ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет. 2 страница

– Он только выписался из больничного крыла, – последовал рассеянный ответ. – А что? – Гермиона подняла глаза от книги и увидела, как Гарри молниеносно обогнал Стюарта Акеррли, оттолкнул его в сторону и поймал золотой снитч. Трибуны взорвались аплодисментами и криками.

– Ну, во-первых, он только что толкнул локтем Стюарта! Это совсем на него не похоже, – нахмурилась Лаванда. – Всю игру он использовал слизеринскую тактику.

Гермиона посмотрела на табло. В это время члены гриффиндорской команды окружили Гарри и радостно похлопывали его по спине. Сам виновник победы выглядел немного удивленным их панибратством, но чуточку застенчиво улыбнулся и поднял над головой снитч, чтобы толпа увидела шарик.

– Кажется, сейчас он в порядке, – Гермиона пожала плечами и вернулась к чтению, не заметив недовольный взгляд, брошенный на нее Лавандой.

***

Гермиона сидела в общей гостиной, уютно устроившись в кресле с книгой на коленях. Остальные праздновали победу, но девушка была слишком увлечена чтением, чтобы замечать, что творится вокруг. Мягкий свет от пламени камина плясал по страницам. Комнату наполнял гул голосов.

– М… Гермиона, что ты читаешь? – прозвучал сверху голос Гарри, и Гермиона, подняв голову, увидела, как парень перегнулся через спинку кресла, заглядывая в ее книгу.

"Когда это его глаза стали такого насыщенного оттенка?" – удивилась девушка, пока ее друг вчитывался в открытую страницу.

– О, "Книга самых интересных зелий" Флетчера! – с явным любопытством воскликнул он. – Где ты нашла экземпляр? Его нет в хогвартской библиотеке, – заметив удивление на лице Гермионы, он поспешно прикрыл рот рукой.

– Гарри, откуда ты знаешь об этой книге? – для Гермионы не было тайной, что ее друг не интересуется зельями, и, видя, как он на протяжении шести лет смертельно скучает на уроке по этому предмету, ее не мог не шокировать тот факт, что Гарри узнал редкую книгу, написанную автором эпохи Возрождения.

– У профессора Снейпа в кабинете есть такая. Меня однажды заставили ее читать на отработке, – Гарри смотрел на нее своими невинными зелеными глазами, но она чувствовала, что ей говорят неправду.

– Тогда как ты узнал, что ее нет в библиотеке?

– Потому что подумал – тебе она понравится, и пошел в библиотеку, но книги там не нашлось.

Гермиона улыбнулась другу, внезапно поняв причину его смущения. Он собирался сделать ей приятное, но не сумел и теперь обнаружил, что у нее уже есть эта книга.

– Гарри, не утруждайся поиском для меня работ по зельям. Если книга имеет хоть малейшее отношения к зельям, то она уже у меня есть.

Ее рассмешил озадаченный взгляд друга. Парень сел на подлокотник кресла и изучающе посмотрел на нее с совсем не характерной для Гарри пристальностью. Этот взгляд вызвал у Гермионы неясный трепет в животе.

– Какие, например? – с искренним любопытством спросил Гарри. Гермиона так обрадовалась интересу, проявленному одним из ее лучших друзей к чему-то, кроме квиддича, что с энтузиазмом включилась в разговор и, загибая пальцы, начала перечислять состав своей библиотеки:

– "Сильнодействующие зелья", "Гримуар загадочных зелий" Спиллитона, "Травник" Найтшеда, "Алхимика" Фламеля, "Магические рецепты и зелья", конечно, "Продвинутые формулы и рецепты" Джиггера, "Приготовление зелий: виртуозное искусство волшебника", "Приготовление идеального зелья" и книга, написанная профессором Снейпом, – закончила она.

– У тебя есть экземпляр "Алхимических теорий и их практического применения"? – удивленно спросил Гарри. Гермиону этот вопрос явно обескуражил, и парень снова покраснел. – Снейп заставил меня перечитать добрую половину своей библиотеки, – поспешил оправдаться он. – Так, по его мнению, я мог бы хоть немного поумнеть.

– Профессор Снейп, – по привычке поправила его Гермиона.

– Что? – Гарри как будто испугался.

– Он профессор, и ты должен проявлять к нему уважение, – отчитала его девушка, грозя ему пальцем. К ее удивлению, Гарри улыбнулся – едва заметно, слегка растянув губы, но определенно улыбнулся.

– Прости, Миона, – он изо всех сил постарался изобразить раскаяние и своей жалкой попыткой вызвал у Гермиона смех.

В этот момент к ним протолкался Рон и плюхнулся на пол перед их креслом. Гермиона полюбовалась игрой света в рыжих волосах друга и в который раз задалась вопросом: как могло у них все так разладиться? По крайней мере, они остались друзьями, пусть даже и не близкими, по сравнению с прошлым годом. Гермиона была так счастлива, получив от него приглашение на бал в честь Хэллоуина…

– О чем вы двое здесь болтали? – вопрос Рона прервал размышления Гермионы. Гарри поднял бровь, собрался что-то ответить, но, как будто, передумал в последний момент и сказал:

– О зельях.

Гермионе стало любопытно, каков же был первоначальный ответ.

– О домашней работе? Вы разговариваете об учебе в такой день? Да лучше выйти прогуляться к озеру или спуститься на кухню и раздобыть у Добби что-нибудь перекусить, – протянул Рон, с неодобрением глядя на друзей.

– Думаю, домовым эльфам есть чем заняться вместо того, чтобы обслуживать нас, – резким тоном заявил Гарри и вздрогнул, будто испугавшись собственных слов. – Прости, Рон. Я что-то очень устал. – Рон, до этого шокировано глядящий на друга, понимающе кивнул.

– У тебя был трудный день, – Гермиона похлопала его по руке и почувствовала, будто сквозь нее прошел электрический разряд. Она неожиданно встревожилась: с каких это пор Гарри так на нее действует? Друг посмотрел на нее своими внимательными глазами, казавшимися одновременно и знакомыми, и чужими. Она ощутила тот же трепет и почувствовала, как краснеет под этим взглядом.

– Да, день выдался очень трудный, – ответил Гарри. Как только он отвел от нее свой пронизывающий взгляд, Гермионе стало намного спокойнее, хотя одно присутствие друга, сидящего на подлокотнике ее кресла, вызывало неясное волнение, какого она прежде не испытывала.

– Прошу меня извинить, – Гарри довольно неуклюже поднялся и, собрав свои вещи, отправился наверх.

– Дамблдор рассказал тебе, что случилось в Совятне? – наклонив голову набок, поинтересовался Рон.

– Нет, сказал только, что профессор Снейп каким-то образом предотвратил покушение на Гарри и поэтому сейчас находится в коме, – ответила Гермиона.

– Знаешь, его замечание по поводу домовых эльфов звучало очень по-снейповски, тебе так не показалось? – прищурившись, заметил Рон.

– Да, теперь, когда ты об этом сказал, мне тоже так кажется, и он на полном серьезе интересовался зельями, – Гермиона начала перебирать в уме тысячи возможных объяснений подобным странностям.

– Миона, как думаешь, мог Снейп воспользоваться легилименцией, чтобы спасти Гарри, и теперь в Гарри есть частичка Снейпа? – спросил Рон с безыскусной проницательностью, для которой не потребовались все книжные знания Гермионы, чтобы добраться до наиболее правдоподобного объяснения. Хотя, если так оно и было, как это отразилось на профессоре Снейпе? Поправится ли он?

– Рон, ты гений, – разулыбалась Гермиона. Рон поднялся и отвесил ей шутовской поклон. – Только не возгордись, – расхохоталась она.

– Это сейчас ты смеешься надо мной, но когда я стану богатым и знаменитым, ты еще будешь локти кусать, – Рон шутил, но Гермиона видела в этой шутке горькую правду, из-за которой у них все пошло прахом.

С вновь захлестнувшим ее сожалением, она смотрела, как ее рыжеволосый друг уходит с Дином и Симусом. Рон всегда иначе смотрел на вещи и считал себя последним в их трио – после героя Гарри и умницы Гермионы видел себя лишь закадычным другом выдающихся личностей. Но для Гермионы они были командой, где важен каждый вне зависимости от того, есть ли пророчество или нет его.

Еще Рон грезил совсем о другом, нежели она, и, в конце концов, это-то и разрушило их отношения. Пределом его мечтаний были слава и богатство, возможность отличиться от своих братьев, выйти из тени Гарри. Гермиона же просто хотела поступить в университет, или пойти к кому-нибудь в ученичество, или, может, найти лабораторию и проводить там исследования в области зелий, и… быть счастливой, что ли. Во всех же планах Рона не было ни слова о счастье или удовлетворении, только о богатстве и известности. Гермиона знала, что так жить не сможет.

Глава 5. Пережить день

Северус лежал на кровати и, испытывая что-то сродни ужасу, не отрывал взгляда от ярко-красного балдахина. Во имя Мерлина, Гарри Поттер владел воистину гриффиндорской пижамой. Она лежала на кровати, ожидая, когда ее наденут, и Северусу меньше всего хотелось об этом думать.

Комната была полностью оформлена в алых и золотых цветах, а одну из стен украшали постеры маггловской футбольной команды. Напротив, над кроватью Уизли, висели плакаты Пушек Педдл, без сомнения, худших игроков лиги. Все здесь напрашивалось на язвительные комментарии и едкие замечания, а Северусу приходилось притворяться, будто ему нравится. Хуже того, он был вынужден разыгрывать восторг. Нет, это точно его доконает.

Громко обсуждая игру, в комнату вошли мистер Финниган и мистер Томас и начали готовиться ко сну.

– Кстати, Гарри, отлично поймал снитч, – сказал мистер… нет, Симус. В ответ Северус выдавил из себя улыбку. Казалось странным и неправильным улыбаться своим студентам.

– Спасибо, Симус.

Мальчики продолжали раздеваться, и это напомнило Северусу, что и ему, рано или поздно, придется сделать то же самое. Подобная перспектива его совсем не радовала. Он схватил ярко-красную пижаму, украшенную гриффиндорским гербом, и скрылся в ванной комнате. Если уж ему придется это сделать, то он не станет позориться своей первой реакцией перед студентами.

Северус методично разделся, стараясь не обращать внимания на присвоенное им тело. Вот только одна область вызвала у него сильное мужское любопытство. Чувствуя себя отчасти извращенцем, он отметил, что более одарен, чем Поттер, но и парень ему не так уж сильно уступал. Наскоро тайком произведенные чары дали ответ на давно мучавший его вопрос: у Северуса Снейпа член был внушительнее, чем у Джеймса Поттера. Это открытие немало потешило самолюбие слизеринца.

И все же, быстро одеваясь, Северус не уставал удивляться худобе мальчишки. Порывшись в воспоминаниях Гарри, он вдруг понял причину. Тяжело опустившись на скамью душевой кабинки, Северус ощутил слабый прилив симпатии.

Нужно было не просто превратить их в обезьян-ревунов и отправить на корабле в Бирму. Эти Дурсли не имели права так обращаться с волшебником… да вообще с любым ребенком. Гнев вытеснил зачатки симпатии, и Северус обрадовался привычному чувству. Однако он успел увидеть то, что изменило его восприятие, и не мог этого отрицать.

Так или иначе, мальчишка оставался бестолковым негодником. Северус с ожесточением почистил зубы Гарри и вернулся в спальню, где сразу лег спать.

***

Утро следующего дня для Северуса началось с назойливой нечеткой красной фигуры, призывающей его проснуться, иначе он опоздает на урок. Еще не выпив свой кофе, он неразборчиво грязно выругался, прежде чем ожившие воспоминания мигом привели его в чувство. Однако недовольное бурчание по утрам было характерно для Гарри, и никто не обратил внимания на его ворчание, с которым он поднялся и поплелся в душ.

Наверняка, студентов бы потрясло, узнай они, как часто Северус мылся. На самом деле, он был даже немного помешан на чистоте, но от природы жирные кожа и волосы, а также большое количество времени, которое ему приходилось проводить, склонившись над кипящим котлом, сделали для него невозможным выглядеть ухоженным настолько, насколько он старался. За годы ученичества Северус перестал обращать на это внимание, но не выносил ощущения нечистоты.

Как бы то ни было, он предвкушал, как приведет в порядок непокорные волосы Гарри. Его безмерно раздражала эта мелькающая в толпе студентов растрепанная черная масса. Пятнадцать минут спустя он все еще не терял надежды укротить, с позволениям сказать, волосы, и гадал, не прокляли ли весь Поттеровский род какие-нибудь цыгане. Из-за этого он почти опоздал на завтрак.

Северус скользнул на свое место между Гермионой и Роном в тот самый момент, когда на столе появилась еда.

– Что ты так долго? – прошипел ему Рон. Рыжие волосы парня находились в явно большем порядке, хоть и расчесывались в спешке. Его веснушчатое лицо было довольно чистым, но возле уха осталось пятнышко грязи, что свидетельствовало о спешке и в этой части утреннего туалета Рона.

– Я пытался сделать так, чтобы мои волосы не создавали впечатления, словно меня протащили через изгородь, – раздраженно ответил он, на что Рон фыркнул, через нос разбрызгав тыквенный сок. Что и сказать, потрясающе привлекательное зрелище.

– Гарри, я думала, ты уже вечность как смирился. Правда же, успеть на завтрак намного важнее, – пожурила его Гермиона. Гарри скривился от досады.

– Гермиона, я не ребенок. Сделай одолжение, не разговаривай со мной, как с маленьким, – ее широко распахнутые глаза и открытый от удивления рот Рона сообщили Северусу, что этого говорить не стоило. – Прости, Миона, но ты обращаешься с нами так, словно мы до сих пор первогодки, – он смягчил тон, избавившись от раздраженных ноток в голосе, и увидел, что на нее это подействовало.

– Ты прав, Гарри. Я прошу прощения, – она смотрела на него с очень странным выражением, чем заронила в нем сомнения, удалось ли ему вообще помириться с ней. Рон вернулся к еде как ни в чем не бывало. Северус пожал плечами и решил последовать его примеру.

Перед ним сразу встала проблема: на их столе не было кофе – только тыквенный сок и проклятый сладкий чай, обожаемый Дамблдором, но ни капли чертова кофе. И если Северус его не раздобудет в ближайшее время, то не отвечает за трупы, которые могут появиться за время его бодрствования.

Тень, возникшая перед ним, заставила его поднять голову. Позади него стоял Альбус Дамблдор. Он являл собой потрясающее зрелище – спаситель во плоти с котелком дымящегося ямайского высокогорного кофе. Восхитительные струйки пара поднимались над соблазнительной емкостью. Северус дрожащими руками потянулся к своему спасению.

– Мадам Помфри прописала Гарри кофе от головных болей.

"Альбус – святой, ангел и господь бог в одном лице", – думал Северус, затуманенным взором глядя на чашку в своих руках.

– Гарри, ты ничего не говорил о головных болях, – Рон с тревогой наблюдал за тем, как друг благоговейно наливает живительный напиток в чашку.

– Да, мадам Помфри очень обеспокоена, – Альбус предостерег Северуса, и тот кивнул.

– Я буду осторожен, сэр, – заверил он директора. Ему следовало больше соответствовать роли Гарри и как можно меньше походить на Северуса, иначе его раскроют. Он поднес чашку к губам и сделал глоток. По крайней мере, с кофе по утрам хоть спутанное сознание не будет ему мешать целый день притворяться кем-то другим.

– Ничего страшного, Рон. Мадам Помфри, как обычно, волнуется из-за пустяков, ты же ее знаешь, – такой легкомысленный ответ, не раз за годы преподавания слышанный им от студентов, настолько успокоил Рона, что тот без лишних вопросов вернулся к прерванному завтраку. Гермиона продолжала пристально на него смотреть, но ничего не говорила, за что Северус был ей благодарен.

Когда он оказался в состоянии замечать что-то, кроме кружки кофе в своих руках, его начала сильно волновать довольно близко сидящая к нему Гермиона. Его тело снова реагировало, настойчиво сообщая о том, что рядом находится симпатичная девушка, и почему бы ему в связи с этим не предпринять какие-нибудь действия.

Ему стоило признаться самому себе, что Гермиона не была отталкивающей. Да, ее волосы представляли собой непослушную массу каштановых кудрей, но у нее была хорошая кожа и вполне приемлемые формы. Прибавить к этому довольно милые глаза и ровные зубы, имеющие значение в том случае, будь она лошадью, а он собрался бы ее покупать. Северус мысленно отвесил себе затрещину и заставил себя встряхнуться. Нужно перестать думать о глупостях и позаботиться о том, чтобы остаться в живых.

Северус допил свой кофе и мысленно вздохнул. Все проблемы подростков можно было охарактеризовать одним-единственным словом – гормоны. Северус помнил, каково это, но вдобавок у него имелся двадцатилетний опыт обращения с ними. Он просто представил мадам Пинс в откровенном бикини, и возбуждения как не бывало.

В Большой Зал влетели совы, проникая сквозь иллюзорное синее небо, чтобы бросить принесенные письма и свертки. Перед Роном приземлилось что-то объемное и обмотанное бечевкой, а Гермионе пришло письмо, отправленное международной почтой. Воспоминания Гарри подсказали сознанию Северуса, что в посылке, вероятно, находилась какая-то выпечка от Молли Уизли – судя по всему, ведьма была убеждена, что в Хогвартсе ее сын умирает с голоду.

Гермиона вскрыла письмо и начала увлеченно его читать. Некоторое время ее лицо выражало недовольство, затем снова повеселело. Северусу стало интересно, но не хотелось проявлять любопытство. Действительно, какое ему дело до писем, которые мисс Грейнджер получает из-за границы?

– Так это от Крама? – со значением спросил Рон. Северус помнил неожиданное появление Гермионы на рождественском балу под руку с Крамом. Она неплохо выглядела, и зельевар, помнится, тогда подумал, что однажды из нее может вырасти вполне привлекательная женщина. Северус не знал, что эти двое до сих пор переписываются, а вот Гарри знал – стоило только порыться в памяти мальчишки.

– Да, болгарская команда снова вышла в плей-офф, и он очень рад, – ответила Гермиона, страдальчески посмотрела на Рона и предложила: – Ты можешь прочитать письмо, если хочешь.

– Только если ты наложишь чары перевода для меня, – Рон старался говорить равнодушно, но это была жалкая попытка: ему слишком сильно хотелось прочитать письмо от своего кумира.

– Рон, чары совсем несложные. Неужели ты еще не научился сам их накладывать? – Гермиона снова говорила тем же тоном, что и раньше, и Северуса это вывело из себя.

– Очевидно нет, иначе он бы уже их использовал, – проворчал Северус, ему не хотелось слушать дальнейшие пререкания. Он схватил палочку Поттера, наложил чары перевода и, взяв у Гермионы письмо, передал его Рону.

– Спасибо, Гарри, – робко пробормотал Рон. За столом снова воцарилась благословенная тишина, и Северус смог спокойно допить свой кофе.

После завтрака они отправились на первое на сегодня занятие – трансфигурацию. Поттер выполнил домашнее задание по этому предмету, но Северус все же решил проверить, как тот справился: работа мальчишки не отличалась ни старательностью, ни безупречностью.

Северус со вздохом вошел в класс: он-то думал, что покончил с этими занятиями много лет назад. Минерва сидела за своим столом и, увидев его, взглядом подала предупреждающий знак. Северус помедлил, обдумывая свое поведение, и изменил походку на более легкую и непринужденную, какая свойственна подросткам. Он скорее подбежал к своему стулу, чем подошел широким шагом, и постарался, чтобы мантии не развевалась эффектно за его спиной. Минерва наградила его едва заметной одобрительной улыбкой, и он кивнул в ответ.

Ему следовало тщательнее следить за своими действиями. Гермиона плюхнулась на стул рядом с ним и вытащила свиток с домашним заданием. Северус был шпионом и годами жил рядом с этими студентами, учил их: насколько может быть трудно сыграть роль одного из них? Гермиона испытующе посмотрела на него своими большими глазами цвета шоколада, и ему пришлось мысленно повысить уровень сложности поставленной перед ним задачи.

Должен же быть какой-то способ сбить ее с толку. Гермиона потянулась за пером и случайно коснулась Северуса бедром. Накрывшая волна возбуждения заставила временно помутиться его рассудок. Северус сглотнул, постарался взять себя в руки, усиленно представляя мадам Пинс в чулках в сеточку, и вернулся к изучению свитка со своей домашней работой. Вероятно, реакция была взаимной, потому что Гермиона определенно выглядела взволнованной.

Это могло стать решением: любовь делает девушек сентиментальными и глупыми. Хотя подобное было бы крайне неэтичным, аморальным и, вероятно, стоило бы ему работы. Первые два аргумента "против" не представляли такую проблему, как последний. Альбус многое может позволить, но если Северус намеренно соблазнит студентку? Нет, это точно перейдет всякие границы терпения директора.

Однако впервые в своей жизни начать заигрывать с девушкой могло оказаться довольно приятным занятием. Северус всегда был некрасивым, тощим и язвительным – такому сложно упражняться во флирте. Но Поттер хорошо выглядел, обладал вполне подходящим телом и нравился людям. Помимо прочего он не носил темную метку, что являлось несомненной выгодой в длинной череде недостатков у заключения в чужом теле.

Северус искоса взглянул на Гермиону и решил, что будет глупостью затевать с ней что-то подобное. Она не признавала компромиссов. Когда она клюнет, то пойдет до конца, не останавливаясь и не отступая. Ему казалось, что неправильно играть с ней в эти игры. Должно быть, в него вселилась частичка поттеровской морали.

– Мистер Поттер, – окликнула его Минерва. Он поднял голову и увидел, что преподаватель трансфигурировала мышь в варежку. Он хорошо это помнил и воспроизвел заклинание одним движением запястья и без видимых усилий. В тот же миг стала очевидна его ошибка. Гермиона разинула рот от потрясения, а все в классе демонстрировали разную степень удивления.

– Эмм, это то же заклинание, как с иголкой на первом курсе, только буквы переставлены, – выдавил Северус, краснея и выглядя изрядно раздосадованным. Ему почти не пришлось ничего разыгрывать, и Минерва снова кивнула, теперь просто улыбаясь.

– Совершенно верно, мистер Поттер. Десять баллов Гриффиндору.

Северус скрипнул зубами. Будь все проклято, он не собирался зарабатывать баллы факультету-сопернику! А Минерва получала удовольствие, не стоило и сомневаться. Северус сел и тут же был атакован Гермионой.

– Я этого не заметила, – шепотом проговорила она с несчастным видом. Быстрый просмотр воспоминаний мальчишки позволил найти правдоподобную отговорку.

– Ты не промучилась две недели в попытках воспроизвести это заклинание. Я его слишком хорошо знаю, – ответил он, обворожительно улыбаясь. Во всяком случае, надеялся, что получилось обворожительно – он понятия не имел, как его гримасы смотрятся на лице Поттера.

– И правда, – Гермионе явно стало легче, и Северус пришел к выводу, что девушка слишком серьезно все воспринимает. Словно она считала, что один только статус самой умной ученицы и составляет ее индивидуальность. Это напомнило ему молодого человека, каким он сам когда-то был.

Северус сосредоточился на наблюдении за классом и игрой в Гарри Поттера, гриффиндорского паршивца.

Минерва приказала всем тренироваться и вышла из кабинета. "Плохая идея", – с недовольством подумал Северус: не стоило оставлять в одной комнате без присмотра слизеринцев и гриффиндорцев.

Краем глаза он заметил слабое движение палочки Драко Малфоя, по губам юноши прочел творимое заклинание и испустил вздох. Как по-детски. Это было настоящей проблемой Драко: ему не хватало стиля.

Раздались крики, когда по комнате начали бегать мыши, и многие девочки – и даже некоторые мальчики – попытались влезть на столы.

Гермиона нахмурилась и взмахом палочки рассеяла поток мышей. Драко смерил ее взглядом и с гордым видом прошествовал к ней.

– Кто просил тебя вмешиваться, грязнокровка? – прошипел он. Лицо Гермионы окаменело, но Северус заметил боль в ее глазах. Он посмотрел на наследника Малфоя и позволил себе то, что хотел сделать уже шесть лет.

– Знаешь, в чем твоя проблема, хорек? – Северус встал и с усмешкой задал свой вопрос.

– И в чем же, Потти?

– Ты слушаешь все дерьмо, что говорят тебе люди, и даже не даешь себе труд пораскинуть собственными мозгами. Тебе никогда приходило в голову спросить себя: отец говорит тебе правду или порет чушь? – Северус размахнулся, вмазал блондинистому придурку и посмотрел, как тот с глухим стуком упал на пол. – Еще ты не утруждаешься защитой от физического нападения, – с удовлетворенной ухмылкой закончил он.

– Довольны, мистер Поттер? – растягивая слова, спросила Минерва во внезапно воцарившейся тишине. Северус посмотрел на нее и за строгим взглядом увидел глубоко сокрытое удовлетворение.

– Вполне, профессор МакГонагалл, – абсолютно честно ответил он. Его еще долго будет мучить вопрос, намеренно ли Минерва тогда вышла из класса.

Глава 6. … и вдруг Гарри

Гермиона наблюдала за тем, как Гарри сидит в гостиной и делает домашнее задание. Он не отлынивал и не жаловался, когда подруга предложила заняться учебой. Даже не пошел с Роном играть в квиддитч, а достал книги, если не с явным удовольствием, то с готовностью – это уж точно.

Несмотря на вызов его к директору и предстоящую отработку, для Гермионы лучшим моментом в жизни стал тот, когда Гарри дал отпор Малфою. Исходило ли это от сознания профессора? И может ли вообще быть правдой то, что Снейп так думает о своем подопечном, или тогда говорила неприязнь, испытываемая самим Гарри? Разве мог Снейп в самом деле ненавидеть Малфоя, несмотря на демонстрируемый фаворитизм? В таком случае профессор открывался с совершенно неожиданной стороны. Если предположения верны, то как же, должно быть, невыносимо притворяться, будто Драко ему нравится, а в действительности презирать его.

Гарри достал свои книги, разложил их по стопкам в соответствие с предметами, затем проверил список домашних заданий и решил, за что взяться в первую очередь. Если это результат того, что Гарри досталась большая часть сознания их профессора, то Гермиона даже не могла представить, каков Снейп в "чистом виде". Должно быть, он клинически педантичен! Конечно, его кладовая служила ярким тому примером, но Гермиона не предполагала, что это распространяется на все сферы жизни.

Гарри сидел тихо, спокойно и методично выполняя свое задание по транфигурации. Он не задавал вопросов и не умолял подсказать ему, а рылся в книгах и проводил самостоятельное исследование. Гермиона искренне надеялась, что этот новый, усовершенствованный Гарри останется таким навсегда, и у нее появится отличный партнер для учебы. Терпеливое упорство, с каким он занимался работой, интриговало. Гермиона еще никогда не видела, чтобы Гарри занимался чем-то с такой сосредоточенностью.

– М… Гермиона, разве экземпляр "Изменение через формы" обычно не лежит в гостиной? – вдруг спросил он. – Кажется, в ней есть решение задачи с мышью. Я могу ошибаться, – поспешно добавил он, увидев ее изумленный взгляд. Казалось, Гарри с некоторым страхом ожидает дальнейшей реакции, и Гермионе стало интересно, каково это, когда в твоем сознании присутствуют мысли и целая личность другого человека. Она могла держать пари, что это жутковато.

– Я позаимствовала ее, она у меня наверху. Сейчас принесу ее, – с улыбкой ответила девушка. Видимо, Гарри запретили распространяться о случившемся в совятне, и Гермиона не хотела на него давить.

Через несколько минут она вернулась и застала Гарри за объяснением Невиллу домашнего задания по зельям. Ее друг потер глаза тыльной стороной ладони и продолжил очень терпеливо объяснять свойства водорослей, собранных во время прилива. Невилл внимательно слушал и кивал.

– С этими водорослями главное то, что их нужно нарезать медленно, потому что они постоянно изменяют форму, и если ты хочешь получить порции одинаковой длины, нужно постоянно быть начеку, – Гарри удерживал зрительный контакт, а Невилл кивал.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: