Вторая фаза: наблюдение собственной смерти

После этого превосходного «Intermezzo» процесс стал развиваться дальше, началась вторая фаза. Было странно ощущать себя парящим в невесомости. Да, я действительно парил. Находился я над местом происшествия и наблюдал свое искалеченное, бездыханное тело как раз в том положении, о котором позже узнал от врачей и из полицейского рапорта. Я видел всю сцену одновременно с множества сторон, четко и прозрачно. Видел также нашу машину, людей, которые стояли вокруг места события, и даже колонну автомобилей, образовавшуюся позади стоящей на дороге группы людей. Они столпились вокруг меня. Я наблюдал небольшого, крепкого, по виду около пятидесяти пяти лет, мужчину, пытающегося возвратить мое тело к жизни. Я мог слышать, что говорят люди между собой. Точнее, я не слышал, так как находился вверху, а мое тело оставалось внизу, на земле, но, тем не менее, я воспринимал разговор людей и даже их мысли — вероятно, посредством одного из видов передачи мысли на расстоянии, действующего вне законов материального мира.

Мужчина находился справа от моего тела и, наклонившись, шприцем сделал мне инъекцию в левую руку. Два других человека, придерживая мое тело с противоположной стороны, освобождали меня от одежды. Я видел, как врач деревянной палочкой раздвинул мне широко рот и извлек из него осколок стекла. Я узнавал предметы, которыми касался меня врач, я знал о переломах моих членов и видел, что справа от меня ширилась лужа крови. Далее я наблюдал искусную работу врача по реанимации моего тела и то, как он установил, что у меня переломаны ребра. Он заметил: «Я не могу делать массаж сердца». Спустя несколько минут он встал и заявил: «Все, больше ничего сделать нельзя, он умер». Он говорил на берндойче* и немного странном итальянском. Я почти смеялся над этой комической сценой, потому что знал — я живу, я не мертв. Внизу лежало то, что было некогда моим телом. Я находил эту ситуацию очень странной, но не мешающей мне. Напротив, меня развлекали попытки людей проявить участие. Мне хотелось крикнуть им сверху: «Алло, я здесь, я живу! Оставьте тело в покое, я живу! Я чувствую себя превосходно...» Но они не понимали меня, и я не мог выдавить из себя ни звука, так как там, наверху, у меня не было ни рта, ни горла.

Очень странным было то, что я воспринимал не только произносимые людьми слова, но и мысли присутствующих на месте события. Например, женщина из Тессина, находившаяся на месте события со своей семилетней дочкой, была очень сильно напугана зрелищем моего бездыханного тела. Маленькая девочка очень хотела сразу же убежать, но мать крепко держала ее за руку и про себя читала молитвы «Отче наш», «Святая Мария» и просила отпустить грехи этому несчастному человеку. Молитва этой женщины произвела на меня сильное впечатление, она порадовала меня. Я почувствовал приятное, полное любви излучение.

* Швейцарский диалект.

Пожилой мужчина с усами, напротив, думал обо мне плохо: «Да, этот уже кончен. Но определенно он сам виноват. Наверное, это один из тех, что, как сумасшедшие, гоняют на своих спортивных машинах». Мне хотелось крикнуть ему: «Прекрати нести вздор. Не я ехал за рулем, я был только пассажиром». Я ощущал негативные, злобные колебания, исходящие от этого человека.

В целом мне было очень интересно видеть сверху свое умирание, вести наблюдение в качестве зрителя, без эмоций, парить и ощущать подробности происходящего. Здесь, наверху, я продолжал жить. Мои нематериальные органы сознания функционировали хорошо, моя память все регистрировала. Я мог также думать, принимать решения, не испытывая при этом никаких земных преград. Я завис на трехметровой высоте над местом происшествия — в многомерном пространстве.

Свет (рисунок автора)

Затем явилось второе «Intermezzo». Последняя сцена закончилась, и представление, начатое ранее, стало развиваться. Я переместился с места происшествия, которое меня больше не интересовало. Я хотел улететь оттуда прочь и... улетел. Все было спокойно, гармонично и прекрасно. Тона световой игры становились все ярче, все насыщеннее, они переполняли меня и все вокруг. Я отчетливо воспринимал гармоничную вибрацию. Затем где-то сверху справа я увидел солнце. Не знаю почему, но я видел его пульсацию именно вверху, с правой стороны и ничего не видел перед собой. Сегодня я понимаю, почему так много людей и религий принимают солнце за божественный символ или вообще почитают солнечного бога.

В одиночестве я летел дальше, ощущая, что на самом деле я не один и окружен некими приятными существами. Все было успокаивающим, гармоничным и прекрасным.

Ощущение легкости и свободы полета произвело на меня такое сильное впечатление, что вскоре после выздоровления я прошел подготовку в швейцарской летной школе и получил свидетельство частного пилота. И, когда у меня появляется время, я летаю над покрытыми туманом долинами, над людьми, обремененными проблемами. Я летаю от Лугано до Средиземного моря. Когда после обеда солнце находится вверху справа, я снова переполняюсь божественным светом, энергией, правдой. Когда у меня появляются проблемы, я провожу эту эзотерическую терапию и таким образом накапливаю новые силы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: