Российско-русский менталитет как фактор политики

Российско-русский менталитет его наиболее авторитетный исследователь Г. Федотов сравнивает с двухжелтковым яйцом – эллипсом с двумя разнозаряженными центрами, между которыми развертывается постоянная борьба-сотрудничество, сочетающая притяжение и отталкивание смысловых полюсов. Механизм его действия подобен маятнику, движущемуся от одного полюса к другому (рис. 7).

Рис. 7. Российско-русский менталитет

Можно вспомнить сетования Ф.М. Достоевского: «Широк русский человек, надо бы сузить». Сам по себе русский человек не подводится под какую бы то ни было установленную норму и для внешнего наблюдателя где-то и в чем-то ненормален: в смысле непросчитываем, до конца не понятен. Так, он доверчив (от природы), но, вместе с тем, осмотрителен (от опыта истории). Его можно обмануть умом (он никогда не в претензии: на всех хватит), но не чувством: по полутонам, нюансам он безошибочно «острым глазком» (В. Розанов) определяет, кто есть кто. Американец судит о себе по тому, чего он ДОСТИГ, не слишком смущаясь вопросом, кто он ЕСТЬ. И это понятно: цивилизация, находящаяся в непрерывном движении и ставящая превыше всего успех, не дает людям ни времени, ни возможности вязнуть в онтологических основах бытия. Русский мыслит прямо противоположно. У нас не очень важно, чего ты ДОСТИГ, но все хотят понять, кто ты ЕСТЬ, уповая на Высший суд, которому все ведомо.

Современные исследователи отмечают: «Русский национальный тип – соединение несоединимого, странная синтетичность, последовательность и гармония противоречий: бесшабашности и целеустремленности, краснобайства и сдержанности, лени и трудолюбия, бескультурья и величайшей культуры. Его отличают поразительная отмобилизованность в экстраординарной и удивительная аморфность, дряблость в ординарной жизни»[12].

В исторической жизни русский народ и анархист, и государственник: в условиях войны или при осознании надвигающейся опасности он государственник; в мирной жизни, такой редкой для истории России, он анархист.

У русских как численно большой нации в условиях очень низкой плотности населения и тесного взаимодействия с другими этносами не мог выработаться общенациональный коллективизм, стремление к объединению по сугубо этническому признаку (подобное тому «чувству единой нации», которое присуще, например, немцам). Но с другой стороны, без определенных форм коллективизма русский народ не смог бы сохраниться как этнос. Поэтому коллективизм русских имеет двойственный характер: это общинный коллективизм в отношениях между ближними (артельность труда, община, патриархальность в межличностных связях) и мобилизационный коллективизм в отношениях между дальними. Слово «мобилизационный» использовано здесь, чтобы подчеркнуть, что коллективизм этот проявляется лишь в чрезвычайных обстоятельствах.

Интересный анализ глубинных черт психологии русского народа предложил И. Ильин: «Душа народа находится в живой и таинственной взаимосвязи с его природными условиями и поэтому не может быть достаточно объяснена и понятна без этой взаимосвязи»[13]. Колеблющийся климатический ритм, экстремальность истории обусловили такие черты национального характера, как горение и покой, сосредоточенность и расслабленность, стремительность и сонливость, страстность и равнодушие, т.е. широкий диапазон настроений и колебаний.

Противопоставляя себя так называемой прогрессивной народопоклонческой интеллигенции, И. Бунин писал, что в народе заложены два противоположных начала: доброе и злое, последнее легко превращает его в чернь, особенно при резких поворотах истории: «Народ сам сказал про себя: «из нас, как из дерева – и дубина, и икона», в зависимости от обстоятельств, от того, кто дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев»[14].

Скорее всего, будущее потребует от человека особой жизнестойкости, готовности жертвовать «правами человека» для сохранения вида, умение довольствоваться малым, опыта страданий. Именно эти свойства закодированы в русской культуре, менталитете народа, являются важнейшими компонентами архетипа. Социальный прогноз на обозримое будущее обещает человечеству если не «конец света», то:

1) более или менее длительную агонию из-за неспособности решить глобальные проблемы – Н. Моисеев, П. Бьюкенен, С. Хантингтон [15].

2) или вариант сравнительно устойчивого развития, в результате изменения типа цивилизации, когда духовные факторы становятся приоритетными. Именно Россия, как утверждает один из идеологов западного либерализма Дж. Сорос, ближе всего к подобной цивилизации[16]. Время требует регенерации соборных черт российского этноса. Эффективная стратегия развития России может быть выработана только опираясь на культурно-цивилизационную матрицу, бытийственные факторы длительного действия.

Развитие культуры.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: