Накануне высадки в Алжире

Лишь при одном условии эти меры могли бы изменить общую стратегическую ситуацию, создавшуюся в результате высадки в Алжире, а именно: если бы поток пополнения и снабжения сил стран Оси имел достаточный масштаб, чтобы позволить им не только оказывать сопротивление, но и наступать, особенно на начальном этапе, пока американские войска еще не достигли той мощи, которую они набрали впоследствии. Но для нападения нам необходимо было иметь превосходство в воздухе, которого не существовало[9], а что же касается снабжения, ему все больше и больше препятствовали английские морские и воздушные силы, под контролем которых находился даже самый короткий водный переход, то есть Сицилийский пролив, который можно было назвать могилой итальянского торгового флота[10].

Если рассматривать схематически, то ситуация была следующей: постоянно растущее пополнение союзных вооруженных сил и постоянный рост осложнений для стран Оси. 23 октября, накануне высадки в Алжире, Монтгомери осуществил атаку и прорыв наших позиций у Эль-Аламейна, и силы противника на востоке и на западе начали движение по направлению друг к другу.

В Италии моральные последствия американской высадки в Алжире были немедленными и глубокими. Все враги фашизма тут же подняли голову; первые предатели, мелкие фигуры, хотя некоторые даже являлись национальными советниками, вышли из тени. В стране начало ощущаться напряжение. Пока в районе Средиземного моря находились лишь силы англичан, Италия с помощью Германии могла держаться и оказывать сопротивление, хотя и ценой еще больших усилий, но появление американцев смутило нестойких и увеличило на много миллионов и без того уже значительное количество слушающих вражеское радио; а вот англо-американская высадка в Алжире предоставила предателям, которые еще не осмеливались проявить себя таковыми, основания для оправдания своего последующего поведения. Только одна мера могла бы кардинально изменить ситуацию – захват исходных вражеских позиций в Северной Африке, но этот шаг, хотя и предусматривался, не был осуществлен.

Шестнадцать последующих дней, с 23 октября по 8 ноября, имели непредвиденное историческое значение, как это показали последующие события. С этого момента стратегическая инициатива перешла к союзникам.

Наступление на фронте у Эль-Аламейна выявило сокрушительное сухопутное и прежде всего воздушное превосходство англичан. Предыдущий бросок Роммеля, который казался весьма многообещающим вначале – 28 августа, три дня спустя был остановлен ввиду недостатка топлива, конвой с которым, как и другие конвои, был отправлен на дно. После провала этой попытки было бы более разумным не удерживать линию Эль-Аламейн – Эль-Каттара, а отвести немоторизованные итальянские войска на линию Соллум – Хальфайя. Уезжая в июле из Дерны, я отдал письменные приказы маршалу Бастико и генералу Барбасетти реорганизовать эту линию и пополнить ее гарнизон всей имеющейся в наличии живой силой, используя для этого контингент, находящийся на базовых позициях. Вместо этого итало-германское командование решило остаться на занимаемых позициях, укрепив существующую линию обороны, и там ожидать предполагаемого наступления неприятеля. Отход итальянских немоторизованных частей в сентябре можно было осуществить почти беспрепятственно, а когда итальянские войска достигли бы линии Соллум – Хальфайя, такое же передвижение могли бы осуществить полностью моторизованные германские части.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: