Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Юрий Крижанич и его мысли о России




Совершенно уникальными сочинениями иностранца в России и о России являются публицистические труды католического священника хорвата Юрия Кирижанича. Часть сочинений Крижанича стали частью российской общественно-политической мысли. Также они являются отражением взаимодействия русской культуры с южнославянской культурой являются работы о России хорвата-католика Юрия Крижанича (1617-1683), ратовавшего не только за европеизацию России, но и за ее лидерство в вопросе объединения славянства в противовес немцам. Для правильного понимания идей Крижанича надо учитывать его жизненный путь и пробуждение национального сознания южных славян, испытывавших на себе как немецкое, так и турецкое давление. Основные сочинения Крижанича - это «Описание пути от Львова до Москвы», «Разговоры об владетельству» («Политики»), «Об Светом Крещеню», «Толкование исторических пророчеств», «Соловечка челобитна, об суiеверству и об раздору», труды «De providentia Dei», «Объяснение выводно о письме словенском» и «Грамматично изказание об русском иезику».

Крижанич происходил их хорватских дворян. Он родился в 1617 г. и рано осиротел. Образование получил в Загребской католической семинарии, далее учился в Болоньи и в Риме. В 1641 г. Юрий добился, чтобы ему позволили обучаться в римской коллегии Св. Афанасия, которая готовила униатских миссионеров для пропаганды унии в православных землях. Католиков туда не принимали, но Крижанич сумел добиться зачисления, но в качестве конвиктора. На выходе из коллегии Крижанич обладал солидными знаниями в области богословия, юридических наук, кроме родного языка говорил на латыни, греческом, итальянском и немецком языках. Он сразу заявил о желании ехать в Московию пропагандировать Унию. Но послан он был на родину, где в 1642-1646 гг. служил священником и участвовал в пропаганде унии среди валашских православных. В эти годы он получил возможность пообщаться с русским униатским епископом Холмским Мефодием Терлецким. Возможно, это настроило Крижанича продолжить осаждать свое начальство просьбами послать его в Россию. Наконец в конце 1640-х Юрий Крижанич побывал в Московии, а потом ездил с австрийским посольством в Константинополь.

С 1652 по 1656 он трудился в Риме, составляя хрестоматию: "Bibliotheca Schismaticorum universa...". Эта книга состояла из православных (греческих и русских) антикатолических произведений в переводе на латынь. В результате Юрий Крижанич стал знатоком православной полемической литературы. Он не разуверился в ее «еретической» природе, отчего его униатские миссионерские стремления только усилились. Это видно из комментариев Крижанича к "Bibliotheca Schismaticorum universa..."

В 1657 г. Юрий Крижанич добился, чтобы конгрегация Пропаганды назначила его миссионером в Россию, но Папа счел это несвоевременным. Тогда Крижанич отправился на Восток Европы своевольно. Два года (1659-1660) он провел в Галицкой Руси. Итогом стали два сочинения: «Описание пути от Львова до Москвы» и «Речь к черкасам». В них обнаружился второй «смысл» его деятельности. Оказалась, что помимо идеи унии, хорватским священником завладела идея борьбы за славянское единство. Крижанич не был родоначальником этой идеи. Он «наследовал» ее от знаменитого сербского гуманиста XV в. Константина Костенчского. В XV-XVII вв. шел процесс пробуждения национального самосознания южных славян, но вот что интересно для нас, так это то, что Крижанич возлагает надежды на объединение славянского мира не с родной ему Хорватией или соседней Сербией, а именно с Россией. Московия, как держава, по мысли Крижанича обладает единственным, зато главным достоинством – она независима от неславянских народов. Крижанич осудил встреченную им среди галицийских униатов враждебность к Московии, объясняя ее происками поляков и греков, к которым он был настроен весьма отрицательно («Описание пути от Львова до Москвы»). В «Речи к черкасам» он призвал украинцев признать власть московского царя. Интересно, что католик-хорват, мечтая об объединении всех славян и создании центра новой великой европейской державы, не видит в этой роли преимущественно славянскую Речь Посполитую, где первенствуют поляки, славяне-католики. Его помыслы связаны только с Россией, где пока живут русские-схизматики. Стратегическая политическая интуиция и общеславянская идея оттесняют у Крижанича на второй план его католический «корпоративизм».

К концу 1650-х гг. Юрий Крижанич был одним из образованнейших европейцев своего времени. Как показывают написанные им чуть позже в России труды, он был знаком с наследием древних философов - Платона, Аристотеля, Цицерона и других. Изучил воспоминания Филиппа Комина («Memoires relatifs à l'histoire de France»), французского историка и филолога второй половины XV- начала XVI вв., видного придворного сначала бургундского герцога Карла Смелого, а потом короля Людовика XI. Крижанич был в курсе идей голландского правоведа и философа конца XVI – начала XVII вв. Юста Липсия, высказанных в книге «Политические поучения и примеры» и других авторов своей эпохи. Для исследования европеизации России также важно, что католический миссионер прекрасно разбирался в русской истории от древнерусских легенд о Рюрике и «Мономаховом даре» до подробностей царствования Ивана Грозного и Бориса Годунова.

В 1659 г. Юрий Крижанич объявился в Москве, где выдал себя за православного серба. Но видимо он не вызвал доверия, и его как подозрительного иноземца в 1661 г. на всякий случай сослали в Сибирь. Ни о каких конкретных винах Крижанича не известно. В Тобольске среди ссыльных и служилых он встретил не только русских людей, но и иностранцев, включая нелюбимых им немцев. Итак, Крижанич приобрел опыт реального знакомства с русской действительностью. В Сибири он прожил 15 лет. Никаких конкретных занятий тобольский воевода ему не нашел. Семи с полтиной рублей кормовых денег в месяц хватало на жизнь, и Юрий посвятил себя сочинительству.

Самым главным его трудом стал «Разговоры об владетельству» (1663-1666), который часто называют также «Политики» или «Политика». Этот труд был замышлен автором не много ни мала как проект преобразований для русского царя Алексея Михайловича. Оказалось, что масштабы российского государства, многолюдность его населения, как и некоторые качества народа русского совсем не разочаровали Крижанича. Он продолжил ратовать за Россию в качестве лидера объединенных славян.

Самодержавие русского монарха, его военную мощь, колоссальную власть над российским обществом Крижанич только приветствует, видя в этом залог успеха панславянской миссии России. Среди всех политических устройств Крижанич предпочитает «совершенное самовладство», т.е. абсолютную монархию. Идея абсолютизма была одной из главных государственных идей в Европе века Барокко. В идеологии более позднего Просвещения она трансформируется в концепцию просвещенной абсолютной монархии. Прославление «совершенного самовладства» у Крижанича не имеет ничего общего с оправданием деспотизма. Он совершенно четко отделяет нормальное и полезное для народа и государства «совершенное самовладство» от тирании. Именно по этому Крижанич бичует царствование Ивана Грозного. Он даже придумал новое слово для определения деспотического периода правления Ивана IV – «людодерство». Одним из средств предотвратить превращение «совершенного самовладства» в «людодерство», он, как позже просветители XVIII в., видел в издании справедливых законов, которые обязательны для всех, включая абсолютного монарха. Власть беззаконная противоречит, по его мнению, божественному и природному предначертанию.

Другие формы правления – «боярское правление» (олигархия) и «обществладство» - были, по Крижаничу, хуже самодержавия, т.к. легко могли перерастать в анархию. Кроме того они не обладали концентрацией в одних руках мощной военной силы, которая позволяла «самовладству» держать строгий порядок внутри страны и обеспечивать ее внешнеполитические успехи.

В то же время Крижанича в русских неприятно поражает невежество, лень, а особенно, если так можно выразиться применительно к XVII столетию, непрофессионализм везде и во всем. Достается русским еще за их нелюбознательность, пассивность, нравственные изъяны и неряшливость. Отрицательная сторона «русской медали» столь впечатляет, что некоторые исследователи увидели в Крижаниче ненавистника русских и стали заявлять, что он сильно сгустил краски. Последнее вряд ли справедливо. Ту же картину рисуют почти все иностранные наблюдатели, да и русские источники не опровергают это. Дело не в «заговоре европейцев» против «Святой Руси», а в том, что для европейского сознания, сформированного на фоне материальных и духовных реалий эпох Ренессанса и Барокко в Европе, многие стороны жизни традиционного средневекового русского общества не могли показаться иными. Впечатлять должно другое.

Несмотря на «дикость» русских, вера Крижанича в Россию не ослабела, а наоборот укрепилась. Крижанич полагает, что все вышеописанные «недуги» России лечатся с помощью сильной центральной власти, которая поведет целенаправленное просвещение и модернизацию страны. Освоение западного научного, технического, военного, хозяйственного, культурного опыта превратит Россию, по мысли Крижанича, в уважаемую и еще более мощную страну, способную вытащить угнетенных южных славян из-под ига турок и немцев. Ничего наивного в этом плане не было. Если заглянуть немного вперед, этим собственно и занималось русское государство в XVIII-XIX столетиях. Единственно, задачи оказались не так легко решаемы, как это рисовалось прожектерам всех времен.

Как человеку Нового времени, Крижаничу неприемлема средневековая политическая мифология, на которой держалась государственная идеология Московской Руси с конца XV в. Он отвергает доктрину «Москва – Третий Рим». Считает маловероятной легенду о призвании варягов и уж совсем баснями называет миф о родстве Рюрика через Прусса с императором Августом. Не видит Юрий ничего, работающего на государственный авторитет России, и в передаче неких царских регалий Владимиру Мономаху от его деда византийского императора, даже если это был исторический факт. Дар Константина Мономаха, в прочтении Крижанича, есть доказательство безмерной гордыни православных византийских императоров. «Ни один человек не может ставить царей, но один лишь Бог, - утверждает Крижанич, - Бог ставит царей либо с помощью чудесного пророчества, либо посредством народного соглашения, либо с помощью оружия».

Неудивительно, что иноземец с такими взглядами угодил в России почти сразу в 15-летнюю ссылку. Удивительно, что он сохранил голову, а потом еще и был отпущен из России. Последнее само по себе может служить доказательством европеизации России к концу XVII столетия.

Ратование Крижанича за «европеизацию» России имеет один интересный момент. Крижанич не любит немцев. Очевидно, что речь идет в первую очередь о немцах-протестантах. Однако, когда Крижанич бичует «чужебесие», понимая под этим термином, придуманным им самим, неразборчивое заимствование и преклонение перед чужим, невольно приходит мысль, что это явление в то время он, скорее всего, видел не столько в России XVII в., сколько у себя на родине в Хорватии. К «немцам» он совсем по-русски причислял почти всех западноевропейцев - англичан, различных германцев, голландцев, датчан, шведов и т.д. «Чужебесием», по его мнению, были в значительной степени «заражены» западные славяне – чехи и поляки. Может быть поэтому Крижанич отказывал Речи Посполитой в возможности стать объединителем всех славян.

В «Разговоры об владетельству», книге, написанной для русского монарха, мнимый православный серб не решился поднять вопрос об унии. Судя по всему, не решался Крижанич и «миссионерствовать» в Тобольске. Однако это не означало переосмысление его начальных планов. Присоединение к унии России, очевидно, мыслилось Крижаничем, как один из духовно-религиозных механизмов вовлечения России в Европу в качестве панславянской державы. Без этого невозможно было, к примеру, найти форму единства с другим мощнейшим государством – Речью Посполитой. А только вкупе с ней можно было мечтать, как это делал Крижанич, о противодействии Турции с целью освобождения порабощенных османами славян. Верность идее унии и латинской церкви выявляется у Крижанича в его другом сибирском сочинении «Об Светом Крещеню» (ок. 1667). Отстаивая истинность латинского крещения, Крижанич обрушивается с резкими нападками на константинопольского патриарха Фотия. О необходимости создания единой христианской церкви Крижанич пишет в труде «Толкование исторических пророчеств» (1674). Ряд исследователей пытается представить идею Крижанича о единой церкви как некую альтернативу унии, однако, зная жизненный путь Крижанича до и после длительного пребывания в Тобольске, это вряд ли обоснованно. Не случайно «Толкование исторических пророчеств» Крижанича было мало известно современникам, русского православного человека оно не заинтересовало, а может и оттолкнуло. Для исследователей это сочинение открыл и опубликовал М.И. Соколов в 1891[214]. Рассуждения о вреде церковного раскола с защитой латинской церкви и идеи унии как компромисса содержатся в «Соловечка челобитна, об суiеверству и об раздору» (1675-1676). Мы говорили, что Юрий Крижанич был человеком, сформированным европейскими идеями эпох Ренессанса и Барокко. Однако ему не чужд был и провиденциализм, на котором держалась идеология уходящего в прошлое Средневековья. Это видно из еще одного его сибирского труда «De providentia Dei».

Но в целом Крижанич предстает человеком Нового времени, желающим и Россию познакомить с ним и «втянуть» в его орбиту. Лучше всего это заметно в его филологическом труде. Юрий Крижанич создавал для славян единый язык. Этой цели были посвящены два его труда: «Объяснение выводно о письме словенском» и «Грамматично изказание об русском иезику».

Проект Юрия Крижанича по созданию общеславянского языка провалился. Эта идея не вдохновила ни русских, ни других славян. Написанный на таком искусственном языке трактат «Политики» («Разговоры об владетельству») было трудно читать, что, впрочем, не помещало его популярности в среде московских политиков и интеллектуалов. Список «Политики» был в царской библиотеке, его читал Федор Алексеевич. Книга имелась в библиотеке В.В. Голицына и у некоторых других влиятельных сановников конца XVII в. В отличие от «Политики» другие сочинения Юрия Крижанича не оказались востребованными у российского читателя.

В 1676 г. Крижанича из Сибири перевели на Соловки. После вступления на престол Федора Алексеевича ученого хорвата, сознавшегося в челобитной в своем «латинстве», по его просьбе отпустили за пределы России. Уехав из России, Крижанич было стал монахом-доминиканцем в Литве, но в 1682 г. он уже просит позволения приехать в Рим, с тем чтобы позже продолжить миссионерскую деятельность в России с целью пропаганды унии среди русских. Этому не суждено было произойти. Умер Юрий Крижанич в окрестностях Вены в 1683 г.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных