Курсом модернизации. 23 страница

Глава 15

Разбор полетов.

- И он что, прям, в обморок грохнулся? – Сидевший на краю медицинской койки Федор сделала круглые глаза от удивления, не в силах поверить рассказам девушки.

- Представь себе, - залилась та заразительным смехом. – Сама не ожидала, что так получится…, с этими колониями никогда не знаешь, что приключится.

- Не знаешь? – вновь удивился Федор. – Разве ты не в состоянии контролировать колонии наномашин в организме человека?

- До определенного предела. – Девушка поводила пальцами над интерфейсом управления, завершая общую диагностику организма Нестерова, довольно улыбнулась. – Разумеется, колония подчиняется тем программам, которые в нее заложены, однако у нее всегда есть некий лимит свободы, в рамках которого она действует самостоятельно. Не знаю, как это происходит, возможно, собранные вместе наномашины, образующие колонию, каким-то образом организуют коллективное сознание, разум, если хочешь. Спроси об этом Ларсона, он более сведущ во всех аспектах искусственных мозгов.

Федор кивнул, при удобном случае намереваясь так и сделать.

- Общее твое состояние в норме, - резюмировала доктор. – Можно хоть сейчас в бой.

- Э, нет, в бой пока рано. Дайте моему мозгу отдохнуть, а то на него в последнее время столько всего любопытного свалилось, что аж страшно становится, вдруг не выдержит.

- Выдержит, куда он денется, - махнула рукой девушка, вставая со своего кресла и садясь рядом с Федором. – Давай, рассказывай, что там у вас с Соболевым произошло? Что Вы видели?

Нестеров обнял девушку, нежно поцеловал ее в щеку, но отвечать на поставленный вопрос не стал:

- Почти ничего такого, что можно достоверно описать. Расскажи-ка ты мне лучше, как тебе удалось нас отыскать? На какие такие сюрпризы намекал Максим Павлович?

Каролина фыркнула, горделиво задрав голову.

- Он намекал не только на мои сюрпризы. Насколько я поняла, Соболев говорил о нас обоих.

- Со мной все банально просто и понятно, а вот с тобой…

- Да?!- воскликнула она, посмотрев на Федора так, будто он только что оскорбил ее самым нелицеприятным образом. – И что же с тобой, дорогой, понятно?

- А то, что, проведя некоторое время на борту объекта, естественно было предположить, что между нами с ним завязалась кое-какая связь.

- Вот-вот, с этого места поподробней, мне интересно…

- Мисс Фрейм, будьте так любезны ответить на заданный мной вопрос, - строго и донельзя официально произнес Федор.

- Ты неотразим, - улыбнулась она, кладя голову ему на плечо. – Только не называй меня так больше, не люблю я эти официальные обращения к собственной персоне.

- Хорошо не буду.

Каролина глубоко вздохнула, отстранилась от Федора, чтобы лучше видеть сосредоточенное лицо парня.

- Было очень страшно, когда срок вашего пребывание внутри объекта перешагнул все допустимые пределы. Мне тогда казалось, что я больше тебя не увижу, но, сам понимаешь, я отказывалась в такое поверить. Знаешь, правду говорят люди, когда считают, что ценность чего-то можно проверить, если отнять это что-то у человека. Ждать оказалось занятием не из приятных, посему больше тебя одного я не отпущу. – Она встала с кровати, подошла к терминалу управления универсальным сканером, облокотилась на него. – А потом начались эти видения. Сначала во сне, потом наяву. Помню, как первый раз из-за них чуть в стену не вписалась. Представляешь, есть перед тобой коридор, есть дверь, и вдруг вижу какой-то мост посреди пустоты, и чувствую, что мне во что бы то ни стало нужно туда попасть.

- Это тот мост, на котором ты нас повстречала? – аккуратно поинтересовался Нестеров.

- Да, он самый. В моем видении он выглядел несколько иначе, но не узнать его было невозможно. Гигантское помещение, пропасть, казавшаяся мне наполненной туманом, мост через нее, комната с непонятной конструкцией посредине…

Федор похолодел. Похоже, Каролина видела управляющий центр библиотеки, не будучи в нем самом. Может быть, она и символы видела?

- … среди звезд и созвездий мне мерещились какие-то картинки, а в голове сами собой рождались мысли, мне не принадлежащие.

- Какие мысли? – хриплым тоном спросил Нестеров. От услышанного у него натурально пересохло горло.

- Что мне необходимо попасть внутрь объекта, разумеется. Не знаю как, но у меня была уверенность в том, что, если я попаду внутрь него, то без труда смогу вас отыскать…. Бред одним словом.

Федор резко встал с кровати, подошел к водорегенерационной установке, налил себе стакан и единым глотком осушил его.

- Да нет, не бред, - сказал он, глядя девушке прямо в глаза. – Картинки, которые ты видела среди звезд и созвездий…, они действительно были. Я их видел. Мы видели их вместе с Соболевым. И помещение, в котором тебе привиделась непонятная конструкция, тоже существует на самом деле. Я назвал его управляющим центром библиотеки. Почему именно так? Все просто: стоило мне активировать его, как я оказался как бы в открытом космосе и увидел эти твои картинки, которые на самом деле явились каким-то орнаментом, узором, символикой…, в общем, не знаю что это, скорее всего язык, зашифрованное послание, но очень сложное. Необходимо мнение профессионала.

Девушка некоторое время стояла без всякого движение. Казалось, что она даже не дышала, превратившись в изваяние. Спустя какое-то время, Каролина улыбнулась каким-то своим мыслям и произнесла:

- Все-таки полковник Петроградский своего рода гений.

- Почему это?

- Он предусмотрел возможность натолкнуться на что-то подобное и зачислил в команду лингвиста. Правда, его методы…

- Да, - протянул Федор, - методы Эдуарда Сергеевича никого не оставили равнодушным.

- Ты, наверное, очень устал?

Федор непонимающе посмотрел на девушку.

- Ну, - поняла она невысказанный вслух вопрос, - едва вы вдвоем вернулись на борт «Содружества», только ленивый не устроил вам допроса с пристрастием.

- А, в этом смысле…. Да уж, изрядно поднадоело. Когда по сотому разу спрашивают одно и то же, можно тихо повеситься.

Едва его нога вместе с ногами Соболева вступила на борт «Содружества», разведчиков заключили в плотные объятия сначала ученые, потом раздосадованный Петроградский, по-прежнему жаждущий держать все под своим контролем и капитан корабля, который был просто благодарен судьбе за возвращение людей живыми и здоровыми. Одна череда расспросов сменялась другой, уже допросов, правда без пристрастий, которые в свою очередь плавно перетекали в дружеские беседы. Чувствовалось, что Эдуард Сергеевич немного с опаской относится к мисс Фрейм, хотя теперь все до единого на борту, окромя Федора, косились на Каролину с подозрением. Девушке от этого было как будто бы ни горячо, ни холодно, и она продолжала выполнять непосредственные свои обязанности с гордо поднятой головой.

Информация, которую притащили с собой разведчики, явилась настолько уникальной, что долгое врем никто на борту попросту не знал, что с ней делать. Записи с фиксирующей аппаратуры костюмов засматривались до дыр, и буквально каждый шаг разведчиков вызывал у представителей научной группы массу вопросов, рождал весьма жаркие и продолжительные дебаты, иногда перетекавшие в баталии. Работы хватало абсолютно всем. Все, кто каким-либо боком был связан с физикой, бросились на теоретическое осмысление проблемы телепортации, это вдобавок к уже существовавшим нерешенным проблемам; Коджи и ксенопсихолог Смирнов работали в одной упряжке, пытаясь разгадать орнамент неизвестного письма, а Григорян плотно занялся анализом изображений космического пространства, в котором висели Федор и Максим Павлович, когда им показывали эти самые письмена. Михаил Суренович рассчитывал обнаружить родной для Создателей объекта участок космоса, и понять хотя бы приблизительно, где он относительно Земли находится. Не остались в стороне и другие члены экипажа, номинально не входившие в научную группу. Карл вместе с физиками участвовал в изучении видеозаписей управляющего центра библиотеки и, прежде всего, конструкции пирамиды. Компьютерный гений Магнус Ларсон вовсю помогал профессору Миками, составляя для него специфические программные алгоритмы, которые, как надеялся лингвист, помогли бы ему понять приблизительное направление в изучении таинственного языка Создателей. В том, что необычный орнамент является своеобразным текстовым сообщением, похоже, никто не сомневался, и все из кожи вон лезли, чтобы понять смысл этого послания. Даже капитан, далекий, в принципе, от науки, и Эдуард Сергеевич Петроградский, которых просто-таки раздирало любопытство, старались не вмешиваться в интенсивный процесс исследований непознанного и интересовались прогрессом этих самых исследований раз в восемь-десять часов.

Спустя неделю после того, как разведчики принесли на борт «Содружества» благодатную пищу для размышлений, стало ясно, что без систематизированного подхода к дальнейшим исследованиям научной группе нельзя будет обойтись. Требовалось выработать не только так называемую тактику исследований, но и ее стратегию, то есть приблизительный конечный этап того, что все хотят увидеть. Иными словами, необходимо было оторваться от исследований, собраться всем вместе и решить, по каким направлениям, позициям стоит вести поиски истины, что требует дополнительных экспериментальных материалов и подтверждений, какие проблемы в исследованиях представляют собой наибольший интерес и, самое главное, суметь понять, до какой глубины каждую из указанных проблем возможно изучить, учитывая современную технико-технологическую базу.

Заседание решили провести в одном из лабораторных секторов, специально предназначенных для подобных саммитов. Сектор располагал довольно просторным холлом, в котором располагался круглый стол на двадцать мест.

Вначале каждый из участников полевого научного форума отчитался о проделанной работе и доложил об успехах в исследовании той или иной проблемы. Прямо сказать, успехов было маловато. Тайна объекта не поддавалась ни на йоту, а если где-то и были положительные результаты, то незначительные. Вскоре всем стало ясно, что необходимо, прежде всего, морально приготовиться к длительным, продолжительным исследованиям, а еще к тому, что, скорее всего, объект придется изучать не только «своими руками». Касательно этой проблемы разгорелся самый настоящий спор между Карамзиным, и Петроградским.

- Наша миссия изначально задумывалась как строго конфиденциальная, - заявил всем собравшимся Эдуард Сергеевич, - мы не имеем права снимать завес секретности с данной операции…

- Наука не может быть секретной или не секретной, - перебил полковника академик. – Этот объект не должен считаться собственностью какого-либо государства, организации или определенной группы лиц. Он – достояние всего человечества, и лишь сообща люди смогут разгадать хотя бы часть его тайн.

- Я боюсь, что на данный момент подобное не возможно, - нахмурился Петроградский.

- Почему? – удивился Михаил Петрович. Его мнение, прямо сказать, одобряло абсолютное большинство участников конференции, и всех разбирало любопытство, почему это полковник так боится привлекать сторонние силы к решению проблемы объекта.

- Дело в том, что объект может считаться, и… кое у кого считается, не только достоянием человечества. Это нечто большее, куда более масштабное, чем мы все можем себе представить. В связи с чем…

- Простите, - Карамзин вновь позволил себе перебить Петроградского на полу слове, - а вот можно более подробно осветить этих кое-кого? О ком идет речь, уважаемый Эдуард Сергеевич?

Петроградский недовольно засопел, но высказываться нецензурно постеснялся, поймав на себе сосредоточенные взгляды обоих Нестеровых и Каролины Фрейм.

- Эта группа лиц, я уже говорил Вам о ней в прошлом, послала нашу миссию к этому объекту. Лишь благодаря этим людям мы сейчас можем…, Вы сейчас имеете возможность изучать объект. Не было бы их, никакой бы миссии «Содружества» не существовало бы в принципе. Весь корабль целиком, от первого до последнего болтика, сам проект пилотируемой экспедиции, более того, вся современная физика, без которой эта посудина никогда бы не взлетела и уж тем более никуда бы не долетела – все это заслуга именно тех людей, которых я сегодня здесь представляю, и, поверьте мне, если они действовали в такой тайне ото всех, это имело смысл.

Ответ полковника, похоже, породил еще больше вопросов, чем ответов, и Михаил Петрович мгновенно их озвучил:

- Кого Вы боитесь? Вот Вы утверждаете, что некая группа лиц, нанявшая Вас, действует ото всех в тайне и, судя по ее заслугам, имеет просто-таки колоссальное влияние в современном мире. Так кого они могут бояться?

Петроградский хотел было уже ответить на этот вопрос, но вслед за Карамзиным Эдуарда Сергеевича спросил старший из четы Нестеровых:

- А откуда мы знаем, что эта самая группа лиц вообще действует во благо человечества?

Видимо его вопрос оказался настоящим откровением, причем не только для Эдуарда Сергеевича, но и для остальных присутствовавших. Ясно было, что полковник при всем своем желании не сможет сейчас предоставить убедительные доказательства недеструктивной для человечества деятельности своих нанимателей, а это, в свою очередь, изрядно подрывало его авторитет в глазах собравшихся. Кроме того, Владимиру Петровичу действительно было интересно знать, какие стратегические цели преследуют люди, принявшие полковника в свои ряды и так ловко за спинами всего человечества манипулировавшие колоссальными средствами.

К чести Петроградского, он прекрасно понимал, в какое положение его поставил вопрос капитана, но при этом Эдуард Сергеевич решил держать ответ.

- Вам бы, Владимир Петрович, да в совет государств. Подобные вопросы там очень даже любят.

- Мне и здесь хорошо, - улыбнулся капитан, оставив свои глаза холодными, как лед.

- Я в этом не сомневался. Что ж, Вы ведь уже догадываетесь, что у меня с собой нет того, что бы в один момент обелило меня и избавило всех нас от ненужных подозрений?

- В том-то весь и фокус, Эдуард Сергеевич.

- Долго придумывали, что спросить?

- Экспромт.

- Хорошо, поверю. – Петроградский откинулся на спинку кресла, поднял глаза к потолку, собираясь с мыслями. – Доказательств у меня действительно нет, но я попытаюсь мыслить логически. Итак, предположим мои люди в самом деле хотят навредить человечеству, тогда возникает вопрос, а к чему такие сложности? Зачем тратить столько сил, средств, когда проще и дешевле устроить какой-нибудь теракт или переворот? Да не в обиду будет это сказано полковнику Соболеву, но если бы им это было нужно, ведомство Максима Павловича испытало бы колоссальные трудности с предотвращением подобного инцидента. Тогда, может быть, власть? Интересное предположение, но с ним возникает масса противоречий. Во-первых, как я уже говорил, власти этим людям не занимать, коль они смогли провернуть такую экспедицию, во-вторых, даже если технологии объекта готовы будут предоставить им в распоряжение невероятные мощности и, фактически, безграничную власть, то этого момента придется ждать достаточно долго, ведь исследования только начались, и неизвестно, сколько они продолжатся. Ни одна уважающая себя организация, тем более обладающая таким широким влиянием, не позволит себе подобные выходки. И, наконец, в-третьих, к чему им новая, еще большая власть? Над кем? Над людьми? У нас с вами не тоталитарное общество, хотя не скрою, да вы, наверное, уже и сами догадались, что в результате подготовки нашей миссии, некоторыми людьми пришлось манипулировать. И что с того? Управлением человечеством занимались все кому не лень всегда и везде и, кстати, из-за того, что этот процесс организовывался кем и как попало, наша история в основном состояла из войн и конфликтов разной степени тяжести. Вы, конечно, можете спросить, по какому праву именно они порой включают механизмы управления тем или иным сектором общества, на что я отвечу, а по какому праву этим занимается правительство? Выборы скажете вы? Бросьте! Выборы уже больше века ни в одной стране никогда не проводились честно, но девятью миллиардами человек попросту необходимо управлять, в том числе и тайно, потому что в наше время человечество - это не набор конкретных персонажей со своими определенными потребностями, это монолитный организм, и коль скоро мы с вами вышли в космос, да еще столкнулись с проявлением инопланетной культуры, нам надлежит достойно представлять свою расу на просторах космоса. Судя по всему, пока у нас это получается не плохо, хотя и не отлично. И вот здесь возникает главное противоречие в ваших ко мне претензиях. Мои наниматели попросту не могут оказаться группой «одних из», претендующих на мировое господство, поскольку сами способны на широкомасштабные, глобальные манипуляции в совершенно разных сферах человеческого бытия. Они также не могут являться представителями теневого деструктивного правительства, которое, если б существовало, мгновенно сколотило бы крайне милитаризованное, тоталитарное общество с жесткой вертикалью власти и абсолютным подчинением низших высшим в объеме этой вертикали. Зато помочь человечеству многократно преумножить и сохранить технико-технологическую базу путем изучения объекта, те, кто стоит за мной, в состоянии. Лично мне это ясно совершенно точно. – Эдуард Сергеевич перевел взгляд на академика Карамзина, пристально посмотрел тому в глаза. – Теперь отвечу на Ваш, Михаил Петрович, вопрос. Кого же они могут бояться? Мы как-то разговаривали с Максимом Павловичем на эту тему, и он произнес фразу, которая совершенно однозначно объясняет всю сложившуюся вокруг объект ситуацию. Он сказал буквально следующее: «Нам, конечно, несказанно повезло…, что объект находится так близко от нас, и это дает нам возможность приступить к его изучению прямо сейчас, но уж не думаешь ли ты, что только мы заинтересовались им? Космос велик, как бы любителей поворовать чужие технологии в скором времени не собралось вокруг нас». Я ничего не перепутал, Максим Павлович?

Соболев отрицательно мотнул головой, но при этом добавил:

- Ничего. Только, как обычно не все сказал.

Все собравшиеся внимательнейшим образом посмотрели на Максима Павловича.

- Уж если взялся меня цитировать, делал бы это на все сто процентов. Я тогда сказал, что нам, конечно, несказанно повезло, хотя повезло ли, еще большой вопрос.

- Это Вы к чему? – испуганно спросил Карамзин. К нему присоединились несколько физиков, недовольно зароптав.

- А это я к тому, что нам и до сей поры неплохо жилось. Смотрите, нужда возникла, смогли полететь черт знает куда, а теперь как бы не пришлось драться не пойми за что. Объект мы отдавать не собираемся, а что, если его попытаются забрать силой?

Каролина наклонилась над головой Федора, шепнула тому на ухо:

- Сдается мне, Соболев сказал не то, что думал.

- Откуда ты знаешь? – удивился астронавигатор.

- А ты потом сам как-нибудь у него спроси. Тебе он точно правду скажет.

Тем не мене, предупреждение Соболева возымело действие, да еще какое. Физики не на шутку переполошились. Заседание в один момент переросло в нечто непотребное. Гвалт, ругань и словесный хаос заполнили конференц-зал. Всех попытался успокоить ксенопсихолог Смирнов, утверждавший, что Максим Павлович рассматривает сложившуюся ситуацию согласно человеческой логике и психике, более того, логике военного человека, всю свою жизнь привыкшего решать возникающие проблемы силовыми методами, однако его слова мало кого убедили и успокоили. Возвращать рабочую обстановку пришлось Соболеву, который поспешил объясниться:

- Поскольку возможная агрессия инопланетного разума – проблема, во-первых, недоказанная, во-вторых, являющаяся заботой соответствующих инстанций, давайте займемся уже, наконец, делом, а в случае реальной угрозы о ней пусть думают те, кому это положено.

- А кому это положено?- мигом поинтересовался Лодзинский.

- Точно не Вам, Виктор, - отшутился Максим Павлович. – У нас есть армия, есть спецслужбы, вот пусть они и думают. Пока же давайте начнем обсуждать то, зачем мы здесь сегодня собрались.

С горем пополам рабочая обстановка вернулась в конференц-зал, и Михаилу Петровичу как председателю совета удалось зачитать главные пункты повестки дня. Ими значились первичные направления исследований, проводимых на объекте, а также необходимое и достаточное время нахождения исследовательских групп непосредственно на самом объекте. Вдобавок ко второму пункту нужно было утвердить количественный и качественный состав разведывательных групп, а поскольку этот краеугольный камень являл собой пересечение интересов многих лиц и служб, присутствующих на борту «Содружества», еще одного жаркого спора избежать не удалось.

Инициатором его, в который уже раз, стал Эдуард Сергеевич Петроградский.

- Михаил Петрович, я резко против увеличения числа исследовательских групп до трех и более, - категорически заявил полковник. – Отправлять ученых без поддержки Максима Павловича и Федора Нестерова у меня нет никакого желания, и Вам я настоятельно не рекомендую этого делать. Мало ли что может случиться?

Но академику Карамзину было что ответить на это заявление Петроградского

- Вот уж вздор, - сказал он с изрядной долей сарказма. - Напомните-ка мне, пожалуйста, из-за кого в последний раз получился весь сыр-бор? Кто нарушил Ваши же инструкции? Мы? Или, все же, это сделали Ваши люди?

Эдуард Сергеевич нахмурился. Очень он не любил, когда его щелкали по носу, тем более, что называется, железобетонными аргументами. В последнее время подобных случаев изрядно прибавилось, и Петроградский неожиданно для самого себя подумал, что, наверное, наступило то время, когда ему все же пора уходить на покой.

- Давайте не будем делить людей, Михаил Петрович, на ваших и наших – это, как минимум, не этично. Я знаю, что каждый из вас является профессионалом своего дела, так же, как господа Нестеров и Соболев являются специалистами в своей области…

- Позвольте, но Федор Нестеров не является разведчиком в полной мере. - К полемике, вдруг, неожиданно для всех подключился Шарль Пере, который самым неуважительным образом посмел перебить полковника. Видимо, француз не стал упускать такого шанса, хоть чем-то насолить своему конкуренту за сердце единственной дамы на борту «Содружества», и вовремя подсуетился. - Насколько я знаю, он хороший астронавигатор, хотя это тоже требует проверки, но функцию разведчика на него возложили Вы.

- Да, я, - ничуть не смутился Эдуард Сергеевич. – На это были весомые причины, и, уверяю Вас, из всех членов экипажа, кроме Нестерова на должность помощника Максима Павловича больше никто не годится.

- Почему это?- не сдавался Шарль. – Какими такими доводами Вы руководствовались, назначая его на эту должность?

- Ах ты павлин напыщенный, – прошипела на ухо Федору ни на шутку рассерженная Каролина. – Ну, держись, я сейчас из тебя весь дух вытрясу.

- Успокойся, - шепнул ей в ответ Нестеров. – Пускай позабавится. Меня его мнение совершенно не интересует.

Петроградский в свою очередь счел ниже своего достоинства отвечать на подобные заявления физика и резко сменил тему.

- Михаил Петрович,- обратился он к академику Карамзину, - скажите, что необходимо Вам и Вашим людям для организации нескольких полевых лагерей внутри объекта? И вообще, как Вы видите их развитие? Структуру?

Карамзин сориентировался не сразу, видимо не ожидал такого резкого изменения в обсуждении.

- Знаете, Эдуард Сергеевич, я долго над этим думал и уже беседовал со своими людьми на данную тему. Не знаю, понравятся Вам наши пожелания или нет…

- А Вы их озвучьте, там видно будет.

Карамзин замялся, не веря, что его просьбы придутся Петроградскому по душе, но все же решил продолжить.

- Мы хотим организовать один постоянный лагерь внутри объекта, непосредственно у выхода из него, и пару тройку временных стоянок, прежде всего внутри самых перспективных для исследований областей. Схема функционирования исследований при этом будет выглядеть следующим образом: в базовом лагере будет находиться широкий спектр необходимого оборудования, вторичные вычислительный комплекс, соединенный вакуумостойкой антенной с главным вычислительным комплексом «Содружества» и нужное, минимальное количество живого персонала. Далее, из базового лагеря будут организовываться полевые выходы в нужные для проведения тех или иных опытов и экспериментов области объекта, в итоге подобная схема позволит в разы повысить интенсивность исследований, чего никогда не добиться при условии, что база научной группы будет располагаться на борту «Содружества».

Эдуард Сергеевич вопреки опасениям отверг предложения академика не сразу и не полностью.

- Любопытное предложение, - задумчиво произнес полковник, вздыхая, - очень любопытное. Однако вынужден Вас огорчить, не совсем состоятельное. С базовым лагерем внутри объекта – это Вы смело решили, но очень ловко. Пожалуй, такую схему необходимо реализовать. А вот насчет полевых выходов, здесь Вы загнули… Одна группа, максимум две, и это при условии того, что в базовом лагере будет присутствовать один из разведчиков или, на худой конец, я.

Заявление Эдуарда Сергеевича буквально повергло всех в шок. Не то, чтобы оно было настолько неожиданным, однако никто не мог ожидать, что полковник захочет самолично присутствовать на объекте, да еще в качестве охранника. До сей поры Петроградский всеми своими делами намекал на то, что желает оставаться как можно дальше от объекта, по крайней мере, до тех пор, пока его хорошо не изучат, и вот тебе новость.

- Простите, - не поверил собственным ушам Карамзин, - Вы действительно хотите присутствовать в лагере?

- Я, кажется, выразился по-русски, - недовольно засопел полковник. – Да, буду. Но лишь в тех случаях, когда этого действительно потребует ситуация. – Слово «действительно» Эдуард Сергеевич выделил особо, указывая на то, что ситуация должна иметь статус «крайне важной». – Не рассчитывайте, что меня удастся дергать при каждом удобном случае, мне и здесь забот хватает.

О каких таких заботах говорил Петроградский, никто конкретно сказать не мог. Роль полковника на борту до сих пор была призрачна и туманна, и львиную долю собственного имиджа Эдуард Сергеевич создал себе сам.

- Михаил Петрович, - продолжил полковник развивать идею Карамзина, - технической стороной вопроса, организацией лагеря, исследовательских групп и способом связи базы с кораблем нужно заняться сейчас. Подготовьте всю соответствующую документацию. И… пара групп, не больше, и это в крайнем случае, Вы меня поняли?

Академик согласно кивнул. Ему совсем недавно казалось, что даже на такой результат рассчитывать было нельзя, ан вон оно как все обернулось.

- Вы не пожалеете, - заверил он полковника и переключился на обсуждения другого вопроса. – Если для большей части научной группы требуется непосредственное присутствие на месте изучения того или иного вопроса, то уважаемый Коджи Миками уже имеет возможность полностью посвятить себя работе. Как здорово, что в нашем коллективе есть профессиональный лингвист. Понимаю, уважаемый Миками, что за столь короткое время существенных результатов Вы попросту не могли добиться, но сугубо предварительно, так сказать, в общих чертах Вам есть, что нам всем рассказать?

Японец грустно оглядел собравшихся, выдержал несколько наигранную паузу, а потом сказал:

- Хотелось бы рассказать вам больше, да нечего.

- Чудо не произошло, - улыбнулась Каролина, шепнув Федору на ухо.

Заметив ее движение в сторону Нестерова-младшего, уже не первое, капитан поспешил одернуть девушку.

- Вам есть что сказать, мисс Фрейм?- довольно недружелюбно спросил он, в упор глядя на доктора.

- Н-нет, - погрустнела Каролина. Когда внимание собравшихся вновь обратилось к профессору лингвистики, она снова шепнула на ухо Федору: - Твой брат что, шуток не понимает?

- Не думаю, что он тебя услышал, - ответил ей астронавигатор. – Просто у него явное переутомление, из-за чего настроение ни к черту.

- … я никогда не сталкивался ни с чем подобным, - как ни в чем не бывало продолжал Миками. - Письменность Создателей объекта отличается ото всего, что мне известно о языках и языковых конструкциях. Я пытался сопоставить отельные фрагменты узора с известными символами, иероглифами всех языков Земли, в том числе и мертвых, но ничего общего не обнаружил. Отдельные фрагменты, бесспорно, похожи на определенные символы, но никакой системы в этом нет. Вдобавок, все осложняется тем, что, похоже, мы столкнулись не просто с узором, но с объемным узором. Все вы в курсе, что буквы алфавита, иероглифы, символы записываются в плоскости и не имеют третьего пространственного измерения. Здесь же мы можем наблюдать именно что объемный текст, и для дешифровки фрагмента орнамента нам понадобится не просто мощь компьютерного ядра «Содружества», а мощь чуть ли не всех вычислительных комплексов Земли, объединенных воедино.

Карамзин нервно захихикал.

- Где ж мы достанем Вам такие вычислительные комплексы?

- Никто не говорил, что будет легко, - понурив голову, ответил Миками. Как истинный японец он всеми фибрами души переживал за качество проделанной работы. – Нужно признать, что расшифровка послания Создателей – дело ни одного десятилетия. Необходима наработка специальных алгоритмов и программ для перевода подобных текстов, нужны новые вычислительные мощности… Существующие технологии, боюсь, не позволят мне и моим коллегам на Земле понять суть этих текстов.

- Но у Вас есть хотя бы планы, наброски, стратегия расшифровки узоров? – задал свой вопрос Петроградский, который был очень огорчен подобными известиями.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: