V. Высылка иностранного гражданина

----------- Толкование -----------

97. В силу установленного принципа международного права Го­сударства признают право контролировать въезд, проживание и выезд лиц, не являющихся их гражданами. Впрочем, ни Конвенция, ни Протоколы к ней не закрепляют права на политическое убежи­ще. Тем не менее, хотя по общему правилу Государство-участник несет ответственность только за меры, принятые в отношении каждого, кто находится под его собственной юрисдикцией, быва­ют случаи, когда оно может отвечать за так называемые воз­можные нарушения.

Таковым может быть случай высылки или экстрадиции ино­странного гражданина. Из постоянной судебной практики следует, что высылка иностранного гражданина в определенную страну может, в исключительных случаях, породить проблему в свете рас­сматриваемой нормы.

Эти положения могли бы найти применение в случае, когда иностранный гражданин будет выслан в определенную страну, в которой, в виду самой природы режима этой страны или особой ситуации, которая там сложилась, могут быть грубо нарушены либо полностью подавлены основные права человека, такие как пра­ва, гарантированные Конвенцией. Итак, Государство берет на себя ответственность на основании Конвенции, если оно подвергает иностранного гражданина риску плохого обращения.

Очевидно, что риск для лица подвергнуться пытке или бесчело­вечному или унижающему достоинство обращению или наказанию не должен быть эвентуальным; он должен быть реальным и прав­доподобным. Мотивы утверждений должны быть серьезными и установленными, т. е. основываться на начале объективно прове­ряемого доказательства.

98. Высылка иностранного гражданина. Запрещенное обра­щение. «Высылка иностранного гражданина в определенную страну может, в исключительных случаях, поставить вопрос о том, имело ли место "бесчеловечное обращение" в смысле статьи 3 Конвенции; (...) аналогичные положения могли бы найти применение в случае, когда лицо будет выслано в определенную страну, в которой, в виду самой природы режима этой страны или особой ситуации, которая там сложилась, могут быть грубо нарушены либо полностью подав­лены основные права человека, такие как права, гарантированные Конвенцией» (D 1802/62, Ann. Vol. 6, 463, spec. p. 481).

99. Высылка иностранного гражданина. Ответственность Государства-участника. «Государство-участник берет на себя от­ветственность на основании статьи 3 Конвенции, если оно подверг­нет кого-либо риску плохого обращения. Для того чтобы проверить существование этого риска, нужно преимущественно ссылаться на обстоятельства, о которых данное Государство знало или должно было знать на момент высылки, но это не мешает Суду принять во внимание последующие сведения; они могут служить для подтверждения или опровержения способа, который данная Договариваю­щаяся Сторона посчитала обосновывающим опасения заявителя» (Cruz Varas, 76).

100. Высылка иностранного гражданина и ответственность Государства-участника. «Вряд ли соответствовало бы основопола­гающим ценностям Конвенции, а именно "общему наследию поли­тических традиций и идеалов, уважения свободы и верховенства права", о которых говорится в Преамбуле, если бы Государства-участники выдавали преступника, скрывающегося от правосудия, другому Государству, заведомо зная о последствиях, имея веские основания полагать, что он может быть подвергнут пыткам, каким бы жестоким ни было преступление, в котором он обвиняется. Экст­радиция при таких обстоятельствах, хотя об этом и не говорится в прямой форме в краткой и общей формулировке статьи 3, явно всту­пала бы в противоречие с духом и очевидным смыслом этой статьи, и, по мнению Суда, это подразумеваемое обязательство распростра­няется на случаи, когда скрывающийся от правосудия преступник столкнулся бы в Государстве, которому он будет выдан, с реальным риском стать жертвой бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, запрещаемых в соответствии с данной статьей» (Soering, 88).

101. Высылка и ответственность Государства на основании статьи 3. «Высылка Государством — участником Конвенции мо­жет привести к нарушению статьи 3 и, следовательно, повлечь за собой ответственность данного Государства в тех случаях, когда имеются веские основания полагать, что лицо, о котором идет речь, в случае его высылки столкнется в Государстве, куда будет выслано, с реальным риском подвергнуться обращению, противоречащему статье 3. При таких обстоятельствах статья 3 подразумевает обяза­тельство не высылать данное лицо в эту страну» (Chahal, 74).

102. Высылка иностранного гражданина и риск обращения, запрещенного статьей 3. «Государства-участники имеют, в силу установленного принципа международного права и наряду с обяза­тельствами, вытекающими для них из международных договоров, включая Конвенцию, право контролировать въезд, проживание и выезд лиц, не являющихся их гражданами» (H.L.R. с. France, 33).

103. Высылка иностранного гражданина и риск обращения, запрещенного статьей 3. «Высылка Государством — участником Конвенции может привести к нарушению статьи 3 и, следовательно, повлечь за собой ответственность данного Государства в тех случа­ях, когда имеются веские основания полагать, что лицо, о котором идет речь, в случае его высылки столкнется в Государстве, куда бу­дет выслано, с реальным риском подвергнуться обращению, проти­воречащему статье 3. При таких обстоятельствах, статья 3 подразу­мевает обязательство не высылать данное лицо в эту страну» (H.L.R. с. France, 34).

104. Высылка иностранных граждан. Риск подвергнуться в Государстве, в которое высылается лицо, обращению, запрещенно­му статьей 3. «Европейский Суд напоминает, что Государства — участники Конвенции имеют право в соответствии с общепризнан­ными нормами международного права и собственными договорны­ми международно-правовыми обязательствами, включая Европей­скую конвенцию, осуществлять контроль за въездом иностранных граждан в свою страну, их постоянным проживанием в ней, а также осуществлять их депортацию. Более того, необходимо отметить, что ни в Конвенции, ни в Протоколах к ней не закреплено право на по­литическое убежище»

«Однако практика Суда четко установила, что в обстоятельст­вах, когда высылка Государством — участником Конвенции может привести к нарушению статьи 3 и, следовательно, повлечь за собой ответственность данного Государства в соответствии с положениями Конвенции, в тех случаях, когда имеются веские основания пола­гать, что лицо, о котором идет речь, в случае его высылки столкнет­ся в Государстве, куда будет выслано, с реальным риском подверг­нуться обращению, противоречащему статье 3; с учетом этих обстоятельств статья 3 подразумевает обязательство Государства не высылать данное лицо в эту страну» (Jabari, 38; см. также G.H.H. et al. с. Turquie, 34 et 35).

105. Высылка иностранных граждан. Риск подвергнуться в Государстве, в которое высылается лицо, обращению, запрещенно­му статьей 3. «Суд также отмечает, что, так как в статье 3 Конвен­ции сформулирована норма, воплощающая одну из основополагаю­щих ценностей демократического общества и категорически запрещающая пытки или бесчеловечное или унижающее достоинст­во обращение или наказание, то заявление лица о том, что в резуль­тате его или ее депортации в третью страну оно может подвергнуться обращению, запрещенному статьей 3, должно рассматриваться со всей тщательностью» (Jabari, 39).

106. Высыпка иностранных граждан. Риск подвергнуться в Государстве, в которое высылается лицо, обращению, запрещенно­му статьей 3. Отсутствие серьезной оценки ходатайства об убе­жище, сформулированной заявительницей, со стороны властей Го­сударства-ответчика. Ходатайство отклонено по формальным причинам (пропуск заинтересованной стороной 5-дневного срока, предусмотренного для регистрации ходатайства правилами об убежище). Не рассмотрение фактического основания возникнове­ния опасений, касающихся его возможной высылки. «По мнению Суда, автоматическое и механистическое применение правила о на­столько коротком сроке для подачи заявления о предоставлении убежища должно рассматриваться как противоречащее защите ос­новных ценностей, содержащихся в статье 3 Конвенции. Сотрудни­ком представительства УВКБ в ходе беседы с заявительницей были выяснены основания поданного ею ходатайства о предоставлении убежища и произведена оценка риска, которому она могла подверг­нуться в случае высылки, учитывая характер обвинений, которые ей предъявлялись. Административный суд (...) ограничился при рас­смотрении жалобы скорее изучением вопроса о формальной стороне законности депортации заявительницы, чем к более сложным вопро­сам о сущности ее опасений, хотя к тому моменту заявительница уже сделала вполне обоснованное заявление о риске, которому она может подвергнуться в стране своего происхождения» (Jabari, 40).

107. Высылка в страну (Иран), где заинтересованная сторона может преследоваться за прелюбодеяние и может быть осуж­дена к бесчеловечному наказанию (смерть от забрасывания кам­нями и бичевания). Заинтересованной стороне был предоставлен статус беженца со стороны HCR, которая, применяя свои дирек­тивы, относящиеся к преследованию по половому признаку, посчи­тала, что она (заявительница) имела серьезные основания бояться быть преследуемой в качестве члена особой социальной группы: женщины, нарушившие социальные нравы. «Суд отдает должное УВКБ, которое провело собственную оценку реальности опасности, с которой могла столкнуться заявительница в случае исполнения решения о ее высылке. В связи с этим необходимо отметить, что УВКБ провело беседу с заявительницей и имело возможность проверить достоверность ее опасений и правдивость ее заявления о воз­буждении против нее уголовного дела в Иране за совершенное прелюбодеяние. Власти Турции не пытаются оспорить тот факт, что заявительница ссылается на материалы организации "Между­народная Амнистия", касающиеся наказаний, назначаемых женщи­не, осужденной за прелюбодеяние. Принимая во внимание тот факт, что оценка риска, с которым сталкивается заявитель, происходит на момент рассмотрения дела самим Судом, Суд не убежден в том, что ситуация в стране происхождения заявительницы каким-либо обра­зом изменилась к этому моменту, и прелюбодеяние более не рас­сматривается как предосудительное и осуждаемое мусульманским правом. Суд обратился к судебным материалам по текущей ситуа­ции в Иране за последнее время и отмечает, что наказание за прелю­бодеяние в виде закидывания камнями предусмотрено в своде зако­нов и может быть применено властями» (Jabari, 41).

108. Экстрадиция иностранного гражданина: обязательство Государства-участника, «Статья 1 не может быть истолкована как содержащая общий принцип, по которому Государство-участник не может выдать лицо, если не будет уверено, что условия, ожидающие данное лицо в стране, которой оно выдается, находятся в полном соответствии со всеми гарантиями, предусмотренными Конвенцией. (...) При определении пределов применения Конвенции и статьи 3 нельзя игнорировать благую цель экстрадиции, состоящую в том, чтобы скрывающийся от правосудия преступник не смог уклониться от правосудия» (Soering, 86).

109. Высылка иностранного гражданина. Общие положения международного права, «Государства-участники имеют право, в силу установленного принципа международного права и наряду с обязательствами, вытекающими для них из международных догово­ров, включая Конвенцию, контролировать въезд, проживание и вы­езд лиц, не являющихся их гражданами» (Vilvarajah, 102; тот же принцип, Nsona, 92).

110. Экстрадиция и обязательства по Конвенции. Решение Государства-участника об экстрадиции преступника, скрывающе­еся от правосудия «может стать нарушением статьи 3 и вследствие этого повлечь ответственность Государства в соответствии с Конвенцией, если имелись веские основания полагать, что выданное лицо столкнется с реальным риском подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказа­нию в стране, требующей его экстрадиции» (Soering, 91; Cruz Varas, 69).

111. Высылка. Риск подвергнуться обращению, запрещенному статьей 3. «Высылка Государством — участником Конвенции мо­жет привести к нарушению статьи 3 и, следовательно, повлечь за собой ответственность данного Государства в тех случаях, когда имеются веские основания полагать, что лицо, о котором идет речь, в случае его высылки столкнется в Государстве, куда будет выслано, с реальным риском подвергнуться обращению, противоречащему статье 3. При таких обстоятельствах, статья 3 подразумевает обяза­тельство не высылать данное лицо в эту страну» (Ahmed, 39).

112. Ответственность Государства на основании Конвенции за экстрадицию. «Чтобы возложить такую ответственность, необ­ходимо оценить условия в этой стране в сопоставлении их с требо­ваниями статьи 3 Конвенции. При этом вопрос об ответственности страны, в которую осуществляется экстрадиция, не возникает ни в соответствии с общим международным правом, ни в соответствии с Конвенцией, ни каким бы то ни было иным образом. На основе Кон­венции речь может идти только об ответственности осуществившего экстрадицию Государства — участника Конвенции, действие кото­рого имело прямым следствием то, что лицо стало объектом плохого обращения, запрещаемого Конвенцией» (Cruz Varas, 69; тот же принцип, Soering, 91).

113. Цель статьи 3 и насилие со стороны террористов. «В статье 3 сформулирована норма, воплощающая одну из основопола­гающих ценностей демократического общества (...). Суд полностью отдает себе отчет в том, с какими огромными трудностями сталки­вается в наши дни Государство, защищая население своей страны от насилия со стороны террористов. Однако, даже учитывая эти об­стоятельства, Конвенция запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы. В отличие от большинства норм Конвенции и Протоколов № 1 и № 4 к ней в статье 3 не говорится ни о каких ис­ключениях, и никакие отступления от нее в соответствии со стать­ей 15 невозможны даже в случае чрезвычайного положения, угро­жающего существованию нации» (Chahal, 79).

114. Высылка и запрещение плохого обращения. «Запрещение плохого обращения, содержащееся в статье 3, имеет такой же абсо­лютный характер в случае высылки. Так, если доказано, что есть веские основания полагать, что данное лицо в случае выдворения столкнется с реальным риском стать жертвой обращения, противо­речащего статье 3, возникает обязанность Государства — участника Конвенции защитить лицо от такого обращения (...). При таких об­стоятельствах деятельность конкретного лица, о котором идет речь, какой бы нежелательной и опасной она ни была, не может прини­маться в расчет. Таким образом, защита, предусматриваемая стать­ей 3, шире, чем защита, обеспечиваемая статьями 32 и 33 Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 г» (Chahal, 80).

115. Высылка иностранного гражданина. Политическое убежище. «Ни Конвенция, ни Протоколы к ней не закрепляют права на политическое убежище, что подтверждается различными реко­мендациями Ассамблеи Совета Европы» (Vilvarajah, 102).

116. Высылка иностранного гражданина, просящего о пре­доставлении убежища. «Высылка Государством-участником лица, просящего о предоставлении убежища, может стать нарушением статьи 3 и вследствие этого повлечь ответственность Государства в соответствии с Конвенцией, если имелись веские основания пола­гать, что выданное лицо столкнется в стране, куда будет выслано, с реальным риском подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию» (Vilvarajah, 103).

117. Высылка иностранного гражданина. Опасения подверг­нуться обращению, запрещаемому Конвенцией: доказательства. Проверяя наличие риска осуществления подобного обращения, «нужно преимущественно ссылаться на обстоятельства, о которых данное Государство знало или должно было знать на момент высыл­ки, но это не мешает Суду принять во внимание последующие све­дения; они могут служить для подтверждения или опровержения способа, который данная Договаривающаяся Сторона посчитала обосновывающим опасения заявителя» (Vilvarajah, 107).

118. Высылка иностранного гражданина: риск подвергнуться в стране, куда будет выслано лицо, обращению, запрещенному статьей 3. Оценка риска. «Для того чтобы оценить риск в случае высылки, которая еще не приведена в исполнение, отправным моментом должна стать дата рассмотрения дела в Суде. Хотя положе­ние дел с исторической точки зрения и представляет интерес, по­скольку это может пролить свет на то, какова ситуация в настоящий момент и каким образом она будет развиваться в будущем, решаю­щее значение имеет именно нынешнее положение дел» (Ahmed, 43).

119. Мера по выдворению, которая еще не приведена в испол­нение и реальный риск плохого обращения: отправной момент для оценки риска. «Поскольку он до сих пор не выслан, отправным моментом должна стать дата рассмотрения дела в Суде. Отсюда вы­текает, что, хотя положение дел с исторической точки зрения и представляет интерес, поскольку это может пролить свет на то, ка­кова ситуация в настоящий момент и каким образом она будет раз­виваться в будущем, решающее значение имеет именно нынешнее положение дел» (Chahal, 86).

120. Политика иммиграции. Проживание иностранцев, вы­сылка и ответственность на основании статьи 3. «Высылка или выдворение иностранного гражданина Государством-участником может стать нарушением статьи 3 и вследствие этого повлечь ответственность Государства в соответствии с Конвенцией, если имелись веские основания полагать, что выданное лицо столк­нется в стране, куда будет выслано, с реальным риском подверг­нуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (...).

В таком деле Государство-участник берет на себя ответствен­ность в случае, если кто-либо подвергнется риску плохого обраще­ния. Чтобы проверить наличие этого риска, нужно преимущественно ссылаться на обстоятельства, о которых данное Государство знало или должно было знать на момент высылки (или выдворения, как в данном деле), но это не мешает Суду принять во внимание после­дующие сведения; они могут служить для подтверждения или опро­вержения способа, который данная Договаривающаяся Сторона по­считала обосновывающим опасения заявителя (...)» (Nsona, 92).

121. Косвенное выдворение. Высылка иностранного гражда­нина одним Договаривающимся Государством в другое Договари­вающееся Государство (Государства, связанные Дублинской кон­венцией, заключенной в рамках Европейского Союза), причем это последнее Государство имеет право высылать в третье Государ­ство. Суд считает, что «косвенное выдворение в третью страну, которая также оказывается Договаривающимся Государством, никак не влияет на ответственность [первого Государства], которое долж­но следить за тем, чтобы заявитель не подвергся в результате реше­ния о высылке обращению, противоречащему статье 3 Конвенции. В этом контексте [первое Государство] также не может по своей ини­циативе взять за основу систему, установленную Дублинской кон­венцией, для установления в европейских странах обязанности вы­носить решения по ходатайствам о предоставлении убежища. В случае, когда Государства создают международные организации или, mutatis mutandis, заключают международные договоры в целях сотрудничества в различных сферах деятельности, защита основных прав может оказаться притворной. Было бы противоречащим целями и объекту Конвенции, если бы Государства-участники были бы ос­вобождены от всякой ответственности с точки зрения Конвенции в рассматриваемой сфере деятельности. Суд принимает к сведению комментарии Высокого Комиссара ООН в отношении беженцев, со­гласно которым, хотя Дублинская конвенция преследует похвальные цели, ее эффективность может быть подорвана на практике различ­ными маневрами, которые предпринимают Государства-участники в отношении пределов предлагаемой защиты» (T.I. с. Royaume-Uni, Dec.).

122. Высылка: риск посягательства на право, гарантируемое статьей 3, со стороны лиц, не относящихся к государственной власти страны назначения. «Ввиду абсолютного характера гаран­тируемого права Суд не исключает того, что статья 3 может также применяться в случае, когда опасность исходит от лиц или групп лиц, которые не относятся к государственной власти. Также следует подчеркнуть, что риск является реальным, и что власти страны на­значения не в состоянии устранить его с помощью надлежащей за­щиты» (H.L.R. с. France, 40).

123. Высылка иностранного гражданина, осужденного за торговлю наркотиками, зараженного СПИДом. Медицинское ле­чение и неприспособленные санитарные условия в стране назначе­ния. Обращение, унижающее достоинство. «Государства-участники имеют право, в силу установленного принципа международного права и наряду с обязательствами, вытекающими для них из между­народных договоров, включая Конвенцию, контролировать въезд, проживание и выезд иностранных граждан. Суд также подчеркивает тяжесть нарушения, совершенного заявителем и осознает проблемы, с которыми могут столкнуться Государства-участники в их борьбе с целью защиты общества от зла, причиняемого притоком наркотиков из-за границы. Применение жестоких наказаний по отношению к лицам, занимающимся наркобизнесом, включая высылку иностран­ных торговцев наркотиками, каковым является заявитель, представ­ляет собой справедливый ответ на это зло» (D. с. Royaume-Uni, 46).

124. Высылка иностранного гражданина, осужденного за торговлю наркотиками, зараженного СПИДом. Медицинское ле­чение и неприспособленные санитарные условия в стране назначе­ния. Обращение, унижающее достоинство. «Однако когда Государ­ства-участники осуществляют право на высылку таких иностранцев, они должны принимать во внимание статью 3 Конвенции, которая закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Такова в точности причина, по которой Суд постоянно повторял в своих предшествующих постановлениях, касающихся экстрадиции, высылки или выдворения лиц в третьи Государства, что статья 3 категорически запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, и что гарантии, установленные в ней, применяются, даже если это лицо занималось наказуемой деятельностью» (D. с. Royaume-Uni, 47).

125. Высылка иностранного гражданина, осужденного за торговлю наркотиками, зараженного СПИДом. Медицинское ле­чение и неприспособленные санитарные условия в стране назначе­ния. Обращение, унижающее достоинство. Отсутствие умышлен­ных действий со стороны властей этой страны. «За исключением этих случаев и учитывая фундаментальное значение статьи 3 в сис­теме Конвенции, Суд должен оставить за собой гибкость, достаточ­ную для того, чтобы говорить о применении этой статьи в других могущих возникнуть ситуациях. Итак, ему не запрещается рассмат­ривать жалобу заявителя на основании статьи 3, если риск обраще­ния, запрещенного в стране назначения, которому подвергся по­следний, вызван обстоятельствами, которые не могут повлечь, непосредственно или нет, ответственность государственных властей этой страны, или которые, взятые отдельно, сами не нарушают нормы этой статьи. Ограничение таким образом сферы действия статьи 3 было бы равносильно снижению ее абсолютного характера. Однако в этом контексте Суд должен подвергнуть строгому рассмотрению все обстоятельства дела, особенно личное положение зая­вителя в Государстве, которое его высылает» (D. с. Royaume-Uni, 49).

126. Высылка осужденных иностранных граждан, получив­ших за границей медицинское лечение. «Иностранные граждане, которые отбыли наказание в виде тюремного заключения и в отно­шении которых есть постановление о высылке, не могут в принципе притязать на право остаться на территории Государства-участника для того, чтобы получить медицинскую, социальную или другую помощь, которая предоставлялась Государством, которое его высы­лает, во время их нахождения в тюрьме» (D. с. Royaume-Uni, 54).

127. Высылка иностранного гражданина вследствие уголов­ного осуждения, пораженного серьезной болезнью. Обращение, противоречащее статье 3. Отмена решений о высылке. Назначе­ние места жительства. Меры, способные упразднить угрозу вы­сылки заинтересованного лица. Факт, способный обеспечить раз­решение спора. «Эта мера, с точки зрения статьи 3 Конвенции, своей непрерывностью и продолжительностью выражает желание властей (...) позволить заинтересованному лицу получить уход, которого требует его настоящее состояние здоровья, и гарантирует ему при­сутствие в настоящее время на французской территории. (...).

Суд видит в этом обязанность Правительства не высылать лицо в его родную страну, по крайней мере, до появления новых обстоя­тельств, какими бы они не были, которые оправдали бы новое рас­смотрение дела, причем угроза насилия исчезла» (В.В. с. France, 37).

Назад

VI. Разное

---------- Толкование ----------

128. Запрещение обращения рассматриваемой нормой отно­сится, в первую очередь, к случаям, когда лицо оказывается в руках представителей государственной власти.

Когда лицо оказывается лишенным свободы, применение к нему физической силы, когда оно не вызвано его поведением, посягает на человеческое достоинство и представляет собой, в принципе, нарушение права, гарантируемого статьей 3. Речь идет о принципе, из которого не может быть сделано никаких исключений. В действительности, даже бесспорные трудности в борьбе с преступно­стью не могут вести к ограничению защиты физической неприкос­новенности лица.

Также очевидно, что при исполнении наказания следует руко­водствоваться теми же принципами уважения достоинства и фи­зической неприкосновенности лица.

129. Арест вследствие насильственного вмешательства по­лиции. Отсутствие немедленной медицинской помощи. «Комиссия считает, что в ситуации этой жестокости, вытекающей из применения силы полицией, государственные власти должны, в силу статьи 3 Кон­венции, принять меры, имеющие целью гарантировать физическую неприкосновенность лица, которое оказывается под ответственностью полицейских, судебных или пенитенциарных властей.

Позитивная специфическая обязанность возлагается на Государ­ство, в соответствии со статьей 3 Конвенции, для того чтобы защи­тить физическую неприкосновенность лиц, лишенных свободы. От­сутствие соответствующего медицинского ухода в подобной ситуации должно быть расценено как бесчеловечное обращение» (CommEDH, Hurtado, Avis, 79).

130. Обращение, могущее иметь место в отношении паци­ентов психиатрических больниц. «Положение подчиненности и беспомощности, которое характеризует пациентов, помещенных в психиатрические больницы, требует еще большей бдительности при осуществлении контроля за соблюдением Конвенции. Если меди­цинские власти должны принять решение — на основе норм, при­знанных в их науке — об использовании лечащих средств, при не­обходимости с применением силы, для сохранения физического и психического здоровья больных, полностью неспособных к самооп­ределению, и за которых они отвечают, последние больше не защи­щаются статьей 3, от требований которой не может быть никаких отступлений.

Конечно, установленные медицинские концепции являются, в принципе, решающими в данном случае: по общему правилу, не может считаться бесчеловечной или унижающей достоинство мера, вызванная терапевтической необходимостью. Тем не менее, на Суд возлагается обязанность проверить, была ли необходимость доказа­на убедительным способом» (Herczegfalvy, 82).

131. Телесные наказания. «Телесное наказание может оказаться несовместимым с достоинством и физической неприкосновенностью лица, защищаемыми статьей 3» (Costello-Roberts, 30).

132. Обращение с заключенным лицом. Терроризм. «Потреб­ности следствия и бесспорная сложность борьбы с преступностью, в частности с терроризмом, не могут вести к ограничению защиты фи­зической неприкосновенности лица» (Tomasi, 115).

133. Плохое обращение во время нахождения под стражей. Террористическая преступность. «Суд повторяет, что в отноше­нии лишенного свободы лица применение физической силы, которое не было вызвано его собственными действиями, унижает человече­ское достоинство и, в принципе, является посягательством на право, закрепленное статьей 3 Конвенции» (Dikme, 90).

134. Частная и семейная жизнь. Место жительства. Унич­тожение жилых, домов и движимого имущества силами охраны по­рядка в рамках операции по сохранению порядка. «Не вызывает ни­какого сомнения, что эти действия, дополнительно к нарушениям статьи 3, представляют особо тяжкое и неоправданное вмешательст­во в право заявителей на уважение их частной и семейной жизни и их жилища, а также их имущества» (Selcuk et Asker, 86).

135. Бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Исчезновение сына заявительницы. Отсутствие какой-либо офици­альной информации о судьбе последнего. Душевные муки и страдания заявительницы. «С учетом изложенных выше обстоятельств, а также того факта, что заявительница, будучи матерью жертвы нарушения прав человека, сама является жертвой безразличного отношения вла­стей к ее душевным мукам и страданиям, Суд считает, что Государ­ство-ответчик нарушило статью 3 Конвенции (...)» (Kurt, 134).

136. Условия содержания в местах лишения свободы. Отно­сительная изоляция. Специальный режим содержания. Констата­ции Комитета против пытки. «Суд отмечает, что Европейский Ко­митет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (СРТ) выразил, в своем отчете, опубликованном 4 декабря 1997 г., сомнения отно­сительно необходимости некоторых ограничений, введенных этим режимом (а именно "полное отстранение от участия в культурной, развлекательной, спортивной деятельности; отстранение от труда; ограничения, касающиеся возможности прогулки") для достижения преследуемых целей.

Суд, в свете объяснений, представленных Правительством, не может, однако, разделить эти сомнения в данном случае. Заявитель был помещен под специальный режим из-за особо тяжких наруше­ний, в совершении которых он был признан виновным и за которые он был осужден, особенно из-за преступлений, связанных с мафией. Заявителю было запрещено организовывать культурную, развлека­тельную и спортивную деятельность в той мере, в какой встречи с другими заключенными могли бы быть использованы для возобнов­ления контактов с преступными организациями. Это же относится к возможности прогулок. Заявитель не доказал, что эта забота властей (...) не имела основания или была неразумной» (Messina n I, Dec.).

137. Запрещение обращения в соответствии со статьей 3. В частности: применение к заключенному физической силы. Заявле­ния, сделанные заинтересованным лицом перед судьей и карабине­рами, порождающие правдоподобные подозрения о том, что заин­тересованное лицо подверглось спорному обращению в тюрьме. «Суд считает, что в случае, когда лицо утверждает, заявляя требова­ние, что оно подверглось обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, со стороны полиции или других сравнимых государст­венных служб, эта норма, рассматриваемая в совокупности с общей для всех Государств обязанностью, следуя статье 1, "обеспечить ка­ждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, опре­деленные в Конвенции", требует по своему смыслу, чтобы в какой-либо форме проводилось эффективное официальное расследование. Это расследование, наподобие расследования, требуемого статьей 2. должно привести к установлению личности и наказанию ответст­венных лиц. Если бы это было не так, общий законный запрет пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, невзи­рая на свою существенную значимость, был бы неэффективным на практике, и в некоторых случаях представители Государства могли бы пренебрегать, пользуясь квазиненаказуемостью, правами тех. кто находится под их контролем » (Labita, 131).

138. Запрещение обращения в соответствии со статьей 3. В частности: применение к заключенному физической силы. От­сутствие какого-либо медицинского доказательства того, что это обращение достигло уровня жестокости, требуемого рассматриваемой нормой: аргумент, представленный Правительством на су­дебном заседании. «Однако, если верно, что этот аргумент не был представлен на досудебных стадиях, Суд, тем не менее, должен его исследовать, учитывая значимость и важность любого возможного установления нарушения статьи 3 Конвенции» (Labita, 123).

139. Виды «обращения», вытекающие из статьи 3 Конвен­ции. Страдания из-за болезни. «Судебная практика говорит о "пло­хом обращении", достигшем минимального уровня жестокости и подразумевающем причинение тяжких телесных повреждений или сильных физических или моральных страданий. Обращение может рассматриваться как унижающее достоинство и таким образом на­рушать запрет, установленный статьей 3, если оно оскорбляет или унижает лицо, если оно свидетельствует об отсутствии уважения его человеческого достоинства, даже его принижает, или если оно по­рождает у лица, о котором идет речь, чувства страха, подавленности и неполноценности, способные сломить его моральное и физическое сопротивление. Страдания по причине болезни, появившейся есте­ственным образом, физические или психические, могут подпасть под действие статьи 3, если они окажутся или будут подвержены риску оказаться обостренными лечением, если оно следует из усло­вий содержания в местах лишения свободы, высылки или других мер, за которые власти могут быть привлечены к ответственности» (Pretty, 52).

140. Обращение, относящееся к статье 3. Запрещение само­убийства. «Статья 3 должна толковаться в сочетании со статьей 2, которая с ней всегда была связана тем, что закрепляет основопола­гающие ценности демократического общества. Как было подчеркну­то выше, статья 2 Конвенции предусматривает, прежде всего, за­прещение применения силы или любого другого действия, способного вызвать смерть человека, и она никоим образом не пре­доставляет лицу право требовать от Государства, чтобы оно допус­тило или содействовало его смерти» (Pretty, 54).

141. Обращение, относящееся к статье 3. Запрещение само­убийства. Заявление об освобождении от уголовного преследова­ния. «Требовать от Государства, чтобы оно удовлетворило это заяв­ление, значит обязать его поддержать действия, имеющие целью прервать жизнь. Тем не менее, подобное обязательство не может следовать из статьи 3 Конвенции» (Pretty, 55).

содержание

Статья 4

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: