Появление териантропов: рождение религии

Наконец, мы подходим к полноценным видениям, наблю- даемым на третьей стадии транса. В частности, в V и VI ря- дах вышеупомянутой таблицы даются соответствующие примеры людей и животных, обнаруженных среди изобра- жений европейского палеолита. Бизон, представленный в V ряду, является одним из типичных образов пещерного искусства. А здесь мы к тому же имеем дело с наложением энтоптической формы — зигзагообразной линии — на портретное изображение [44]. Точно так же в VI ряду узор в форме зигзага накладывается на фигуру гуманоида, отли- чающуюся нереалистическими чертами. Справа от нее на- ходится так называемый «Волшебник» из французской пе- щеры Габиллу, с которым мы уже встречались в четвертой главе. Примыкающая к нему прямоугольная решетка являет прекрасный образец совмещения энтоптической и порт- ретной форм, также предсказанного нейропсихологиче- ской моделью [45]. Сам же «Волшебник» представляет со- бой совершенно невообразимое слияние человеческих и животных черт, в результате чего на свет появляется фигу- ра териантропа — классического человека-бизона эпохи европейского палеолита. Однако подобные гибриды неред- ко встречаются среди тех странных существ, с которыми сталкиваются современные люди на третьей стадии транса, «когда фигуры сочетаются самым невероятным образом, и человек оказывается... в причудливом мире видений» [46].

К примеру, Клювер, отец-основатель нейропсихологи- ческой дисциплины, нередко лично экспериментировал с

мескалином, одним из наиболее мощных психотропных ал- калоидов, источником которого служит кактус пейот. И Юно- вер, в частности, сообщал, что в одном из своих видений он наблюдал за тем, как человеческая голова стала обрас- тать шерстью, а затем и вовсе превратилась в голову кошки [47]. Точно так же под влиянием всевозможных психоак- тивных веществ люди сталкиваются с такими примерами териантропии, когда «сами они теряют связь со своим те- лом и становятся в итоге частью этого призрачного мира». Причем подобные видения может вызвать даже такой ела- бый галлюциноген, как гашиш. «Я подумал о лисе, — сооб- щает один из испытуемых, — и туг же превратился в это животное. Я совершенно явственно чувствовал себя лисой, мог разглядеть свои длинные уши и пушистый хвост. И да- же изнутри я отчетливо осознавал себя лисой» [48].

То же самое справедливо и в отношении Южной Африки. Так, мы уже знаем по этнографическим записям, что изобра- жения териантропов в наскальной живописи сан были не- разрывно связаны с опытом видений местных шаманов [49]. И это свидетельство само по себе сводит на нет утверждения тех, кто считает, будто данные образы представляют собой охотников в масках [50]. Кроме того, как справедливо отме- чают Льюис-Вильямс и Доусон, изображения южноафрикан- ских териантропов включают в себя «большое число нереа- листических черт — таких, например, как копыта, длинные лучи, исходящие из области плеч, а также крылья или метел- ки, выступающие из-за головы или из-за спины» [51]. Все эти детали, нередко оставляемые без внимания при поверхност- ном наблюдении, служат еще одним подтверждением того, что «териантропы являются отражением галлюцинаций, а отнюдь не реалистических образов» [52].

То же самое можно сказать и о европейских териантро- пах. Льюис-Вильямс и Доусон готовы признать, что «в оп- ределенных случаях люди эпохи палеолита могли прикре- плять к голове рога, носившие ритуальный характер» [53]· Тем не менее

\

териантропы европейского палеолита лучше всего объясни- мы с точки зрения галлюцинаций, а не ритуальных костюмов, поскольку и они, подобно южноафриканским изображениям,

имеют большое количество нереалистических черт... [Мы] предполагаем, что концепция получеловека-полуживотного была предложена первобытным людям их собственной нерв- ной системой — когда они, находясь в состоянии транса, мог- ли наблюдать всевозможные образы [54].

В такой сдержанной и весьма скромной манере внима- нию публики была представлена одна из наиболее значи- мых и многообещающих концепций Льюиса-Вильямса. Именно для того, чтобы проверить выдвинутую им гипоте- зу, я и решился проэкспериментировать вначале с аяуа- ской, а затем и с ибогеном. Мне хотелось понять, и в самом ли деле первые изображения сверхъестественных существ, а вместе с ними и наиболее ранний религиозный опыт че- ловечества берут свое начало в галлюцинациях первобыт- ных шаманов. Но я еще вернусь к этому вопросу в следую- щих главах. Пока же хотелось бы отметить, что концепция получеловека/полуживотного присуща значительному чис- лу верований, составляющих основу едва ли не всех языче- ских религий. Сама же традиция изображения териантро- пов уходит в незапамятную древность — как минимум на 27 тысяч лет назад в Южной Африке и на 35 тысяч лет на- зад в Европе, о чем свидетельствуют наскальные и пещер- ные росписи двух этих регионов.

Повитухи искусства

Все в той же статье от 1988 года Льюис-Вильямс и Доусон выдвинули еще одну, не менее важную идею. В частности, они утверждали, что видения наших предков, наблюдаемые ими в измененном состоянии сознания, не просто нашли свое отражение в наскальных и пещерных росписях, но стали тем самым катализатором, который и привел к соз- Данию этих изображений. Иными словами, если мы пыта- емся обнаружить истоки первобытного искусства, то рано или поздно, как и в случае с религией, нам придется иметь Дело с потусторонней реальностью, постижимой лишь в состоянии транса, и теми странными существами, которые там обитают.

Пожалуй, наиболее важной художественной способно

стью является умение представлять трехмерные объекты в двумерных образах. Но каким образом подобная идея во- обще могла прийти в голову первобытным людям? Раньше ученые полагали, что мы имеем дело с эволюционным про- цессом, в результате которого самые первые и, по сути своей, случайные знаки и символы — то есть все те же абстракт- ные и геометрические узоры, в изобилии представленные на стенах пещер, — превратились постепенно в полноцен- ные изображения. Однако современная датировка выявила несостоятельность подобных предположений. Оказалось, что полноценное изобразительное искусство, представлен- ное на редкость изящными и выразительными фигурами животных, появилось как минимум 32 тысячи лет назад, сви- детельством чему стали росписи пещеры Шове. И там же бы- ли отмечены первые геометрические узоры. Подобное со- существование на самой ранней стадии пещерного искус- ства исключает возможность формирования фигур из абстрактных знаков. Наконец, ученым удалось установить еще один, не менее важный факт. Несмотря на то что гео- метрические узоры встречаются на всех без исключения стадиях пещерной живописи, их численность заметно уве- личивается к концу эпохи верхнего палеолита — то есть на 15 тысяч лет позже того, как были расписаны стены Шове. И этот факт также говорит не в пользу эволюционной тео- рии, согласно которой «примитивные» знаки, носящие ис- ключительно абстрактный характер, за долгие тысячелетия превратились в полноценные образы. Ведь подобное раз- витие предполагает постепенное вытеснение геометриче- ских форм более сложными фигурами.

Еще одно предположение, столь же неудовлетворитель- ное, заключалось в том, что так называемые «знаки» и порт- ретные образы изначально составляли две параллельные и независимые друг от друга системы [55]. Но даже если мы согласимся принять эту идею в качестве рабочей гипотезы, мы так и не приблизимся к пониманию того, почему две эти графические системы, представленные в пещерном ис- кусстве европейского палеолита, с завидной регулярностью встречаются в самых отдаленных уголках земного шара — как, например, в наскальных росписях сан и косо.

Решение, предлагаемое Льюисом-Вильямсом и Доусо

ном, вновь возвращает нас к особенностям нервной системы человека. Люди, принимавшие участие в экспериментах, посвященных изучению измененных состояний сознания, сообщают о том, что все их видения — как энтоптические феномены, так и образы животных и прочих существ — были словно бы спроецированы на близлежащие стены и потолки [56]. Пытаясь передать словами увиденное, некото- рые участники экспериментов прямо говорили о том, что видения их напоминали «картины, нарисованные перед мысленным взором». Другие отмечали, что наблюдали не- что похожее на «кинофильм или показ слайдов» [57]. Даль- нейшие исследования позволили установить, что многие люди на протяжении целого ряда месяцев продолжают ви- деть те энтоптические феномены, которые они наблюдали в измененном состоянии сознания. Психологи называют подобное явление «последовательными образами». Самое интересное, что и эти образы воспринимались людьми имен- но как спроецированные на близлежащие поверхности — чаще всего стены и потолки [58]. Как сообщает Рейчел- Долматофф, нечто подобное испытывали индейцы тукано из района колумбийской Амазонки, впадавшие в транс под воздействием аяуаски. Их видения поначалу также изоби- ловали энтоптическими феноменами (которые, как уже от- мечалось в седьмой главе, составляют основной мотив тра- диционного искусства тукано). И эти феномены, равно как и другие, более насыщенные и многоплановые видения, были словно бы спроецированы на близлежащие плоские поверхности — о чем сообщали сами индейцы, на себе ис- пытавшие состояние транса. И точно так же, как участники западных экспериментов, они наблюдали эти же образы на протяжении нескольких месяцев после возвращения в при- вычное состояние сознания [59].

Все эти сообщения, как отмечают Льюис-Вильямс и До- усон, имеют необычайно важное значение. Если допустить, что доисторические люди, обладавшие схожей с нами нерв- ной системой, умели входить в состояние транса, то виде- ния их, наблюдаемые в таком состоянии, также проециро- вались на близлежащие поверхности (и это касается как самих галлюцинаций, так и последовательных образов). «Со- ответственно, их окружение уже было заполнено «картина

ми» [60]. Из этого следует, что если нашим предкам удалось найти способ входить в состояние транса непосредствен- но во тьме пещер, то и видения их проецировались непо- средственно на стены и потолки подземных гротов.

Если принять все Это во внимание, отмечают Льюис- Вильямс и Доусон, то вряд ли можно будет счесть простым совпадением тот факт, что среди хорошо известных и час- то повторяющихся образов европейского пещерного ис- кусства можно увидеть много форм, весьма похожих на те, которые видят современные участники нейропсихологи- ческих экспериментов. В их число входят «абстрактные и геометрические фигуры», портретные образы, которые «ни- как не связаны с естественным окружением» и размещены «без учета размера или положения относительно друг дру- га». Они просто спроецированы на близлежащие плоскости, где и обретают «свое собственное существование, не зави- симое от поверхности, на которой они расположены» [61]. Иными словами:

Благодаря особенностям своей нервной системы первобыт- ные люди уже имели в своем распоряжении все то, что сдела- ло возможным появление первых форм искусства. Им не было никакой нужды «изобретать рисование»... Очерчивая пальцем те образы, которые сознание их спроецировало на податли- вые стены пещер, они тем самым «фиксировали» мысленные формы, превращая их в изображения. Это, собственно, и мог- ло стать первым шагом в истории искусства [62].

Наконец, нельзя не упомянуть и о том, что эта новая тео- рия, касающаяся происхождения искусства, способна ре- шить еще одну важную проблему, с которой мы уже успели познакомиться в предыдущих главах. Речь в данном случае идет о совмещении в рамках одной «композиции» геомет- рических форм с настоящими портретными изображения- ми. В прежние годы экспертам так и не удалось дать удов- летворительного объяснения этому феномену. Разгадка же, по мнению Льюиса-Вильямса и Доусона, заключается в том,

что людям не было никакой необходимости изобретать и под- держивать две параллельных или взаимодополняющих систе- мы... В Западной Европе эпохи палеолита, Южной Африке,

районе Калифорнийского бассейна и прочих местах энтопти- ческие феномены изначально ассоциировались с портретны- ми образами — просто потому, что именно так работает сис- тема зрительных органов человека. Подобные ассоциации ес- тественны для измененных состояний сознания... [63] Более того, поскольку процесс «фиксации» энтоптических феноме- нов и портретных образов был одним и тем же, нет никакой необходимости настаивать на различном происхождении или генетическом [эволюционном] взаимоотношении между зна- ками европейского палеолита и настоящим изобразительным искусством. И эти знаки, и портретные формы носят «реали- стический» характер — в том плане, что обе эти системы от- ражают реальный опыт людей... [64]

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: