Образ вампира в фольклоре стран Восточной Европы, Греции и России

Мы объединили вампиров Восточной Европы, России и Греции в одну группу, потому что они обладали рядом схожих качеств. Именно эти качества потом перешли к вампирам в большинстве английских готических рассказах и романах. Популярность в Западной Европе образ восточноевропейского вампира обрел на рубеже XVII- XVIII вв. Возможно, это было связано с политической обстановкой на Балканах. В то время многие нынешние восточноевропейские страны находились под властью Османской империи, с которой шли войны и у которой были отвоеваны Священной Римской империей Венгрия, Трансильвания и северная Сербия. В это время писались трактаты о вампирах (самый подробный трактат Огюстена Кальме «Рассуждения о явлении ангелов, демонов и духов, а также призраков и вампиров, в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии»), а случаи вампиризма впервые начали официально фиксироваться австрийскими властями. Также такой интерес, может быть связан с романтизмом, представители которого проявляли интерес к фольклору. Второй всплеск интереса, выраженный уже в форме художественной литературы приходился на начало XIX века и совпал с началом освободительного движения славянских народом, находящихся под игом Османской империи. Оно получило большое сочувствие и поддержку в странах Западной Европы.

В отличие от Ирландии, в Румынии не существовало легенд о лордах, ставших кровопийцами, но там была наиболее выражена связь вампиризма и колдовства. Считалось, что вампирами после смерти становились некрещеные дети, самоубийцы, ведьмы и колдуны, седьмой ребенок в семье, ребенок, родившийся в сорочке; тот, на чью мать во время беременности посмотрел вампир. Оживляла же мертвое тело вампира, по поверьям румын, его собственная душа, а не вселившийся в его труп демон.

Румыны называли своих вампиров «моройя» (moroi) и «стригойя» (strigoi). Б. Каррен пишет, что термин «моройя» обозначал живого вампира (ведьму или колдуна) а «стригойя» - мертвого. М. Саммерс же утверждает, что оба этих определения относились как к живым, так и к мертвым вампирам и разница между ними была в частоте их использования («стригойя» использовалось чаще, чем «моройя», и являлось главным по отношении к «моройя»). В Буковине, например, слово «стригойя» относилось только к живым вампиром и практически являлось синонимом слова «ведьма». Возможно, это слово пришло из Рима: стригами на латинском называли ведьм, способных превращаться в птиц.

По Б. Каррену, в румынских легендах моройи являлись живыми колдунами: они могли превращаться в животных и выходить во сне из своего тела, чтобы вредить людям. После смерти они становились стригойями. Первыми жертвами вампира всегда становились его родственники. Также, по румынскому поверью, вампир не мог назвать имя человека трижды, поэтому румынские крестьяне не отзывались по ночам, пока их имя не прозвучало три раза (такое же поверье существовало и в Греции).

Способы предотвратить появление мертвого вампира были разнообразны, достаточно многочисленны и зависели от области страны. Одним из распространенных способов был кол в сердце. Также в гроб клали освященный ладан и просо (считалось, что вампир, когда очнется, будет его пересчитывать). Пшено также рассыпали и на поверхности могилы – с той же целью. Могли засунуть в рот чеснок, а ноги оплести гирляндами из шиповника (если бы мертвец попытался встать, то шиповник его бы уколол). Считалось, и что некоторая еда и травы делали кровь неприятной для стригойи: к таким относились вино и лук, но о чесноке в этом качестве не упоминалось, хотя чеснок, как и розы, применялся для защиты домов и скота. Им натирали окна, а гирлянды из чеснока вешали в дверях, как и гирлянды из роз.

Одним из способов опознать могилу вампира был посадить на белую кобылу мальчика семи лет и пустить ее среди могил. Считали, что через могилу вампира лошадь переступить не могла. Чтобы точно определить вампира, могилу вскрывали и осматривали тело. Труп вампира оказывался не подверженным разложению, его ногти и волосы сильно отросшими по сравнению с моментом смерти, а тело наполненным свежей кровью (иногда кровью был вымазан рот). Чтобы окончательно убить вампира, нужно разрушить его тело. Для этого вгоняли в сердце кол из боярышника (при этом шла свежая кровь у трупа), отрубали голову (рот при этом могли набить чесноком или цветами боярышника) и сжигали на костре. Обычно применяли комбинацию всех этих способов. Также в некоторых областях страны (например, в Валахии) считалось, что вампир не мог выходить из своей могилы в субботу, и поэтому она являлась самым лучшим днем для его уничтожения.

В Болгарии образ вампира достаточно сильно отличался от образа вампира Восточной Европы. Вампиризм там мог передаваться по наследству. Дж. Мелтон в «Энциклопедии вампиров» упоминает, что основной причиной превращения покойника в вампира у болгар являлось несоблюдение похоронных обрядов. В болгарских легендах вампир выходил из могилы через девять дней после смерти в качестве духа и был больше похож на домового или полтергейста. Но после сорока дней он обретал тело и даже мог притворяться человеком. Тогда же он и начинал пить кровь, причем преимущественно из скота. Болгары считали, что единственная ноздря являлась отличительной особенностью вампира. Чтобы его уничтожить, вампира просто сжигали живьем. Другой способ – заключить дух вампира в бутылку со специальной пробкой, с внутренней стороны которой есть кусочек иконы, и сжечь потом уже бутылку. М. Саммерс отмечает, что такое поверье существовало только у болгар и, вероятно, пришло к ним из Турции.

В Древней Греции кровопьющие существа представлялись не ожившими мертвецами, а демонами, такими как ламия – полуженщина-полузмея. Когда-то она была прекрасной женщиной. По одной легенде, в нее влюбился Зевс, но ревнивая Гера узнала об этом и убила всех детей Ламии от Зевса, а саму Ламию превратила в чудовище. По другой, Ламия, потерявшая своих детей, умерших от болезни, в отчаянии прокляла богов, и боги превратили ее в чудовище за богохульство. Но в любом случае, завидуя счастливым матерям, она выкрадывала их детей из колыбелей и выпивала из них кровь. В более поздних легендах она умела принимать облик прекрасной женщины, а кровь пила уже из соблазненных ею мужчин, что обнаруживает сходство ее образа с образом шотландских Леннан Сидх, Глейстиг и Баобхан Ситх. Также в Древней Греции существовали поверья об эмпусе (empusae), демоне с ослиными ногами, принадлежавшем, по некоторым легендам к свите Гекаты и пьющем кровь у припозднившихся путников. Также существовали предания о женщинах-демонах геллоудах и стринглах, которые высасывали, как и Ламия (lamia), кровь из младенцев, отчего те становились капризными и больными. Как мы видим, образ этих существ больше похож на образ вампиров Западной Европы, чем Восточной. Но в современной Греции существовали совсем другие предания.

Б. Каррен утверждает, что современные предания о вампирах окончательно оформились в Греции к XVII в. Вполне вероятно, что их появление связано с распространением православия в этой стране. Саммерс пишет, что изменение фольклора связано с влиянием славян, и само слово «вриколакс» (vrykolakas), которым греки называют вампира, пришло из славянских языков, а слово «вампир», являющееся греческим, не употреблялось. При этом слова, похожие на греческое «вриколакс», обозначали обычно у славян не вампира, а оборотня. Но у греков оно также обозначало разные виды неупокоившихся мертвецов, не относящиеся к вампирам. Существовало и отдельное, чисто греческое название для вампиров - «тумпаниакос», что означало «раздутый как барабан». Считалось, что такие вампиры имели черную кожу и раздутое от выпитой крови тело, за что они и получили такое прозвище.

Причин появления вампира у греков было много. Туда входили отлучение от церкви, рождение или зачатие в Святой праздник, турецкое происхождение, брак с иностранцем, порочная жизнь, занятие колдовством, смерть от чумы, отсутствие крещение, поедание мяса случайно убитого животного, а не специально зарезанного и многое другое. Тело вампира считалось одержимым демоном.

Это суеверие, связанное с браком с иностранцем имеет глубокие корни. Дж. Фрэзер пишет, что в древности все иностранцы считались колдунами, и общаться с ними можно было только после особых обрядов. Также стоит вспомнить, что связь вампиров с колдовством существует в преданиях почти всех восточноевропейских стран. Так что, скорее всего, эта причина появления вампира – отголосок древнего табу.

Запрет на поедание мяса случайно убитого животного, а не специально зарезанного, вероятно, является остатком древних охотничьих поверий, по которым душу убитого нужно было обязательно умилостивить, иначе он отомстит.

Как можно увидеть, как в греческих, так и в румынских легендах большинство причин появления вампиров связано либо с нарушением некоего табу (религиозного или суеверного), например, самоубийство, колдовство, зачатие в церковный праздник и т.д. или с осквернением, например, переход животного через тело умершего, взгляд вампира на беременную женщину.

Как уже выше говорилось, в Греции существовало поверье о том, что вампир может позвать человека только один или два раза. Тот, кто отзывался на его зов, умирал в течение суток. Это суеверие опять явно идет из древности, когда считалось, что имя человека является его неотделимой частью, а настоящие имена старались не открывать чужим людям и не произносить в местах, где их могут услышать злые духи.

Для уничтожения вампира приглашали священника, который проводил специальные обряды над могилой. В некоторых областях страны верили, что такой обряд должен был проводить только епископ, а само действие должно происходить в субботу. При успешном завершении обряда, тело разлагалось прямо на глазах. Но это средство не всегда оказывалось действенным. Тогда тело вампира уничтожалось: его сжигали на костре. Такой метод упокоения применялся не только к настоящим вампирам, но и к любым неупокоенным мертвецам. Также труп могли разрубить на части и заново похоронить.

Характеристикам образа венгерских вампиров Саммерс уделяет мало внимания. В «Истории вампиров» он пишет, что человек, на которого напал вампир заболевал неизвестной болезнью, начинал слабеть и, в конце концов, умирал от анемии. Больные описывали вампира, как тень за спиной или белое свечение. Когда вампира убивали, то к его жертвам возвращались силы, отнятые им, и они выздоравливали. Но это несколько противоречит легендам, которые приводит М. Саммерс в другой книге. В «Вампирах в легендах и преданиях» образ венгерского вампира очень напоминает образ румынского: первым приходит именно к родственникам и представляет собой мертвое тело, обладающее подобием жизни. Способ обнаруживать вампира тоже ничем не отличался от румынского. Когда могилу вскрывали, то обнаруживали неразложившийся труп с румяным лицом и отросшими волосами и ногтями. Единственным же способом борьбы было сжечь тело предполагаемого вампира, предварительно отрубив голову. Такую же процедуру проделывали и с телами жертв вампира.

В России вампиров называли упырями. Поверья о них были распространены в нынешней Украине, Белоруссии и близких к ним губерниям. Они поднимались из могил и высасывали кровь из спящих людей, отчего те умирали, предпочитая особенно кровь младенцев. По поверьям, упыри прогрызали двери зубами, чтобы добраться до людей. Но с криками петухов упырь падал замертво на том же месте, где стоял. Поэтому одним из способов обезвредить упыря был занять его могилу и не пускать его туда до рассвета. Одно из русских сказаний об упырях, записанных Афанасьевым звучит так: «Ехал мужик ночью домой и повстречал человека в красной рубахе и новом полушубке. Путник попросил подвезти его и приехал вместе с мужиком в деревню. Начали они подъезжать к воротам разных дворов. Мужик видит, что ворота открыты, а путник говорит, что заперты. Это потому, что на тех воротах были кресты. а путник был упырь и не мог пройти в ворота с крестом. Но вот подходят они к одной избе. Ворота у ней на запоре и на них висит огромный замок, но креста нет. И ворота вдруг сами собой отворились. Вошли в избу, где спали старик и молодой парень. Спутник мужика взял ведро, поставил его около парня на полу и ударил парня в спину. Тотчас из спины полилась прямо в ведро алая кровь. Упырь нацедил полное ведро и выпил его одним духом. Потом также «подоил» старика, а утолив аппетит, позвал мужика, который его вез: пойдем, дескать, ко мне. И в тот же миг оба очутились на кладбище. Упырь уже облапил мужика и хотел его втащить в могилу, да по счастью как раз в это время запел петух, и мертвец сгинул. А на утро те люди, старик и парень, оба умерли»[22].

Признаки упыря у трупа были такими же, как и в других странах Восточной Европы: неразложившееся тело с румяным лицом и запекшейся кровью на губах.

Уничтожали упыря, отрубая голову и сжигая труп. Однако в довольно многочисленных сказках об этих существах часто упоминается, что из тела уничтожаемого упыря будут лезть различные гады (змеи, ящерицы, крысы, насекомые), которых тоже нужно убить, иначе дух упыря уцелеет и продолжит свои злодеяния.

Во всех других странах Восточной Европы поверья о вампирах могли отличаться друг от друга только в деталях. Основа была неизменной: вампир являлся восставшим из гроба трупом, пьющим кровь из живых, а самым верным методом его уничтожения – это сжечь его тело, предварительно проткнув колом.

Как мы увидим во время анализа выбранных произведений, литературный образ вампира в английской литературе будет опираться именно на предания восточноевропейских стран, возможно, в некоторой степени, на ирландские. Оттуда будут заимствованы сама сущность вампира (оживший мертвец), некоторые причины его появления, а также способ уничтожения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: