Глава 50. Есть хочу

Урок прошёл не просто скучно, а невероятно, удручающе, омерзительно скучно. Амбридж заставила их читать ужасно нудный вводный параграф, в котором обстоятельно и очень убедительно доказывалось, что практическое применение Заклинаний для защиты от Тёмных Искусств опасно и совершенно излишне. Самым отвратительным было то, что уроки ЗОТС оказались спаренным, а значит, длились вдвое дольше обычного, и в неделю таких четырёхчасовых мучений в их расписании, составленном персонально для Партнёров, стояло два.

— Чёрт, это же сколько времени мы будем тратить совершенно бесполезным образом?! — простонал Драко, выходя из кабинета и совершенно не заботясь о том, слышит ли его Амбридж.

— И не говори, — Гарри вздохнул. — Могли бы подольше поспать.

— Придётся что-то придумать… — Малфой окинул Партнёра оценивающим взглядом, который быстро трансформировался в обещающий, стоило ему встретиться с вопросительным взором зелёных глаз.

На лице брюнета сама собой расплылась понимающая улыбка, а щёки предательски порозовели. Гарри воровато оглянулся и, убедившись, что коридор позади них пуст, приобнял слизеринца за талию, притягивая к себе.

— Ммммм, уверен, ты что-нибудь придумаешь, — прошептал он прямо в ухо блондина, опуская руку ниже и сжимая упругую подтянутую ягодицу.

— Это называется провокация, ты в курсе? — Драко повернул голову, встречаясь губами с губами Партнёра.

— Догадываюсь… — Гарри коснулся кончиком языка серединки нижней губы Малфоя и хотел было уже скользнуть им дальше, но блондин резко отпрянул, схватил его за руку и решительно потянул за собой к лестницам.

Поттер нехотя подчинился, решив, что любимый просто не настроен сейчас на ласки и не хочет пропускать обед, и был очень удивлён, когда вместо того, чтобы спускаться вниз к Большому Залу, Драко устремился куда-то наверх. Удивление сменилось пониманием только когда они достигли так хорошо известного им обоим коридора седьмого этажа. У гриффиндорца защемило сердце при виде до боли знакомой фисташково-зелёной обстановки Выручай-комнаты, в которой они провели столько счастливых часов.

— Я никогда не говорил тебе, что это точная копия моей комнаты в Малфой-Меноре? — тихо спросил Драко, и брюнет с изумлением уставился на него. — Вон на той картине, — слизеринец кивнул на холст с изображением светловолосого мальчика на метле, делающего мёртвую петлю, — мне пять лет. А вот это, — он указал на картину со вставшим на дыбы белым жеребцом, — мой конь Уроборос.

— А парусник? — спросил Гарри, совершенно по-новому смотря на такие привычные вещи в комнате.

— А парусник мне просто очень понравился, и я купил его на какой-то выставке за бешеные деньги, — Малфой с любовью посмотрел на картину.

В ней не было ничего особенного: море, небо, облака, парусник и три пальмовых листа, как бы обрамлявших его, но пронзительно-голубые краски с лёгким зелёным отливом и ощущение счастливого солнечного дня заставляло смотреть на неё снова и снова.

Открытие, что Драко, оказывается, настолько впустил его в свою жизнь, причём сделал это уже очень давно, так ошеломило гриффиндорца, что он даже забыл, для чего его, собственно говоря, сюда притащили. Однако Малфой очень быстро исправил это обстоятельство, совершенно недвусмысленно прижавшись пахом к его заду.

— Сейчас моя очередь, — шепнул он и положил руки на бёдра Партнёра, вжимаясь уже начинающей бунтовать плотью между его ягодиц.

Гарри моментально позабыл и про Амбридж, и про голод, и про появившееся у него мощное желание увидеть эту комнату, так сказать, «в оригинале». Он прогнулся в пояснице и слегка расставил ноги, в то время как нетерпеливая рука слизеринца скользнула в его брюки. Драко обхватил уже совершенно возбуждённый член гриффиндорца и стал поглаживать подушечкой большого пальца самый кончик головки, размазывая по ней выступившую капельку смегмы. Лёгкими, сводящими с ума движениям он понемногу отталкивал край крайней плоти, и её медленное скольжение заставило Гарри замереть, наряжено вслушиваясь в ощущения, пока желание получить нечто большее, чем невесомые прикосновения не пересилило удовольствие от изощрённой ласки. Поттер со стоном толкнулся в ладонь слизеринца и тот самодовольно улыбнулся. Избавив гриффиндорца свободной рукой от мантии, Малфой недолго думая провёл пальцем по его брюкам прямо между ягодиц, заставляя ткань расползтись в весьма удобном для его намерений месте. Продолжая ласкать член любимого дразнящими движениями, поворачивая руку каждый раз, когда она возвращалась к головке так, чтобы ладонь проскальзывала по самой чувствительной её части, Драко выпустил из плена брюк свой собственный член. Шепнув заклинание из брошюры «Джентельменского набора», от которого его ноющая плоть покрылась скользкой плёнкой смазки, Малфой развёл ягодицы Партнёра в стороны, насколько это позволяли неснятые брюки, и упёрся ею в плотно сомкнутое колечко мышц. Гарри вздрогнул и напрягся, ожидая болезненного вторжения в неподготовленное тело, но Драко отчего-то не стал двигаться дальше. Вместо этого он с удвоенным энтузиазмом стал двигать рукой, заставляя Поттера стонать и извиваться. С каждой секундой ощущение от твёрдой горячей плоти, слегка раздвинувшей уже немного расслабившиеся мышцы, становились всё острее, и в какой-то момент накатило отчаянное желание почувствовать её внутри, сопротивляться которому Гарри посчитал глупым и ненужным занятием. Закусив губу, он подался назад, медленно насаживаясь на упругий член, дрожа и сдерживая стоны. Ощущения от того, как растягиваются под его напором неподготовленные мышцы вкупе со знакомым ослепляющим удовольствием от ласковой руки, оказались настолько восхитительными, что когда головка наконец скользнула по простате, гриффиндорец глухо застонал и изо всех сил дёрнулся назад, насаживаясь на член слизеринца до упора. Драко охнул и подавил желание немедленно начать двигаться, ощутив вспышку боли, пронзившую его Партнёра. К счастью, она оказалась мимолётной, и очень скоро Малфой сначала осторожно, а потом всё яростнее и жёстче стал вколачиваться в отзывчивое тело, а Гарри — с хриплыми стонами подаваться ему навстречу. Понадобилось всего пара минут, чтобы распалённый такой необычной прелюдией Поттер с глухим рычанием кончил в так долго терзавшую его ладонь. Слизеринцу же понадобилось больше времени, так что обернувшийся к нему Гарри смог в полной мере насладиться красотой своего любимого аристократа во время оргазма. Как только судорога удовольствия немного отпустила, Драко без сил ткнулся лбом между лопаток гриффиндорца. Постояв так несколько секунд, Малфой вздохнул и сказал нечто такое, что заставило Поттера буквально онеметь из-за целой гаммы разнообразных эмоций, от обиды до самой настоящей ярости. После одной из самых восхитительной прелюдий в его жизни, страстного-горячего-безудерного-и-просто-охренеть-какого-офигительного секса и ярчайшего оргазма Драко Люциус Малфой уткнулся лбом в спину своего любовника-Партнёра-любимого-и-самого-дорого-человека-на-земле и будничным, почти скучающим тоном, произнёс:

— Есть хочу!

* * *

— Ну хватит уже, Гарри! Это уже даже не смешно!

— Конечно, не смешно, я вовсе даже и не смеюсь!

— Объявление о том, что ты неделю не будешь заниматься со мной сексом, я расцениваю не иначе, чем неудачную шутку!

— Будешь в следующий раз думать, что именно говорить своему Партнёру после того, как только что смачно оттрахал его в зад!

— Ты сейчас ведёшь себя как истеричная баба!

— Ласковое слово и мужику приятно!

— Гарри, я тебя не понимаю, я же вроде бы уже говорил, что люблю и всё такое! — Драко резко остановился посреди коридора, по которому они шли на отработку к Амбридж, продолжая спор, затянувшийся на весь день. — И даже предложил выйти за меня! Что тебе ещё надо?!

— Ты считаешь, что «я тебя люблю» можно сказать только один раз в жизни?? — Гарри не хотел себе признаваться в этом, но сейчас он абсолютно точно выплёскивал накопившуюся за прошедшие два месяца по мелочам обиду. Первый звоночек прозвенел уже на вторую неделю после отъезда Драко из дома Дурслей в лагерь. Поттер очень хорошо помнил тот момент, когда написал Партнёру о том, как сильно он его любит. А ещё лучше он помнил холодное «Я знаю…» в ответ. Эта ситуация повторилась много раз в разных вариантах. «Я знаю» иногда сменялось на «Я тоже», но Малфой ни разу не заговаривал о своих чувствах сам, хотя гриффиндорец видел, что его глаза светятся нежностью и что блондин почти подсознательно постоянно старается коснуться его, обнять, поцеловать. Но почему-то этого было мало. Хотелось слов, признаний, завораживающего душу шёпота…

— Нет, я считаю, что его вообще можно не говорить, но вот так уж вышло, что я всё же не сдержался… — Драко был ужасно раздосадован.

Он не понимал, почему Поттер на него обиделся и искренне считал, что его поступки говорят сами за себя, не нуждаясь в подкреплении словами. Однако, совершенно очевидно, что его Партнёр так не думал.

— Скажи мне одну вещь… — Гарри развернулся и посмотрел в непроницаемые серебристые глаза. — Это сейчас говорит мой Драко или весь из себя такой крутой Малфой?

Слизеринец распахнул было рот, чтобы ответить что-нибудь уничижительное, но тут до него дошла суть вопроса, и он понял, что ответа-то он и не знает…

— Поговорим позже, — буркнул блондин и решительно зашагал к кабинету Амбридж, предоставив отчего-то победно ухмыляющегося Поттера догонять его почти бегом.

* * *

— Добрый вечер, молодые люди! — Амбридж жестом пригласила Партнёров войти. — Итак, боюсь, мне придётся преподать вас небольшой урок, который, я надеюсь, отучит вас обоих говорить неправду. Ничего сложного: вам нужно всего лишь написать некоторое количество строк.

Женщина кивнула на стол, на котором лежали пергаменты и необычные изогнутые чёрные перья.

— Прошу вас положить ваш палочки на мой стол, — улыбка Амбридж не предвещала ничего хорошего, хотя ничего особо страшного на первый взгляд в задании действительно не было.

Парни выполнили её требование и сели за стол.

— Вы не дали нам чернил, — намеренно игнорируя слово «профессор» сказал Гарри.

— Они вам не понадобятся, — улыбка переросла в торжествующую гримасу.

Партнёры переглянулись, и Драко первым взял перо в руки.

— Что писать? — почти грубо поинтересовался он.

— Пишите «я не должен лгать», — слащавым голосом пропела Амбридж.

Драко скривил губы и быстро вывел на бумаге извитую букву «Я».

«БЛ**Ь!»

Гарри, уже занёсший перо над бумагой мгновенно обернулся на мысленный крик и успел увидеть, как сгорает и осыпается пеплом чёрное перо в руке Партнёра.

21.01.2010

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: