Договор о деловом сотрудничестве

19 августа 1997 г. Автозавод подписал с неким ЗАО «Замоскворечье-К»^[108] «Договор о деловом сотрудничестве», который предусматривал организацию и ведение сторонами «совместной деловой деятельности, взаимопомощи и сотрудничестве в области науки, производства, финансов и кредитов, информатики и других, не запрещенных законом направлений». Планировалось, что деятельность эта будет заключаться в «обеспечении и реализации» «конкретных проектов, оговоренных дополнительными соглашениями или договорами, являющимися неотъемлемой частью настоящего Договора», «финансирования в интересах сторон, в том числе с привлечением заёмных средств на основе конкретных договоров между Сторонами, являющихся неотъемлемыми частями настоящего Договора», «осуществления юридической экспертизы, оформления и сопровождения всех сделок в рамках настоящего Договора о деловом сотрудничестве» и т. д. и т. п.

Практикующие юристы, разумеются, скажут: «Все понятно! Надо было перегнать деньги без налогов, вот и подписали такую ахинею!». А вот и нет, господа прагматики! Согласно ст. 2 Договора стороны получали право «производить расчёты в натуральных показателях или услугами» и «финансировать программы, сделки и операции другой Стороны по дополнительным договорам». Больше того, специально уточнялось, что «настоящий Договор не является основанием для платежей». Так что, без дополнительных соглашений Договор этот явно не производил никакого действия; его подготовка и подписание стали прелюдией к последующим действиям, их своеобразным фундаментом, что ли. В течение следующих почти что четырех месяцев ничего существенного по этому договору не происходило. Да, было подписано три дополнительных соглашения по «конкретным проектам», но в части юридического содержания — почти столь же безобидных, что и сам договор.

Всё изменилось 10 декабря 1997 г., когда было подписано Дополнительное соглашение № 4, в соответствии с которым Автозавод обязался выдать в пользу ЗАО «Замоскворечье К» простые векселя на общую сумму 50 миллиардов рублей^[109] «в доверительное управление без права отчуждения». Специально оговаривалось, что «векселя подлежат возврату (векселедателю)... в полном объёме... не позднее срока гашения векселей плюс один день», что «продажа или любое другое отчуждение векселей на праве полной собственности без письменного согласия Автозавода недопустимо». Но как же, в таком случае, «Замоскворечье» предполагало осуществлять «доверительное управление» векселями, если их нельзя было отчуждать? И об этом тоже было сказано в Соглашении: векселя передаются с целью «привлечения денежных средств для Автозавода за счёт размещения векселей в сделках РЕПО в коммерческих банках». Вот так-то! Тогда же, 10 декабря, Соглашение было исполнено, о чем свидетельствует подписанный сторонами Акт приема-передачи, согласно которому 14 векселей Автозавода^[110] (четыре по 10 млрд и 10 по 1 млрд рублей) были переданы в доверительное управление «Замоскворечья». Векселя эти подлежали оплате («гашению») «через 90 дней от составления^[111] продукцией Автозавода» — да-да, именно так был определён срок платежа. Не только срок, но и способ. Дежа вю, прямо-таки!

В последующем (27 января и 10 февраля 1998 г.) Автозавод и «Замоскворечье» подписали ещё два Дополнительных соглашения аналогичного содержания и свойства—одно на 200, а другое — на 53 млн рублей^[112]; оба они также были исполнены. Где ныне находится большинство векселей, выдан ных в соответствии с этими соглашениями^[113], пока неизвестно.

6 марта 1998 г. Стороны подписывают весьма любопытный документ— «Акт выполнения взаимных обязательств», которым констатируется ряд обстоятельств и, в частности, прискорбный факт, что «деловое сотрудничество» по «конкретному проекту» забуксовало. ЗАО «Замоскворечье-К» не выполнило своих обязательств по Дополнительному соглашению № 4, т. е. никаких сделок РЕПО не заключило и никаких денежных средств под полученные им векселя не привлекло. На этом основании Автозавод выговорил для «Замоскворечья» обязанность не позднее 11 марта 1998 г. возврат тить полученные векселя общей суммой 50 млн рублей^[114]. Увы, на этом «деловое сотрудничество» совершенно остановилось: «Замоскворечье» этой обязанности не выполнило — векселей не вернуло.

16 июня на Завод поступила претензия от некоего, доселе неизвестного им АКБ «Лужники-Банк», с требованием об уплате по 15 векселям Автозавода 42 млн рублей их номинальной стоимости, а также процентов и пени по правилам ст. 395 ГК. Из приложенного к Претензии реестра векселей стало ясно, что речь шла о векселях, выданных «Замоскворечью» по Договору о деловом сотрудничестве. Три из этих 15 векселей по 10 млрд рублей каждый, были выданы по Дополнительному соглашению № 4, а 12 по 1 млн рублей — по Дополнительному соглашению № 5.

В течение какого-то времени Автозавод находился в некотором недоумении. Как же так: отчуждение векселей «Замоскворечью» было запрещено, а оно их, несмотря на это запрещение, все-таки отчудило? И не просто отчудило, а сделало это таким хитрым образом, что Завод от этой операции не получил ни гроша, хотя, по общему замыслу Договора о сотрудничестве и дополнительных к нему соглашений, должен был получить средства для собственной реконструкции! Поскольку предположение о том, что отчуждение было вовсе безденежным, является весьма маловероятным, ничего не оставалось, как заключить, что полученные от реализации векселей деньги, «Замоскворечье» просто присвоило. Завод в очередной раз убедился в том, что многочисленные посредники, хвастающие своими связями в деловых кругах и способностями изыскивать, благодаря этим связям, свободные финансовые ресурсы, далеко не всегда выполняют свои обещания. Примерно об этом и написали в ответе на претензию, а сами стали думать, во-первых, о том, как защищаться от «Лужников», а во-вторых — как покарать вероломное «Замоскворечье».

Пока заводские юристы приходили в себя, б июля 1998 г. на Завод поступило исковое заявление «Лужников» о взыскании 52.440-000 рублей (вексельная сумма + проценты). Лучшая защита —это нападение, — решили заводские юристы. И через десять дней направили в Арбитражный суд г. Москвы^[115] исковое заявление о признании недействительными Договора о деловом сотрудничестве и трех приложений к нему — Дополнительных соглашений № 4~6. Разумеется, ответчиком по этому иску был вовсе не истец по денежному требованию («Лужники-банк»), а контрагент по сделке («Замоскворечье-К»). Разумеется также, Завод предусмотрительно умолчал о денежном требовании, предъявленном «Лужниками» в местном областном арбитражном суде.

Итак, Договор о деловом сотрудничестве почти одновременно «родил» два дела, неразрывно связанные друг с другом по существу, но при этом с различными сторонами и в различных арбитражных судах, причем:

— Автозавод участвует в обоих делах: в «вексельном» в качестве ответчика, в деле о недействительности сделки — в качестве истца, причем, удовлетворение одного требования исключает удовлетворение другого^[116], т. е. Автозавод пытается парализовать предъявленное к нему требование посредством по сути встречного иска;

— «Замоскворечье-К» фигурирует только в деле о недействительности сделки, а о существовании другого, по всей видимости догадывается (ведь знает же оно, что «Лужники» купил у него векселя завода не просто, чтобы на них смотреть, а именно для обращения их в деньги);

— «Лужники-банк» участвует только в «вексельном» деле, причем, о существовании второго дела не знает ничего, хотя должен был бы знать о нем от своего правопредшествен-ника — ЗАО «Замоскворечье-К».

Вот такая сложилась диспозиция. О её развитии — смотрите в следующей серии.

Кто кого?

Первым (8 сентября 1998 г.) рассматривалось «вексельное» дело. К чести судьи нельзя не отметить, что его квазивексельный характер был обнаружен и разоблачен ею довольно быстро и эффектно, а решение было кратким и, казалось бы, однозначным, не допускавшим каких-либо сомнений в своей основательности и законности: раз спорные документы —это не векселя, то об удовлетворении основанных на них вексельных требований речи и быть не может. Поскольку других требований истец не предъявлял, в иске следует отказать.

«Данное условие (об оплате продукцией.— В. Б.) включено в текст бланков векселей и расположено перед подписью лица, выдавшего векселя. — Согласно п. 2 ст. 75 Положения о переводном и простом векселе вексель удостоверяет простое и ничем не обусловленное обещание уплатить определённую сумму, причем ценная бумага является строго формальным документом, содержащим исчерпывающий перечень реквизитов. — Излишние сведения, включенные в вексельный текст и обусловливающие предложение уплатить вексельную сумму, несовместимы с природой векселя. В данном случае, содержащаяся пометка об оплате векселей продукцией Автозавода удостоверяет не денежное обязательство, а обязательство по передаче продукции на определённую сумму. В судебном заседании ответчик подтвердил свое намерение оплатить векселя продукцией Автозавода. — При данных условиях, документы, представленные истцом и названные им векселями, следует рассматривать как долговые письменные обязательства, правоотношения сторон в этом случае регулируются нормами гражданского права. — Учитывая изложенное, исковые требования следует оставить без удовлетворения, расходы по госпошлине возложить на истца».

«Лужники-банк» был настроен отстаивать свои, как он продолжал считать, права по векселям, до конца, а потому обжаловал вынесенное решение в апелляционном порядке. В апелляционной жалобе «Лужники-банк» указал: «Утверждение Арбитражного суда со ссылкой на ст. 75 «Положения о переводном и простом векселе»,... о том, что представленные банком документы являются не векселями, а долговыми обязательствами,... не соответствует содержанию представленных простых векселей». То есть, суд неправильно прочитал вексельный текст. Как же его следовало, по мнению заявителя, читать?

«На лицевой стороне векселя, — продолжает заявитель жалобы, — обозначено следующее:,Дредприятие (лицо) Автозавод,... обязуется безусловно уплатить по этому векселю денежную сумму в размере... непосредственно предприятию (лицу) ЗАО „Замоскворечье-К"... или по его приказу любому другому предприятию (лицу)". Эта фраза полностью отрицает неденежный характер обязательств, на который ссылается суд в своем решении. — Статья 75,До-ложения о переводном и простом векселе" предусматривает перечень реквизитов, обязательных для включения в про стой вексель. Статья 76 „Положения" говорит о том, что только документ^[117], в котором отсутствует какое-либо из обозначений, указанных в ст. 75, не имеет силы векселя. В рассматриваемых простых векселях Автозавода присутствуют все установленные законодательством реквизиты. — Предложение на лицевой стороне векселя полностью соответствует ст. 75 „Положения о простом и переводном векселе" и доказывает наличие обязательства векселедателя безусловно уплатить именно денежную сумму^[118]. — Содержащаяся в простых векселях... пометка „продукцией Автозавода" расположена в разделе, предусматривающем указание сроков оплаты, и не может рассматриваться как условие оплаты, так как не соотносится ни с предложением безусловно уплатить денежную сумму^[119], ни со сроками оплаты^[120]. АКБ „Лужники-Банк" при покупке векселей рассматривал данную пометку как указание на дополнительное обеспечение данного векселя продукцией Автозавода для придания векселю большей ликвидности на рынке. Кроме того, данная пометка не может считаться условием исполнения обязательств, так как в ней отсутствует ограничивающее слово „только", и она должна трактоваться со смыслом „в том числе", „с обеспечением". В соответствии с п. 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного суда РФ № 18 от 25.07.97 г. наличие на векселе пометки, которая не обусловливает обязательства по оплате, не влечет недействительности векселя»^[121].

По мнению «Лужников», для того, чтобы удостоверенная документом обязанность уплатить стала условной, об этом нужно прямо написать, таким, например, образом: «...Автозавод,...обязуется уплатить по этому векселю денежную сумму в размере... непосредственно... условно, а именно — только и исключительно своей продукцией и ничем иным, в том числе и не деньгами». Вот это да! — это настоящее условие! А пометка о том, что оплата векселя производится «через 90 дней от составления продукцией Автозавода» — это так, ничего не значит. Что есть такая оговорка, что её нет — все одно: вексель.

Неудивительно, что такая несколько прямолинейная позиция не встретила поддержки ни в апелляции, ни (заметим, несколько забегая вперед), в кассации^[122]. Она не встретила не только поддержки, но и вообще ничего, кроме легкого недоумения и раздражения судов:

«В представленных истцом векселях перед подписью векселедателя записано условие о том, что оплата производится «продукцией Автозавода», что несовместимо с природой векселя. Поэтому требования истца о взыскании стоимости векселей и процентов по ним не подлежат удовлетворению, поскольку денежное обязательство по ним у ответчика не возникало, доказательств внесения каких-либо изменений суду не представлено. — При данных обстоятельствах апелляционная инстанция не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены решения» (постановление апелляционной инстанции от 11 ноября 1998 г.).

«В тексте спорных векселей содержатся сведения, не подпадающие под категорию их реквизитов... Обязательство, воплощенное в векселе, может быть только ooVto. В данном случае их два — товар, деньги. —... Наличие в тексте векселя записи „оплата продукцией Автозавода" осложнило обязанность уплатить, исчезла простота обещания оплатить. Следовательно, такие документы не могут быть признаны имеющими силу простого векселя, но могут иметь силу иного долгового обязательства» (постановление кассационной инстанции от 4 февраля 1999 г.).

Вам лее, дескать, все популярно объяснили, и не по одному разу — чего Вам ещё надо? И пусть в позициях судов прослеживается некоторая несогласованность — кассационная инстанция сослалась на нарушение требования к простоте вексельного обязательства, в то время, как первая инстанция и апелляция считали основанием отказа в иске нарушение требования безусловности^[123] — конечный вывод оказался совершенно справедливым, ибо нарушение любого из этих требований ведет к недействительности документа как векселя, к его непризнанию векселем.

Итак, первое дело Завод полностью и безоговорочно выиграл: с «вексельного» дела сняли кавычки, прямо объявив его квази-вексельным. А что же со вторым делом — о признании недействительными Договора о деловом сотрудничестве и дополнительных соглашений к нему?^[124] Решение по нему состоялось 30 ноября 1998 г. (после апелляции, но до кассации по делу о квази-векселях) и, как ни странно, тоже гласило в пользу Автозавода. Какие же обстоятельства позволили Заводу требовать, а арбитражному суду — констатировать недействительность сделок?

Читая исковое заявление Завода нельзя не поразиться, до чего же безграмотно оно составлено. Создается впечатление, что его составитель задался целью свалить в одну кучу все, известное ему о недействительности сделок — авось что- нибудь, да сработает! Тут и довод о том, что у «Замоскворечья» нет и никогда не было лицензии на доверительное управление ценными бумагами (т. е. подлежит применению ст. 173 ГК)^[125], и о том, что оно не выполнило своих обязательств по спорным сделкам, что незаконно (а значит, нужно применить ст. 168 ГК)^[126], и о том, что «Замоскворечье» умышленно нанесло ущерб интересам Завода (а значит должны быть применены статьи... 169 и 179 ГК!)^[127], и, наконец, о том, что оно «ввело в заблуждение руководство Завода» (ст. 178 ГК). Мало того, что практически любая квалификация — какую не возьми — исключает любую другую, так ведь ещё и ни одна из статей ГК не применена правильно!

Суд, однако, вошёл в положение Завода. Не очень понятно, почему так случилось; судя по тексту судебного акта, прежде всего, потому, что ЗАО «Замоскворечье-К» не особенно сопротивлялось. А зачем? Векселей-то у него все равно уже не было! Как бы то ни было, суд даже несколько «помог» Автозаводу с аргументацией. Вышло несколько менее коряво, хотя и тоже далеко не безупречно:

«Решением арбитражного суда... от 08.09.98 г. по делу №... установлено, что содержание векселей Автозавода (таких-то) признаны как письменные долговые обязательства Автозавода^[128]. — Материалами настоящего дела установлено, что векселя (такие-то) признанные решением суда от 08.09.98 г. как письменное долговое обязательства, переданы истцом ответчику в доверительное управление по дополнительным соглашениям № 4 от 10.12.97 г. и № 5 от 27.01.98 г. — Согласно ст. 1013 ГК РФ объектом доверительного управления могут быть предприятия и другие имущественные комплексы, отдельные объекты, относящиеся к недвижимому имуществу, ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, исключительные права и другое имущество^[129]. — Согласно постановления Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 17.10.97 г. JV* 37 (п. 2.1) объектами доверительного управления могут являться следующие ценные бумаги: акции акционерного общества, облигации коммерческих организаций, государственные облигации любых типов^[130].— Учитывая изложенное суд считает, что долговые обязательства Автозавода не могут являться объектами доверительного управления, поэтому сделки между истцом и ответчиком по передаче долговых обязательств Автозавода в доверительное управление, оформленные дополнительным соглашением № 4 от 10.12.97 г. и № 5 от 27.01.98 г. являются недействительными на основании ст. 168 ГК РФ, как не соответствующие требованиям закона». Более чем сомнительно (см. изложенные нами выше комментарии). Естественно, существенное нарушение обязательств «Замоскворечьем» могло (и должно было бы) стать основанием к иску о расторжении дополнительных соглашений и возврату векселей, а при невозможности возврата — о расторжении соглашений и взыскании убытков, причиненных нарушением обязательств, в размере подлежащих уплате вексельных сумм. Почему Завод этому — очевидному и безупречному пути за щиты своих прав предпочел иной — этого уже, видимо, не узнать никогда.

Под стать мотивировочной была и резолютивная часть решения: «Дополнительнее 'соглашения № 4 от 10.12.97 г. и № 5 от 27.01.98 г. признать недействительными. Обязать ЗАО „Замоскворечье-К" (г. Москва) возвратить Автозаводу... долговые обязательства, оформленные на бланках простых векселей (таких-то)»^[131]. Автозавод, отлично знавший о том, что векселя (по крайней мере, честь из них) возвратить уже невозможно, ибо они находятся в руках «Лужников», ни словом об этом не обмолвился и не предъявил требования о взыскании их стоимости (см. п. 2 ст. 167 ГК). Почему? И этот вопрос тоже ответа не имеет.

Итак, задачка, можно сказать, почти сошлась с ответом. Да, Заводом был избран явно негодный способ защиты своих прав; да, решение было неправильно мотивировано, но при этом был получен точно такой же результат^[132], который был бы достигнут, если бы был предъявлен надлежащий иск, и суд разобрался бы в нем надлежащим образом. «Замоскворечье», однако, не обжаловало данного решения ни в апелляции, ни в кассации. В итоге Автозавод стал обладателем вступившего в законную силу решения, уничтожающего основание, по которому векселя попали в оборот.

Итог — полная победа Автозавода. Отчасти — от безграмотности «Лужников», отчасти — от простого везенья. Но это было только начало эпопеи. Поздравлявшие друг друга с успехом сотрудники Автозавода тогда ещё и представить себе не могли, во что все это выльется...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: