В. В. УМРИХИН Психология неотторжима от этики

Действительно, обращение к истории, круг кото­рой как бы замыкается ныне на новом витке, убеж­дает в том, что психология и этика, в отличие от их нынешней разъединенности, были неразделимы на протяжении более чем двухтысячелетнего периода развития психологии в недрах философских сис­тем вплоть до ее выделения в самостоятельную на­уку в конце XIX века. Достаточно обратить вни­мание на то обстоятельство, что переходя от бес­страстного изложения воззрений о природе психи­ки и механизмах познавательных процессов к про­блемам эмоционально-аффективной сферы, движу­щих сил и стремлений человека, волевой регуляции поведения и характера, т.е. широкого круга про­блем, составляющих содержание современной пси­хологии личности, великие мыслители прошлого на­чинали применять множество оценочных суждений (например, "аффекты — противоестественное состо­яние, от них нужно избавляться", или "они требуют опосредствования разумом"; "аффекты сами по себе — ни добродетели, ни пороки"; "человек стремится к удовольствию, но должен стремиться к хорошему расположению духа" и т.п.).

Изменения стиля вполне естественны. Если представления о природе и строении психического тра­диционно разрабатывались в онтологии, о познава­тельных процессах -- в гносеологии, то проблемы, относящиеся к психологии личности, традиционно обсуждались и разрабатывались преимущественно в контексте этических учений и соответственно трак­товались и оценивались с точки зрения принятых автором этических эталонов (категории должного).

Этика как один из разделов целостной философ­ской концепции мира требовала не только онтоло­гических и гносеологических, но также и психоло­гических обоснований. Поэтому психологические представления о мотивах поведения, его волевой ре­гуляции, страстях и аффектах неизменно разраба­тывались именно в рамках этических учений. Тем самым этика служила не столько обоснованием (или как ныне модно говорить и западной философии — оправданием) психологических концепций, сколь­ко определялась их содержанием, выражающим не­обходимый "срез" с бытия человека в мире. Психо­логия же, с этой точки зрения, выступала одним из источников, или "инструментом" решения этичес­ких проблем.

В данной связи уместно упомянуть и поныне ос­тающуюся непревзойденной трактовку психологи­ческой природы воли как "действия по разумному стремлению", выдвинутую автором первой целост­ной системы психологических знаний — Аристоте­лем в контексте решения им этической проблемы ответственности человека за свои поступки. То же можно сказать и о служившей ориентиром для Л.С. Выготского разработке проблемы единства аффекта и интеллекта (в частности, о понятии "интеллек­туальный аффект") в "Этике" Б. Спинозы.

Эти многие другие примеры из прошлого психо­логической мысли свидетельствуют о неотторжимо­сти психологии от этики и философии человека, об их единстве. Перефразируя известное утверждение, можно сказать, что без такого единства первая из них окажется слепа, вторая — пуста. Путь же к этому единству, намеченный в начале нашего века Г. И. Челпановым и С.Л. Франком в проекте пост­роения философской психологии, надолго перекры­тый эпохой советской идеологии, становится зримым и открытым в наши дни.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: