Серебряный ошейник» Гарри Килворта

Данное произведение малой формы было опубликовано в 1989. Оно очень характерно для современной литературы о вампирах. Повествует оно о молодой женщине, полюбившей вампира, и ювелире, которому она заказала серебряный ошейник для защиты от своего возлюбленного. В конце концов, она и сама превращается в вампира.

Если говорить о внешнем облике вампира, то рассказчик описывает произошедшие с женщиной изменения так: «She came. There was a scratching at the casement windowpane in the early hours of the morning and I opened it and let her in. She had not changed. If anything, she was more beautiful than ever, with a paler color to her cheeks and a fuller red to her lips»[73]. («Она пришла. Однажды рано утром я услышал легкое царапанье по оконной раме, открыл дверь и впустил ее. Она не изменилась. Я бы даже сказал, что бледные щеки и полные алые губы сделали ее еще прекраснее»[74]).

Здесь мы видим типичную для образа вампира в современной английской литературе внешность: бледное лицо и полные красные губы. Мы уже неоднократно говорили о бледности вампиров и что она несвойственна для образа фольклорных восточноевропейских вампиров. Также стоит добавить, что полные красные губы были, по румынским легендам, свойственны женщинам-стригойям.

В этом рассказе присутствует упоминание серебра в качестве способа защиты от вампиров. В фольклоре он нигде не упоминается, но в литературе является достаточно распространенным, особенно в произведениях XXI в., как и способ проникновения вампира в дом: через окно, хотя в фольклоре обычно конкретно не указывается, как именно вампир проникает в жилище.

Упоминаются и освященные предметы, служащие защитой от вампира: «“Holy water,” I said. “I’ve injected holy water into me veins”». («– Это святая вода, – пролепетал я. – Я ввел себе в вену немного святой воды»).

Такой способ защиты опять же нигде не фигурирует в восточно-европейском фольклоре, хотя в румынских поверьях рассказывалось о веществах, способных сделать кровь неприятной для вампира, но святая вода в этом качестве не упоминалась.

В этом произведении также присутствует мотив эйфории от укуса вампира: «There was just a hint of pain in my throat – a needleprick, no more, and then a feeling of drifting, floating on warm water, as if I had suddenly been transported to tropic seas and lay in the shallows of some sunbleached island’s beaches. I felt no fear – only, bliss»[75]. («Внезапно я почувствовал легкую боль в шее, словно ее укололи иголкой, и тут же словно погрузился в теплую воду. Укачивая, эти волны медленно понесли меня куда‑то; я словно плыл в ласковых волнах тропического моря, недалеко от залитого солнцем белоснежного песчаного берега. Я не испытывал страха… только блаженство»[76]).

Заметим, что мотив эйфории от укуса является полностью вымыслом автора и отсутствует в европейском фольклоре.

Можно сказать, что в этом образе вампира почти полностью отсутствует фольклорная составляющая. Он является прекрасной иллюстрацией того, что тенденция антропормофизации и эротизации образа вампира начала достигать своего пика ближе к концу ХХ века. Образ вампира полностью очеловечен: вампир влюбляется в человеческую женщину, и она отвечает ему взаимностью. Превращение вампира же в вампира делает женщину «еще красивей». Несмотря на то, что этот сюжет не совсем нов и, вероятно, первым произведение о любви человека и вампира является произведение Теофиля Готье «Любовь мертвой красавицы» («La morte amoureuse»), написанное в 1836 г., популярность он приобрел только в наше время. В данный момент образ вампира окончательно слился с образом идеального любовника, и из horror-литературы большей частью перешел в фантастические любовные романы, которых иногда называют «романтическим фэнтези» или «любовной фантастикой» и часто являющимися достаточно низкопробной литературой. Самым известным примером этого жанра можно назвать всемирно известные «Сумерки» Стефани Майер. Причиной того, что именно вампир был выбран на эту роль, возможно, является именно сочетание Эроса и Танатоса, секса и смерти, которое когда-то, в XIX в. и даровало этому образу такую популярность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Цели и задачи, поставленные в квалификационной работе, выполнены. Были исследованы шесть английских произведений малой формы XIX-XX вв. и найдены изменения, которым подвергся литературный образ вампира, а также проанализированы тенденции этих изменений.

В первой главе мы рассмотрели некоторые подходы к классификации жанров в западноевропейском литературоведении и различные формы малой прозы в английской литературе, особое внимание уделив так называемым «short story», их происхождению и внутрижанровой классификации.

Во второй главе был показан фольклорный образ вампира в преданиях европейских народов и прослежены его общие черты. В третьей главе мы проследили изменения, которым подвергся образ вампира в рассматриваемых произведениях, и определили возможную причину трансформации образа вампира.

Описывая фольклорные представления об образе вампира в разных странах Европы, мы выделили два раздела: один о странах Западной Европы, второй – о восточноевропейских странах, Греции и России. Изначально мы предполагали, что сходство преданий и легенд будет обуславливаться территориальной близостью. Но проведенные исследования позволяют сделать вывод, что такая точка зрения не совсем верна. В итоге мы пришли к выводу, что эти страны могут быть разделены на две группы, но уже по основным чертам образа вампира, господствующего в данном фольклоре. К первой группе, которая включает в себя Германию, Францию, Шотландию, Уэльс, и Древнюю Грецию, относятся страны, где вампиры предстают как стихийные духи или демоны, причем преимущественно имеют женский облик. Можно сделать вывод, что это отголоски каких-то древних верований, где главную роль играли культы богинь. Ко второй группе относятся Германия, Румыния, Россия, современная Греция, Ирландия и другие восточноевропейские страны, где вампир является в образе ожившего мертвеца. Именно фольклор второй группы и послужил источником для образа вампира в английской литературе.

Изначально образ вампира пришел в западную литературу из восточноевропейского фольклора. Возможно, это явилось следствием интереса к политическим событиям, развернувшимся на Балканах и совпавшим со стремлением к некоторой экзотике. В третьей главе мы проанализировали шесть английский произведения малой формы о вампирах, написанных в XIX-XX вв. веке: «Вампира» Джона Полидори, «Кармиллу» Шеридина Ле Фаню, «Освободи» Мэри Чолмондли, «Эйлмера Вэнса и вампира» Элис и Клода Эскью, «Вампира из Кальденштайна» Фредерика Коулса и «Серебряный ошейник» Гарри Килворта. Подводя итоги анализа, следует отметить, что, как мы и предполагали, истоки образа литературного вампира находятся в восточноевропейском, и, возможно, отчасти в ирландском фольклоре (оттуда мог прийти образ лорда-вампира, который был достаточно распространен в ирландских сказаниях).

Однако, уже в первом произведении о вампирах («Вампире» Джона Полидори) этот образ значительно отклоняется от фольклорного. Начинается тенденция очеловечивания и эротизации вампира. Фольклорные истоки здесь достаточно сложно найти, и можно сделать вывод, что на образ лорда Ратвена сильно повлияли как образы самого Байрона и героев его произведений, так и общие тенденции романтизма – главного литературного течения того времени.

В «Кармилле» фольклорные истоки прослеживаются, наоборот, очень ясно, Шеридан Ле Фаню очень внимательно относится к фольклору, но начатая Полидори тенденция очеловечивания и эротизации отчетливо видна и в этом произведении. Возможно, на такую трансформацию образа повлияла пуританская мораль Викторианской эпохи. Объект вожделения вампира является жертвой и действует против своей воли, что полностью снимает с него вину. Вампир исполняет роль суккуба или инкуба. Эта роль окончательно закрепляется за вампиром, и такое положение дел не изменится и в последующем столетии.

В «Освободи» Мэри Чолмондли, сам вампир так не появляется. По тому, что о нем рассказывается, нельзя определить точную фольклорную принадлежность, нельзя даже сказать, был ли это действительно вампир или другое существо. Но этот образ нежити, потерявшей все человеческое, по свое сути довольно близок к восточноевропейскому вампиру. Однако это произведение является исключением из правил и на его примере нельзя проследить и какие-либо тенденции.

В «Эйлмере Вэнсе и вампире» Клода и Эли Эскью мы видим несомненную тенденцию эротизации образа вампира, хотя тенденция антропоморфизации отсутствует. Также можно найти достаточно явные отсылки к восточноевропейскому фольклору. Кроме того, в этом произведении прослеживаются очень древние мотивы, пришедшие из сказок и мифов.

«Вампир из Кальденштайна» Фредерика Коулса был написан явно под сильным влиянием романа Брэма Стокера «Граф Дракула». Образ вампира-аристократа в этом произведении типичен для многих произведений, созданных уже после выхода в свет этого романа. Образ графа Дракулы почти полностью заменил образ фольклорного вампира в качестве прообраза для последующих произведений. Несмотря на это, было найдено достаточно отсылок к европейскому фольклору. Тенденция антропоморфизации продолжилась и в этом произведении.

В «Серебряном ошейнике» Гарри Килворта обе тенденции достигли своего апогея, а фольклорные отсылки очень незначительны. Источником образа вампира в этом произведении, скорее всего, послужил некий усредненный образ вампира, сложившийся из предшествующих произведений. Фольклор в качестве этого источника окончательно ушел на задний план. Также появляется мотив любви человека и вампира, который приобретет огромную популярность в XXI в.

Резюмируя, можно сказать, что с течением времени образ вампира стал терять свои фольклорные корни, а тенденции эротизации и антропоморфизации образа вампира продолжали усиливаться. Образ вампира окончательно слился с образом идеального любовника и перешел из horror-литературы в любовные романы, а из жанра романа в произведения малой формы. И сегодня тема вампиризма часто присутствует именно в произведениях малой формы, но изучение данной жанровой тенденции требует дополнительных изысканий

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: