Бленды в грамматике

Примеры грамматических блендов у Фоконье и Тернера встре- чаются в разных работах, но, насколько мне известно, ни сами они, ни их последователи не предпринимали попыток очертить круг языковых явлений, задействующих механизм концептуальной интеграции, хотя бы на примере английского языка2.

Начнем со словообразовательных блендов, представленных словами-гибридами наподобие следующих3 [Turner, Fauconnier 1995]:

McJobs (McDonalds + jobs) 4— обозначение категории рабочих мест, предполагающих неквалифицированный, низкооплачиваемый труд и отсутствие перспектив карьерного роста.

Chunnel (English Channel + tunnel) — тоннель под Ла-Маншем.

Отметим, что подобные окказионализмы могут со временем войти в узус, как это произошло со словом motel (motor + hotel), причем по мере закрепления в языке их внутренняя форма, или членимость (в смысле [Langacker 1988c] — см. выше), постепенно стирается.

1 В соответствии с известной в рекламном деле формулой aida: привлечь внима- ние (attention), вызвать интерес (interest), возбудить желание купить (desire) и побудить к действию (action).

2 Если бы это было сделано, перед исследователями открылись бы интересные горизонты для межъязыковых сравнений. О некоторых грамматических блендах в русском языке см. [Скребцова 2002].

3 Образование слов-гибридов было популярной языковой игрой в России во времена перестройки, ср. прихватизация, дерьмократия и пр.

4 В скобках приводятся соответствующие исходные пространства.

Более сложные и интересные примеры грамматических блен- дов представлены определительными конструкциями типа N 1 N 2, N 1 of N 2 и AdjN [Turner, Fauconnier 1995; Sweetser 1999]. Анализ механизма образования их значения в терминах концептуальной интеграции имеет непосредственное отношение к весьма акту- альной для зарубежной лингвистики последних десятилетий про- блеме композициональности значения1. Ее истоки восходят к так называемому принципу Фреге, согласно которому значение слож- ного выражения есть функция значений выражений, являющих- ся его компонентами. Стремясь воплотить в жизнь принцип ком- позициональности, формальная лингвистическая семантика, начиная с Катца и Фодора, наивно пыталась трактовать значение в духе идеи «строительных кирпичиков» — по аналогии с процес- сом образования сложных языковых форм путем сложения про- стых. Вскоре стало понятно, что такая экстраполяция неоправ- данна: многочисленные примеры свидетельствуют о том, что семантика комплексного знака не сводима к значениям его со- ставляющих.

Для опровержения принципа композициональности исполь- зовались разные приемы. Ряд авторов апеллировал к фактам на- подобие тех, что из утверждения Это — фальшивый Пикассо вовсе не следует, что перед нами картина Пикассо, а из Она — совершен- нейшее дитя не следует, что она ребенок. Другие указывали на наличие выражений, допускающих различные прочтения, ср. красный карандаш (сам карандаш красного цвета или его грифель) или известный пример a beautiful dancer (‘красивая девушка’ или ‘хорошая танцовщица’). Отмечались и случаи, когда внешне весь- ма похожие словосочетания имеют разное значение, ср. dog collar (‘ошейник <для> собаки’) и flea collar (букв. ‘ошейник блохи’, на самом деле —). Еще одна разновидность доводов была связана с идеей о том, что значения сочетающихся слов не существуют изолированно, а взаимодействуют, и это может ока- зывать заметное влияние на семантику одного из компонентов сочетания. Так, было показано, что семантика прилагательных good [Ziff 1960; Вендлер 1981] и safe [Sweetser 1999] варьирует в за- висимости от характера определяемого существительного.

Поскольку подобные факты всегда мешали формальному опи- санию языка, а игнорировать их (в силу многочисленности) было невозможно, генеративисты нашли выход в том, чтобы относить некомпозиционные аспекты семантики к прагматике и экстра-

1 Из отечественных публикаций см. [Кубрякова 2002].

лингвистической информации. Однако с точки зрения когнитив- ной лингвистики, стоящей на позициях холизма и широкой кон- цепции семантики, такое решение лишь загоняет проблему в угол. Более того, оно уводит исследователя от весьма важного для ког- нитивной науки вопроса о том, как в естественном языке соотно- сятся значения целого и частей, будь то слова (производные и сложные), словосочетания или синтаксические модели1.

Примеры, анализируемые Фоконье и Тернером, — это очеред- ные «камни в огород» приверженцев композиционной семантики. В частности, авторы сравнивают значения двух словосочетаний, образованных по одной и той же синтаксической модели N 1 N 2, а именно boat house (‘помещение, в котором хранятся лодки’) и house boat (‘плавучий дом; яхта, используемая для летнего отдыха’). С точки зрения концептуальной интеграции оба эти выражения представляют собой бленды, полученные из одинаковых исходных пространств (дома связаны с сушей, а лодки — с водой). Обращает на себя внимание, однако, «несимметричность» их значений. Первое «расшифровывается» как ‘дом для лодок’, и тогда второе, казалось бы, должно означать ‘лодка для домов’ (если бы семан- тика естественных языков соответствовала идеалу композицион- ности, так бы оно и было), однако на самом деле его значение — это ‘лодка как дом’.

Дело в том, что интеграция исходных пространств при образо- вании данных словосочетаний происходит по-разному — это и приводит к различиям в структуре и значении блендов. При об- разовании бленда boat house элементы исходных пространств со- относятся между собой следующим образом: обитатели дома со- ответствуют лодкам, сам дом помещению, в котором хранятся лодки, выходу из дома соответствует — спуск лодки на воду и т. д. Дом и лодка не являются «параллельными» элементами исходных пространств.

Напротив, при образовании бленда house boat лодка и дом яв- ляются «параллельными», связанными между собой элементами пространств (подобно тому как на суше человек живет в доме, на воде моряк находится на борту лодки). Эти параллельные элемен- ты отображаются на один и тот же элемент в бленде, который, однако, не тождествен ни одному из них. Это «не совсем» дом, так как дома стационарны и имеют бóльшую площадь по сравнению

1 Для изучения этого аспекта семантики в последние годы сформировалось осо- бое течение — «грамматика конструкций» (construction grammar), — связанное, пре- жде всего, с именами Ч. Филлмора, П. Кея, А. Гольдберг, У. Крофта.

с лодкой; в то же время это не обычная лодка, ибо она использу- ется не только для перемещения, но и для длительного комфорт- ного пребывания.

Данный пример лишний раз свидетельствует, что композици- онный принцип в семантике в общем случае не работает. Он также показывает несостоятельность прочно закрепленной в за- падной науке кодовой модели коммуникации, в соответствии с которой говорящий «кодирует» понятийное содержание в язы- ковую структуру, а слушающий ее «декодирует» обратно в поня- тийную структуру. Как подчеркивают Фоконье и Тернер, само по себе языковое выражение дает лишь подсказки для выявления его понятийного содержания, причем формальная структура вы- ражения не является прямым отражением его понятийной струк- туры.

Концептуальная интеграция встречается и на уровне синтак- сической структуры предложений [Fauconnier, Turner 1996]. При- меры соответствующих блендов Фоконье и Тернер предваряют рассуждениями о том, что схожие события в языке могут быть представлены по-разному: либо целостно (с учетом связей между участниками и между действиями), либо «в разрозненном виде» — как последовательность отдельных действий и состояний. Способ

«подачи» диктуется валентной рамкой соответствующего пре- диката. Например, английский глагол throw (‘бросать’) позволяет вместить информацию о действии, его агенте, объекте, исходной точке, способе и направлении перемещения в одно предложение, тем самым представив событие целостно, ср.:

He threw the napkin off the table (‘Он сбросил салфетку со стола’).

Альтернативный, «расчлененный», способ описания ситуации можно проиллюстрировать последовательностью предложений:

He sneezed. The napkin moved. It was on the table. Now it is off the table (‘Он чихнул. Салфетка переместилась. Она была на столе. Теперь ее там нет’).

Как отмечают авторы, человеку свойственно стремиться пред- ставить событие целиком, в совокупности связей между действия- ми агента и изменениями в объекте, но этому могут препятствовать ограничения, обусловленные грамматикой соответствующего язы- ка. Английская грамматика в этом отношении достаточно «подат- лива»: она допускает определенные отступления от валентных

рамок предиката, позволяющие инкорпорировать в пропозицию дополнительную информацию; при этом предложение не пере- стает быть приемлемым, хотя и переходит в разговорный регистр. (Как будет показано ниже, в русском языке примеры таких «усту- пок» весьма немногочисленны, отчетливо маркированны и оста- ются на уровне языковой игры.)

Так, несмотря на непереходность глагола sneeze (‘чихать’), в раз- говорной речи допустимо сказать:

He sneezed the napkin off the table (букв. ‘Он счихнул салфетку со стола’).

С точки зрения теории концептуальной интеграции это пред- ложение является блендом из исходных пространств, представ- ленных двумя предыдущими примерами (рис. 22). Пространство 1 соответствует целостному представлению события: в нем выде- ляются агент (a), объект (o), каузальное действие (e), в том числе средство, способ и его результат — движение объекта, а также направление движения (dm). Пространство 2 представляет опи- сание события в виде двух раздельных актов: «агент (a') осущест- вляет действие (e')» и «объект (o') перемещается в определенном направлении (dm')».

В процессе концептуальной интеграции происходит частичное совмещение «параллельных» элементов исходных пространств (агентов, объектов и направлений движения). Из исходного про- странства 1 в бленд отображаются роли a, o, e, dm (в бленде им соответствуют элементы a'', o'', e'', dm''), а из исходного простран- ства 2 берется их содержательное наполнение.

Заметим, что на рисунке к двум исходным пространствам и бленду добавлено еще так называемое «родовое пространство» (generic space). Оно формируется по ходу концептуальной инте- грации из элементов и отношений, общих для исходных про- странств, и отличается высокой схематичностью1.

Рассмотренный феномен английского языка не имеет норма- тивных аналогов в русском, однако можно упомянуть отдельные употребления, задействующие тот же механизм, но остающиеся на уровне языковой игры, ср.: Его ушли с работы; Она поступила

1 Остается неясным, почему не на всех иллюстрациях Фоконье и Тернера фигу- рирует это родовое пространство (ср. рис. 21). Можно лишь предположить, что оно появилось на определенном этапе развития теории, постоянно претерпевающей все новые изменения и дополнения.

A ACTS CAUSE

OMOVE DM

GENERIC

Integrated Event Event Sequence

INPUT I INPUT II

agent a

object o

causal action e

means manner

a′ agent

e′ action

o′ object

(CAUSE)

motion

direction dm

(MOVES)

dm′ direction

syntax

NP V NP PP

A e o dm

a″ o″ e″ dm″

BLEND

syntax

Integrated Blend

NP V NP PP

a″ e″ o″ dm″

Рис. 22. He sneezed the napkin off the table [Fauconnier, Turner 1996]

сына в институт. Непереходность глаголов уйти и поступить здесь «преодолевается» стремлением говорящего представить со- бытие в контексте его причинно-следственных связей, добавить дополнительную информацию, а именно: ‘с формальной точки зрения, он ушел сам, «по собственному желанию», но его к этому вынудили’, ‘он поступил как бы сам, но она приложила к этому немало стараний’.

Анализ метафоры

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: