Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Курсом модернизации. 21 страница




Федор удивленно хмыкнул:

- Выращивать в вакууме?

- Не в вакууме, молодой человек, а из вакуума. Это разные вещи. Вы можете себе хотя бы наглядно представить процесс роста чего-нибудь в безвоздушном пространстве?

- Смутно.

- Подключите воображение. Это должно походить на рост кристаллов. Только у кристаллов есть питательная среда, в нашем же случае такой средой является вакуум.

Очень все гладко выходило у академика, притом, что, Федор был в этом уверен, ни он сам, ни кто бы то ни было из его окружения, понятия не имели, какие такие таинственные процессы могли заставить вакуум давать всходы.

Наконец, группа исследователей добралась до сферического помещения с невидимой преградой и приступила к ее изучению. Карамзин приказал расставить оборудование по периметру залы, а сам принялся заниматься тем, чем совсем недавно занималась здесь пара разведчиков. Он то постукивал по видимой стороне преграды, то с совершенно диким выражением лица пробегал сквозь призрачную стену. Наблюдать за ним доставляло массу удовольствия. Однако окрестные таинства манили к себе все так же сильно, и Соболев предложил пройтись немного вперед, а не стоять здесь в качестве надзирателей.

- А если с ними что-нибудь случится?

- Не должно. Уйти отсюда они вряд ли сумеют – слишком азартные это все личности. Им сейчас вообще ничего не надо, кроме как возможность спокойно работать со своей аппаратурой. Ну, а если они своими исследованиями вызовут какую-нибудь негативную реакцию объекта, мы, даже если будем здесь, вряд ли сможем им чем-то помочь. Так что лично у меня душа чиста.

Надо сказать, Максим Павлович привел довольно циничные хоть и логичные доводы. Видно было, что ему ученые не слишком то по душе. Точнее, не они сами, а их компания в целом. Каждый из членов научной группы был великолепным собеседником, но когда не был занят делом, а вот стоило ему появиться, и словоохотливые люди тут же становились зацикленными на своей проблеме скучными персонами.

- Хорошо, пошли, - согласился, наконец, Федор, и первым прошел в арку по средине призрачной стены.

Проход полого опускался вниз в общей сложности метров на двадцать, затем повернул направо строго под сорок пять градусов, еще раз повернул и начал подниматься вверх.

- Интересно, куда он нас выведет, - озвучил в слух собственные мысли Соболев.

- Скорее всего, к еще одному сферическому помещению. Если использовать законы симметрии, конечно.

- А если не использовать?

- Тогда куда угодно.

Соболев постучал по стене, не известно, что собираясь тем самым проверить.

- Я все думаю, какой же логикой обладали Создатели этого объекта, - задумался полковник. - С какой-то же целью они делали все эти коридоры, затрачивали уйму энергии для пространственных преобразований.

- Может, они ее не считали.

- Как это? – удивился Соболев. – Ты хочешь сказать, что им было безразлично, сколько ее тратить?

- А почему им должно было быть это так важно? Вполне вероятно, что они обладали неисчерпаемыми запасами энергии, а раз так, то какая разница, сколько ее потратится и на какие нужды.

Коридор вывел их в еще одно сферическое помещение, немного побольше первого и…

Справа и слева, напротив друг друга расположились две арки входов-выходов, коридоры которых угодили куда-то вниз. А напротив прохода, по которому разведчики сюда попали, была третья арка, коридор которой направлялся вверх.

- Любят они, однако, число пятнадцать, - процедил в эфир Максим Павлович.

- В смысле пятнадцать? Это ты к чему?

- Все уходящие вниз или вверх коридоры, ну, которые мы пока видели, естественно, имеют подъем или спуск пятнадцать градусов.

- В то время как повороты осуществляются либо под девяносто, либо под сорок пять?

- Точно, - кивнул Соболев. – Хотя, если рассматривать предыдущее сферообразное помещение, которое сейчас активно изучают наши высокоученые друзья, то можно утверждать, что в системе местных тоннелей присутствуют повороты и на сто восемьдесят градусов, только выполнены они по-дурацки.

Федор хмыкнул, попытался подколоть Соболева:

- Не думаю, что Создатели будут рады такой оценке своего труда.

- Если они появятся, я запросто перед ними извинюсь, - парировал полковник. Он снял шлем и впервые полной грудью вдохнул местный воздух. – А что, дышать вполне себе можно.

- Естественно, можно, - согласился с ним Федор, повторяя действия разведчика. – Аппаратура зря врать не будет.

Максим Павлович встал в центр помещения, огляделся по сторонам.

- Куда пойдем? - наконец, спросил он.

- Кинем жребий? – неуверенно ответил Федор. – Или, может, разделимся?

Соболев помял лицо, не боясь ненароком чего-нибудь там себе сломать.

- Нет. Разделяться опасно. Слишком нестандартный объект, слишком велика опасность в случае чрезвычайных происшествий. Если идти куда-то, то вместе.

- Тогда направо.

- Почему?

Нестеров развел руки в сторону.

- Ну, давай налево пойдем, мне все равно.

- А может быть прямо?

- Да хоть прямо. Какая разница.

Соболев вдруг заржал, совершенно этого не стесняясь.

- Что я сказал такого смешного?

- Ничего. Просто тебя очень легко сбить с толку.

- С чего это ты взял? – набычился Федор. – И вовсе не легко. Я просто…

- Просто что? Не знаешь, чего хочешь?

Нестеров со свистом выдавил из себя воздух.

- Я просто хочу понять, как здесь ориентироваться, - выкрикнул он, чеканя каждое слово.

Стены поглотили его речь, словно были специально созданы для того, чтобы не создавать эхо.

Что-то мелькнуло сзади.

Нестеров повинуясь заложенным в него инстинктами (все же успели-таки из него сделать хоть какое-то подобие солдата) отпрыгнул в сторону, поворачиваясь воздухе лицом к опасности. Одновременно с ним прыгнул Соболев, напяливая шлем на голову, и включая боевой костюм на полную мощь. Но это было лишним, потому что никто не собирался воевать с людьми. Едва приземлившись на обе ноги, и становясь невидимым, Максим Павлович обнаружил, что ни одного входа в сферическое помещение не существует, а оно само уменьшается на глазах. Правда, и эта трансформация прекратилась едва начавшись, успев, однако, уменьшить объем помещения едва ли не вдвое.

Соболев, не снимая оптической маскировки, вызвал Нестерова. В боевых условиях пара разведчиков общалась по каналу импульсной связи, который, по идее, невозможно было перехватить.

- Я здесь, - тут же откликнулся Федор. – Что произошло?

- Самый умный вопрос за сегодня, - холодно ответил Максим Павлович. Сейчас это не был в полной мере человек, скорее машина, запрограммированная выполнять боевые задачи.

- Можно подумать, у тебя есть на него ответ, - огрызнулся Нестеров.

Максим Павлович промолчал. Они оказались в ловушке, из которой необходимо было выбираться. Чертовка-фортуна на этот раз повернулась к нему задом, чего давно не случалось.

- Еще поборемся, - зло прыснул Соболев.

 

Глава 14

В ловушке.

О том, что случилось что-то экстраординарное, он догадывался еще сутки назад, когда время, максимально отпущенное научной экспедиции на первый исследовательский рейд на объект, должно было подойти к концу. Однако, научная группа молчала, и челнок, состыкованный со входом в объект, признаков разумной жизни не подавал. Что же могло произойти? По какой причине группа задерживалась так долго?

Владимир Петрович вот уже какой час не находил себе места. Если организованность Карамзина и его людей вызывали у капитана большие сомнения, то железная дисциплина Соболева, да и Федора тоже, должна была обезопасить экспедицию от излишней самодеятельности. Но этот вариант не сработал, а, значит, что-то действительно пошло не так.

- Вытаскивать их надо, - авторитетно заявил Карл, с состраданием поглядывая на капитана. Бортинженер чувствовал себя не лучше, как, впрочем, и все, кто остался на борту «Содружества». Чандра вот уже часов восемь подряд прикидывал возможные варианты спасательной операции, тем же самым занимался и Магнус. Ребята договорились сначала подумать о ней по отдельности, а потом вынести свои идеи на всеобщий совет. Доктор Каролина Фрейм заперлась у себя в каюте и не желала никого видеть. Она слишком переживала за Федора, что стало, признаться, приятным сюрпризом для Владимира Петровича, который догадывался о симпатиях друг к другу сотрудника медицинской службы и астронавигатора экспедиции, но не знал, что у них все настолько серьезно.

- Ума не приложу, - продолжил Штайнер, - что могло вызвать задержку экспедиции. Максим Павлович ни за что бы не допустил подобных промашек.

- А что если его уговорили ученые? – спросил Чандра, желая немного развеяться и отвлечься от собственных мыслей.

- Заставить Соболева? – усмехнулся Штайнер. – Хотел бы я на

это посмотреть, а заодно и на того человека, который попытается его заставить.

- Может быть, они там отковыряли что-то такое невероятное, что требует немедленных исследований, мы же не знаем, что там произошло на самом деле.

- Все равно, в этом не может заключаться причина задержки возврата экспедиции, - сказал вошедший на капитанский мостик Петроградский.

Последние сутки Эдуард Сергеевич ходил мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал, пребывая в дурном расположении духа. Сложно было сказать, какие думы, мысли, идеи обдумывал этот бесспорно выдающийся и опасный человек, но было видно, что он искренне переживает за ситуацию, сложившуюся вокруг исследовательской миссии.

- Я достаточно хорошо знаю Соболева и могу утверждать, что он, если надо, не только словом заставит вернуться всю группу, едва истечет срок пребывания исследователей внутри объекта. Для него дисциплина важнее всего.

- А если по их времени срок пребывания еще не истек? – высказал свое предположение Карл.

- Мне казалось, что люди Михаила Петровича достаточно правильно рассчитали коэффициенты временного запаздывания.

- Но сделали они это, основываясь на данных, полученных всего двумя разведчиками.

- Что Вы имеете ввиду, уважаемый Карл?

Штайнер сделал многозначительное лицо:

- У меня возникла идея, что временное запаздывание внутри объекта может быть явлением далеко не постоянным.

- Это нам всем более-менее ясно. От объекта не знаешь, когда и где ждать очередного сюрприза. Дальше-то что?

- А дальше, все что угодно! Предположим, на временное запаздывание может влиять, скажем, количество людей внутри объекта, их аппаратура, специфика исследований. Я не исключаю, что временное запаздывание при некоторых ситуациях может свестись на нет или же вовсе превратиться во временное опережение.

Петроградский еще больше помрачнел, хотя, казалось, куда уж больше.

- Уж не хотите ли Вы сказать, уважаемый Карл, что они там уже все состарились?

- Нет, не хочу. Я клоню к тому, что если мы собираемся что-то предпринимать, а не просто сидеть и причитать, то нам необходимо рассмотреть все возможные варианты событий.

- Весьма полезное заявление, - одобрил Эдуард Сергеевич. – Так Вы уже разрабатываете план спасения группы?

- Да, - нехотя ответил Штайнер. – Точнее не я, а Чандра и Магнус.

- Соблаговолите, господа, поделиться своими идеями со мной. Прошу Вас. Я, так же как и вы, заинтересован в скорейшем возвращении исследователей на борт «Содружества».

Слово взяли главный кибертехник корабля и пилот. Первым свою идею высказал Магнус.

- Понимаете,- начал он,- у нас с Чандрой планы, в принципе, похожи, но есть кардинальные различия. Я предлагаю запустить внутрь корабля зонд-разведчик, исследовать ситуацию внутри него дистанционно и на основании полученных данных проводить дальнейшую спасательную операцию.

- Ваша точка зрения ясна, - сказал Эдуард Сергеевич, немного приободрившись. – Теперь хочется послушать мнение пилота.

Чандра не стал ходит вокруг да около, сразу попытался обратить внимание полковника на отличия его плана от ранее озвученного.

- Посылка зонда будет стоить нам возможных драгоценных минут, а то и часов. Я считаю, что медлить сейчас уже нельзя, поэтому сразу предлагаю высадиться на челнок, а через него уже на объект. Наши решительные и незамедлительные действия могут помочь спасти кому-то жизнь.

Эдуард Сергеевич удовлетворенно хмыкнул, посмотрел сначала на Чандру, потом на Ларсона.

- Все здорово, господа, но скажите мне, военному дуболому, как вы собираетесь попасть на челнок? Совершите выход в открытый космос? Или наколдуете, и он отчалит от Объекта?

Ларсон и Чандра переглянулись. На их лице Нестеров успел заметить беглые улыбки.

- Вообще-то, колдовать не придется, - заявил Владимир Петрович, опередив с ответом Чандру и Ларсона. – У «Содружества» всегда поддерживается связь с программным ядром челнока, и по первому нашему зову он отчалит от объекта и, вообще, сделает все, о чем мы его попросим.

Эдуард Сергеевич понял, что его, мягко говоря, окунули в лужу, но ерепениться не стал.

- Хорошо, когда знаешь возможности корабля как свои пять пальцев. Мне бы тоже следовало догадаться, что вы не стали бы предлагать варианты спасения группы, не учтя всех возможных технических решений. Что ж, достойно, вполне достойно…

- Так что делать-то будем? – спросил Нестеров Петроградского.

- Что делать, говорите? Ну, поскольку ситуация у нас экстремальная, можно так сказать, то я беру на себя полномочия решать, каким планом нам воспользоваться. С одной стороны скорость, с другой осторожность. – Эдуард Сергеевич глубоко вздохнул, задержал дыхание на пару секунд и медленно выдохнул. – Никаких поспешных действий, господа. Хватит. Не хватало нам еще самим увязнуть в этом болоте. Магнус, готовьте зонд, Ваш план надлежит претворить в жизнь немедленно.

 

***

- Удивительное все же это место, - сказал Соболев, простукивая стены. Федор откровенно не понимал, для чего это делает полковник, и как ему это может помочь, но, видимо, Максим Павлович руководствовался принципом, что в безнадежной ситуации лучше заниматься хотя бы ерундой, чем сидеть и ждать конца. – Интересно, нас уже начали искать?

Федор пожал плечами, но ничего не ответил.

- Как думаешь, что произошло?- не унимался полковник. Было видно, что он старается разговорить молодого разведчика, для того, чтобы поддержать его морально-волевые качества.

- Сработал какой-то механизм, и нас заперло неизвестно где на неопределенный срок, - ответил Нестеров.

- Это я и без тебя уже понял. Поконкретней можешь сказать?

- Нет. Правда, я думаю, что бояться нам все же не стоит.

- С чего ты взял?

- Если нас хотели прихлопнуть, давно бы это сделали.

Соболев усмехнулся:

- Нас здесь заперли как негативный антисоциальный элемент. Вполне возможно, что мы тут сдохнем от голода, хотя в это верить, конечно же, не хочется.

Федор вновь пожал плечами, изобразив что-то неопределенное, потоптался на месте, несколько раз подпрыгнул. Реакции не было никакой.

- Уверен, что нас уже хватились, но…

В это время прямо в стене сначала оформились контуры прохода, а затем, словно по мановению волшебной палочки, появилась арка. Разведчики один за другим заглянули в открывшийся их взору коридор, действуя максимально слаженно и с максимальной осторожностью.

- Что ты там хотел сказать?

- Я боюсь, что изолированными могли оказаться не только мы, - медленно произнес Федор.

- Логично, - кивнул полковник. – Разведаем?

- А что остается…

Двигаясь друг за другом цепочкой, Соболев и Нестеров начали движение по цилиндрическому коридору, усеченному со стороны потолка и пола. Высота коридора насчитывала два с половиной метра, а длина не поддавалась исчислению, хотя разведчиков этот факт как раз таки не пугал. Местные пространственные аномалии способны были преподнести и не такие сюрпризы.

Коридор шел прямо метров двести, никуда не сворачивая, не поднимаясь и не опускаясь, затем начался пологий склон, который закончился спустя двадцать метров, и коридор сделал два поворота направо под сорок пять градусов каждый. Материал, из которого были сделаны стены, пол и потолок по обыкновению имели нулевую шероховатость.

- Неужели Карамзин оказался прав?

- В смысле?

- Ну, насчет того, что этот объект был выращен своими создателями прямо из вакуума.

- Может и прав, - пожал плечами Максим Павлович. – Нам-то сейчас какая от этого польза?

- Никакой, просто любопытно.

Коридор закончился так же неожиданно, как и начался. Пройдя арку выхода, оба разведчика оказались на мосту, а помещение, точнее пространство, в котором этот самый мост был проложен, имело просто-таки исполинские масштабы. Судя по всему, это был либо вертикальный цилиндр, либо гигантская сфера. В любом случае, габариты помещения не просчитывались, и о них можно было судить лишь приблизительно.

Максим Павлович присвистнул:

- Вот это я понимаю монументализм.

- Колоссально, - выдохнул Федор, соглашаясь со страшим товарищем.

Какая глубина была под ними, Федор не знал, но чувствовал, что при неудаче падать в пропасть будет долго. Он что-то выкрикнул, однако желаемого эхо так и не услышал.

- Глухо,- констатировал Нестеров.

Так же цепочкой, шаг за шагом, они начали движение по мосту. Вокруг стоял мистический полумрак. Пространство светилось нежно-голубым притушенным свечением, однако чем дальше продвигались разведчики, тем свечение становилось все более насыщенным. Из нежно-голубого оно сначала превратилось в светло-синее, а потом и вовсе стало почти фиолетовым.

- Вот это инфернальность, - резюмировал полковник. – Нервишки не шалят?

- Нет,- мотнул головой Федор, - но атмосфера, согласен, не располагает к пребыванию в бодром расположении духа.

- Портативная аппаратура что-нибудь фиксирует?

- Нет, а твоя?

- По нулям.

- Ничего не вижу, иду по приборам,- пошутил Нестеров.

Соболев, шедший первым, вдруг ни с того, ни с сего заржал во всю глотку. Федор в недоумении врос в поверхность моста.

- Ты чего? – спросил он

- Ну, ты и сказанул. Шутка древняя, а вот из твоих уст звучит смешно.

Нестеров едва ли не обиделся, не до конца поняв полковника.

- Может, объяснишь, о чем она?

- Как-нибудь в другой раз.

Мост через пропасть заканчиваться явно не собирался, и определить, что там впереди, разведчикам по-прежнему не удавалось. По ощущениям Федора они двигались уже порядка пяти минут, и вокруг простиралась все та же однообразная картина. И только интуиция подсказывала астронавигатору, что обстановка скоро изменится. По всей видимости, то же самое чувствовал и Максим Павлович. Он еще более согнулся, напрягся. Теперь его движения и вовсе стали напоминать не шаги, а плавные перекаты. В довершении ко всему Соболев вновь включил термооптический камуфляж, превратившись в призрака.

Правда, как выяснилось чуть позже, опасаться разведчикам оказалось нечего. Никто не собирался на них нападать, никто даже встречать не пытался. Зато мост, наконец, уперся во что-то действительно заслуживающее внимания. Прямо по курсу виднелась сфера, поверхность которой светилась туманным серебристо-белым свечением. Подойдя немножко ближе, разведчики увидели, что сфера была сложена из правильных многогранников, а прямо по курсу, в том месте, куда в сферу упирался мост, сверкала ярко-желтая звезда. Белесая сфера имела радиус три метра, но, зная о возможных сюрпризах местной геометрии, считать этот параметр постоянным было как-то не с руки.

Разведчики замерли, оторопело уставившись вперед. Присмотревшись внимательней, Федор увидел, что линии контуров многогранников переливались всеми цветами радуги, причем порядок преломления был полностью хаотичным. Цвет мог быть красным, а потом вместо оранжевого стать синим или зеленым. Свечение контуров притягивало взор и мягко ласкало психику. В голове вдруг родились непонятно откуда взявшиеся картины, причем настолько реальные, что походили на видения. Нестерову показалось, что он видит яркое небо, неспешно плывущие по нему пушистые облака, а его самого, маленького мальчонку, ласково согревает солнце и трепет теплый спокойный ветерок.

- Фу, напасть, - огрызнулся Максим Павлович, картинно замотав головой.

- Что случилось? – поинтересовался Федор, усилием воли прогоняя наваждение.

- В голову залезть пытаются…, насилу избавился.

Федор недоверчиво оглянулся по сторонам.

- Как-то они это по-доброму делают. Видения уж больно благожелательные.

- Все равно. Не люблю, когда моей головой кто-то без моего ведома распоряжается.

Они сделали еще несколько шагов вперед, нехотя сопротивляясь надвигающимся на глаза расслабляющим картинам.

- Грамотный способ утихомирить противника,- проворчал Соболев. - Усыпить, однако, нас захотели, сорванцы.

Федор усмехнулся такой недоверчивости полковника:

- Вам надлежит воспринимать объект более дружелюбно. Не думаю, что нам пытаются навредить.

- Предпочитаю не доверять никому. Жизнь, знаешь ли, не раз тем самым спасал. И не только себе.

Звезда прямо по курсу из ярко-желтой превратилась в нежно-салатовую. Положительное воздействие на психику усилилось. Наряду со зрительными видениями появились слуховые фантомы. Едва слышная музыка, чей-то шепот, иные звуки, напоминавшие ни то звон капели, ни то журчание ручейка, настойчивыми трелями рвались в сознание разведчиков. Нестеров попробовал сосредоточиться на чем-то одном, но не сумел. Как только он пытался разобраться в каком-то определенном звуке, тот в мгновение ока прятался за другой, и приходилось начинать все сначала. Быстро бросив это бесперспективное занятие, Федор вплотную приблизился к звезде и начал ее изучение. Сейчас с расстояния в два шага от поверхности сферы было видно, что прямо за звездой, висящей в воздухе без всякой опоры, находился контур, сильно смахивающий на проход круглого сечения. Однако он казался наглухо запечатанным, и пройти сквозь него как будто бы не представлялось возможным.

Нестеров провел вокруг звезды рукой, но костюм не зафиксировал ни малейшего повышения температуры. Звезда светила, причем весьма и весьма ярко, но точно не грела.

- А если вот так, - сказал Соболев с вопросительными интонациями в голосе и прикоснулся к звезде рукой.

И куда только подевалась осторожность бывалого солдата? Хотя, возможно, Максимом Павловичем в этот момент двигал иной инстинкт, говоривший ему, что именно так и надлежит сделать? Так или иначе, но эффект от прикосновения к звезде потряс обоих разведчиков. Пространство исполинского помещения, окружавшее их до сей поры, исчезло, сменившись, судя по всему, внутренним пространством сферы. Никакого моста не было, вместо него имелся обычный пол (обычный, естественно, для этих мест), а позади разведчиков горела все та же звезда, сменившая, однако, свой цвет на темно-сиреневый.

Но внимание разведчиков привлекла отнюдь не она. Посреди помещения, возвышавшегося в своем пике на положенные ему три метра, покоилась хрустальная пирамида с сильно вытянутой вершиной. Пирамида источала едва заметный лимонный свет и медленно, едва заметно, вращалась вокруг своей оси. По периметру вокруг пирамиды покоились двенадцать прозрачных кристаллов правильной кубической формы, также сильно вытянутые по высоте. Кристаллы отстояли друг от друга на одинаковое расстояние и брали пирамиду в своеобразное кольцо. В отличие от нее, они не светились, а преломляли уже имевшийся вокруг свет пирамиды, делая его практически незаметным. Кристаллы своими вершинами доставали пирамиде ровно до середины, и в отличие от нее никак не вращались. А сразу за ними существовало еще одно кольцо, состоящее из шестидесяти темно-синих, практически фиолетовых цилиндров, вершины которых были скошены под сорок пять градусов, причем скосы всех цилиндров были обращены к центру конструкции лицом. В отличие от кристаллов и пирамиды, цилиндры ничего не излучали, ничего не преломляли и были полностью непрозрачны, словно сделаны из камня. Они не вращались, но при этом то один из них, то другой совершал движения по вертикали вверх-вниз в случайном порядке и на случайную высоту. Вся конструкция функционировала совершенно бесшумно и, как показалось Нестерову, с таким величием, что Федор рядом с ней почувствовал себя неразумной букашкой. Лишь поняв, что в этом месте действует некое таинственное излучение, которое боевой костюм был не в состоянии идентифицировать и заэкранировать, он немного успокоился.

- Снимаешь? – спросил Соболев, не отрываясь от волшебного вида пирамиды.

- С самого начала, - ответил Нестеров, - как только мы вновь очутились внутри объекта.

- Это правильно. Будет что показать, когда вернемся.

Похоже, полковник совершенно не сомневался в том, что им двоим удастся вернуться, хотя пока и не представлял как.

- Есть версии, что перед нами?

Федор в ответ лишь головой мотнул.

- Ну, а все-таки? Неужели ничего в голову не приходит?

- Только банальные стандарты на основе общечеловеческих аналогий.

Соболев посмотрел на Федора.

- Попроще следующий раз выражайся, а то я решу, что ты подхватил от наших высокоученых друзей болезнь научного канцелярского языка.

- Договорились,- улыбнулся Нестеров.

- Так что перед нами?

Федор озвучил первую попавшуюся ему мысль:

- Местный компьютер. Возможно, терминал управления, а сам компьютер, или что тут заместо него, находится в другом месте.

Максим Павлович снял шлем, придирчиво осмотрел конструкцию, находящуюся перед собой. Помещение было совершенно пригодно для дыхания, и риска задохнуться не было никакого.

- Что-то он больно мудрено выглядит для компьютера, тебе не кажется?

- Весь объект так выглядит. И вообще, я озвучил то, что первым пришло мне на ум. У тебя самого есть версии?

- Компьютер или энергетический центр. Хотя компьютер мне нравится больше.

Федор сделал шаг вперед, вплотную приближаясь к конструкции неведомого назначения, аккуратно дотронулся пальцем до цилиндра. Ничего не произошло, лишь спустя двадцать две секунды он опустился на пять сантиметров, однако вряд ли это было вызвано действиями молодого разведчика.

- Ты поаккуратней тут, хорошо? – успокоил своего коллегу Максим Павлович. – Мало ли, заденешь что не то, потом выльется это в катастрофу Вселенского масштаба.

- Ага, - хмыкнул Нестеров, - и за мной будет гоняться вся галактическая служба безопасности.

- Не исключено, - совершенно серьезно произнес полковник.

Федор не боялся что-либо здесь поломать, поэтому принялся экспериментировать дальше. Он начал тыкать пальцами по всем цилиндрам, некоторые из них он поглаживал, другие пытался поднять или наоборот вдавить. Однако его действия ни к чему существенному не привели. Цилиндры все так же в хаотичном порядке поднимались на произвольную высоту и опускались.

- Как же заставить тебя работать? – подумал вслух Федор.

В это время свет в комнате погас, излучение пирамиды плавно сошло на нет, и оба разведчика погрузились в непроницаемую тьму.

- Молодец, - сказал Соболев, хлопнув Федора по плечу, - доломал древний аппарат.

Однако на деле получилось совсем наоборот. Не успел Нестеров ответить что-нибудь язвительное на колкое замечание своего напарника, как беспросветная тьма расступилась, и разведчики очутились… в космосе. Разумеется, пространство, где оказались Соболев и Нестеров, настоящим космосом не являлось (объект не собирался выбрасывать людей за пределы себя, во всяком случае пока), но симуляция безвоздушного пространства была настолько достоверной, что у Федора в первые мгновения душа в пятки ушла. По правую руку чуть внизу и в отдалении лежала неизвестная галактика спирального типа. Ее пушистые рукава неспешно вращались вокруг общего центра, удерживаемые колоссальным притяжением сверхмассивной черной дыры. Прямо впереди расположились еще три галактики, одна под другой, причем покоились они таким образом, что создавалось впечатление нанизанности их на один общий шпиль, будто кто-то могущественный проткнул их с непонятной целью невидимым копьем. Прямо под ногами разведчиков в хаотичном порядке были разбросаны еще с десяток галактик различных типов. Одни казались расположенными ближе, другие дальше, а слева от людей находился, судя по всему, войд – гигантская по своей протяженности область Вселенной, избавленная от скоплений видимой материи.

Картина окружавшего людей космоса завораживала настолько, что передать все впечатления от увиденного, было совершенно не реально. Казалось, протяни вперед руку и можно будет потрогать пушистый, казавшийся мягким бок галактики, такой похожей на родную для всего человечества галактику Млечного пути. Похоже, Максим Павлович испытывал схожие чувства, и окружавшая разведчиков панорама доставляла ему истинное эстетическое наслаждение.

- Если бы не неизменное притяжение, до сих по бы верил в то, что мы болтаемся в космосе, - сказал полковник, не смея оторвать глаз от пушистых рукавов.

- Когда-нибудь и мы научимся создавать подобные достоверные картины, - ответил ему Нестеров. – Интересно, какое именно мое действие заставило мир вокруг настолько разительно преобразиться? И что…

Договорить он не успел, поскольку прямо перед людьми из бесконечной черноты космоса протаяли очертания покоившихся друг на друге прозрачных кубиков. Кубики, точнее кубы, поскольку размер их граней был сантиметров сорок, светились в темноте бледным розоватым свечением, а их поверхность была вся испещрена непонятными символами, которые складывались в удивительно гармоничные, эстетически правильные узоры, доставлявшие рассматривающим их ни с чем не сравнимое удовольствие.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных