Пантеллерия против Мальты

Если вы внимательно посмотрите на человека, который стал маршалом Италии после неудачной тунисской кампании, то вы увидите, что его лицо совершенно непохоже на лицо предателя. У него нет треугольного или заостренного подбородка, пресловутой бледности, бегающего взгляда или потных рук – никаких типичных черт, столь характерных для литературных описаний внешности предателя. Мессе ниже среднего роста, у него широкое и открытое лицо, ясный и прямой взгляд, а его речь откровенна; увидев его, вы решите, что перед вами – джентльмен, то есть человек искренний и преданный. На самом же деле, напротив, маршал Мессе является типичным предателем, самым мерзким из тех, кого пригрел и кому покровительствовал Бадольо, и для меня предательство Мессе оказалось весьма неприятной неожиданностью.

Военное прошлое Мессе может считаться блестящим. Во время Первой мировой войны он занимал довольно высокие посты и в конце войны даже командовал ударными частями, и как «ардито» (ударник) он был известен и популярен среди своих сослуживцев.

С политической точки зрения он считался одним из самых надежных генералов, которые были достойны билета члена Фашистской партии.

В ноябре 1940 года ситуация, которая создалась на греко-албанском фронте, требовала твердой руки. Я вспомнил о Мессе. Ему была доверена оборона участка Валоны, точнее, задача блокировки любого удара неприятеля в долине Шушице. Мессе великолепно справился со своей задачей. И в марте, во время моего визита в Албанию, я выразил ему свое полное одобрение его действий.

По прибытии в Валону 1 декабря 1940 года он телеграфировал моему личному секретарю следующее:

Пожалуйста, сообщите дуче, что я точно помню его инструкции и что я окажусь достойным его доверия, которое очень лестно для меня и наполняет меня гордостью. События будут развиваться согласно желанию дуче, которое является также и нашим желанием.

Генерал МЕССЕ

Албанская страница была закрыта, и начались приготовления к отправке экспедиционного корпуса в Россию. В его состав входили три крепких и храбрых дивизии: «Торино», «Пасубио» и «Челере», а также соединения чернорубашечников. Аббревиатура КСИР обозначала итальянский экспедиционный корпус в России. Действия КСИР были блестящими. 30 сентября 1941 года я телеграфировал Мессе следующее:

Я хочу, чтобы после упоминания в германском коммюнике вы получили поздравления от меня лично по поводу блестящей операции, которая пополнила список итальянских побед. Передайте вышесказанное офицерам и солдатам. Я уверен, что в дальнейшем вы будете действовать еще успешнее и наносить врагу более сокрушительные удары.

Операцией, о которой шла речь, было взятие Сталино – важного угледобывающего и промышленного центра на Украине. 1 октября Мессе ответил следующее:

Ваша высокая оценка действий победоносных войск КСИР была встречена с гордостью и энтузиазмом. Солдаты выказывали свою радость, скандируя слово, которое для нас является символом победы, – «Дуче!».

МЕССЕ

Октябрь и ноябрь были воистину ужасными для войск КСИР. Вся обширная украинская равнина превратилась в море грязи. Проблемы управления войсками казались непреодолимыми. Все разваливалось. Предметы снабжения, боеприпасы и пополнение достигали фронта от случая к случаю. Я послал полковника Гандина разобраться в ситуации на месте, и, вернувшись в Рим, он представил шокировавший нас отчет, сообщив о трудностях, с которыми столкнулся экспедиционный корпус и с которыми ему еще предстояло встретиться. Ознакомившись с его докладом, 4 декабря 1941 года я послал Мессе телеграмму следующего содержания:

Полковник Гандин сообщил мне в деталях о тех трудностях, с которыми столкнулся КСИР, и о той нечеловеческой выносливости, которую проявили ваши войска. Два месяца вы увязали на примитивных и отвратительных советских дорогах, что создавало огромные, трудности в плане снабжения войск, которые могли преодолеть только ваши люди под руководством только такого генерала, как вы. Хотя мы были далеко от вас, мы могли оценить, с какими сложностями вам приходится сталкиваться. Гандин сообщает мне, что сейчас ситуация улучшилась. Передайте мои поздравления офицерам и солдатам корпуса в связи с тем, что они перенесли эти испытания с романским спокойствием и фашистской стойкостью. Посылаю вам, мой дорогой Мессе, мои наилучшие пожелания.

На следующий день, 5 декабря, Мессе посылает следующий ответ:

Ваша высокая оценка действий КСИР в течение первых пяти месяцев русской кампании, когда наши войска неутомимо двигались вперед в беспрерывных сражениях, является вознаграждением за все те трудности, которые они преодолевали с мужественной стойкостью, железной волей и огромным духом самопожертвования. Нас не останавливала ни ужасная украинская грязь, ни тем более противник, хотя он и превосходил нас по численности и по вооружению. Хочу заверить Вас, дуче, что нас также не остановит суровая русская зима. Мы всегда будем сражаться с врагом мужественно и стойко, так, как это происходит сейчас, когда противник прилагает все усилия, чтобы противостоять нашему непоколебимому наступлению. Мы всегда реалистически оценивали эту самую суровую и жестокую войну, поэтому мы смогли подойти к ней с трезвым и полным осознанием нашей силы. Вы, дуче, можете быть уверены в том, что наши солдаты ощущают, что Вы постоянно рядом с нами, и они с глубоким удовлетворением следят за тем, какие действия предпринимаются Вами для укрепления корпуса; наши войска достойно выполнят возложенную на них задачу.

В период рождественских праздников 1941 года русские, используя живую силу и вооружение, значительно превосходящие материальные ресурсы и живую силу итальянских дивизий, начали мощное наступление. Они планировали захватить итальянцев врасплох, рассчитывая застать их неготовыми к боевым действиям в период рождественских праздников, которые солдаты из солнечной Италии вынуждены были проводить далеко от своей семьи и страны, тоскуя по дому и близким. Но расчеты большевиков не оправдались. Во время кровопролитной битвы, которая продолжалась неделю, итальянские войска разгромили силы большевиков и обратили их в бегство[22].

28 декабря я телеграфировал следующее: Вновь посылаю вам свои поздравления и выражаю удовлетворение по поводу последнего тяжелого удара, который великолепные войска КСИР нанесли большевикам. Пусть всем будет известно, что нация гордится вами.

29 декабря генерал Мессе прислал ответную телеграмму: Победоносные войска КСИР с гордостью и ликованием узнали о Вашем удовлетворении нашими действиями и их высокой оценке. Офицеры и солдаты корпуса солидарны со мной в выражении нашей твердой решимости и в дальнейшем проявлять стойкость и непреклонность в борьбе до тех пор, пока сопротивление большевиков не будет преодолено.

Весной 1942 года было сочтено необходимым дальнейшее участие более крупных сил итальянских войск в русской кампании[23]. Теперь уже не три, а десять дивизий должны были принимать участие в боевых действиях. Славный КСИР стал частью АРМИ (итальянской армии в России) – в качестве 35-го армейского корпуса. Как уже отмечалось, это не понравилось ни Мессе, ни его войскам. Он повиновался неохотно. Хотя некоторые утверждали противоположное, отец Сальца, отважный капеллан, раненный на этой войне и бессменно служивший в КСИР, показал истинное положение дел в своем письме от 8 мая 1942 года:

Дуче!

Я слышал от солдат и гражданских лиц, что его превосходительство Мессе выражал свое удовлетворение по поводу повышения (теперь он занимает четвертое по рангу место среди генералов 8-й армии (АРМИР), некоторые говорят даже, что он сам просил о повышении. Позвольте мне сказать Вам, дуче, что дело обстоит совсем иначе. Мессе честолюбив. Я могу сказать, что он с энтузиазмом служит Вам и готов посвятить Вам свою жизнь, и так было всегда. Но это не мешает ему считать произошедшие изменения своего рода глубинной бомбой, которая значительно снижает его престиж в глазах наших союзников, нации и его доблестных войск. Неведение относительно новой ситуации, в которой он находился вплоть до настоящего времени, очень обидело его. По этой причине он предпочел бы быть переведенным на новое место службы, при условии Вашего согласия. Это истинная правда, которую, возможно, Вам лучше узнать от него лично. Простите, что осмелился довести до Вашего сведения эту информацию; моя единственная цель – Ваша слава, слава Италии и слава Бога.

Внешне, однако, ничто не свидетельствовало о недовольстве Мессе. 9 мая, когда он уезжал в отпуск, он издал следующий приказ по соединению:

Офицеры, старшины, сержанты, солдаты, и чернорубашечники!

В преддверии летнего сезона, означающего возобновление марша на восток, в десятый месяц пребывания на русской земле, итальянский экспедиционный корпус заканчивает первый цикл операций этой необычайно тяжелой кампании. Мысленно, с чувством благодарности и горечи утраты, я обращаюсь к павшим. Вам и вашим подразделениям армии, милиции и военно-воздушных сил, всем командам, дивизиям и отрядам, которые находились и все еще находятся под моим командованием, сражаясь в удивительном единении горячего порыва, непобедимого оружия и деятельной веры, – всем вам я с гордостью посылаю теплое благодарное приветствие командующего.

В этом приветствии – сердечное признание выполненных вами великих и памятных задач, которые добавили новый блеск боевым знаменам, доверенным вам страной, и обогатили военную историю Италии новыми страницами, которые золотыми буквами будут сиять в анналах истории нации. Солдаты КСИР!

Вновь и вновь я вижу, как ваши сплоченные ряды пересекают границу Румынии, маршируют по изрезанным колеями дорогам Бессарабии, продвигаются вперед ценой неимоверной усталости и невероятных трудностей через бесконечные просторы плодородной Украины, которая завтра станет житницей завоевателей и которая жалела для вас, опаленных зноем лета, даже глотка воды. Вас не останавливали никакие препятствия. Преследуя по пятам отступающего врага, вы приняли крещение огнем на Буге и, горя желанием преподнести новые знаки доблести и мужества нашей нации и соответствуя высокому военному престижу наших союзников, вы бросились вперед к Днепру, форсировали реку, атаковали вражеские дивизии, преграждавшие вам путь, и после семи дней жестоких боев, когда наша авиация имела превосходство в воздушном пространстве над полями сражений, вы завершили первый этап борьбы победой у Петриковки.

Продолжая преследование, вы пересекли реку Волчью, вы отбросили упорного противника назад, и, продвигаясь вперед под холодным дождем, в то время как колонны обеспечения застревали на размытых дорогах, вы продвинулись на сотни миль в глубь территории, на которой действовали партизаны, и победоносно достигли жизненно важного центра Донецкого бассейна.

Позднее, мужественно перенося суровость ранней зимы, ослепляемые снежными буранами, мучаясь от холода, вы атаковали сурового и решительного врага, который поджидал вас, находясь на сильных оборонительных позициях. Вы захватывали эти укрепленные опорные пункты врага один за другим и с гордой решимостью закрепились на позициях, изначально намеченных для зимних квартир.

Ни варварская жестокость, с которой действовали большевики, ни численное превосходство, с которым они надеялись взять верх, ни неблагоприятная обстановка и исключительный холод, когда температура была равна арктической, ни физические и моральные лишения и страдания не смогли ослабить ваши ряды, которые во все времена непоколебимо удерживали отвоеванные у врагапозиции.

Мои храбрые солдаты!

Ваш командующий, который руководил вами при выполнении этой титанической задачи, который делил с вами все превратности высших испытаний, пережил вместе с вами все волнения накануне сражения и радость последующей победы, который был свидетелем вашей преданности и отваги, вашего постоянного смиренного и молчаливого самопожертвования, вашей мужественной воли, с которой вы побеждали опытного, упорного и жестокого врага и преодолевали огромные трудности, – ваш командующий говорит вам: «Великолепно!», и все это благодаря смелости солдат, которые действительно заслужили звание храбрецов, – благодаря вашей смелости.

Командующий корпусом

генерал МЕССЕ

9 мая 1942 (XX) [24] года, русский фронт

К концу этого же месяца он вернулся в Италию, где я принял его. Коммюнике, которое появилось в газетах 3 июня 1942 года, сообщило об этом следующим образом:

Дуче принял генерала Джованни Мессе, командующего КСИР, который сейчас находится в Италии в краткосрочном отпуске. Генерал Мессе представил дуче полный отчет о ходе операций итальянских сил на Восточном фронте и о победоносных действиях всех подразделений экспедиционного корпуса. Дуче выразил генералу свое полное удовлетворение. В течение зимнего периода, который был самым сложным во всей кампании, генерал Мессе, его офицеры и солдаты проявили высочайшую храбрость и физическую выносливость в преодолении огромных трудностей. Генерал Мессе предоставил дуче копии восемнадцати разных сообщений о КСИР в сводках германского командования, а также копии многих приказов по частям, в которых командующие немецкими армейскими группами отмечают доблесть и высокий боевой дух итальянских войск.

Этот бюллетень был выпущен, помимо всего прочего, с целью смягчения недовольства, и не только командующего, которое было вызвано преобразованием КСИР. Мессе, посылая мне три экземпляра первого номера «Довунке» («Dovunque» – еженедельник экспедиционного корпуса, который печатался в Сталине украинскими рабочими на оборудовании бывшей красной типографии), заявил моему личному секретарю, что «итальянские воины удостоились высокой чести сражаться с оружием в руках против главного врага фашистской революции».

В первом номере была помещена фотография: «Дуче в России беседует с генералом Мессе».

Отпуск генерала закончился, и он вернулся в Россию в качестве командующего 35-м армейским корпусом – это было как раз перед тем, как произошла ссора с Гарибольди. 31 августа XX (1942) года генерал Мессе направил мне письмо, доставленное в Италию майором Веккини, которого Мессе рекомендовал в сопроводительной записке. Вот текст этого письма:

Дуче!

Когда в июне Ваш главный личный секретарь сообщил мне, что Вы удостоите меня аудиенции, он также сказал, что я могу обратиться непосредственно к вашему превосходительству, через секретариат, если в этом возникнет необходимость. Более того, во время самой аудиенции Вы оказали мне честь, сообщив, что я могу всегда выражать свое мнение с абсолютной прямотой. Когда было принято решение о назначении его превосходительства генерала Гарибольди командующим 8-й армией, я вернулся в Россию в соответствии с Вашим желанием и моим долгом солдата, а также потому, что считалось, что мое присутствие там могло быть полезно новому командующему в плане передачи большого опыта как относительно неприятеля и страны, так и в отношении сотрудничества с нашими германскими союзниками.

По этому поводу я должен со всей преданностью к Вам отметить, что это последнее и существенное условие не было выполнено, так как новый командующий расспрашивал меня не больше, чем расспрашивал бы любого другого командующего армейским корпусом, только что прибывшего из Италии.

К этому я должен добавить, что причины моей сентиментальной привязанности к старому КСИР теперь отсутствуют, потому что, вследствие изменений тактического характера, из числа старых дивизий, входивших в состав корпуса, только «Пасубио» еще остается со мной. Но даже эти последние остатки КСИР должны лишиться своих старейших составляющих, и таким образом от старого экспедиционного корпуса не останется ничего за исключением его славного имени и памяти.

В данной ситуации позвольте мне, дуче, выдвинуть на Ваше рассмотрение предложение о моем возвращении незамедлительно после завершения сражения, которое ведется сейчас главным образом на моем участке фронта, так чтобы Вы могли использовать мой опыт и знания, когда сочтете это необходимым, но там, где я смогу с неиссякаемым энтузиазмом продолжать отдавать все свои силы на благо страны. Вы знаете, что мое единственное желание – в качестве солдата служить фашистской Италии и Вам, ее великому лидеру.

После того как я вернулся в Россию, мне выпала честь вести мои войска в победоносное сражение у Красного Луцка, о ходе которого упоминалось в германском коммюнике. В течение двадцати дней эти самые войска, развернутые на Дону вместе с 6-й немецкой армией, героически сражались, ставя заслон большевистским ордам, свирепо бросившимся на участок, удерживаемый только одной нашей дивизией из шести батальонов, представляя серьезную угрозу линиям снабжения 6-й армии, тянущимся в направлении Сталинграда. Но врагу не удалось прорваться! И не удастся! Все еще продолжаемся жестокая битва, но она неизбежно закончится новыми замечательными успехами итальянского оружия. Велики были принесенные жертвы. Солдаты и чернорубашечники достигли вершин героизма и верности долгу. Эти новые доказательства храбрости и стойкости, представленные нашими войсками, позволят укрепить связи между двумя великими союзниками и повысить наш национальный престиж. Позвольте мне, дуче, выразить мою неизменную верность и искреннюю преданность.

Генерал Джованни МЕССЕ

В канун Нового года фюрер наградил Мессе Рыцарским Железным крестом в ознаменование его заслуг. Эта высокая награда была вручена ему лично командующим армией генералом фон Клейстом[25]. К концу года, в ноябре, Мессе было присвоено звание генерала армии.

После письма, которое было процитировано выше, Мессе был вновь вызван в Италию. Он прежде всего занялся тем, что опубликовал доклад о боевых действиях в первый год восточной кампании и обратился с просьбой, чтобы на титульном листе моей рукой были написаны слова, которые я произнес в своей речи 2 декабря 1942 года, обращаясь к Палате фаши и корпораций: «Следует допустить, – сказал я, – что только такая армия, как германская, и только итальянский КСИР, ставший теперь АРМИР, могли преодолеть испытания русской зимой, подобной которой не было за последние сто сорок лет».

С этого момента в русской главе Мессе была поставлена решительная точка и началась тунисская глава.

5 апреля 1943 (XXI) года Мессе ответил на поздравления, которые я послал ему по окончании битвы у линии Марет, следующее:

Дуче!

Ваша высокая оценка действий 1-й армии в битве у линии Марет и Эль-Хамма была доведена до сведения солдат итальянских и немецких дивизий, которые восприняли ее с радостным удовлетворением. Все, от командиров до рядовых, вместе со мной благодарят Вас за это поздравление. По прибытии сюда отец Сальца повторил те лестные выражения, в которых Вы оценили меня и мои действия. Я глубоко благодарен Вам. Вы, дуче, знаете по своему опыту, что при выполнении задач, которые Вы возлагали на меня в прошлом, я всегда прилагал максимум своей энергии и способностей. Вы можете быть уверены, что так же дело обстоит сейчас и так же будет впредь в Тунисе. В связи с этим беру на себя смелость послать вам краткий отчет о последней битве, чтобы вы смогли определить, насколько эффективно выполнялась до настоящего момента задача, возложенная на меня как на командующего 1-й армией. Нас ожидают новые и более суровые испытания. Армия понесла значительные потери, не хватает времени, вероятно, отсутствуют также средства, чтобы компенсировать нанесенный нам урон. Однако все части и подразделения решительно настроены, сражаться до конца. С уважением и теплыми пожеланиями,

генерал МЕССЕ

Как уже отмечалось, отчет был напечатан и вызвал вышеупомянутые споры.

14 апреля 1943 года, когда отчет был уже опубликован, я отправил Мессе написанное от руки письмо, в котором говорилось следующее:

Дорогой Мессе!

Ваш доклад о первой победной битве на линии Марет оказался настолько живым, волнующим и исчерпывающим, что я принял решение опубликовать его, чтобы с ним мог познакомиться весь итальянский народ. Я внес лишь несколько изменений по понятным соображениям.

Этим, и не только этим, я намереваюсь дать достойную оценку вашей деятельности как командующего и смелости, проявленной вашими солдатами. С конца мая до настоящего времени ситуация изменилась, а именно – стала более сложной. Я хотел бы сказать, что я рассчитываю на то, что вы сможете оказывать сопротивление до последнего и таким образом расстроить планы неприятеля, по крайней мере относительно их расчетов, согласно которым высадке на материке должна предшествовать высадка десанта на острове. Повторю еще раз: мы делаем и будем делать даже невозможное, чтобы обеспечить вас всем необходимым.

Как всегда, мои сердечные пожелания.

МУССОЛИНИ

После сражения на линии Марет произошла вторая тунисская битва – бой в солончаках, возле так называемого Шоттса. Об этом сражении Мессе также прислал мне доклад, к которому прилагалась следующая записка:

Дуче!

Я взял на себя смелость послать Вам, вслед за предыдущим отчетом о сражении на линии Марет – Элъ-Хамма, доклад о сражении у Шоттса и о начале трудного отступления на линию позиций Энфидавиль.

В докладе с абсолютной откровенностью раскрывается ход кровавой и жестокой борьбы и приводятся чрезвычайно серьезные обстоятельства, в которых произошел выход из боя крупных сил на участке фронта у Шоттса и их последующее отступление; а также говорится о наших тяжелейших потерях, главным образом вследствие превосходства неприятеля в вооружении и артиллерии, и особенно в воздухе, где он обладал полным и абсолютным господством. Но я могу сказать, что наши офицеры и солдаты вновь сражались отчаянно и своими жертвами прославили флаг нашей страны.

Генерал МЕССЕ

Наконец состоялось третье упорное оборонительное сражение в Тунисе, относительно которого 22 апреля 1943 года Мессе доложил следующее:

Дуче!

Благодарю Вас за письмо, которое вы великодушно послали мне, и за высокую оценку действий 1-й армии. Мне известно, что в соответствии с Вашим желанием доклад о сражении на линии Марет стал известен всему итальянскому народу, так как был опубликован во всех наших газетах. Все солдаты армии благодарят Вас за эту особую форму признания их заслуг в этой жесточайшей борьбе в Тунисе. Со своей стороны, выражаю радость по поводу того, что я вновь заслужил Ваше доверие и доверие нации. Как Вам известно, в настоящее время 1-я армия принимает участие в третьем, самом тяжелом сражении. Английская 8-я армия начала мощное наступление вечером 20-го числа, бросив на наши позиции крупные силы пехоты, поддерживаемые внушительным количеством артиллерии и большим количеством танков. Сегодня идет третий день сражения, и врага, хотя и значительно превосходящего числом и материальными ресурсами, пока удается сдерживать, он продвинулся вперед лишь незначительно и ценой больших потерь. Вам известно состояние 1-й армии, которая ведет бои уже в течение 36 дней. Я прекрасно понимаю, что ответственные лица по Вашей инициативе делают все возможное. Но я также вполне осознаю серьезные трудности с транспортом, вследствие которых до нас доходит очень мало материальных ресурсов. Войска испытывают огромную физическую усталость, а их численность значительно уменьшилась. Почти все солдаты, которые принимают участие в боях, это те, кто отступал еще из Ливии. И вся моя энергия, как и усилия других командиров, направлены на то, чтобы помочь и поддержать наших замечательных героических солдат, которые на самом деле творят чудеса. Врагу не удалось достичь ни одной точки внутри наших позиций, без того, чтобы не натолкнуться на наше жесткое и мужественное сопротивление. Я думаю, что Вы испытаете чувство удовлетворения, а наша страна – чувство гордости, если я сообщу Вам, что смелость, натиск и выносливость, которые проявляют наши войска в настоящее время, превосходят те, которые они проявляли во время сражения на линии Марет. И еще одну вещь мне хотелось бы Вам сообщить: наши войска на этот раз продемонстрировали большую готовность и натиск в сравнении с нашими союзниками (а их солдаты всегда были первоклассными). Вследствие серьезного истощения войск, несовершенства артиллерии, нехватки боеприпасов и практически полного отсутствия бронированных машин (и все это на фоне сокрушительного превосходства врага в материальных ресурсах) ситуация непрерывно ухудшается. Наши военно-воздушные силы – как и авиацию нашего союзника – можно назвать несуществующими, по сравнению с действительно превосходящими и весьма активными воздушными силами врага. Несмотря на все это, Вы можете быть уверены в том, что приказ сопротивляться до конца будет честно выполнен. Я посылаю Вам третий доклад, в котором описывается отступление и развертывание на новых позициях Энфидавиля.

Ваш покорный и преданный слуга генерал МЕССЕ

Затем последовал эпилог и плен.

Перечитывая эти документы, трудно поверить, что такой человек мог согласиться на освобождение англичанами[26]; невозможно поверить, что руководитель КСИР сегодня окажется в одном лагере с русскими и балканскими большевиками, отрекаясь от наиболее значительных страниц своей жизни – жизни солдата, итальянца, фашиста, кем он всегда и открыто признавал себя.

Трудно поверить, что, перейдя на другую сторону, он примет позорную капитуляцию безо всяких условий и должен будет подчиниться правилу, запрещающему ношение наград, полученных на Восточном фронте. У генерала Мессе нет ни малейших оправданий такого поведения, если это только не вопрос личной озлобленности, и создается впечатление, что он не обладал настоящим чувством патриотизма и человеческой верности. Своим поведением он оскорбил не только оставшихся в живых, но прежде всего и павших в борьбе против большевизма; тех павших, которых безо всякого стыда он предал и бросил в русских степях, в бесчисленных могилах, не отмеченных даже крестами.