Тревога и самонаблюдение: предупреждающий сигнал

Если эго незнакомо с раздражителем и не может связать его с предыдущими переживаниями, как же эго осознает, что он опасен, как же оно, так сказать, наперед узнает, что необходимо защититься от чрезмерно сильной энергии нового раздражителя?

Во-первых, существует механизм самонаблюдения, который следит за всеми процессами внутри эго и регистрирует их. Если говорить о патологических состояниях, то лучше всего самонаблюдение развито при деперсонализации и ипохондрической шизофрении. Шизофреник превосходно воспринимает все внутренние процессы.

Эго здорового человека овладевает инстинктивными процессами, не заостряя на них внимания, ведь эго немедленно уравнивает уровень напряжения между неприятными и приятными чувствами, которые появляются с возникновением инстинктивной потребности. Но если течение инстинктов нарушается и у эго возникают трудности, когда оно пытается овладеть ими, тогда эти инстинкты становятся источником болезненных ощущений. Обычно внимание человека обращено на внешний мир, но, когда болезненные ощущения усиливаются, оно обращается к внутреннему миру. Шкала приятных-неприятных чувств отводит внимание от внешних целей и трансформирует его в самонаблюдение. Легко поверить, что младенец обращает меньше внимание на внешний мир, чем взрослый, потому что он слишком сильно занят внутренними процессами, которые он еще не научился разряжать во внешнем миру.

Мы также можем сделать вывод, что интерес человека к самому себе (самонаблюдение) развивается раньше, чем внимание к внешнему миру. Если это верно, значит внимание шизофреника регрессировало, соответственно, для самонаблюдения (см. Главу V). Самонаблюдение ипохондрического шизофреника настолько сильно, что он замечает малейшие изменения в своем теле, которые часто бывают болезненными. Иногда он даже утверждает, что внутренние процессы кажутся ему самыми опасными, и поэтому ему приходится предпринимать действия, которые, на первый взгляд, кажутся нам немыслимыми, но которые, если присмотреться, оказываются защитными действиями. Если он успешно выполняет эти защитные действия, тогда у него нет тревоги, но если ему не дают их совершить, тогда он страдает от страшной тревоги. Таким образом, главная задача самонаблюдения — сообщить эго о течение возбуждения от неприятных-приятных серии. Эта информация позволяет эго предпринять необходимые действия. чтобы вернуть состояние покоя. При шизофрении самонаблюдение может просигнализировать, что необходимо установить защитные системы, а в другой раз может вообще никак не прореагировать. Эго чувствует себя настолько бессильным перед лицом невероятной энергии раздражителя, что регрессирует на более примитивную стадию, и в результате тревога превращается в панику. Когда тревога достигает кульминации, пациенты начинают совершать бессмысленные действия; они выбрасываются из окон, бьются головой о стены и так далее. Комната, в которой живет пациент, слишком для него тесна, он хочет сбежать и поэтому уничтожает все, что стоит у него на пути; другой пациент дерется, потому что чувствует, что на него напали враги, и сам не нападает, а защищается. Бегство (и защита) от опасности при шизофрении носит сходно с фобией. Пациент проецирует внутреннюю, инстинктивную опасность наружу; затем он создает защитные конструкции и воспринимает опасность, как нечто действительно внешнее и реальное. В этом смысле мы можем говорить о защитном барьере против внутренних раздражителей. Невозможно не заметить, что у всех пациентов тревога сигнализирует об опасности. Таким образом, об опасности могут сигнализировать два явления: самонаблюдение и тревога. Но самонаблюдение указывает также и на приятные ощущения, в то время как тревога сигнализирует только о неприятных ощущениях, то есть об опасности. Неприятные ощущения приводят к тревоге. В нормальном состоянии болезненные ощущения, а не тревога, вызывают подходящие действия, защищающие от опасности

Когда существуют внешние раздражители, опасность объективна. При неврозах и психозах опасность внутренняя, инстинктивная. Однако, экономическая ситуация одинакова в обоих случаях: при травматической ситуации, то есть при беспомощности, защитному барьеру грозит разрушение. Следовательно, основой тревоги является чрезмерное усиление раздражителя, который разряжается через специфически? болезненные взрывы, которые называются тревогой. Тревога, соответственно, зависит от количественных факторов; другими словами, любое чрезмерно сильное возбуждение, готовое прорваться сквозь защитный барьер, вызывает тревогу.

Тревога - это аффективная реакция и, таким образом, она является целенаправленным действием. Вначале она возникает автоматически, а позднее ее приводит в действие эго. Повторю еще раз: с одной стороны, с помощью тревоги определенные чрезмерные скопления энергии могут достичь разрядки с другой стороны, тревога сигнализирует о грозящей опасности н вызывает защитные действия, хотя отчасти и сама тревога играет роль защиты.

Родовая тревога

Как было показано выше, тревога — это архаичный остаток важнейшего травматического опыта. Этой филогенетической концепции безусловно не противоречит тот факт, что существует также важнейший индивидуальный опыт, через который неизбежно проходит любой человек и который является индивидуальным прототипом тревоги; это родовая травма. Поэты уже очень давно чувствовали, как это важно. Шекспир сказал, что Макдуфф не знал тревоги, оттого, что был вырезан из утробы матери и не прошел через муки рождения.

Нет необходимости представлять доказательства того, что процесс рождения сам по себе оказывает травматический эффект. Однако следует перечислить признаки тревоги новорожденного. Мы можем сделать вывод, что он чувствует тревогу, основываясь только на аналогиях.

Плод, находящийся в пренатальном состоянии защищен от внешних раздражителей; он питается через плаценту. Рождение навязывает совсем иные условия. Младенец внезапно оказывается лицом к лицу с необходимостью преодолевать внешние раздражители, в основном тактильные по своей природе. Из теплой матки он попадает в холодный воздух, он должен приспособить кровообращение и дыхание к изменившимся биологическим условиям. Адаптация производится главным образом с помощью мускулатуры дыхательных органов и сердца. Дыхание начинается из-за интоксикации, но его важность в том, что новорожденный сталкивается с необходимостью приспосабливаться к новым условиям жизни. Адаптация достигается с помощью сокращений дыхательной и сердечно-сосудистой мускулатуры. Эти изменения представляют собой действия, направленные на адаптацию к новым требованиям жизни. Скорее всего, они сопровождаются специфическим неприятным ощущением, на что указывает плач новорожденного. Такие действия, сопровождаемые специфическим ощущением и являющиеся реакцией на важное переживание, называются аффектами. Рождение безусловно является важнейшим переживанием. Специфический неприятный аффект, для которого характерно изменение дыхания и кровообращения, мы называем тревогой. Следовательно, родовой аффект можно считать аффектом тревоги. Поскольку этот аффект является следствием травмы, мы должны попытаться понять эту травму.

Мы уже упоминали, что появление после рождения множества новых и безжалостных внешних раздражителей может произвести травматический эффект. Но существует и другой фактор. Плод во внутриутробном состоянии может удовлетворить все свои потребности — в том числе и либидозные — через свою мать, поскольку он соединен с ней. Роды уничтожают это единство; происходит отделение от матери. Потребности ребенка больше не могут быть автоматически и нарциссически удовлетворены через мать. Теперь для этого необходим объект. Поскольку сразу после рождения этот объект не присутствует и поскольку невозможно так быстро научиться по-новому справляться с раздражителями (например, у матери еще нет молока), возникает напряжение, созданное усилением потребностей, которые не получают немедленного удовлетворения. Мы указали на то, что чрезмерное усиление раздражителей опасно. Настоящим ядром опасности является экономическое нарушение распределения энергий, вызванное усилением раздражителей. Тревога — это реакция на опасность. Таким образом, новорожденный реагирует тревогой не только на внешнюю травму, но и на увеличение инстинктивной энергии, на напряжение, которое создает неудовлетворенная потребность. При рождении возникает двойная тревога: реакция на внешнюю объективную травму, которую можно назвать болью, и реакция на внутреннюю опасность, на усиление инстинктивного напряжения. Первую реакцию можно назвать объективной тревогой; вторую можно рассматривать, как прототип невротической тревоги, поскольку невротическая тревога зависит от внутреннего состояния. При рождении внешний фактор совпадает с внутренним, и в дальнейшей жизни невротическая тревога будет постоянно поддерживаться только в том случае, если существуют не только внутренние условия для тревоги, но и внешние. Рождение является типичном примером присутствия обоих условий.

Подводя итоги, можно сказать, что родовая травма — это биологическая ситуация, основанная на том, что младенец беспомощен перед лицом внешних и внутренних раздражителей. Родовая тревога — это вышеописанная автоматическая тревога, возникающая из-за экономических нарушений при подчинении раздражителей. Это необходимый элемент развития, он появляется на границе между двумя важными периодами жизни, для которых характерны совершенно разные условия; и в течении жизни, когда человек переходит с одной стадии развития на другую, снова появляется тревога (например, при переходе от латентности к подростковому периоду). Столкнувшись с более высокой фазой развития, предыдущая фаза заканчивается не сразу, и из-за этого возникает травматическая ситуация.

Я сомневаюсь, что у родовой тревоги есть психический контекст (как считает Ранк), но она определенно трансформируется в дальнейшем в психическую тревогу. Психическое содержание использует соматический механизм тревоги для самовыражения. Для психических содержаний вообще характерно использование существующих соматических путей. В дальнейшей жизни старый автоматический механизм без труда снабжается новыми содержаниями, поскольку болезненные переживания, сходные с рождением, повторяются снова и снова.

Давайте еще раз рассмотрим ситуацию рождения. Нарциссическое либидо привязывает плод к матери. Когда, во время родов, их единство разрушается, когда ребенок отделяется от матери, блокируются стремления Эроса к объединению и растворению. На основе компульсивного повторения, характерного для всех органических существ, мы можем сделать вывод, что сразу после рождения вoзникaeт регрессивная тенденция, то есть тенденция воссоединиться с матерью. Однако, отделение от матери — это свершившийся факт, который, биологически, невозможно аннулировать. Это стремление воссоединиться с матерью и восстановить насильственно разрушенное единство, эта неосуществимая тенденция вызывает крайне болезненное напряжение, реакцией на которое является тревога. Поскольку плод не знаком с объектом в истинном смысле этого слова, он не воспринимает отделение от матери, как потерю объекта. Новорожденный просто ощущает нарушения экономии инстинктивных энергий. Тревога представляет собой реакцию исключительно на эти нарушения. Следовательно, родовая тревога — это страх разделения. Это биологическое явление, но оно становится прототипом психической тревоги.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: