Ценности, видение, миссия

Житель любого города будет следовать целому спектру ценностей, на которые он обращает внимание и для реализации которых он будет формировать свои намерения и предназначения. Критическая масса этих индивидуальных ценностных систем делает вклад в ценности, которых придерживается сам город. К примеру, люди могут ценить безопасные улицы и возведение зданий, располагающих окнами, дверьми и арками, которые позволяют «направить взор на улицу», как предложила Джейн Джекобс. К примеру, люди могут ценить сплетни и обмениваться слухами, так что они готовы пожертвовать парковками, чтобы насладиться разговором в кофейне или чайной. К примеру, люди могут ценить эстетическое выражение энергии и радости и выделить время и место для того, чтобы там преуспевали художники и артисты.

Ценности города открывают путь для откровений и мечтаний людей касательно своей жизни и того, как может измениться город. «Без откровения свыше народ необуздан» (Притчи, 29:18). Когда достаточное количество людей и групп разделяют те или иные мечты, человеческий улей начинает испытывать некую разновидность внутреннего резонанса, поскольку из этих мечтаний могут возникнуть видение и миссия города.

Интегральная перспектива на город помогает нам распознать и оценить необходимость осознанного внимания. Она должна помочь нам натренировать своё внимание, чтобы мы видели потребности города в их целостности – и осознали необходимость метасистемы координат, которая способна поддерживать достаточный уровень комплексности, чтобы объяснять формы поведения, культур и структур, существующих и требуемых в городе. Интегральный подход к сознанию позволяет нам увидеть эволюцию иерархий способностей и потенциалов. Он помогает сосредоточить внимание на том, что ценится, а намерения – на поведении и результатах, которые соответствовали бы ценностям.

Лидерство

Когда я впервые начала путешествие в поисках понимания взаимосвязи лидерства и сообществ, меня очень разочаровывало местечковое отношение мэра и администрации моего города. Город быстро развивался, ему требовались новые решения всевозможных проблем, от пробок на дорогах до расположения школ, культурных ресурсов, мест отдыха и законопроектов по защите окружающей среды. Однако никто не хотел менять старые образцы поддержания статуса-кво. Казалось, что город никогда не сможет измениться, пока нынешние мэр и администраторы заправляли процессами принятия решений. И хотя их решения преимущественно фокусировались на застройке города, те ценности, которыми они жили, эффективно контролировали и влияли на ценности, которыми жили горожане. Другими словами, личные ценности мэра и администрации определяли фильтры, через которые принимались решения, а также служили потолком, ограничивавшим полёт устремлений жителей.

Основным вопросом, которым я задавалась, был: предопределяют ли способности к общественному лидерству потенциал и способности общества? Или же способности общества предопределяют потенциал и способности лидерства? Каким образом видение, ценности и миссия одного влияют на другое?

Я пришла к выводу, что этот вопрос – классическая дилемма о том, кто появился первым, курица или яйцо. Способности сообщества и способности лидерства взаимно влияют друг на друга. Они возникают одновременно, причём сообщество является вместилищем эмерджентно возникающего лидерства, а лидерство – это катализатор эмерджентно возникающего сообщества.

Сегодня больше, чем когда-либо, городу требуется лидерство. В интегральном контексте лидерство можно определить как нескончаемое путешествие во имя личностного развития. С точки зрения интегрального города, это обязательно подразумевает, что руководители города должны использовать осознанный подход к индивидуальному развитию (как продемонстрировано на рис. 5.1), который подготавливает их к тому, чтобы справляться с уровнями комплексности, ныне наблюдаемыми в городе.

Мэры как лидеры

В последние годы многие градоначальники начинают входить в зону требований лидерства уровня 8 из-за случившихся кризисов. Террористический акт в Нью-Йорке, произошедший 11 сентября 2001 года, сделал мэра Рудольфа Джулиани известным на весь мир. В условиях кризиса он следовал множеству простых правил лидерства, которые отзывались в сердцах, умах и душах жителей города, в то же время используя все имевшиеся у него ресурсы, чтобы позаботиться об их телах и нарушенной инфраструктуре города. Какие бы недостатки ни проявились в ходе последовавшего за этим выдвижения его кандидатуры в президенты США, в период продолжительного кризиса он, по-видимому, продемонстрировал способности пикового состояния сознания: он искал информирования и совета со стороны других людей – экспертов и обычных граждан; был круглосуточно доступен для общения на всех уровнях; охватывал город как единое целое; получал и интегрировал ресурсы со всего мира.

В бразильском городе Куритиба бывший архитектор, градостроитель и трижды мэр Жайме Лернер мыслил и действовал системно (уровень 7) в плане того, что он предоставлял детям и жителям возможность участвовать в проектировании города, чтобы они понимали и уважали его. Как дизайнер уровня 8, он считает, что изменение – это вопрос не масштаба, а функция взаимно разделяемой ответственности. Он ответственно подошёл к вопросу проектирования городской системы скоростного автобусного транспорта, которая способна перевозить два миллиона пассажиров в сутки и используется 75 % населения города (всё это несмотря на тот факт, что город имеет один из самых высоких процентов автомобилистов в Бразилии). Теперь на опыте его решений другие города (такие как Сеул, Гонолулу и Богота) учатся тому, чтобы превосходить и включать эко-этно-эгоцентрические решения (Mau & Leonard, 2004).

Мэр колумбийского города Богота Энрике Пеньялоса более заинтересован в уровне счастья городских жителей, чем в традиционных экономических индикаторах благополучия. Он задался вопросами уровня 7: как именно мы хотим жить? Хотим ли мы создать город для людей или же город для автомобилей? Вооружившись ответами на эти вопросы, он вдохновил специалистов на проектирование и воплощение системы скоростного автобусного транспорта TransMilenio. Улучшение качества жизни стало измеряться в соотнесении с уменьшением: времени, затрачиваемого жителями на поездки в транспорте (32 %), количества преступлений с применением насилия в городской черте (50 %), количества дорожно-транспортных происшествий (80 %), количества смертей на дорогах (30 %), шумового загрязнения (30 %) и времени, проводимого родителями вдали от детей (37 %) (Mau & Leonard, 2004, p. 57).

Чикагский мэр Ричард Дэйли намеревался трансформировать город Чикаго, доселе известный своим железнодорожным узлом, биржей, высокими небоскрёбами и нескончаемым ветром, в самый зелёный город в мире. Удивление вызвало то, что в его намерениях было трансформировать городские крыши. Ирония состоит в том, что на базе стереотипного космоса погружённых в цемент городских джунглей (столь критиковавшихся Джейн Джекобс) он создаёт не просто урбанистические леса и луга на верхушках небоскрёбов, но и открытые зелёные пространства, которые расширяют внутренние пространства надежды и ожиданий у всех жителей города.

Как стало видно многим, коль скоро переломный момент, когда большая часть человечества начала жить в городах, теперь пройден и мы наблюдаем рост мегагорода, человеческие реалии сконцентрировались в границах городской среды. И эти границы нарушены, сломаны и истекают кровью.

Сложносистемная наука говорит нам о том, что все живые системы имеют границу. Одна из величайших дилемм, с которой столкнулся современный город, состоит в том, что его границы настолько же многозначны и/или спорны, насколько и сознание, их определяющее. Неудивительно, стало быть, что с системой города сложно справиться, не говоря уж о том, чтобы ей руководить.

Эпигенетическая биология информирует нас о том, как мы можем переосмыслить своё понимание наиболее основополагающей живой системы – клетки. До недавних пор традиционная биология полагала, что клеткой управляло или руководило ядро. Однако новые открытия (Lipton, 2005) продемонстрировали, что клетка может в течение длительного времени жить без своего ядра, но не сможет просуществовать без клеточной мембраны. Иными словами, как и в случае со всеми системами, клеткам нужны границы для того, чтобы справляться с внутренними и внешними взаимообменами информацией / питательными веществами, а также внутренними и внешними взаимоотношениями.

Таким образом, сознание, которое сейчас требуется городскому руководству, может показать, что, хотя позиционное лидерство и может быть возложено на одного или нескольких людей (например, мэра и администрацию), подлинное лидерство в действительности практикуется теми, кто интерпретирует, обсуждает и проводит границы, в рамках которых функционирует город. Кто эти лидеры? Это люди, которые с глубоким вниманием и намерением принимают ответственность за самих себя, организуют систему заботы о других, влияют на позиционных лидеров и властные структуры и учитывают глобальные последствия принимаемых решений. Это, как правило, неформальные и неорганизованные лидеры, сознательно работающие в гражданском обществе. Пол Хокен (Hawken, 2007) отмечает, что растущее число таких лидеров – это «глокальная» сила, которая оказывает влияние как глобально, так и локально, аккумулируя власть и влияние посредством нетрадиционных способов.

Величайший вызов, стоящий перед нами, состоит в нашей неспособности воспитать в себе достаточно сознательное отношение, которое позволило бы видеть потенциал системного сдвига от единичных управляющих границами лидеров-руководителей к совместному лидерству, которое определяет и удерживает границы. Хотя они и усердно трудятся как индивиды и в маленьких группах, текущий недостаток интегрированного лидерства предотвращает использование всего потенциала их сознания и поведенческих проявлений.

У города есть ключевые потребности в лидерстве в каждом фрактале: личности, семье, образовании, здравоохранении, организации рабочих мест, сообществе и отдыхе, управлении городом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: