Край ледяных ветвей. 5 страница

- Я должен был на утро лететь из Шанхая в Лондон, но ночью в номер гостиницы, где я остановился, заявилась еще одна порция ликвидаторов. Среди них был и журналист Романенко, который раненым выдал мне одно имя – Малкольм Ривз. Потом он умер у меня на руках от этой программы, и в этот момент я понял, что боль на кодирантов оказывает тормозящее действие. Дело в том, что уже после вскрытии тела Ху, были обнаружены симптомы того, что и он тоже был кодирован, правда, как-то слабо, может быть, не правильно, поэтому его программа от резкой боли слетела напрочь. Программа Романенко была поставлена правильно, но и она дала осечку, не убив своего носителя сразу.

Полковники о чем-то быстро перешепнулись, и один из них задал следующий вопрос:

- Скажите, что еще произошло с Вами в Шанхае? Насколько нам известно, Вы посещали там офис транснациональной компании «Глобальные Энергетические Системы». Зачем Вам это было нужно?

- Затем, что Романенко с информацией от Мальгина появился именно там. После инцидента с Ху, я проник в штаб квартиру китайского отделения «ГЭС» и в центральном офисе подслушал разговор главы отделения и одного из боссов триады.

- О чем они говорили?

- Их диалог я не смогу Вам передать в точности, но, во-первых, я узнал, что глава китайской «ГЭС» так же являлся и одним из боссов китайской мафии, во-вторых, он был непосредственно связан с террористами, которые замышляли, цитирую «удар, от которого мир изменится до неузнаваемости» и, в-третьих, он сотрудничал с террористами из чувства мести. Его до сих пор не удосужились принять в совет директоров корпорации, хотя он уже более тридцати лет служил верой и правдой интересам компании, находясь на своем ответственном посту.

- И это побудило его отомстить своим западным коллегам, - задумчиво произнес один из полковников, - допустим. Еще что-нибудь полезное Вы узнали в офисе «ГЭС»?

- Да, - еле заметно кивнул Соболев. – Здесь я впервые обнаружил фрагмент того, что в последствие мне помогло понять, где, а главное, при помощи чего террористы замышляют произвести свой теракт. Я воспользовался помощью сотрудника КНБ, он все время был на связи со мной. Он смог подключить искусственный интеллект Комитета к интеллект-ядру китайского отделения «ГЭС» и скачать кое-что важное.

- И что же это?

- Сведения об ОрЭС или КосЭС, называйте их как хотите.

Фрагмент завершился, оставив после себя двойственное впечатление. С одной стороны Владимир четко увидел в лице Соболева человека, который бульдожьей хваткой уцепился в возможность раскрыть этот опасный заговор, четких очертаний которого, судя по всему, на том этапе он еще даже и не видел, но с другой – эти его, мягко говоря, античеловеческие действия в отношении людей, в которых он видел лишь полезность или бесполезность в достижении главной цели, заставляли о многом задуматься. Что если Максим Павлович во время миссии слетит с катушек? Владимир не питал особых надежд на то, что сможет остановить бывалого спеца Комитета, ежели тому взбредет в голову решить что-нибудь по-своему.

- ОрЭС, это, случайно, ни Орбитальная Электростанция? – спросила Вероника.

- Она самая. Только я вот не припомню ничего опасного, связанного с ними из моего детства.

- Конечно, не припомнишь. Ему ведь удалось предотвратить теракт, а спецслужбы все засекретили. Это даже мне понятно, глупой блондинке.

Владимир улыбнулся такой реплике своей жены. Как тонко она иногда умела разрядить обстановку. Это была не женщина, а настоящее сокровище.

- Не прибедняйся, Ника, твоих мозгов бы да всем девушкам в мире, цены б вам не было.

Нестерова привлекли два файла, названия которых очень интриговали, тем более что они оба относились к Лондону, а как понял Владимир из предыдущего фрагмента допроса, столица Великобритании была следующим городом, куда отправился майор. Нестеров открыл первый из них, носящий название «Инцидент в Хитроу».

- Майор, нам необходимо знать, что случилось в аэропорту Хитроу. Из-за чего вся британская полиция и служба безопасности была поднята по тревоге, до крайности осложнив вам с Некрасовым работу?

И вновь Владимиру показалось, что Соболев вспыхнул гневом. Да, именно так. Это определение, совершенно случайно пришедшее на ум Нестерову, описывало внезапное изменение внутреннего состояния майора как нельзя лучше.

- После прилета, - мрачно начал Максим Павлович, - я зашел в зону встречающих, поскольку Некрасов должен был прилететь позже меня. Я сел за столик в кафе, взял пиво, и здесь ко мне подсел… один человек.

- Он первый с Вами заговорил?

- Да. Он возмущался зажратостью британцев, их глупым образом жизни, их тщеславием. Он не мог понять, как можно всей нацией так искренне горевать по поводу смерти любимого пса Короля, когда по всему миру творится такое. Мужчина оказался журналистом, и протянул мне снимки с мест боев, терактов, сделанных им самим…

Майор на мгновение поднял голову, посмотрев точно в камеру, которая снимала допрос на видео, и Владимир с Вероникой не сговариваясь мгновенно подались назад, словно Соболев взглянул именно на них. Синие, не голубые, а именно синие, ледяные глаза, казалось, смотрели не на человека, а прямо ему в душу, и такого взгляда совершенно точно никто бы не смог выдержать.

- Он сказал что это самое прекрасное что у него есть … На одном из снимков я увидел… тот самый отель, где отдыхал я и… Марина.

- Что было дальше? – немедленно спросил первый голос.

- Дальше я смутно помню, что происходило. Я избил этого журналюгу, играл в прятки с охраной аэропорта, которая норовила меня быстрее прикончить, чем задержать... Наверное, именно поэтому силовые структуры Британии были переведены на уровень тревоги более высокий, чем нормальный.

- На Вас был надет костюм в аэропорту?

- Естественно, я его не снимал.

- Вы отдавали себе отчет, что могли запросто убить журналиста?

Соболев еле заметно улыбнулся.

- Вы хреново осведомлены о специфике работы костюма. Он функционирует лишь с надетым на голову шлемом, без него это просто одежда необычного вида, тем более что поверх костюма я всегда надевал что-то еще, маскируя свою броню. Но, Вы правы, отчета я себе в тот момент не отдавал совершенно, а убить… Именно это, местами, я и пытался сделать с этим уродом. И не потому, что он заснял тот самый отель, а потому что он назвал эти снимки самым прекрасным, что у него было. Человек, который любуется исковерканными людскими судьбами, человек, который называет красотой смерть, горе и разрушения, не достоин называться человеком.

Владимир вдруг понял, что с майором далеко не так все просто. Безусловно, моральная травма от пережитого, от потери любимой, сильно изуродовала душу Соболева, однако при этом он по-прежнему оставался офицером, со своим, порой, специфическим образом мышления и кодексом чести.

- Я за тебя боюсь,- вдруг еле слышно прошептала Вероника, мгновенно вырвав Нестерова из затяжных дум.

- Не стоит так сильно переживать, солнце. Если хочешь, я дальше досмотрю все без тебя.

- Нет, - мгновенно ожила девушка, - я обязана все знать.

Она взяла еще одну бутылку газировки, протянула Владимиру.

- Тогда не обессудь, если чего не так,- ответил Нестеров и включил фрагмент под названием «Инцидент в полицейском департаменте».

- Зачем Вам понадобилось проникать в департамент полиции? Что Вы там забыли?- задал вопрос один из полковников.

- Мне понадобились записи со всех камер наружного наблюдения Лондона, но поскольку я сам себя поставил в Британии на нелегальное положение, пришлось действовать… жесткими методами.

- Каким же?

- Найти нужный объект, то есть тех, кто устранил человека, которого мы изначально искали в Лондоне, можно было только при помощи программного видеопоиска. А это, в свою очередь, реально было осуществить лишь в техническом помещении департамента, куда, как вы понимаете, всех подряд, тем более меня, не пустят. Для того чтобы проникнуть в техническое помещение, нужно было одновременно ввести аудиокод – образец голоса, дактилокод и сделать скан сетчатки глаза. Комитет мне смог бы в этом помочь, но убил бы на это непозволительное количество времени, поэтому мне пришлось найти человека, имеющего доступ в это помещение, и… я взял у него необходимые образцы этого кода.

- Каким образом Вы это сделали?

- Вас интересуют все подробности, товарищ полковник? – с издевкой спросил Соболев.

- Естественно, майор.

- Я отрезал у того большой палец, изъял глаз, предварительно заставив того сказать сове имя и должность. Далее, после того, как необходимая информация была мною раздобыта, я умышленного поднял тревогу, которая позволила быстро найти этого сотрудника и спасти ему жизнь без всяких негативных последствий для здоровья.

- То есть Вы причинили умышленный физический вред сотруднику правопорядка?

- Именно, - ледяным тоном ответил Соболев. – Я выполнял задание. Информация, добытая мной, как выяснилось позже, позволила спасти сотни жизней во Франции, а этому работнику полиции ничего не угрожало. Современная медицина восстанавливает и не такое.

- Кроме моральных травм, надо полагать. Вы в курсе того, что этот сотрудник, Джимми Хендрикс, едва не сошел с ума от Ваших действий? Вы в курсе того, что ему пришлось уйти из полиции, что у него едва не развалилась семья, что…

- А если бы я промедлил, - заорал Соболев, - распались бы сотни семей, причем навечно! Если бы я промедлил, и разумно не пожертвовал бы хотя бы чем-то, случилась бы трагедия, несравнимая с судьбой одного человека! Он сотрудник полиции, он знал, на что шел, когда выбирал именно эту работу! Его могли убить, пусть это в то время, да еще и в Лондоне, сделать было крайне трудно. Спасая людей, научись осознавать, что всех спасти ты не сможешь, и когда-нибудь наступит тот момент, когда тебе придется выбирать, кого спасать, а кого оставить, чтобы спасти хотя бы кого-нибудь. Эту фразу мне сказал военный врач, инструктор в морской пехоте, когда я был еще зеленым новобранцем, но я запомнил ее отчетливо, и позже осознал. Осознал на своем опыте. Чем-то приходится жертвовать, и наша работа заключается в том, чтобы эти жертвы были минимальны.

Вероника, казалось, замерла на месте, подобно жертве, загипнотизированной хищником. Девушка находилась в самом настоящем шоке. Признаться, Владимир не ожидал, что на нее запись допроса повлияет настолько сильно, все же Вероника была достаточно взрослой женщиной, много что повидавшей в этом мире.

- Успокойся, радость моя, - произнес Нестеров как можно нежнее, обнимая жену. – Тебе нужно передохнуть. Да и мне не мешало бы это сделать.

Не давая ничего возразить в ответ, он ловко подхватил ее на руки, спешно донес до кровати и бережно положил.

- Принести воды?

Кажется, она постепенно приходила в себя. Глаза начали блестеть живым огнем, взгляд стал осмысленным, думающим.

- Лучше шампанского, причем бутылку.

Владимир улыбнулся, погрозив девушке пальцем.

- Много пить - вредно.

Но шампанское он все же принес, целую не начатую бутылку, как и просила жена. Ловко открыв ее, сделав приглушенных хлопок, Нестеров наполнил бокалы.

- За что пьем?

Девушка грациозно взяла бокал за ножку, очень внимательно посмотрела внутрь него, любуясь переливами пенящегося напитка.

- Пожалуй, - пробормотала она, - будем пить за то…, чтобы радости жизни никогда не заканчивались.

Они звонко свели два хрустальных сосуда, Нестеров пригубил вкусного напитка, спросил между прочим:

- И с чего такой неформальный тост? Разве у тебя они заканчивались когда-нибудь?

- Я не про себя, - ответила она задумчиво. – Я вообще про всех людей. Я хочу, чтобы радости жизни были у всех людей, я хочу, чтобы у некоторых в жизни, окромя черных полос, были еще и белые.

- Ты у меня добрейшей души человек,- произнес Владимир не без гордости в голосе. – Но сейчас тебе пора отдохнуть. Лучше будет, если ты попытаешься заснуть.

- А ты что будешь делать? Смотреть без меня?

- Я, пожалуй, тоже вздремну часок-другой, но сначала поглазею на то, что у нас за бортом.

Нестеров поцеловал жену, пошел сел на диван возле окна.

Разумеется, отдыхать он не собирался, но работать в присутствии жены очень не хотелось. Вот только сколько может пройти времени, прежде чем Веронику сморит сон?

К счастью для Владимира, девушка уснула довольно быстро, и он вновь приступил к изучению материалов досье.

Следующим пунктом для изучения стал видео-файл, повествующий о событиях на военной базе во Владивостоке. Как понял Владимир, эти события происходили после того, как Соболев не на шутку разгулялся в Японии, сцепившись там с местными националистами, жаждущими возрождения Японской Империи и якудзой. Именно из-за их амбиций сии фракции и были связаны с мировым террористическим заговором и играли в нем одну из важнейших ролей. Достаточно сказать, что на территории Японии с ведома правительства и на деньги якудзы создавались автономные боевые роботизированные системы и специальные костюмы для диверсионно-террористических групп, уступавшие, правда, аналогичному образцу Соболева.

- Максим Павлович, Вы знаете, что ради удовлетворения Вашей просьбы, полковнику Самсонову пришлось нарушить ни одно правило? – начал допрос голос-1.

- О какой моей просьбе идет речь конкретно?

- О той, что связана со взрывом межпланетного космического корабля на орбите земли. Помните этот инцидент?

- Помню. Только вам не следует меня в этом обвинять. Мне нужна была закрытая информация, чтобы понять, как террористам удалось взорвать межпланетник.

- И что бы Вам это давало? Ну, отыскали Вы ответ на этот вопрос, и что дальше?

- А то, что благодаря этому мне удалось в дальнейшем предотвратить взрывы в Сингапуре, Берлине и в Сиднее.

- Подождите, Максим Павлович, до этих городов мы еще доберемся. Расскажите поподробней о том, что произошло на базе во Владивостоке. Насколько нам известно, Вы и там умудрились нарушить субординацию?

Соболев на это заявление и бровью не повел. Владимир уже понял, что майора можно было вывести на эмоции, лишь заведя речь о некоей Марине. Во всех остальных ситуациях он являл собой образец хладнокровия и рассудительности, правда, при этом эти качества у него оставались какими-то не живыми, искусственными, словно Максим Павлович был не человеком, а машиной.

- Когда мне стало известно, что террористический заговор вступил в свою решающую стадию, я попросил полковника Самсонова отыскать вероятные цели и поднять по тревоги спецслужбы всех стран. То, чему я стал свидетелем в Японии, ясно давало мне понять, что террористам может многое удастся из того, что они задумали. В этот момент Самсонов принял некий звонок… Я еще запомнил это выражение его лица, оно у него всегда одинаково в подобных случаях – выражение надвигающейся беды. В тот момент, когда он еще только включал визор, я уже знал, что произошло что-то страшное. По всем каналам крутили эту новость, что террористы добрались до межпланетного космического корабля и прилетели туда якобы на челноке. Я не знаю, кто слушал и верил во всю эту несусветную чушь, а так же кто ее придумал, однако в то время как одни клоуны вешали всем лапшу на уши про диверсионную группу в космосе, а другие этому безропотно внимали, я уже начинал понимать, что произошло.

- И Вы заставили полковника поделиться с Вами секретной информацией о китайском космодроме?

- Не только о нем. Межпланетный космический корабль должен был совершить экспедицию на Марс, поэтому я запросил информацию об экипаже, о челноке, используемом китайцами, и еще мне понадобилась спутниковая телеметрия.

- Зачем? – недоуменно спросил второй голос.

- Затем, чтобы проанализировать параметры взрыва и понять, что за взрывное устройство привели в действие террористы. Я, разумеется, не тешил себя мыслями о том, что сидя во Владивостоке, мне удастся полностью восстановить картину происшествия, однако кое-что полезное для расследования я раскопать все же мог. Изучая поступающие материалы, я понял, что террористам удалось закрепить взрывное устройство либо на обшивке челнока, либо на оси шасси. Каким образом им удался подобный трюк, нужно было рассматривать уже на месте. Вариантов существовало масса: диверсанты в «призраках», спящие агенты в сфере обслуживания космодрома, в медицинском секторе, возможно, кто-то загипнотизировал человека из технического персонала обслуги челнока или вообще члена экипажа – не важно. Важно другое – взрыв был ядерным. Это однозначно подтвердила телеметрия, а значит – устройство было миниатюрным, скорее всего размером с кулак взрослого человека. И таких устройств у террористов, по всей видимости, имелось в большом достатке, следовательно, с этого момента необходимо было вводить повсеместную угрозу ядерных атак. А вот дальше, господа полковники, для вас наступает самый ответственный момент.

- В каком смысле? – напряглись оба допрашивающих.

- А в прямом. Дело в том, что во Владивостоке произошел один инцидент; вам о нем наверняка прекрасно известно? Верно? Только мои похождения – это все ерунда, я просто хотел выполнить свое задание во что бы то ни стало, а вот каким образом террористам удалось заминировать самолет, который предназначался для меня, в этом нужно разобраться. Я практически не сомневаюсь, что в КНБ сидел, а может быть, до сих пор сидит крот. Этот подарок милой девушки предназначался явно для меня, значит - кто-то меня сдал.

- Какой подарок? Какой девушки? Прошу Вас, майор, поподробней.

Соболев устало вздохнул.

- Когда я упражнялся с данными по взрыву челнока, ко мне в номер заглянула девушка из обслуги военной базы, принесла обед.

- Обед Вы заказывали заранее?

- Ну, естественно. Однако девушка оказалась слишком разговорчивой. Мало того, что она довольно профессионально допросила меня на предмет того, кто я такой, что делаю, как меня зовут и все в таком духе, она мельком и очень грамотно осмотрела номер, видимо пыталась понять один я или нет. Плохо, что в тот момент я был всецело поглощен работой и сразу не смог заострить внимание на ее поведении.

- И когда Вы поняли, что она работает на террористов?

- К сожалению, довольно поздно. Меня уже везла машина по ВПП к самолету, когда я, наконец, сложил в уме два плюс два, но времени предупредить людей у меня уже не осталось. Помню только вспышку прямо по курсу и все.

Оба полковника, проводивших допрос майора Соболева, опять начали о чем-то перешептываться. Это длилось порядка двадцати секунд, в течение которых Максим Павлович безучастно разглядывал идеально белый пол своей комнаты.

- Скажите, как долго Вы пробыли в бессознательном состоянии?

- Порядка трех часов, не больше. Я пришел в себя в госпитале, попытался встать, однако был весьма жестко поставлен на место. Медицинский работник объявил мне о стационарном лечении в течение нескольких суток, но я вовсе не собирался прохлаждаться в тылу.

- Вы отдавали себе отчет в тот момент о том, что, в итоге, нарушили инструкции?

- Естественно, - не без злорадства ответил Соболев. – У меня была лишь одна цель – мое задание. Я должен был раскрыть заговор, я должен был спасти людей, любой ценой, даже ценой собственной жизни, а все преграды на этом моем пути подлежали немедленному устранению, разумеется, в разумных пределах.

- И как же Вам удалось выбраться из охраняемого помещения?

Майор секунду медлил с ответом, словно сомневаясь в том, стоит ли его говорить вслух или нет.

- Я инициировал у себя резкое ухудшения самочувствия, тем самым заставив врачей обратить на себя внимания. Ко мне в палату вбежали давешняя девушка медицинский работник и еще трое врачей, которых мне пришлось обездвижить. Далее я заставил девушку проводить меня в спецхран, где надеялся получить назад все свои вещи.

- Сейчас, пожалуйста, как можно подробней, Максим Павлович, - перебил Соболева первый голос. – Нам очень интересно, как можно унести что-то из специального хранилища, без согласия на то системы безопасности.

Владимиру тоже это было интересно узнать, поэтому он приготовился слушать с утроенным вниманием.

- Да, в принципе, ничего сверхъестественного там не произошло, - скромно ответил Соболев. – Когда мы попали в спецхран, точнее в терминал выдачи вещей, то оказалось, что моя ячейка со всеми моими вещами – заблокирована. Спецхран военного госпиталя достаточно обширен, но если задаться целью обшарить его целиком, то это можно легко сделать. Я попросил девушку исключить все пустые ячейки хранилища, потом все занятые, но не заблокированные, и оказалось, что единственная на тот момент блокированная ячейка – это моя. Используя лифт доставки, я спустился в само хранилище, довольно быстро отыскал нужную мне ячейку и вскрыл ее изнутри.

- Как? – в один голос удивились полковники.

- Руками, - без выражения пошутил Соболев. – Я же проходил процедуру физиологической модернизации, вот и представился момент мне воспользоваться собственными силами, которых вполне хватило, чтобы выдрать дверь с магнитным замком с корнем.

Кажется, майору удалось по-настоящему удивить полковников. Да и Владимир поспешил признаться себе, что Максим Павлович не оставил его равнодушным. Сбежать из-под охраны, инициировав у себя плохое самочувствие, обезоружить охранников, при этом никого не убив, так ловко разобраться со спецхраном – да…, Соболев был неординарным человеком, далеко неординарным. Разумеется, он не был нормальной адекватной личностью, однако в экстремальных ситуациях Максим Павлович мог очень здорово помочь. Вполне возможно, что это единственный человек из его команды, кто в экстренных ситуациях способен был максимально быстро оценить обстановку и выжить, пусть и любой ценой. Возможно, КНБ мыслило точно так же, поэтому и подсунуло Нестерову кандидатуру именно майора, а не кого-нибудь еще.

Владимир с интересом рассмотрел оставшиеся файлы и выбрал один из них, шедший в строго хронологическом порядке. Ему уже было интересно даже не столько изучить Соболева, сколько узнать подробности той операции, в результате которой, фактически, удалось предотвратить грандиозный террористический заговор.

На сей раз на стуле допрашиваемого сидел снова Некрасов.

- Вадим Степанович,- обратился к майору кто-то из полковников, - расскажите нам, что случилось в Сингапуре? Почему Соболеву выставили диагноз психологического несоответствия?

Нестеров, прежде чем майор заговорил, успел заметить у того на лице нервную гримасу.

- Это не я поставил такой диагноз, это кто-то наверху, поскольку КНБ пришлось работать с агентами других спецслужб, а… слетевших с катушек агентов у нас, мол, не держали.

- Нам нужно знать, что там произошло. Поделитесь своими впечатлениями, пожалуйста.

Было удивительным видеть Некрасова в данный момент таким похожим на Соболева. Он был внутренне раздражен, зажат и всем своим естеством показывал, что ему было не приятно говорить об этом, хотя чисто внешне Вадим Степанович оставался спокоен.

- В Сингапуре мне пришлось работать с китайским американским и немецким агентами. Кроме того, КНБ нам в помощь направила еще одного человека, капитана Устинова. Когда прилетел Соболев, мы уже знали, что террористическая группа находится в Сингапуре, но не знали, где именно она залегла. Были предполагаемые точки, но не более того. Макс тогда, как сейчас помню, сразу сказал, что нужно будет искать их в заповеднике. Разумеется, ему попытались возразить, но он не стал никого слушать и сам отправился исследовать заповедник. Нам не оставалось ничего, как только разбить оставшиеся зоны ответственности между собой и начать их исследование. Однако мы к нему толком и даже не приступили, поскольку Соболев к тому времени сумел отыскать террористов. Только не всех, а тех, кто как бы сидел и караулил схрон.

- Вы узнали о целях террористов?

- Именно после захвата двух «поводырей» нам стали известны цели. Деловой центр, стадион и аэропорт. Макс сказал, что направляется к стадиону, поэтому мне пришлось вместе с американцем и немцем работать по аэропорту, а Устинов и китаец занялись зданием. Своих террористов мы быстро обнаружили и ликвидировали угрозу. При них оказались миниатюрные ядерные фугасы, размером с добротный апельсин. Трудно было себе даже представить, что бы в итоге произошло, сработай они в здании аэропорта.

- Но они все же сработали, так?

Некрасов медленно выдохнул.

- Да. Сработали…. Устинову и китайцу не удалось задержать своих террористов, и те подорвали здание, похоронив себя, ни в чем не повинных людей и двух агентов. Соболев примчался практически сразу, спрыгнул с вертушки и…. Я не знаю, что на него нашло, но таким я никогда его не видел. Он в тот момент не был человеком. Он был одушевленным клубком ярости, который пытался своими руками разгрести завалы. Конечно, кто-то попытался ему помешать, но с Максом в таком состоянии было бесполезно что-то делать. Его можно было либо не трогать, дать выпустить пар, либо пристрелить. Наверное, наше начальство не захотело иметь в своих рядах агента-психопата, вот и выставило ему такой диагноз, дабы себя не позорить. Хорошо, что нашлись люди, которые престиж фирмы видели несколько в другом ключе.

- Ага, ты меня обманул, - раздался голос Вероники как раз в тот момент, когда закончился очередной видеофрагмент. Владимир чуть не подпрыгнул от удивления и неожиданности. Он был в полной уверенности, что жена спала глубоким сном.

- Пугать не хорошо, - пробубнил он, мгновенно приводя сердечные ритмы в порядок.

- А обманывать еще хуже. Ну-ка говори, сколько еще осталось? Решил все самое интересное без меня посмотреть?

В принципе, оставалось еще прилично, но свои выводы Нестеров касательно Соболева уже сделал, а вот увидеть финал истории ему хотелось невероятно. Видимо, того же самого хотелось и жене.

- Слушай, я честно собирался тебя разбудить, чтобы посмотреть конец.

- Ну да, конечно, ври да не завирайся, - насупилась Вероника, при этом всем своим видом показывая, что готова смотреть дальше. – Если бы я не проснулась, ты б даже и не подумал заглянуть ко мне.

Иногда она любила покапризничать, и Владимиру тогда ничего не оставалось делать, как только половину ее слов пропускать мимо ушей.

Щелкнув пальцами, Нестеров запустил последний видеофайл.

- Майор, - сразу спросил голос-1, - когда Вы поняли точно, что именно хотят сделать террористы?

Соболев ответил незамедлительно:

- В тот момент, когда мне удалось выйти на Ривза. Я пробрался к нему в квартиру в Лос-Анджелесе, и хотя на самого Ривза не наткнулся, обнаружил у него любопытные материальчики, которые потом мне помогли понять, что хотят атаковать террористы.

- Что это были за материалы? – задало вопрос уже второй полковник.

- Это были ссылки в его планшетнике на различные интернетресурсы, посвященные компании «ГЭС», а так же чисто научная статьи по конвертации энергии.

- И что же, на основании этих выводов Вам удалось установить место ударов?

- Не сразу. Я понял, что времени в обрез лишь после штурма главного логова террористов в высотном здании в Эмиратах. После того, как нам удалось при штурме ликвидировать большинство участников глобального заговора и остановить искусственный интеллект, работающий на террористов, я узнал, что удар состоится спустя семь часов. Я сложил все факты, полученные мной на протяжении всего расследования, и понял, что целью атаки является пост управления южной американской ОрЭС. В Китае я узнал, что начальник Гонконгского отделения «ГЭС» собирается отомстить всему Западу, а поскольку он был непосредственно занят в энергетической промышленности, значит теракт должен был быть каким-то образом связан с энергетикой. Кроме того, именно в Китае я и узнал об этих самых ОрЭС, правда, в тот момент я не придал этой информации должного значения. Наконец, на квартире Ривза мне посчастливилось наткнуться на статьи про эти самые конвертеры и спутниковые распечатки какой-то пустыни. Когда я понял, что на снимках запечатлена территории штатов Невада, Юта и Аризона, то догадаться, что замыслили террористы, было уже парой пустяков.

Вновь оба полковника о чем-то перешепнулись парой фраз.

- Что было потом, после того, как Вы установили цель террористов?

- Потом мне и группе агентов со всех стран пришлось спешно искать военный самолет, способный нас доставить до пункта назначения за минимально возможное время. Когда эта задача была решена, мы долго думали, обсуждали, что ждет нас на объекте, поскольку на связь он уже не выходил. Догадывались, что он полностью под контролем штурмовой группы террористов, я догадывался, кто ими всеми руководит и предполагал, с чем нам придется столкнуться, поэтому принялся рассказывать ребятам о всех этих призраках, о том как засечь человека в костюме, способном к оптической маскировке.

- Вы демонстрировали им собственный экзоскелет?

- Естественно. И предупреждая ваш следующий вопрос, сразу скажу, что в тот момент я не думал о гостайне. Мне в тот момент было важно любой ценой добраться до Ривза, его команды и разрушить его планы.

- Как Вам удалось пробраться на объект незамеченными?

- А нам это и не удалось. Из-за нехватки времени пришлось действовать экспромтом, десантироваться прямо в воздухе с самолета, и если я еще мог себя спрятать, то остальные парни этого сделать не смогли. Оказалось, что вся система безопасности в центре управления ОрЭС отлично функционировала, вот только защищала она теперь террористов от нас, хороших парней, а не наоборот. Нас встретили уже при входе. Штурмовая бригада Ривза представляла собой великолепно подготовленных бойцов, пусть и с кривой, но физиологической модернизацией и навыками СФВ. Кроме того, многие из них имели «призраков», поэтому совершенно не удивительно, что личный состав охраны ОрЭС, а это, между прочим, морская пехота США, был перебит целиком и полностью. Соотношение сил нашей группы и батальона Ривза было один к десяти не в нашу пользу, так что попытка штурма центра управления станцией выглядела форменным самоубийством.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: