Главное в том, что архетип и его опредмеченные, актуальные воплощения являются основами, условиями и «инструментами» удовлетворения потребности.

Это имеет очень важное отношение к нашему вопросу об эгрегорах.

Получается, что хотя эгрегоры, принадлежа сфере психоэнергетики, поглощают энергию, которая производится в процессе жизни и удовлетворения потребностей, динамика эгрегоров мыслится не в связи с потребностями, а в связи с ценностями человека и с применением ценностных понятий.

Приведем пример, важный для дальнейшего понимания: человек отказался от повышения по работе, считая его несправедливым. Но почему несправедливым? Потому, что на это место должен быть назначен другой. Какой? Более достойный? Что означает «более достойный» (наконец-то мы добрались…)? А означает то, что это, к примеру, родственник отказавшегося (семейная связь). Или его друг (эмпатическая). Или его заставили отказаться, предупредив, что жить не дадут на новом месте (страх, безопасность). Или потому, что этот человек не хотел бы подвести контору (страх, социальный пакет).

Человек физически неспособен сделать что-то «просто так», не «почему-то». Даже самые бескорыстные акты самопожертвования все равно вызваны удовлетворением не столько тех или иных потребностей, сколько динамикой ценностей в нашем сознании. Именно система ценностей, то есть аксиологическая структура сознания, способна действенно управлять нашим поведением.

Поэтому, в частности, залогом существования эгрегоров является то, что они не просто есть актуализированные в связи с потребностями человека архетипические образы, а то, что они в интегративной, образной форме прежде всего представляют архетипические ценности. Эгрегоры представляют не столько динамику потребностей, сколько динамику ценностей, и поэтому они действительно являются воплощениями архетипов.

Архетипы, в отличие от познавательных конструктов или концептов, в принципе представляют собой не просто образы или схемы удовлетворения потребности, но смыслы и ценности человечности, принадлежа, строго говоря, не цивилизации, а культуре. Поэтому, в частности, вопрос о рациональности или иррациональности эгрегоров и архетипов находится совершенно в иной плоскости размышления. Это «плоская» постановка вопроса.

Важно другое, - ЧТО являет-ся ценностью, когда в эгрегоре воплощается архетип? Какую именно ценность и с какой энергетикой этот эгрегор представляет, если он столь живуч, и какую ценность он представлял, если он столь стремительно канул в Лету? Итак, эгрегор в идеале должен отличаться тем, что он ценен. Идеальный эгрегор обладает качеством ценности.

Эгрегор потому воздействует настолько мощно, что любое его проявление в сознании человека затрагивает сферу смыслов и ценностей, в силу чего восприятие человеком ситуации становится избирательным, как бы настроенным на «эгрегориальный лад», хотя на самом деле человек руководствуется эгрегором как средством ценностно-смысловой регуляции своего поведения. Человеком управляют не эгрегоры и архетипы, а его собственное сознание актуализированных и переосмысленных с их помощью ценностей его жизни.

Такой эффект воздействия эгрегоров на восприятие человеком мира можно проверить в эксперименте: попробуйте вспомнить какое-либо событие из жизни, о котором у вас сохранилось достаточно яркое эмоциональное впечатление. Удерживайте некоторое время это воспоминание с тем, чтобы четко запомнить вызываемые им ощущения, чувства и эмоции. Теперь, продолжая удерживать это воспоминание и регистрируя чувства по отношению к нему, попробуйте вспомнить какой-нибудь авторитетный образ из любого религиозного предания, неважно, христианского подвижника или статуэтку Будды. Запомните изменение ощущений по отношению к вашему воспоминанию. Теперь вспомните, допустим, президента США. Запомните изменение ощущений по отношению к воспоминанию. Впечатляет?

В присутствии эгрегора воспоминания начинают окрашиваться совсем иными, неожиданными для человека и заранее неизвестными ему красками. Ценностное переосмысление ситуации, вызванное эгрегором, - это и есть эгрегориальное «влияние», – неспецифическое и специфическое, невидимое и повсеместное и потому обычно не регистрируемое сознанием изменение отношения к тем или иным мыслям, образам, воспоминаниям. Его не просчитать заранее, нельзя предсказать, как и в каком направлении тот или иной эгрегор изменит ваши мысли, какие потребности будут активированы, а какие, наоборот, нейтрализуются. Нельзя предсказать, какое направление примут ваши мысли в результате работы с эгрегором. От комплексного, тотального его воздействия человеку не уйти, но возможна защита, - также комплексная. При этом одна интегративная ценность, эгрегориальная, будет противопоставлена другой, - также интегративной, индивидуально высоко весомой ценности.

В целом, можно сказать, что эгрегоры «всего-навсего» вызывают переключение энергии той или иной потребности на конкретные архетипы и их воплощения. Потребность, таким образом, верифицируется на предмет ее ценности. Человек «настраивается» на специфическое восприятие ситуации извне-изнутри, «глазами архетипа». Восприятие с помощью эгрегора структурируется архетипическим образом и человек рассматривает ситуацию, опираясь на опыт человечества, на мудрость тысячелетий, с позиций, скорее всего, им разделяемых, вечных ценностей.

Попробуем взглянуть, как формируется небольшой эгрегор, допустим, какого-либо культового источника.

Пробился вдруг в овраге, под большим замшелым камнем, источник. Приходили к нему пить и лоси, и кабаны, и прилетали птицы. И, конечно же, то охотник, то грибник радовались чистой студеной воде. И вот однажды охотник, страдающий от страшной головной боли после вчерашнего трудного дня, попил воды, – и ему стало легче. А ведь нашел он этот источник, потому что ему сказал его приятель: «Попьешь там холодненького, и идти веселей». И, конечно, он потом рассказал друзьям, что есть, дескать, такой родник, попил, и голова ясная. Другие попробовали, – и точно, вроде легче, ноги сами несут, головы после вчерашнего не болят. Чаю попробовали заварить, – и ничего, вкусный чай, и даже с пользой. Налили воды во флягу, взяли домой.

Отметим: на архетипический инструмент, воплощенный в данном роднике, уже переключена энергия не только базовой потребности (попить), но и облегчения головной боли (исцеление), и прибавление сил (все потребности, потребность омоложения).

Дали жене, – «На, попробуй» (а колодец в деревне тоже хороший, ну да за морем и телушка полушка). Опробовала жена, – вкусная вода, поди из того источника вся деревня не пьет, почище будет, совсем другое дело! И говорит мужу: домой принеси, чай только на этой воде делать будем. И делают. Соседи спрашивают: откуда такой вкусный чай, сразу видно, вон какая гордая подаешь. – А она им: «Из источника особого, в лесу под камушком, не всякий найдет, а только охотники давно источник знают и после гульбы голову поправлять к нему бегают». Соседка: «И я хочу»! И погнала своего мужа в лес.

Отметим: присоединилась энергия экспансии (потаенный родник) и социального пакета (ревность к соседям).

И вот, вся деревня бегает за водой, да нахваливают друг перед другом (а иначе никак нельзя, бегать-то далеко и после чаю еще и похвастаться хочется). Приложила бабка полотенце с водой к артритному суставу, и наутро боль спала, – может показалось, но полотенце-то ведь точно было! А другая юбки подобрала и говорит: а у меня бессонница, я туда лечиться пойду! И пошла, а потом, находившись за день, спала как убитая. А третьей сказать-то нечего, она и брякни: а вот мой Петя, когда туда ночью ходил, говорит, что светится по ночам-то родник и к нему что-то такое белое, сияющее прям с небес слетается!

Отметим: присоединилась энергию групповой потребности (наш родник), еще больше исцеления, еще больше экспансии (таинственное, неведомое).

Прослышал про то деревенский шаман, надо что-то отвечать, он и говорит: «Да, хороший источник, потому что быть не может, чтобы плохой водой добрые дела вершились». А потому, что авторитета терять нельзя, хотя сам и не при чем тут вроде был, добавил: «Слышал я от деда своего, что однажды праведный отшельник в большие беды стукнул там палкой о землю, тут пробился родник, к нему слетел великий Дух и они долго о чем-то говорили промеж собой, и беды ушли. Дед искал источник – сыскать не мог, я искал – не нашел, а вот сейчас проявился, знать время пришло. Пойду покамлаю, Духа потешу за вас, неумытых».

Отметим: на родник переключена часть энергии религиозной потребности, а это реальная сила в эгрегориальном мире.

И вот пришел в деревню новый человек. Слыхом не слыхивал про родник, ну и давай пить у колодца. Мимо девка пригожая проходила, да рожу скривила. Не слишком хорошо стало прохожему, но ничего, пьет, хотя на вкус вода вроде уже похуже кажется. Проходит бабка, видит: «Чего пьешь?»

- Да вот, воду. Она: «Да разве ж это пьют? Вот там родник.» (Далее по тексту). Он пошел, а там шаман уж накамлал-накамлал: там тебе и фигуры из камней, и знаки начерчены, и рисунки, и рядом с самым главным знаком аж кружка цепью приделана: «Пейте, нам не жалко!»

И там он еще одну захожую тетку встретил, которая так эту воду истово пила, так уверена была, что вылечится, что у туриста от той воды и зрелища мозоли прошли. Болеть перестали. Попил, друзьям рассказал, что не дошел он куда собирался, зато вот к роднику сходил.

Отметим: эгрегор выплеснулся за пределы своей территории.

Друзья приезжать стали, воду брать, деревенским городские не к месту, но ничего, - вдруг молочка-то и купят. А однако хуже их жить ни к чему, воду из родничка попиваем, другой не признаем… Шаман думал районного шамана пригласить хвастаться. Вся деревня к шаману ходит, так мыслит: покамлает шаман для них над родником, тот еще лучше целить будет! Один мужик даже корову свою продал, решил, раз волшебная вода, да сам шаман освятил, буду такой водой в городе за деньги торговать. И чего… торговал!

Ну, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго эгрегор держался не на жажде человеческой, а на той уверенности и том энтузиазме, которые со словами передавались и вкладывались каждому в душу. Однако эгрегор у нас маленький, для примера, да и мораль уже ясно видна.

Родник однажды возьми и иссохни. А колодец в деревне уж и заилился давно. Горе. Шаман сразу всем сказал, что за неправедное житье родник высох, вот будут все молиться и ему камлания заказывать, может, и вернут воду. И стал к роднику ходить раз в год, камлать (а вдруг-таки вернется? Теперь он уж первым будет). А сам с тех пор хорошо живет – да и деревня аккуратно Духов кормит, все ждет: не вернется ли водичка, не приедут ли городские молочка-то парного покупать…

И сто лет уж родника того нет, а все ходит легенда и все камлает за лепту малую на том месте внук того шамана. Эгрегор, пусть плохонько, но живет.

Это, понятно, маленький эгрегор. А была бы деревушка побогаче, да денег с коровы у того мужичка хватило бы на рекламу, да рассказать бы про здоровье в этой самой водичке! Глядишь, так бы раскрутили водичку, что продали марку «Культовый источник» аж самой Кока-Коле. И стали бы мужичок с шаманом жить-поживать да добра наживать. А прочим чего-то давать и не за что.

Наш с вами маленький эгрегор был совсем маленьким, однако уже показал поразительную живучесть. Но, потому что он маленький, и худого много не натворил: только турист не дошел, куда шел, … Да, колодец заилился, да корову мужик продал и обнищал, да вода из нового колодца уже не такая вкусная кажется. И еще потому не наделал много худа эгрегор, что он реально удовлетворял реальную потребность, – люди пили из родника, и вреда им от этого не было.

И только потому, что наш модельный эгрегор такой маленький (в ценностном его плане), он так мало «эксплуатировал» людей, как в процессе функционирования, так и потом, уже утратив для них свою полезность. Можно сказать, что эгрегором эксплуатируются человеческие ценности, чем и обеспечивется его самовыживание. Но этот же способ жизни, как явствует из приведенной легенды, - вполне относится и к людям, ибо они точно также, чтобы выжить и жить, оставаясь людьми, должны обращаться именно к ценностям. «Эксплуатировать» их. Итак, образ эгрегора есть образ человека, так сказать, - образ «ходячей ценности». Эгрегор, таким образом, ценностно опосредован, антропологизирован. Эгрегор является прямым продолжением человеческого архетипа.

Следует обратить внимание на то, что в нашем маленьком примере на одно-единственное явление, на одну архетипическую проекцию была направлена энергия одновременно многих потребностей, – и питья, и исцеления, и гордости перед соседями, и религиозной потребности, и потребности продать молочка и заработать. Этот процесс мог бы продолжаться едва ли не до бесконечности.

Но первичная функциональность архетипа – «пить» – сохранила свою ключевую позицию. Не стало воды, и эгрегор был обречен на прозябание. Почему он выжил вообще? Потому что архетип целебного родника продолжал удовлетворять потребности шамана, а шаман, мудро окамлавший источник, стал в этом цикле вторичным архетипом.

Если придет шаман новый, станет считать родник чисто духовным, вроде его нет, но он все равно есть, или и родник потом проклюнется и новый шаман возродит традиции, – все, это уже будет другой эгрегор и другая сказка.

То есть эгрегор может какое-то, неопределенно долгое время, довольствоваться и своими вторичными архетипами, и они даже могут становиться первичными источниками энергии. Но именно своими, – вот был тот ритуал у шамана, вот от головы родник лечил, а не от тоски сердечной, – теми инструментами, которые были в его составе некогда. Смена архетипических инструментов – это смена эгрегора.

Итак, основой для существования эгрегора является не просто потребность, не просто ценность. Формой существования эгрегора является эгрегориальный цикл, основой которого является энергия, генерирующаяся человеком в аксиологическом процессе удовлетворения потребностей. Регулирующими удовлетворение потребностей элементами выступают один или несколько связанных архетипических инструментов, факт и способ использования которых человеком и есть суть данного эгрегора. При этом люди с их потребностями и архетипические эгрегориальные инструменты коллективного бессознательного находятся в едином психоэнергетическом пространстве доминирующих ценностей, определяющих смысл и качество человеческой жизни. Изменить жизнь к лучшему, - значит нужно выдвинуть «новую», лучшую архетипическую ценность (идею) и т. д., - в плане активной эволюции человека. Можно сказать, что основной способ человеческого существования – это эксплуатация ценностей, в любом смысле и любых ценностей, включая ресурсы планеты.

Таким образом, с другой стороны, свидетельствуется прежде всего то, что именно культура, как интегративная ценность «программирует» поведение человека, в той самой мере, в которой он сам овладевает культурой. Эгрегоры и архетипы культуры – это идеальные (в прямом и в переносном смыслах), а именно, - аксиологические, - регулятивы человеческого воспроизводства, - то есть воспроизводства человека как Человека.

.

.

Этика архетипа.

Отношения потребностей и архетипических инструментов могут быть многообразными. И эта свобода открывает для эгрегора как возможности привлечения к своему архетипическому инструменту энергии самых различных потребностей, так и необходимость выбора между ними, что само по себе является презентацией нравственных устоев энергоинформационной цивилизации, ее этики. Вряд ли нравственно оправданным является уподобление энергетики общественных процессов экономическому представлению о движении финансовых потоков, определяемом одним только критерием выгоды или экономической целесообразности.

Скорее всего, существуют гораздо более сложные механизмы организации и динамики существования эгергоров и архетипов.

Это те самые социальные механизмы, что определяют нравственно определенные возможности взаимосвязанного, группового удовлетворения потребностей. В этом процессе по необходимости должны действовать те или иные нравственные принципы, а именно, - принципы аномии, гетерономии, автономии и консономии.

Например, человек имеет дорогую вещь, он боится ее потерять (собственничество, часть социального пакета). И он знает другого, у которого проблемы с потреблением, – просто не особенно достает денег на жизнь. Он нуждается в работе. Они договариваются об охране. Но богатый наниматель охраны все равно боится быть ограбленным, и он нанимает еще одного, и еще одного, и так далее. Постепенно, по моральному принципу автономии, может развиться эгрегор музея, – где лежат вещи, в общем-то никому особенно не нужные, но которые дорожают год от года только потому, что их заботливо хранят.

При этом исходно энергия потребления группы людей была направлена как на архетипический инструмент, на опасения нанимателя – а через него на саму вещь, которая в качестве архетипа в конечном счете и смыкала кольца малых эгрегоров, образовывая этот основной эгрегор. И хозяина уж давно нет, но пока есть вещь, и она кому-то нужна, на нее будет направлена энергия потребления охранников.

А хозяин когда-то ценил эту вещь потому, что он любил красивую хозяйку, которая с этой вещью блистала в обществе. И эта вещь там прославилась, и тысячи людей восторгались ее красотой, и эта энергия через хозяйку также питала эгрегор вещи. И хозяйки давно нет, – а восторженность ее красотой и принадлежавшей ей вещью осталась.

Соответственно, нам необходимо учитывать что благодаря такому механизму архетипический инструмент эгрегора отнюдь не всегда должен иметь отношение к очевидной с первого взгляда потребности, поскольку через вторичный архетип всегда может быть направлена энергия к центральному архетипу со стороны весьма отдаленных и малосвязанных с исходным архетипом человеческих потребностей.

Поэтому, как видите, мы с вами, мои уважаемые читатели, оказываемся в довольно сложной ситуации: потребностей у человека огромное количество и не все мы можем не то что словами определить, но и обнаружить в себе, как нечто отдельное от других. Архетипических ценностей тоже огромное количество, многие из них абстрактны и лишь ситуационно значимы, и совершенно непонятно, откуда, от каких потребностей к ним течет энергия.

Так как же нам составить достаточно обоснованную (то есть, в пределе, - нравственно обоснованную) классификацию эгрегоров? Мы имеем дело со сложнейшей системой, где высшие и низшие ценности согласно неизвестным нам связям получают энергию от потребностей самых разных уровней. Имеется в иду, что высший архетипический инструмент может получать энергию как от низших потребностей, так и от высших, и низший инструмент может обеспечиваться точно так же.

Для классификации эгрегоров, как устойчивых образований в коллективном бессознательном, привычное разделение потребностей и ценностей на высшие и низшие является недостаточным. Действительно, существуют пирамиды потребностей и пирамиды ценностей. И да, действительно внутри этих пирамид существует жесткая иерархия.

Но вот энергия, то есть поведение людей, может направляться по векторам, направленным с верхних уровней на нижние, и с нижних на верхние, и с нижних на нижние, и с верхних на верхние. Словом, как угодно. И определенные этими векторами связи и циклы, – это уже основы организации особенных эгрегоров, «желающих» выжить и вырасти, и нужно представлять, насколько нравственными будут пути удовлетворения потребностей саморазвития указанного эгрегора.

Может быть, поэтому А. Маслоу и признал невозможность создания модели мотивационной системы человека, - потому что он рассматривал потребности в отрыве от ценностей. (18)

А ведь различия между ними огромны, так что для построения «диалога» между ними зачастую не находится взаимно приемлемых терминов. Более того, их просто нет в нашем языке.

К примеру, «справедливость как ценность» будет означать, что мы ведем себя, стремясь быть справедливым. Прекрасно, потребность высшего уровня, социальный пакет. А «справедливость как потребность»? Когда мы стремимся получить по справедливости? А это уже потребность отнюдь не высшего уровня, имеющая отношение либо к безопасности, либо к социальному пакету.

Вроде бы мы с вами примерно описали эгрегор чистой справедливости – он ценностями расположен «наверху», а потребностями – «внизу».

Но ведь на этом же архетипическом инструменте, то есть «справедливости», может быть построен и эгрегор «справедливости как лозунга на выборах», – когда эксплуатируется то же понятие, но энергия к нему поступает с верхней части пирамиды потребностей, от патриотической группы. Верх-верх. Для избирателей. И тот же архетип эксплуатирует политик на выборах, удовлетворяя свои низшие потребности во власти и деньгах.

Одна потребность (например, питания) снабжает энергией множество эгрегориальных циклов (поесть мяса, хлеба, попить), внутри каждого из которых существует масса слоев, замкнутых на свои архетипические олицетворения (колбаса салями, котлеты и т.д.), и эти архетипические инструменты снабжаются энергией и из других источников (производство колбасы на продажу).

Поэтому эгрегор, за редкими исключениями «раскрученных», наподобие торговых марок, нельзя уверенно описать по принципу «один архетип - один эгрегориальный цикл» и, допустим, эгрегор «больницы» на самом деле будет состоять, как минимум, из двух эгрегориальных циклов: «больницы, где люди лечатся» и «больницы, где люди работают за деньги».

Видимо, для классификации, следует принять за основу правило: выделять тот или иной эгрегор мы можем только по его архетипическому инструменту, и только потом проводить детальную настройку.

При такой сложности эгрегориального мира нужно признать, что проще всего себе его представлять как энергоинформационный океан, в котором плавают архетипические инструменты, окружившие себя зыбкими и пересекающимися энергетическими оболочками - эгрегоры. Мы можем выделить тот или иной эгрегор, но при этом так и не провести инвентаризацию обитателей океана.

Еще раз подчеркну: такой вещи, как абстрактный анализ эгрегора, не существует. Возможно только проведение анализа энергообмена для конкретного архетипического инструмента, понимаемого в качестве эгрегориального ядра.

Поэтому мы лишь очень приблизительно можем разделить эгрегоры на «высшие» и «низшие», - на самом деле уровень архетипической ценности, центрирующей эгрегор, может охарактеризовать лишь соотношение управляющей и энергетической величин, но мало говорит даже об истинном энергетическом составе эгрегора (который, впрочем, можно определить уже практически), тем более о его «доброте» или «злобе», о том, что он «хороший, позитивный» или «плохой, негативный».

Эту легенду абсолютно полной и однозначной классификации, при всем нашем сожалении, придется развеять раз и навсегда. «Высший» эгрегор не обязательно «хороший», а «хороший» не обязательно «высший».

Но уровень архетипа все же имеет значение. Эгрегор высшего архетипа обладает большим влиянием, низшего - большей энергией. В этом отношении они различаются достаточно четко и мы их можем использовать для различных целей. Более того, это означает и существование различий энергетических балансов нисходящего и восходящего потоков энергии.

Далее, естественно, следует разделять эгрегоры по их массовости и распространенности. Это достаточно просто, только необходимо учитывать, насколько распространены производные и связанные с эгрегориальным архетипом понятия. Чем эгрегор популярнее, тем проще при его помощи запускать долговременные программы.

Но и это еще не все: следует учитывать, насколько часто те или иные люди прибегают к эгрегориальным идеям в их конкретном, опредмеченном отношении. К примеру, эгрегор «лимонада» окажется менее мощным, чем «Кока-Колы», хотя и лимонад, и патентованный напиток известны всем. Пьют все же больше патентованный напиток.

С этой точки зрения, эгрегор лимонада и эгрегор колы примерно равны по распространенности, но во втором эгрегоре энергии больше. По понятным причинам, более мощные эгрегоры хорошо подходят для решения тактических задач.

Следующий важный критерий: степень абстрактности архетипического инструмента. Эгрегор «Мерседеса» более конкретен, чем «автомобиля», тем более «транспорта», тем более «передвижения», уже имеющего самое непосредственное отношение к потребности экспансии. Соответственно, эгрегор с более конкретным архетипом быстро реагирует, более удобен в управлении и для получения информации, его связи достаточно просто выявить и можно относительно легко предсказать его поведение.

Вместе с тем, эгрегор абстрактного архетипа, - хотя им практически невозможно управлять, получая актуальную, действенную информацию, - гораздо более стабилен и глубже интегрирован в эгрегориальную среду. Его инертный энергетический запас почти бесконечен, и его очень удобно использовать при создании небольших, целевых эгрегоров, в том числе для проведения в жизнь приемов манипулятивного воздействия.

Обязательно стоит принять во внимание дифференциацию эгрегоров по возрасту и принадлежности к традиции, а также по частоте корреляций, то есть, в целом, - по критерию соотносительного факторного веса.

Допустим, эгрегориальная плотность понятия «баня» относительно невелика, если учесть, насколько часто люди в ней моются в отличие от ванной. В баню – всего раз в неделю, в ванну – каждый день; сколько человек находится в бане и сколько находится в ванных в данный конкретный момент… смешно сравнивать. Получается, что «ванна» и распространеннее, и мощнее (не везде бани есть). В срезе данной секунды, – да. Но «баня» старше, связана с традициями и более того, в современном понимании связана с праздником, отдыхом, выездом на природу.

Соответственно, можно заключить, что при долгом, вялотекущем взаимодействии, при редких эмоциональных всплесках, «ванна» окажется перед «баней» в выигрыше - что и происходит на деле в городах. Однако стоит провести дифференциацию по более четко выраженному, фундаментальному, и, вместе с тем, остро актуальному критерию факторного веса, и «баня» вновь получает преимущества. Именно поэтому можно быть уверенным, что в перспективе «ванна» может смениться чем-либо другим, «баня» же, – никогда. Это понятие обладает огромной массой корреляций, или, по другому, - гораздо большим числом связанных с нею энергетически полноценных величин. На прочно связанных, сложившихся, а, значит, «старых» эгрегорах удобно ставить так называемые якоря, или «маячки», - как привязки в бескрайнем и глубоком энергоинформационном океане.

Естественно, что представленная классификация является эмпирической, довольно приблизительной, так как вполне можно себе представить и иные параметры, ситуационно способные оказаться в определенных отношениях полезными, – например, критерии корреляции архетипического инструмента и человека (есть инструменты, которые человек использует, а есть те, которые «пользуются» человеком, например: «средство передвижения» и «вера в божественное происхождение Мумбо-Юмбо»).

Аналогично, применив биполярные шкалы, можно выделить статусные критерии. Например: «национальность - транснациональность»; «естественность – техничность» и т.д. Но сами понимаете, что если продолжать дифференциацию предмета исследования «относительно каждого забора», то получится пародия на классификацию. Ситуационно значимыми критериями следует пользоваться в лишь в конкретных, локальных ситуациях анализа архетипического статуса того или иного предметного или абстрактного понятия.

Очевидно также, что мы вправе ввести при анализе эгрегоров дополнительные энергоинформационные критерии или характеристики, которые могут оказаться актуальными по ходу архетипических исследований или экспериментов.

Однако, что же происходит при взаимодействии эгрегоров, даже родственных, тех же самых, к примеру, «ванны» с «баней»? Мы с вами уже говорили о том, что эгрегоры прежде всего нуждаются в энергии. Собственно, они и есть воплощения коллективной энергии потребностей, замкнутой на архетипических понятиях.

Эгрегоры взаимодействуют, естественно, через посредство людей, то есть для них полем битвы являются индивидуальные и коллективные сознания. Поэтому эгрегоры в процессе своего взаимодействия неизбежно конкурируют, - как в планах количества энергии, фокусирующейся на их архетипическом инструменте, так и в планах наличия количества источников этой энергии, в том числе, и в отношении вторичных архетипических фокусов и связанных с ними эгрегориальных структур.

Но, прежде всего, эгрегор должен насыщаться энергией и информацией, и, желательно или нет, - еще и воспроизводиться.

Эгрегор не обладает ни сознанием, ни свободой воли, - уже потому, что сознание и воля принадлежат человеку. Эгрегор - просто огромная амеба энергоинформационного мира, которая самим своим присутствием влияет на человека, исподволь склоняя его к тому или иному решению посредством практически не осознаваемого, скрытого психоэнергетического влияния других людей. Эгрегору нужна энергия, и он ее получает ровно столько, сколько ему требуется в конкретных обстоятельствах.

Наш пример с баней и ванной безобиден и очевиден, представляет вариацию на тему архетипического сюжета кинофильма «Иронии судьбы».

В самом деле, что же, - каждый знает, как бывает сложно отказаться, когда у друзей, по традиции, возникло желание сходить в баню (хотя тебе самому бы сейчас просто помыться да собраться с мыслями перед Новым годом и принятием Новых Решений, вроде решения наконец-то жениться (варианты: стать театралом, заядлым рыбаком, или членом клуба любителей пива). Точно также каждый знает, что на простой рациональный выбор в подобной ситуации наслаивается многое: ожидания друзей, отношения, просто эмпатическое притяжение. И от этого сложно отказаться.

При этом друзья, естественно, также ощущают ваше психоэнергетическое состояние. И даже если вы откажетесь, – вы сделаете это с неким трудом и ваше состояние наложится на состояние компании, представляя ваш энергетический вклад в «рацион» эгрегора. Ведь друзья все равно пойдут в баню, но унесут с собой и ваш эмоциональный заряд, новый оттенок, который будут транслировать некоторое время. Коллективный эгрегор бани изменился и усилился, оставив, в свою очередь, свой отпечаток в структуре вашего индивидуального эгрегора, и вы будете транслировать эту энергоинформационную структуру во всем содержании вашего дальнейшего общения, - в форме того или иного настроения, сомнения и т. п.

В результате, вы можете все же пойти в баню и жениться на другой, или не пойти и жениться неудачно, хотя и выполнив при этом нравственный долг самопожертвования на алтаре брака и семьи.

Очевидно, что контекстом обсуждения классификации и динамики существования эгрегоров и архетипов на примере бани является морально-нравственная характеристика энергоинформационного взаимодействия, потому что регуляция нашего поведения, в конечном счете, осуществляется на уровне моральных критериев. Или, можно сказать, что критерии классификации и прочие характеристики эгрегоров есть критерии, по сути, - нравственные. И поэтому мы вольно или невольно находимся в сфере этики архетипа.

Вообще говоря, нравственный характер архетипа «бани» в «Иронии судьбы» должно было бы заметить и невооруженным энергоинформатикой взглядом. Этика примера очевидна, – ведь друзья открыто говорили о своих планах, о том, что их занимает, а также, косвенно, и о том, что они не склонны поддерживать вашу идею жениться…. В этом примере прозрачно наблюдается довольно мощное психоэмоциональное напряжение, снимаемое выпивкой, оно для зрителей (но не для героев фильма) хорошо заметно, и нам понятно, с чем его связать и как следовало бы отреагировать.

Гораздо чаще происходит так, что люди не говорят о проблемах прямо и по существу, – они просто вскользь их касаются, передавая друг другу слабоосознаваемые, но от этого не делающиеся менее действенными, сигналы. Таким образом, эгрегор все время самоподдерживается, подправляя наше мышление в нужную ему сторону.

Взаимодействие эгрегора с ему подобными зачастую нарушает их энергетическое равновесие, чреватое нравственным выбором. Собственно, на этом содержательном нравственном выборе и основана эволюция эгрегоров.

Во-первых, каждое продуктивное участие эгрегора в процессе мышления человека пусть немного, но увеличивает роль его архетипического инструмента в удовлетворении потребностей данной группы. Таким образом эгрегор конкурирует с ближайшим соседями – как торговые марки «Пепси» и «Кока», склонность к политическим убеждениям или к веяниям моды. В каждом контакте, каждом продуктивном выходе к сознанию узловая мера равновесия структуры эгрегора немного сдвигается, постепенно достигая положения оптимума, что выражается в формировании у человека устойчивых, нравственно оправданных предпочтений.

С формальной стороны человек по отношению к эгрегору занимает положение надежного поставщика энергии. Более того, в ряде случаев успешный архетипический инструмент может полностью переключить на себя энергоснабжение родственного эгрегора, изгнав его из активного эгрегориального мира. При этом нравственность человека имеет уже не расплывчатый, но четко определенный, компактно структурированный, интегративный характер.

Нет нужды говорить, что вследствие этого каждый такой, посвященный в «тайну» эгрегора человек пусть немного, совсем чуть-чуть, но уже становится менее универсальным в своем выборе, и, в результате, тратит на достижение других своих целей чуть больше времени, чем мог бы. Но это - в случае воздействия одного эгрегора. А их многие тысячи. И ни один из них не упустит случая ограбить родственничка. Они друг друга «не терпят». В результате мышление человека принимает ситуативный, размытый характер. Иначе говоря, упорядоченность нравственного сознания человека – дело личностное. Во взаимодействии с эгрегором автоматически достигается одно только частное нравственное решение применительно к ситуации, но ведь это может быть решение применительно к подлости…

Универсальность и структурированность нравственного сознания достигается только самим человеком как субъектом его активности. Эгрегор, наоборот, способствует специализации, зашоренности, односторонности мышления. В этом смысле можно сказать, что эгрегоры, структурируя мышление человека, не обеспечивают формирование его нравственности. Нравственное богатство общества огромно, но приобрести нравственное сознание взаймы от него невозможно. Эгрегоры и архетипы несут самые различные нравственные заряды. Задача человека состоит в осуществлении самостоятельного и активного нравственного выбора.

Во-вторых, архетипический инструмент рядового эгрегора и энергообмен вокруг него объективно является материалом для концентрации и возрастания массы более крупного эгрегора, а, значит, и общего для них обоих архетипа.

Более крупные эгрегоры уже имеют значительную энергетическую поддержку со стороны архетипа, они весьма самодостаточны. Если сложится такая ситуация, что энергетический поток крупного эгрегора будет значительно превышать поток другого, то архетип вторичного эгрегора может быть включен в первичный. При этом «съеденный» эгрегор формально продолжает существовать, но, по сути, теряет способность к самоуправлению, – как это произошло с эгрегором «марксизма», включенным в «марксизм-ленинизм». Эгрегоры обладают способностью центрирования и концентрации, что, образно говоря, напоминает каннибализм.

Для человека это означает, что он со своим личным эгрегором может служить не тем знаменам, которые ему видятся, - с понятным эффектом жизненной катастрофы.

В-третьих, успешный эгрегор развивается, зачастую не только «поедая» «родственников», но и подключая к себе иные архетипы, а, значит, перехватывая заодно и энергетическое обеспечение от других эгрегоров, из состава неродственной, совершенно новой группы потребностей.

Эгрегор растет, усложняется в составе архитектурного эгрегориального комплекса на основе объединения энергии огромного количества потребностей в один управляющий архетипический инструмент – как это происходит, например, со «средней школой номер 5», открывшей в своих стенах флористический салон и клуб собаководства. То же происходит с государственными и религиозными эгрегорами, когда район делается частью города, город частью области, область частью республики... А для человека снижается общее КПД его деятельности, он кормит целую пирамиду.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: