Курсом модернизации. 15 страница

- Человек с сильно развитой интуицией, - заверила всех Каролина.- Нам сегодня везет!

Она поочередно обвела всех своими чарующими глазами, даря всем вполне искренние улыбки, однако настроения никому на ближайшие часы от этого не прибавилось. Четыре часа длились мучительно долго, и чем ближе был финал развязки, тем гуще становилось течение времени.

- Ожидание смерти, хуже самой смерти, - мрачно и совершенно ни к месту пошутил Карл, за что был немедленно награжден парой нелестных слов от капитана.

Федор понимал своего брата, который должен был держать экипаж в дееспособном состоянии в любой ситуации, но он понимал и Штайнера, чье настроение было явно пессимистичным.

И все же как бы не пыталось человеческое сознание отодвинуть момент истины, остановить время оно было не в состоянии, поэтому час икс в итоге настал.

- Хм, а я думал мы остановимся совсем, - нарушил гробовое молчание на мостике Чандра, - а у нас оказывается скорость порядка ста пятидесяти километров в секунду.

- По космическим меркам это ерунда,- сказал Ларсон

- По космическим меркам все, что из себя может выжать этот корабль – ерунда, - огрызнулся Чандра.

Федор, отсматривающий всю поступающую информацию с систем слежения, настолько погрузился в этот процесс, что в первые мгновения даже не расслышал вопль Магнуса, а, придя в себя, увидел шведа, на лице которого преобладали все возможные оттенки удивления и непонимания.

- Впервые такое вижу, - сказал Ларсон, рассматривая какую-то видоизменяющуюся фигуру на своем терминале. – Уму не постижимо!

- Ты о чем? – дружно спросили его коллеги.

- Я о программе, - как бы между прочим ответил швед.- Дело в том, что она самоустранилась, видимо выполнив свою роль до конца.

- То есть, ты хочешь сказать, что мы вновь властны над кораблем? – спросил его капитан с неприкрытой надеждой в голосе.

- По всей видимости, да, но для гарантированного ответа нужны реальные действия, а не голая теория.

Реальные действия не заставили себя ждать. Чандра, казалось, только и ждал подобного поворота событий. Индус взял управление кораблем на себя и ощутил, как махина «Содружества» ему охотно подчинилась.

- Работает! – воскликнул Чандра.

- Отлично, - глухо выдохнул капитан. – Ларсон, что с базовыми императивами? Они в действии? С ними все в порядке?

Магнус обеими руками пошлепал себя по затылку. Было видно, что он весь в процессе, возможно, там, в сознании ИИ.

- Точно сказать не могу. Если и есть дефекты, то при беглом осмотре я их не обнаруживаю. Потребуется какое-то время для тестирования системы.

- Сколько?

- Порядка суток.

Капитан разочарованно вздохнул.

- А ускорить процесс никак нельзя?

- Боюсь, что нет. Пользоваться тестовыми методами с Земли я больше не намерен, а моя методика проверяет все от и до, и это долго.

Владимир Петрович кивнул, давая добро.

- Получается, нас выкинули Бог знает где, и отпустили? – высказала свою точку зрения Каролина.

- Получается, что так, - согласился с ней капитан. – Теперь бы хотелось узнать, зачем. Не может быть, чтобы здесь кроме этой сферы пустоты больше ничего не было. Ведь должна же она была быть чем-то образованной. Федор, что вокруг?

Федор как мог вглядывался в показания следящих систем, но пока ничего примечательного засечь не мог.

- Глухо, - раздосадовано доложил он.

И все же чисто интуитивно Нестеров-младший ощущал, что совсем рядом (по космическим меркам, естественно) находится нечто, чего еще никому никогда не приходилось наблюдать.

- Ну, по крайней мере, наши самые пессимистичные прогнозы не сбылись. Корабль под нашим контролем, нас закинуло не к альфе Центавра, а значит с тем, что мы имеем, можно весьма продуктивно работать.

Резюме Ларсона попытался оспорить Штайнер.

- Мы пока ничего не имеем. С чем работать-то прикажешь?

- Еще не вечер. Мне кажется еще все впереди.

- Ой, смотри, - беду не накличь, любитель приключений, - пожурил шведа Чандра.

И в этот момент Федор заметил резкие отклонения от предыдущих показаний следящих систем.

Его оживление тут же вывело весь смех и веселье с капитанского мостика, погрузив людей в напряженное ожидание неизвестности. Несколько десятков секунд Федор молча кропотливо изучал полученные данные, чем вызвал шквал негодования со стороны Штайнера и Ларсона.

- Ну, чего там? Говори, давай быстрее. Видим же, что ты что-то нашел.

Федор упорно молчал, не желая, в случае чего, остаться пустозвоном, но, похоже, на этот раз корабль действительно что-то откопал.

- Не мешайте человеку, - елейным голосочком пропела Каролина, - не видите, он работает!

Астронавигатор был крайне благодарен такому участию молодой красивой особы, но, действительно, пора было делать какие-то выводы, и Федор их сделал, как только удостоверился, что перед ним не пустышка.

- Есть. Есть!- Выкрикнул он, разорвав своим воплем тишину.

- Что есть то? – наперебой затараторили члены экипажа.

Федор почесал затылок, изучая параметры.

- Сложно пока сказать, но штука эта определенно странная. Могу вычислить лишь точный курс.

- Давай данные, - мигом сориентировался Чандра.

- В чем странность?- спросил Владимир Петрович, потирая вспотевшие ладони. Давно он не был так взволнован, как сейчас.

- В параметрах. Никогда таких не видел. Впечатление… словно следящие системы никак не могут четко навестись на объект. Он для них словно размыт, размазан.

- Или скрыт, - подала блестящую идею Каролина.

- В смысле, скрыт?

- Ну, как? Возможно, каким-нибудь защитным полем, откуда я знаю.

- А я думал, ты и это знаешь,- саркастически усмехнулся Штайнер.

Девушка, не стесняясь, тут же показала ему язык.

Защитное поле, правда, какое-то странное, и в самом деле присутствовало. В этом экипаж «Содружества» убедился, когда, наконец, едва не напоролся на объект собственным носом. Непонятное, размытое пятно выскользнуло буквально из ниоткуда, и Чандра вовремя среагировал, отведя борт вправо. Скорость при этом была уже достаточно низкая, и позволяла вести эффективные и сложные маневры.

- Это он и есть? – наконец произнес капитан, во все глаза разглядывая плывущее объемное изображение на центральном визоре.

- По всей видимости, да, - шепнул Штайнер, раскрыв рот от удивления.

Федор, как и все остальные, пытался понять, что же находится перед ним, но из-за сильной ряби и блик сделать это было очень сложно. Объект множился, дрожал, переливался. Он то почти исчезал из поля зрения, то, наоборот, становился очень ярким, почти четким, но все равно, никак не мог пока быть точно идентифицированным. Какое-то пятно, замысловатая клякса неизвестного происхождения посреди космоса.

- Может быть, стоит подойти поближе? – подумал вслух Ларсон, к совету которого тут же прислушались.

- Особо не рискуй, - предупредил Чандру Владимир Петрович, - что это за штука, мы пока не знаем и даже не догадываемся. Неизвестно, что у нее за намерения.

- Вы думаете, этот объект искусственного происхождения? – удивленно спросила Каролина.

- Ничто нельзя исключать, - мрачно ответил ей капитан. – Тем более что подобных объектов естественного происхождения я не знаю.

Как оказалось, предложение Ларсона полностью себя оправдало. Уже спустя пару минут стало понятно, что чем ближе «Содружество» приближалось к размазанному двоящемуся пятну, тем отчетливее становились его контуры. Спустя пол часа медленного сближения можно было уже без проблем оценить форму и размеры объекта.

- Замедляй, - отдал приказ капитан. – Дальше приближаться рискованно.

Чандра послушно выполнил команду Владимира Петровича, остановившись на расстоянии в пару десятков тысяч километров от объекта.

Некое защитное поле, которое, разумеется, присутствовало и выполняло неизвестные землянам задачи, практически уже не скрывало контуры довольно массивного тела, напоминавшего видом обыкновенный астероид. Объект представлял собой объемное тело примерно семи километров в диаметре (если вписать его в окружность), неправильной формы и был непередаваемо похож на простой астероид, если б не это защитное поле, которое пыталось скрыть его габариты, а заодно, по всей видимости, каким-то образом убирало из окружающего пространства излучения и поля. С виду ничем не примечательный, он производил впечатление невероятной скрытой в себе глубины и мощи, а еще, как показалось Федору, в этом объекте заключалась некая двойственность: с одной стороны он был чем-то близок землянам, с другой – непередаваемо чужд, далек и непонятен. Необычный астероид совершенно не вращался, что было в принципе не характерно для подобного рода тел, а, находясь, скорее всего, в гравитационной зависимости от Солнца, совершал свой медленный и величавый путь во Вселенной по довольно вытянутой орбите.

Правда последний пункт очень скоро развеял Федор, взглянув на параметры следящих систем, и тут же поспешил поделиться этой сенсационной новостью со всеми.

- Объект стоит, и ему все равно, что происходит вокруг него.

- В смысле стоит? – не понял Владимир, к чему клонил его брат.

- В прямом. Этот забавный астероид не только не вращается, он никуда не движется в пространстве. Он словно…словно, - Федор задумался над тем, как ему правильней описать странный объект, а когда аморфная мысль в его голове сумела оформиться в точное определение, воскликнул, - это словно маяк абсолютного пространства!

- Чего? – удивился Штайнер.

- Эмм… а можно для тех, кто не так хорошо разбирается в физике? – спросила Федора Каролина.

- Конечно можно. Как известно все материальные объекты движутся в пространстве, подчиняясь так называемой гравитационной сетке Вселенной. Луна вращается вокруг Земли, Земля вокруг Солнца, так же, как это делают другие планеты, астероиды, исследовательские зонды и так далее. Но для нашей системы Солнце - это маяк, эта та ось, которая стоит на одном месте, это гравитационный центр. Однако он, в свою очередь, также совершает свое движение в пространстве, но уже в галактическом, вместе с миллиардами других звезд. В галактике гравитационный центр – сверхмассивная черная дыра, галактический маяк. Если мы возьмем картину более крупного формата, то там, галактики движутся порой вокруг общего центра масс, но в любом случае есть нечто, что может являться гравитационным центром, маятником, якорем, называйте, как хотите.

- И что это нам дает?- спросил Ларсон. – Я пока не понимаю всех твоих мыслей.

- Сейчас, подожди немного, дослушай до конца. Все эти маятники, якоря, они - относительны, не абсолютны. Солнце стоит лишь в пространстве своей системы, сверхмассивная черная дыра – якорь лишь для галактики. Чем массивней тело, тем медленнее оно движется в пространстве, и тем… абсолютнее ее якорность. Если вокруг нашего Солнышка вращается только объекты системы, то вокруг центра галактики таких систем куча. А что творится в сверхскоплении галактик?

А теперь вернемся к нашему объекту. Он по массе может уступить даже некоторым астероидам, во всяком случае, так говорят приборы, однако он не только не движется в пространстве Солнечной системы, он не движется вообще, абсолютно. Любой объект – это, если представить на самом элементарном уровне, массивный квантованный кластер с квантовой плотностью вещества, отличной от нуля, то есть от теоретического вакуума. В упругой среде, состоящей из квантонов, любое движение - это волновой перенос объекта с более большей квантовой плотностью в сторону меньшей, это вам из школьного курса физии еще известно. Движение в любом случае подчинено гравитационной сетке, даже если оно направлено против сил гравитации. Но этот объект полностью игнорирует все законы. Он совершенно, абсолютно не движим.

Кажется, до всех начало постепенно доходить то, что пытался объяснить им Федор.

- Я сейчас покажу более наглядно, - предложил астронавигатор. – Магнус, можешь создать динамическую модель поведения объектов Солнечной системы и галактики? Не очень подробную, это нам не надо, но, самое главное, с объектом, который не будет совершать вообще никакого движения.

Ларсон кивнул, активно заработал руками на своем интерфейсе, забыв даже про удобные очки, и спустя пару минут центральный визор мостика корабля уже показывал то, что хотел Федор. Мохнатый рукав галактики вальяжно вращался вокруг гравитационного центра, содержа в себе огромное количество звезд.

- Выдели объект с нулевым движением так, чтобы его было видно.

Тут же вспыхнула ярко красная звезда, которая в отличие от всех остальных плыла как бы сквозь рукав. Точнее это рукав проплывал мимо нее, словно вода в ручье омывала неподвижный камень.

- Увеличь темп течения времени.

Плавное движение пальцами, и картина сразу стала более динамичной. Звезды рукава сорвались со своих мест, понеслись в пространстве с бешеной скоростью по своим галактическим орбитам, однако для маленькой красной звездочки ничего не изменилось. Она все также покоилась на месте, равнодушная ко всему, и не собиралась никуда лететь.

- Поразительно, - молвил Штайнер.- Непостижимо. Но как такое может быть?

- Вот сейчас даже до меня начало доходить, что мы видим нечто уникальное, - прошептала Каролина.

Капитан одобрительно кивнул своему младшему брату, молвил:

- Мы видим эту штуку, всего ничего, а сюрпризов уже целый вагон. Что ж дальше будет?

Ларсон и Чанлра предпочли отмолчаться, хотя их лица красноречивее всего говорили об увиденном.

- Так кто мне все-таки ответит на этот вопрос? – Не унимался Карл. – Что нам теперь делать с этой штуковиной?

- Изучать, - громом ударил голос вошедшего на мостик полковника Петроградского.

Он был сосредоточен, его улыбка скорее напоминала оскал хищника и уж тем более не несла в себе ничего доброжелательного, хотя и была очень яркой. Эдуард Сергеевич как всегда был в своем репертуаре, подкараулил разговор, ворвался в самый неожиданный момент и смог приковать к себе все взгляды.

- У нас есть научный отдел, это лучшие умы планеты, лучшее, что на сегодняшний день могла дать нам в пользование человеческая цивилизация, и мы обязаны воспользоваться этим ресурсом.

Сказано это было четко, жестко, совершенно по-военному, человеком, который обращался с людьми не как с живыми, разумными существами, а именно как с ресурсом.

Ситуация становилась еще более запутанной и напряженной, однако никто уже не сомневался, что Эдуард Сергеевич Петроградский изначально знал об этом объекте. Вот только откуда?

Глава 11

Срыв покровов.

Полковник Петроградский, обведя своим хищным взором всех людей на капитанском мостике, немного задержался на фигурах Федора и Владимира, двух братьев, на которых он возлагал очень большие надежды. Уже очень давно он не относился к людям именно как к людям. Все земляне делились для него на тех, кто мог быть ему полезен, и тех, которых надлежало устранить, к собственной ли выгоде или к выгоде государства, не имело большого значения. Однако с семьей Нестеровых у Петроградского отношения складывались совсем другими, и это с одной стороны пугало железного полковника, с другой - радовало. Пугало по одной единственной причине: с этими людьми, он вынужден был действовать через силу, чтобы оставаться самим собой, а радовало, потому что только благодаря Нестеровым полковник еще не забыл, что он тоже человек, а не бездушное создание, созданное лишь для того, чтобы держать на себе такие могучие структуры как Министерство обороны и КНБ.

Он знал, что эти умные парни обо всем догадываются, он не знал лишь, когда им стало понятно то, что экипаж используют в темную (если б Эдуард Сергеевич понял, когда его начал подозревать Федор, он бы только поаплодировал этому парню, причем стоя). Несколько раз полковник даже порывался кое-что рассказать Владимиру Петровичу, не все, разумеется, самую малость, так сказать, рабочий минимум, но отточенные на службе инстинкты всякий раз его останавливали. Петроградский как никто знал, что такое государственная тайна, а здесь и вовсе речь шла о небывалом. Но нельзя, пока нельзя, как бы ты не относился к человеку, выбранную тобой роль нужно было играть до самого конца. Победного ли? Кто знает…. Бог даст – победа будет, не даст – что ж, во всяком случае, Петроградскому не было повода корить себя за недоработки.

Эдуард Сергеевич сделал несколько шагов вперед, блеснул своей традиционной улыбкой, целуя руку прекрасной даме, и уселся в пустующее кресло.

Все это время капитан смотрел на него молча, но взгляд его не сулил полковнику ничего хорошего. Последнее время Петроградский начал замечать, что точно таким же взглядом начал обладать и младший из Нестеровых, хотя тому были логичные объяснения. Федор был силен, очень силен, и врага в его лице получить очень бы не хотелось, ведь с ним мог совладать, по сути, лишь Соболев, однако с Максимом Павловичем на борту что-то произошло. Начальник службы безопасности стал другим. Он как будто бы ожил, скинул моральный груз, невообразимой тяжестью лежавший до сего момента на его плечах, и, видимо, не последнюю роль в этом сыграл Федор.

Да, проблем хватало, и ведь никто не просил Петроградского делать то, что он делает. Он мог бы сто раз отказаться. Он был уже пенсионером, у него было все, но ему захотелось в последний раз поучаствовать, блеснуть своим талантом, и что в итоге?

Нехорошее молчание затягивалось. Петроградский вел перестрелку глазами сразу со всеми, но доброжелательности во взглядах экипажа так и не заметил.

- Может быть, потрудитесь объяснить, уважаемый полковник, что все это значит? – взял, наконец, инициативу в свои руки капитан.

- Что именно, уважаемый Владимир Петрович? Чем Вы недовольны конкретно?

- Вообще-то всем, - совершенно искренне ответил Нестеров.

- Если Вас задело то, что я без спроса ворвался на мостик и начал здесь указывать, то каюсь, переборщил, но…

- Что это? – кивнул в сторону повисшей на центральном визоре голограммы необычного астероида Федор. Он сам не понял, откуда у него хватило наглости прервать разговор двух старших по должности.

Петроградский взглянул на него без злобы, с интересом и так же спокойно ответил:

- Искусственный объект неизвестного происхождения, по всей видимости, представляющий для нас чрезвычайную научную и культурную ценность.

- Не валяйте дурака, Эдуард Сергеевич, - поддержал брата Владимир, - мы тоже можем выражаться казенным канцелярским языком. Все что Вы только сказали, нам и без того было известно.

- А что же Вы тогда от меня хотите? Я не ученый и не господь Бог, я знаю об этом булыжнике не больше Вашего!

Петроградский продолжал играть свою роль блестяще, на уровне народного артиста театра или кино, вот только для всех собравшихся он заранее был переведен в категорию ненадежных личностей, поэтому все его потуги не увенчались успехом.

- Мы хотим знать, во-первых, что это за объект, к которому нас привел корабль, а, во-вторых, что Вам обо всем этом известно. Мы в курсе того, что «Содружество» стало центром некоего заговора неизвестных нам личностей, добавлю, пока неизвестных. И мы уверены, уважаемый полковник, что Вы являетесь представителем этих сил на борту.

Такая открытость со стороны капитана Эдуарда Сергеевича ничуть не удивила. В конце концов, он лишний раз убедился, что братья являлись умными и надежными людьми, как, впрочем, и весь экипаж. Может быть, стоило плюнуть и действительно рассказать им о Проекте?

Но нет, пока рано, можно было еще поиграть, какое-то время.

- Простите, уважаемые, - обратился полковник сразу ко всем, - а у вас есть прямые доказательства того, что я участвую в некоем заговоре против Вас?

Разумеется, таковых доказательств не нашлось и не могло найтись. Эдуард Сергеевич свою работу делал хорошо, поэтому его и пригласили в Проект, освободив от обязанностей кадров помоложе.

- Думаю, это было б не профессионально оставлять за собой следы, так? – сказал Владимир Петрович, внимательно изучая лицо полковника. Он пытался разглядеть в поведении Эдуарда Сергеевича хотя бы какой-то намек на волнение или неудобство, но Петроградский пока оставался каменно спокойным. – Да, так-так, иначе и быть не могло. Но вот с косвенными доказательствами ни Вам, ни кому бы то ни было еще, справиться не удалось.

- О чем это Вы?

- Начать можно издалека, хотя бы с пламенных речей высоких политиков, провожавших нас, словно в последний путь…

- Это легко объясняется сложностью и новизной миссии, не приплетайте к этому заговоры и прочую чушь, - перебил капитана полковник.

- Ну, а костюм? – влез в разговор Федор.- Я понимаю, инструкции и тому подобное, но инструкции не делаются просто так, из ничего. Если нужно было иметь на борту еще одного человека, способного управлять боевым костюмом на все сто процентов, то я не верю в мирную миссию «Содружества».

Эдуард Сергеевич тихо рассмеялся.

- А Вы в курсе такого понятия, молодой человек, как запас прочности? Думаю да, Вы парень образованный, должны знать. Так вот, наличие второго человека с необходимыми навыками управления костюмом – это тот самый запас прочности, на случай, если с Соболевым станется что-то не так.

- Долго Вы готовили свои ответы? – подключилась к допросу мисс Фрейм.

- Ну что Вы, очаровательная моя, говори людям правду, и больше от тебя в этом мире ничего не требуется.

- Ха, - фыркнула Каролина, точь-в-точь как рассерженная кошка, - странно слушать подобное из уст военного.

- Вы нас так не любите?

- Ну почему, любим, но не всех. Некоторые ведут себя неподобающим образом и… считают людей лишь ресурсом в своих загребущих руках.

Зрачки Петроградского на исчезающе краткое мгновение расширились и вновь стали нормальными. Каролина была отличным врачом и еще более хорошим психологом. Ей бы на КНБ или на Министерство работать, дознавателем там или еще кем-нибудь, где таланты психолога могли раскрыться в полной мере, но…. Волею судьбы, мисс Каролина Фрейм сейчас стояла по другую сторону баррикады, и играла против Петроградского.

- Уж, не на меня ли Вы намекаете, доктор? – прищурился полковник

- Не намекаю, я просто констатирую факт, а Вы уж думайте, что хотите,- мило огрызнулась Каролина. – Я вот не могу понять, какого дьявола на корабле забыли ксенопсихолог, лингвист и некоторые другие товарищи?

- А чем Вам не понравились Афанасий Лазаревич и Коджи Миками? Отличные люди, надежные, грамотные специалисты…

- Бросьте увиливать от ответа, господин полковник. Они могут быть сколь угодно хорошими людьми и специалистами, но их целесообразность на борту подвергается мной, и не только мной, большому сомнению. На ком или чем собирается отрабатывать свои навыки господин Миками? На тараканах? Или на нас? Единственное, что мне видится в этой ситуации, так это контакт, ни с живыми разумными существами, так хотя бы с некоей внеземной языковой культурой.

- А Григоряна зачем взяли? А Смирнова? – поддержал подругу Федор. – Их специальности однозначно говорят о том, что «Содружество» изначально направлялось в такие места, где профессиональные знания этих людей должны были найти реальное применение. А из этого следует, что истинную миссию от нас скрыли! Ну, и что Вы теперь на это скажите?

Петроградский, казалось, и бровью не повел, ответил спокойно, совершенно не нервничая:

- Обыкновенная предусмотрительность, дорогие мои друзья, и ничего больше. Даже самые совершенные методы исследования космоса и ближайших границ Солнечной системы не могут однозначно показать, из чего же эти самые окрестности состоят, поэтому на всякий случай в экипаж были включены вот эти самые замечательные люди. И не говорите мне о том, что кто-то выкинул на ветер кучу деньжищ, затратил впустую уйму сил и времени, чтобы пригласить на борт этих людей. Поверьте, я здесь ни при чем.

- И Вы думаете, мы поверим в этот бред?

- Ваше право верить моим словам или нет. Я никогда не считал себя святым, но понапрасну врать я б не стал.

- А не понапрасну?

Петрогдрадский устало зевнул.

- Друзья мои, давайте закончим этот бесполезный треп и преступим, наконец, к делу. Перед нами уникальный объект, требующий всесторонних исследований. Чем не повод для обсуждений?

- Повод, разумеется, да еще какой, - взял слово Магнус.- И мы преступим к его изучению, как только Вы ответите мне на еще один последний вопрос.

- Какой еще вопрос, мистер Ларсон? – недовольно спросил полковник.

- Скажите, Эдуард Сергеевич, Вы мне доверяете? Вы не ставите под сомнение мою компетентность вверенной мне области?

Петроградский внутренне насторожился, поскольку пока не понял, куда клонил швед.

- Разумеется, не ставлю, иначе бы Вас не было на корабле. А в чем собственно дело?

- А дело в том, что на корабле во время полета была произведена диверсия.

Кажется, Петроградского удалось удивить, причем неподдельно.

- В смысле? Потрудитесь объяснить, мистер Ларсон, что Вы имеете ввиду.

- Да все очень просто. Еще до полета у меня имелись инструкции, которые говорили мне как, когда и по каким алгоритмам тестировать ИИ корабля. Дело в том, что я прекрасно разбираюсь в сути вопроса, а посему сразу обратил внимание на то, что эти алгоритмы, мягко говоря, поверхностные. Нет, Все было хорошо, я пользовался ими до поры до времени, ведь я подписал кучу разных бумаг с грозными печатями, и не мог действовать иначе. Однако мой профессионализм говорил мне об обратном, и в один прекрасный день я изменил инструкциям и протестировал систему по-своему. Знаете, что я обнаружил?

Петроградский знал, однако то, что это стало известно Ларсону, стало для него неожиданностью. Эдуард Сергеевич считал, что все держал под контролем. Оказалось, что не все.

- Кто-то, скорее всего на Земле, запустил в систему ИИ новые базовые императивы, причем такие, что при их активации, старые намертво засыпали, и к кораблю переходила высшая степень принятия решений. Если Вы не в курсе, это означало, что корабль сам определял, что и как ему нужно делать. То, что мы оказались у этого объекта, целиком и полностью заслуга корабля, а точнее тех людей, кто разработал внедренные базовые императивы. Если Вы не полный тупица, господин полковник, то сможете без особых проблем сложить два плюс два и сделаете один единственно правильный вывод: на Земле знали об объекте, ну, или, по крайней мере, точно знали об его местоположении. Так что, по всем статьям выходит следующее: «Содружество» использовали втемную, и нам бы очень хотелось знать, кто это сделал.

Петроградский глубоко вздохнул, соображая, что он может предпринять в такой ситуации. Обвинить Ларсона в том, что эти его действия не по инструкции спровоцировали корабль к такому поведению? Нет, это выглядело бы чересчур дико и нелепо. Магнус ухватился за реальный, далеко не косвенный факт Проекта, который члены экипажа считали заговором, и, в принципе, заслуженно. Эх, иногда слишком уж умные сотрудники, вовремя не поставленные в известность, могли испортить все дело.

- Мистер Ларсон, - коротко и по-военному четко, сказал Эдуард Сергеевич, - а кто вообще разрешал Вам нарушать инструкции?

- Ну, хватит уже, Эдуард Сергеевич, изображать из себя не пойми кого, - по-мужски холодно прервала полковника Каролина. – Вы теперь не отвертитесь от того, что заговор был. Так что у Вас единственный выход – во всем сознаться. Не думайте, что Вам кто-то поможет.

- Да, если Вы надеетесь на Соболева, то поспешу Вас огорошить – он на нашей стороне, - сделал сенсационное заявление Федор, чем, как выяснилось несколько позже, окончательно добил Петроградского. Это было очень рискованное заявление, ведь Федор не знал наверняка, в каких отношениях состоял Максим Павлович с Эдуардом Сергеевичем, однако он рискнул и выиграл.

Полковник долго молчал, насупившись, посматривая то на капитана, то на Федора. По нему было видно, что он очень недоволен текущей обстановкой и тем, что не может ничего с ней поделать. Эдуард Сергеевич не привык мириться с собственными поражениями, которых, кстати сказать, в его длительной и успешной карьере было совсем не много. Он привык всегда и во всем быть первым, всегда и во всем побеждать, причем любой ценой, а любые неудачи Петроградский воспринимал как личные недоработки, но встречал их всегда с мужеством и достоинством. Даже тогда, когда судьба свела его с Нестеровым, в тот злополучный летний день в недрах испытательного полигона, Эдуард Сергеевич оставался самим собой, одной ногой при этом находясь на том свете. Вот и сейчас, когда перед ним выложили на стол все доказательства заговора, он не собирался терять собственного веса и остался все тем же полковником.

- Я действительно не знаю, что это за объект, - выдавил из себя первые признательные слова Петроградский. – Мы как раз здесь за этим, чтобы его исследовать и понять, что это такое на самом деле.

- Ну, это нам было ясно и так, Эдуард Сергеевич, однако проясните, пожалуйста, к каким силам Вы себя относите? Кто устроил заговор?

Владимир Петрович решил на волне успеха дожать полковника, впрочем, не очень надеясь на честность последнего.

- Да не было никакого заговора, потому что все лица этой таинственной группы, как вы ее называете, вам известны. Все они публичные люди, ну, за исключением некоторых. Это не заговор, а необходимая мера предосторожности.

- Предосторожности от чего? – резким тоном спросил Федор.

- От возможных негативных последствий нашего с вами полета и исследования этого загадочного булыжника.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: