашей фирмы.

Профессор молча ставит крысоловку и молча удаляется. Приходит через

сутки – и вынимает обещанную крысу.

Чистая работа. В этом, кстати, отличие стиля Профессора от стиля

работы иных агентов, которые тайком приносят крыс с собой и незаметно

выпускают. Делайте, что хотите – но когда вас после бьют, не прибегайте

жаловаться.

Итак, клиент взят. Он покупает крупную партию крысоловок.

Нашей фирме – доход. Профессору – вознаграждение. Казалось бы,

можно отдохнуть…Но не таков Профессор: Он снова принимается

кружить по городу – печальный, тихий, одинокий…

Он снова анализирует.

Ах, эта увлеченность шестидесятника! Он может позвонить мне

ночью:

- Господин директор! Мне кажется, что в фирме N довольно

много крыс!

Я в этих случаях всегда шучу:

- Конечно. – отвечаю, - много. И не только крыс. Там есть

и волки, и бараны. Свиньи тоже есть. Ха-ха-ха!

Раньше Профессор смотрел на звезды. Теперь он смотрит под ноги –

на бегающих крыс.

Сколько их попалось на расставленных тобой ловушках? А, Профессор?

Больше, чем звезд на небе.

За три года Профессор прошел славный путь от астронома до крысолова.

Не каждому это дано, не в каждой стране это возможно.

Как-то Профессор признался мне, что в юности мечтал о Нобелевской

премии. Открою коммерческую тайну: теперь он получает эту премию

раз в месяц. В день зарплаты…

Профессор, Вы куда? Ну, вот опять…

П Р О Ф Е С С О Р: Господа, позвольте стульчик. И веревку. Впрочем,

галстук подойдет. И гвоздь. Не заходите в туалет минут пятнадцать.

(уходит, волоча за собой стул и пробуя на прочность галстук)

Д И Р Е К Т О Р: (жестом останавливая бросившихся было за

Профессором сотрудников): И так – раз в год. Беда с интеллигенцией.

Глядишь на звезды? Хорошо, гляди. Решил ловить мышей и крыс?

Лови мышей и крыс. Но ты определись. (за сценой – стук забиваемого

гвоздя)

Я тоже, может, в детстве космонавтом стать хотел.(прислушивается

к стуку) Беда с интеллигенцией – нет в людях стержня.

(за сценой крик «Ой, больно!». Выбегает ПРОФЕССОР,

дуя на палец)

Д И Р Е К Т О Р: Гвоздя забить не могут.

МОЛЧАНИЕ

- Пойдите, покурите с Володей. – директор стройбазы

кивает пришедшему к нему агенту рекламы на сидящего в

кабинете поставщика досок.

И выставляет обоих - чтоб поговорить с приехавшим

покупателем.

И вот поставщик и агент стоят около конторы базы. (оба не курят)

И молчат: бывший научный сотрудник не представляет, о чем

беседовать с мордатым «купи-продай».

А тот - не опускается до разговора с «шестеркой», каковой,

в общем-то, является рекламный агент.

Они молчат минут десять…

А на самом деле - лет уже сто.

…………………………

И нет конца этому молчанию.

ПОВЕСТЬ О ВСТРЕЧНОМ

В первый раз я столкнулся с ним на улице лет пятнадцать

назад – после дефолта…

- Дядя, - вихрастый старшеклассник жалобно

моргал, - Дайте денежку – хлебушка купить. У меня

папа – бюджетник. Ему зарплату не платят.

Дал я денег отпрыску «голодного бюджетника» (слегка

подивившись его упитанности)

И забыл про него.

А через три года – вспомнил, когда он снова подошел.

Повзрослевший:

- Не поможете десяточкой? – он застенчиво глядел на

меня из-под вихров. – Солдат я. В самоход ушел: молочка

попить захотелось.

Время было тяжелое, я и сам питался неважно – а уж, наверное,

солдаты…

(смущала розовощекость служивого и его шевелюра)

- А может, их теперь не стригут, - подумал я. - Или он

сержант. Или из дедов. Да и… молочка ведь хочет! Не пива.

Трогательно как!

Дал ему червонец.

А года через три снова на него наткнулся:

- Не поможете десяточкой? - отбарабанил он заученно. –

Солдатик я. В самоход ушел.

- Молочка захотелось?

- Точно.

- Да пошел ты!

А вчера я снова его повстречал.

Тридцатилетнего.

Располневшего..

Остановил меня хитрец поздним вечером, на неосвещенном

месте улице – чтоб не бросалась в глаза отъевшаяся морда:

- Не поможете полтинничком? («Инфляция» - подумал я)

Я из тюрьмы только-только вышел. На билет до дома не

хватает.

- За что же Вы сидели?

- Жертва произвола внутренних органов. - горестно

поведал попрошайка. – Посаженный ими в тюрьму ни з а ч т о.

Вы же знаете нашу судебную систему!

(Он абсолютно не помнил меня - одну из тысячи дойных

коров)

Конечно, отматерил я его на этот раз от души.

Так что мы с ним чуть не поцапались.

Но…

Он вдруг убрал руки: зачем ему шум н а р а б о т е!

И ушел, бодро виляя толстым задом и поглядывая по сторонам

в поисках сердобольных дураков.

Интересно, кем – реагируя на ситуацию в стране - он прикинется

в следующий раз?

Чует сердце: р у с с к и м б е ж е н ц е м.

Уехавшим из Ставрополья.

Или с Украины.

Или с Дальнего Востока…

Хотел бы ошибиться.

ПРАВША

Я верчу в руках запертый портфель:

- Код забыл.

- Не беда. Наши умельцы откроют. - успокаивает

приемщица. И бьет в стену кулаком.

Беседуем мы в мастерской, куда я принес чинить будильник…

Чтоб открыть замок – надо перебрать миллион комбинаций.

Почему я отдаю портфель вышедшему на стук хмурому мужчине?

Во-первых, будильник – в портфеле.

А во-вторых – верю в народ!

Рукастый, сметливый…

И напрасно:

- Вжжжжик! – слышится за дверью.

И умелец возвращается: в руках – портфель с р а с п и л е н н ы м

замком.

………………………

И все-таки я верю.

БИОГРАФИЯ

- Все у Паши всегда было хорошо, - начал Сергей Сергеевич. –

Бывало, заявится под утро в обшагу - когда мы на занятия

собираемся - растянется на койке:

- Есть у нашего замдекана задумка.

- Какая?

- Меня отчислить.

И заснет, на бочок повернувшись.

А нам представлялся замдекана: занятый, задерганный - но с

мечтой. (сядет у окна, представит, улыбнется…)

Как он Пашу с физмеха выгоняет.

И выгнал.

И пошел тот на флот.

Но - с улыбкой, за которую, видимо, и положили служить ему не

во льдах. И не под водой.

А под Ленинградом, при штабе, откуда он раз в месяц приезжал.

Побреется - и в женскую общагу.

Красивый, в матроске.

Только политрук, жаловался, его допекает.

Руку на плечо положит:

- Как дела, Павел?

- Хорошо.

- А в с е ли хорошо, Павел?

После армии отчисленных у нас восстанавливали…

Закончил штабист физмех, уехал по распределению в Наукоград.

Но – чувствовалось: не собирается у осциллографа всю жизнь

сидеть!

И впрямь: стал он вскоре замдиректора какого-то Научно-Культурного

Центра.

Лекции, концерты…

Домик себе за городом вчерашний студент купил.

А потом в Центр пришел следователь.

Посидел в бухгалтерии, пошуршал бумажками, седой головой

покрутил:

- Как дела, Паша?

- Хорошо.

- А все ли хорошо, Паша?

Но сажать замдиректора не стал: за помощь следствию.

В разоблачении директора…

Больше того: заметили ловкого парня.

Взял его к себе помощником местный депутат.

Потом другой – уже в Москву…

Сейчас Паша – при какой-то партии.

Не у руля, конечно - но где-то рядом прохаживается.

Улыбаясь.

Был я недавно в Москве, зашел к бывшему соседу по общаге.

Дом - полная чаша.

Жена - тоже где-то на деньгах.

Сын - в страховом бизнесе.

(мотайте на ус, где самые перспективы…)

А я не удержался:

- Как дела, Паша? - спросил я его после второй рюмки.

- Хорошо.

Сергей Сергеевич вздохнул:

- Выглянул я тогда из окна его трехэтажных хором.

Посмотрел окрест:

на нивы, бурьяном поросшие…

на Наукограды опустевшие…

на заводы застывшие…

на ракеты падающие…

И спросил:

- А в с е ли хорошо, Паша?

ДЕНЬ УЧИТЕЛЯ

Брат кончил математическую школу.

И никак не успокоится:

каждый год они сползаются к Учителю - поблагодарить за все,

что он в них «вложил».

Поют, взявшись за руки.

Разговоры – кто уехал, кто уедет.

Иногда Учитель пытается сказать что-то мудрое.

Не выходит.

Все-таки учитель. Не академик…

Поэтому упирает на воспоминания.

Ну, например, как он натаскивал по алгебре.

Весной пятидесятого…

- Один от меня выходит, а другой уже заходит. –

улыбается Натан Львович. - И только в 11 вечера

спустишься в Елисеевский, возьмешь бутывочку пивка-а,

сто пятьдесят ковб-а-аски…

Много развалившихся семей.

Сидели за одной партой - но первое чувство оказалось

не последним.

И теперь интрига - чтобы бывшего мужа не позвали.

Только супруги Федотченко уже лет семьдесят неразлучны.

В смысле, с семидесятого…

Пьют тоже смешно.

Рите как-то поручили купить вина. Она и купила. В ларьке.

Все обалдели:

- В л а р ь к е?.

- Ну и что!

Потом смотрят – а она не пьет:

- Ты чего?

- Так это ж из ларька.

Сколько раз просил брательника:

- Возьми с собой. Посмотреть на всех на вас.

Хоть одним глазком!

Или это - святое?

М У С О Р

- Господа! - обратился директор Бизнес Центра к высыпавшим

из офисов молодым людям.. - У нас ЧП. Как вы знаете, на днях

к нам устроился уборщиком проходивший мимо Дед Мороз.

Кризис, подорожание…старику не хватает денег.

Но вчера, во время уборки, он учудил: выкинул все папки с

бизнес-планами. Решил, что это мусор.

- А что ж это еще? – засмеялся дедушка. – Там одних

орфографических ошибок…Ведь кто их писал: эти. - Дед кивнул

на молодых людей, – Образование-то у всех – купленное. Они же

ничего не умеют - только бегают туда-сюда с портфельчиками.

П о с р е д н и ч а ю т.

- Урвать процент - вот и все их планы! – подытожил с чувством

Дед-Мороз.

И замолчал.

Молчали и молодые люди - носками дорогих ботинок

колупая пропитанный бензином снег.

Их, презиравших старшее поколение и не ставивших ему в

вину разве только татаро-монгольское иго, раздражало, что

старик не оправдывается. Не заглядывает искательно в глаза

молодежи…

Молчание прервал директор:

- Что делать с хрычом?

- Гнать в шею!

- А за бизнес-планы?

- Пусть подарками расплатится! - раздались голоса.

Дед растерянно огляделся: со всех сторон на него глядели

молодые представители среднего бизнеса.

Одинаковые, сплоченные, как сектанты. Ранимо-наглые, как бы

чего–то в жизни недополучившие…

Дед попятился…

Спустя час растерзанный, с полупустым мешком, он

брел по городу, смущенно одаривая остатками подарков

прохожих.

Те принимали их молча:

«Повышение тарифов», «подорожание продуктов»…

Что ж, эти презенты они получали не только в праздники.

Зато у Бизнес Центра раздавались вопли:

- Я уволен!

- Мы разорены!

Кто-то уже спивался.

От кого-то, прихватив квартиру, уходила корыстная жена.

Кто-то мчался к потиравшим руки психотерапевтам.

Финансовые аналитики и биржевые спекулянты,

развязные рекламисты и самодовольные менеджеры,

косноязычные юристы и продажные пиарщики

р а с п е ч а т ы в а л и н о в о г о д н и е п о д а р к и 2 0 1 6 – о г о г о д а.

Ветер разметал их планы.

Ведь это был и вправду мусор.

ТРИЛОГИЯ О МАКСИМЕ

Был развитой социализм.

Он - умный, тонкий, невостребованный обществом -

поссорился с женой, напился и упал

на улице Чапаева.

К нему нагнулся постовой, пошарил по его карманам

и, вынув кошелек с измятыми рублями,

повел в медвытрезвитель.

И начался капитализм.

Он, невостребованный обществом,

разведенный со второй женой, напился и свалился

на Большой Дворянской (бывшая Чапаева).

К нему нагнулся лейтенант милиции - знакомое лицо -

и, вынув из его кармана двадцать тысяч,

повел в медвытрезвитель

И будет развитой капитализм

Он, невостребованный обществом,

поссорится с шестой женой, напьется и повалится

на улице Бурбулиса.

К нему нагнется генерал.

Пошарит по карманам, даст привычно по зубам

И, ставя умную ненужность под холодный душ,

В з д о х н е т …

ПРОКЛЯТИЕ БИБЛИОТЕКАРШИ

Дверь в кабинет директора распахнулась.

- Где наши деньги? – спросили с порога трое крепышей.

Выбили стул из-под коммерсанта.

Из короткого разговора прибежавшая на шум секретарша

Вера поняла, что ее жуликоватый шеф на этот раз переборщил:

деньги – взял, а товар - вообще не отправил!

Попинав вора, гости ушли, дав ему месяц на возврат денег

(плюс штраф), после чего тот картинно обхватил голову,

посмотрел на фотографию жены и дочери - студентки филологички,

мечтавшей учить детей литературе.

И простонал:

- Вера, спасите! У меня семья!

А Вера - в е р и л а.

Давно. По-настоящему.

В фирму мать-одиночка пришла из превращенной в

бильярдную библиотеки.

Конечно, на новом месте ее попробовали напоить: налили,

попросили что-нибудь сказать…

- Я пью за серебряные струны ваших сердец. - произнесла

Вера, с содроганием прикасаясь губами к какому-то пойлу.

И христианку больше не мучили.

…С деньгами она дела не имела. А тут пришлось.

Спасая начальника, женщина стала обходить коммерсантов

и убеждать их работать с ним.

Она л ж е с в и д е т е л ь с т в о в а л а, завышая возможности шефа.

С к в е р н о с л о в и л а, подделываясь под язык торгашей.

В о р о в а л а (у государства) – предлагая работать без налогов,

вчерную.

Через месяц любящий папа вернул долг.

(не потратив из украденных им денег ни копейки)

- Спасибо, Вера. – сказал он проникновенно.

И уволил спасительницу - как слишком много про него знавшую.

Грешница вышла на улицу.

- Бог Вас накажет, Сергей Андреевич! - молвила она.

Захохотавший атеист захлопнул за ней дверь.

А через час в нее позвонили: дочка - кроткая, тихая,

мечтавшая учить детей - решила идти по папиным стопам.

…Она не выпускает изо рта сигареты.

…Она заставила папу сделать ее своим замом.

…Она перевелась на психофак - чтоб научиться манипулировать

людьми.

- Прррррибыль! - орет она на подчиненных прокуренным

басом. - Мне, сукины дети, нужна прибыль!!!

В углу рыдает папаша: сбылись слова библиотекарши.

ПАПАША

(фантазия)

- Не оттуда смотришь, мамаша! – хлопнул он как-то

по плечу старую петербурженку…

Та считала, что высотные уроды портят город.

(Он-то смотрел с дачки, построенной на откаты.)

(Он - выдавал разрешения на строительство.)

А город - дурнел.

Все больше напоминая аристократа, нацепившего на фрак стеклянные
бусы.

В городе стало меньше туристов.

В казне - денег.

Понадобился виноватый…

Их было много – кормившихся от застройки в историческом

центре:

Архитектор, самоутверждавшийся соседством с Растрелли.

И эксперт, пишущий, чего прикажут.

Продажный чиновник.

И застройщик.

- Шишел-мышел-вышел. – посчитались в мэрии…

Назначили виноватого.

И вскоре журналист, сказав со вздохом в новостях:

- Вот из-за кого мы стали жить хуже.

Показал его: карикатурно-быстро семенящим…

Суд был скор и шумен.

Требовал «десятку» бывший друг-прокурор.

И теперь его везли в камеру.

Пусть – в отдельную, с телевизором, по которому он вечерами

зрел себя в судебной клетке.

Пусть – с ужином из ресторана…

- Это ужасно! - прошептал он, глядя на небо из воронка.

Через решетку.

И конвоир вздохнул. Хлопнул бывшего чиновника по шее.

И молвил назидательно:

- Не оттуда смотришь, папаша.

У Д О В Л.

Этюды о главбухе

Сын – в папу.

Тот тоже – студентом -

был худенький.

Но жилистый.

Бывало, поужинает с вином

в женском общежитии,

выйдет в коридор, упрется

в одну стенку руками,

в другую – ногами.

И, как паук - под потолок.

…Но учеба, конечно,

страдала.

Девчонки ему

и диплом писали.

А он - хвосты сдавал.

За третий и четвертый курс.

Иной доцент поставит тройку так,

иной – за угощение.

Иной упрется…

Тут уж он сам себе,

левой рукой…

Он и после, уже главбухом,

за директора расписывался

только в крайнем случае.

Только если вопрос стоял так:

или ему в тюрьму,

или директору.

Жизнь главбуха

переходного периода….

Дуэль приватизации

с законностью.

Осатаневшее начальство.

А ты – все покрывай!

А дома – сын.

Кадет–экономист.

Невинные глаза.

Несданные зачеты…

………………………..

Правда, говорит,

вчера все сдал

Весь в папу.

Тот тоже вчера.

Всех сдал.

ЗДРАВСТВУЙ и ПРОЩАЙ

Сижу в Филармонии - а сзади шепот:

- Сколько там еще?

- Три части.

- Три-и?!!

И тихий мат.

Исполняют сонаты Бетховена…

Но публика - какая-то свежая: после каждой части хлопает.

Заранее ладони развели - и ждут.

Вот пианистка замолчала…

- Бра-а-аво!!!

По разговорам понял: пианисткин папа – банкир…

А дочку - никуда играть не приглашают!

Он и взял в аренду Филармонию - на вечер.

Свистнул подчиненных…

…В перерыве финансисты сбегали в буфет.

Запахло коньяком.

Второе отделение.

Кто-то дремлет. Кто-то вытирает пьяную слезу…

Потом – аплодисменты... Бис!!!

И – в гардероб. А там - счастливый смех, все сразу ожили…

Что может быть прекрасней встречи с прекрасным?

Только расставание.

КЕМ БЫТЬ?

Еду в электричке с дачи, задумался…

Вдруг молодой человек - в белой рубашке и галстуке - ко

мне подошел.

Улыбнулся, как робот.

И брошюрку сунул.

На обложке: мулат в сомбреро из пикапа высунулся.

А негр с мотыгой (видно, местный) показывает ему, как проехать.

И надпись: «Не можешь найти дорогу в жизни? Поможем!»

Напротив меня сидит девушка – часто ходит в тамбур покурить.

Улыбчивый ей брошюрку – раз!

«Табакизм? Приходи к нам, поможем.»

И картинка: негритянка у другой огромную папиросу из толстых

губ выдергивает – левой рукой.

А правой – сует ей под нос: не то яблоко, не кулак.

Пьяному у соседнего окна агитатор тоже сунул брошюрку:

Негр отбирает у мулата бутылку…

Цепляется Улыбчивый и к одиноким женщинам - брошюрок

у него много.

И всем визиточки дает: как к нему попасть.

В «Дом Счастья.».

Бывший пионерский лагерь.

Там, под присмотром улыбчивых воспитателей, с акцентом

говорящих по-русски (я неподалеку дачу снимаю) проводит

выходные Улыбчивый.

С друзьями, стоящими сейчас в тамбуре.

Обнявшись, «пионеры» смотрят, не моргая, друг другу в

стеклянные глаза.

И тихо ноют:

– Ииииии…

Зато не курящие.

Не пьющие.

……………………

Но пьяный-то – проспится!

ДЕБЮТ

Участники кружка народных инструментов выступают в Доме Культуры…

- Браво! - кричит публика. В основном, мальчику, стоящему на

сцене с огромной бас–балалайкой.

Самому заметному.

Не виртуозам, сгорбившимися над балалайками маленькими.

Почему на лице мальчика - усмешка?

Да потому что он вообще н е и г р а е т: новичок, заменяющий заболевшего

бас-балалаечника, наскоро обученный пяти - тут же забытым – аккордам,

правой рукой он струны дергает, а левой - глушит, неплотно прижимая

к грифу.

Задумчиво хмурится. Задушевно щурится. С достоинством кланяется.

И д е л а е т в ы в о д ы.

ПАРТИЗАНСКАЯ

БЫЛЬ

У нас, как выйдешь из метро – ларьки.

Мент бродит, взятки собирает, как пчелка на лугу.

Старухи сигаретами торгуют.

Наперсточник: тыр-тыр-тыр стаканчиком - где шарик?

Вдруг подходит бабка:

- Здесь!

Наперсточник:

- Если бы ты, бабка, поставила на кон штуку, то выиграла две.

Та:

- Штука - это рубль?

- Не рубль, а тысяча. – объясняет наперсточник.

И снова стаканчиком: тыр-тыр-тыр:

- Где шарик?

Бабка:

- Здесь.

Кто-то говорит:

- Так бабка подставная. Не видно, что ли?

- Сам ты подставной. - отвечает бабка. - Я с детства наблюдательная.

Юной разведчицей у партизан была – фашистов из кустов считала.

И мне ваш шарик обнаружить - тьфу!

И снова пальцем:

- Здесь!

Тут ей наперсточник:

- Слышь, партизанка! Ну, пошла отсюда! Ты мне игру ломаешь.

А не то я экзекуцию устрою – тебя за воротник подвешу.

Вон на том ларьке.

И снова: тыр-тыр-тыр стаканчиком.

А бабка, видно, мало в жизни веселого видала: то в партизанах, то

послевоенное строительство…

А тут – аттракцион. Народ стоит. Мент даже подошел – банан

жует.

И бабка снова:

- Здесь!

Тут двое подставных берут бабулю под руки - и за ларек.

Мента - как ветром сдуло.

Народ глаза потупил, расходиться стал.

- Ну, - думаю.– Прощай, бабуля! Встретимся в раю! Отвоевалась

партизанка – тут тебе не лес! Тут ты не с немцами воюешь - ты

против государства своего пошла: наперсточника задеваешь!

У государства на наперстки, может, вся надежда! Весь наш капитализм

современный на наперстках держится!

А ты…

Такое не прощается.

…Как вечер наступил, врубил ТВ.

- Ну, - думаю, - сейчас покажут бабку. Царство ей небесное.

Нет!

Депутата-многоженца показали.

Утопленника крупным планом - тоже.

Бабку - нет.

Ушла, выходит, вспомнив боевую молодость, дворами. А эти,

подставные, видно только пообедали – лень было догонять.

А может, пожалели.

Во всяком случае, недавно вышел из метро - глядь: бабка!

Жива. Газеты продает.

Подойдет прохожий:

- Сколько стоит, бабка?

А подойдет полицай:

- Гони монету, бабка!

УХА

- В детстве зашел я как-то к тете. – начал Сергей Сергеевич, -

родители велели что-то отнести… А она мне:

- Поешь! – и сунула в руки глубокую миску, наполненную

до краев мутной водой. - Я ухи сварила много – но она жидкой

получилась.

Не погружая ложку глубоко, я начал вычерпывать жидкость,

чтоб не хлебать ее после рыбы.

Дошел до половины, пошуровал ложкой по дну…

А там ничего нет.

Даже костей.

- Конечно. - предостерегающе поднял ладони рассказчик. –

пустой воды мне тетя бухнула ненарочно: просто, зачерпнула

сверху.

Но мне-то что делать?

…Вылить все в раковину?

Неловко. Тем более, что хозяйка сидит напротив, довольная

удачным дуплетом: и не потратилась, и племянника накормила.

…Не есть?

Я представил тетины рассказы о невоспитанном мальчике.

…Сказать ей, что налила одну воду?

Не поверит.

- Главное, я сам виноват, - продолжил рассказчик. – Если

уж берешься ловить рыбку в мутной воде – не тяни!

А пустую воду…

Президент банка посмотрел в окно: у входа в его заведение

выстроилась очередь обманутых вкладчиков…

- А пустую воду пусть потом хлебают другие!

ПРОГРЕСС

- Было это лет пятнадцать назад, - начал ветеран

газеты платных объявлений Простосердов, - Пришел я к

рекламодателю, директору магазина, а он сидит перед

телевизором и повторяет:

- Сергей Сергеевич, ч т о э т о?

И тычет пальцем в мордатого дядю, победившего на выборах

в Думу и дающего теперь интервью…

- Сергей Сергеевич, он же бандит! Рэкетир! Я ему плачу.

- За охрану?

- За то, чтоб меня не трогал. Год назад я сидел в его

о ф и с е, а он, стуча кулаком по столу, рассказывал о том,

что стало с теми, кто заартачился – не стал ему платить.

У кого магазин после этого сгорел, а кого и самого грохнули.

И вот теперь он - депутат!

- Безобразие! - поахав для приличия, я напомнил

директору о цели своего прихода.

И, получив от него сумму, которую он платил еженедельно

за выход в газете рекламы его магазина, отнес деньги в газету,

редактором которой в то время был вежливый выпускник

журфака – через год уволенный за присвоение четверти

поступавших в газету денег.

Он не пропал: занялся политикой, сменил три партии,

вырос до маленького дуче в четвертой…

И теперь, спустя пятнадцать лет, полез в Думу.

- Видите? – Сергей Сергеевич кивнул на уличный

плакат с портретом улыбающегося мужчины.

«Я привлеку в наш город инвестиции!» - обещал

улыбчивый.

- Представляете, что он с этим инвестициями

сделает?!

Опять себе четверть заберет!

Впрочем – рассказчик пожал плечами. – прогресс налицо:

рэкетир, был груб, а эксредактор – ласковый, за руку

со всеми здоровался,

бандит был мордат – этот симпатичный, в очках.

У бандита пиджак был малиновый – у нашего серый,

в полосочку.

А главное, тот был душегуб - а отставной редактор

просто вор.

Нет, прогресс в политической жизни страны налицо. – заключил

рассказчик.

И, посмотрев на портрет будущего депутата, вздохнул.

ВИСЕЛЬНАЯ ШУТКА

Вот говорят: «Российская наука в кризисе»…

Да не платите ученым вообще – сразу всех на свете

перегоним!

…Академия Наук. Математик М. докладывает о своих

научных достижениях. Рядом – восхищенные коллеги:

- Коллега, Вы и эту теорему доказали!

- Доказал.

- И эту теорему – тоже доказали?

- И эту теорему – тоже доказал.

Математик доказал все теоремы – коллеги восхищаются

его научной плодовитостью.

А у него – свои секреты…

Каждый вечер математик М. цепляется за антресоли и

подтягивается десять раз.

Подтянется – и спрыгнет.

Подтянется – и спрыгнет…

Почему ученый подтягивается, а не отжимается?

Во-первых, при висении работают все группы мышц –

и отжиматься незачем.

Второе: пол в квартире грязный – и отжиматься не на чем.

А главное, жена ученого ушла – не выдержала нищенской зарплаты мужа.

И отжиматься, значит, извините, не с кем…

Висение способствует работе позвоночника, а тот – работе мозга.

Поэтому все чаще в голову ученого приходят плодотворные

научные идеи:

о математике, о космосе, о гравитационном поле…

Год математик М. болтается на антресоли…

Ученому вручили Нобеля – престиж России повышается.

В ученого влюбилась журналистка – теперь он снова

отжимается.

Жена ученого занялась спортом: на стенку лезет.

От досады.

…………………………….

А власти поняли: платить ученым – вообще не надо.

ТЕРРИТОРИЯ

От стайки собак отделяется бойцовая.

Без поводка и намордника.

И наскакивает на меня, идущего по аллее парка…

- Мужчина, не бойтесь. – из толпы собачников, калякающих о

случках, доносится снисходительный мужской голос. – Она

играет.

- Да пошел ты … Со своими советами.

- Что-оо?! - пахнув алкоголем, хозяин подходит и хватает

меня за лицо.

- Ну и гад же ты! – говорю я мужику, не отрывая глаз от

собаки. - Я тебе даже сдачи дать не могу.

- А она не укусит.

…Самое сильное впечатление от дальнейшего - как ловко

я перехватываю ногу собачника, пинающего меня.

Ведь слежу я еще и за псом, прыгающим рядом!

(поддерживает хозяина с флангов)

Ударить владельца пса я не решаюсь.

И пячусь, от души матеря урода.

Падаю, споткнувшись.

На меня взгромождается победитель «поединка», хватает за горло.

А в лицо мне утыкается морда пса бойцовой породы.

Хозяин оказывается человеком слова: нос мне пес не откусывает.

Уши – тоже.

А вот рот мне пытается разодрать сам собачник - засунув

грязный палец за щеку.

…От толпы собаководов отбегает его жена, уводит мужа.

(в парке я их встречаю почти ежедневно)

А я бегу к расположенной неподалеку будке охраны.

(Территория парка – старинная, «особоохраняемая» - как

написано на вывеске)

Из будки выходят два полутрезвых охранника:

- А что мы можем сделать? Звони сам в полицию.

Тут из-за будки выбегают две такие же, как стражи, пузатые

овчарки.

(дрыхнущие целыми днями у будки и периодически кидающихся на

прохожих)

И кусают меня.

Одна за правую ногу.

Вторая - за левую.

Укушенный ОХРАННИЦАМИ, я ковыляю в полицию.

(собак там, к счастью, нет)

Где дежурный объясняет, что собачникам полицейский может сделать

«только замечание».

- Он же собаку на Вас не натравливал? – уточняет капитан,

к чему-то клоня.

- Нет.

- Вот видите! Да он про Вас завтра забудет.

- Что мне завтра делать – если он пристанет?

- Звоните, – тонко улыбается капитан.

- Может, мне проследить, где он живет?

- Получится, что Вы его провоцируете.

И вот я дома.

Пью воду – с трудом глотая.

Вспоминаю хари - пса и хозяина – склонившиеся надо мной.

Собачниц, равнодушно наблюдавших, как бойцовая собака

тычет мордой в лицо лежащему на земле человеку.

Думаю о нашей полиции.

(В Финляндии – в 300 километрах от «особоохраняемой»

территории - бойцовую собаку без намордника полицейский может

просто пристрелить.)

Думаю о наших законах.

И нехорошая мысль, что «особо охраняемая территория» намного больше

территории парка – настойчиво лезет мне в голову.

Мной овладевает тоска.

И тихое бешенство.

Странно: я укусы йодом смазал.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: