Глава 20. Возвращение

Она нарочито медленно отпивала из чашки, желая, чтобы та магическим образом наполнялась снова. Кажется, у него в голове была та же мысль. На самом деле, она вообще не была уверена, что он даже попробовал свой. Однако помешивал его Драко очень старательно.

– Ты что, пытаешься сотворить ураган из чая? – спросила она.

– Чай лучше на вкус, когда он хорошо вымешан, – ответил он. – Это все знают.

– Ну, спасибо за совет, – сказала она, серьезно кивая.

Ей вообще с трудом верилось, что они могут вот так просто сидеть за его кухонным столом: не как Гермиона и Дрейк, а как Гермиона и Драко. Даже учитывая то, что Дрейк и Драко (а ведь она вынесла немалые страдания, напоминая ему об этом) – это один и тот же человек, некоторая неловкость все равно ощущалась.

– Так куда мы отправимся? – спросил он, наконец отпивая из чашки.

– В Министерство. Я… отправила Гарри сообщение. Он нам поможет.

– Поттеру? – лицо у него стало, будто он лимон проглотил.

– Да, Драко.

– И много он знает?

Она обхватила чашку руками, надеясь их согреть.

– Он знает, что я приведу тебя. И что я обратила заклинание.

– И что мыыыы…

– Да, – произнесла она после красноречивого молчания.

– Твою мать, Грейнджер!

– А что ты хотел, чтобы я ответила? Мне нужна была помощь, Драко.

Он фыркнул от отвращения.

– В любом случае, Гарри сейчас говорит с Бруствером. В общих чертах рассказывает, что произошло. Мы трансгрессируем ко мне в офис, Бруствер может уволить меня, а потом ты волен идти.

– Идти куда?

– Куда пожелаешь.

– Где моя мать?

– Только не туда.

– Грейнджер… – голос его угрожающе повысился.

– Драко, – отрезала она, ее голос был не менее воинственным, – твоя мать счастлива. И я даже не знаю, какие слова подобрать, чтобы до тебя наконец дошло. Увидев тебя… Ну, вообще-то я не знаю, что случится.

– Снимите с нее заклинание.

– Я не могу этого сделать.

– Почему, на хрен, нет?

– Потому что у меня нет полномочий на это.

– Как будто у тебя были хреновы полномочия, чтобы отрубить меня в лесу в Новой Зеландии?

Она вздохнула. Тут он был прав.

– Драко… – начала она.

– С кем вы еще это сотворили?

– Блейз и Пэнси. – Скрывать от него не было смысла.

– Да ты, блять, шутишь, должно быть.

– Не шучу.

– Это просто смешно! Вы должны снять с них заклинание. Они ничего плохого не сделали.

– Тебе придется поговорить об этом с Бруствером. Я вполне уверена, что меня мало что будет связывать с Министерством после этой… авантюры. Но послушай меня: они в порядке. Все они.

Он отпил чай и начал обдумывать ситуацию.

– Так ты говоришь мне, – он откинулся на спинку стула, – что никто из них… ни Блейз, ни Пэнси, ни моя мама… никто из них ничего не подозревал, как я?

– Даже близко нет.

– Вы всем скормили эту историю про программу защиты свидетелей и травму головы?

– Да.

– И они купились? – спросил он с усмешкой.

– Ты же купился, – заметила она.

Он хлопнул ладонью по столу. Чай пролился за края чашки.

– Это ты сейчас, блять, зря, – сказал он, вытирая чай.

– Знаю.

– Грейнджер, я хочу увидеть мать.

Она вздохнула.

– Подожди здесь.

Гермиона вернулась в гостиную, достала папку из сумки и бросила ее на кухонный стол. Драко начал быстро проглядывать ее, скользя взглядом по порой непрофессиональным выражениям, которые использовал Дин, касаясь пальцами будто застывших фотографий.

– Если Бруствер меня не послушает, – начал он, остановившись на фотографии Нарциссы в ее, очевидно, офисе. Она поглядывала на экран компьютера, зажав телефон между ухом и плечом. – Если я не смогу… – он прочистил горло и прижал руку к подбородку, потом закрыл папку и оттолкнул ее от себя. – Ты дашь… дашь мне знать, если… будешь и дальше хранить ее досье?

– Конечно. А если… когда меня уволят, Гарри будет. Обещаю.

– Гребаный Поттер.

– Да, Драко. Так оно и есть. А я Гермиона Грейнджер. И ты сейчас пьешь со мной чай.

– Что ты пытаешься сказать?

Она вздохнула. Он пробарабанил пальцами по столу. Никто из них не допил чай.

– Уверена, что тебя уволят?

– Не вижу сценария, в котором может быть иначе. Я бы себя уволила, если бы была Бруствером.

– Понятно. – Выглядело так, будто он собирался сказать что-то совершенно другое, но прикусил ядовитый язычок, начав катать чайную ложечку между пальцев.

– Я сказала тебе на прошлых выходных, что не буду сожалеть, если потеряю из-за этого работу.

– Это другое… ты говорила про…

– Я говорила о том же самом.

– Не говорила.

– Да. Говорила. – Голос ее был тверд, как камень. – Драко, я…

– Не надо.

– Ладно. – Она скатала салфетку в комочек в своем кулаке.

– Отлично.

– Но только потому что ты не разрешаешь сказать мне тебе…

– Заткнись, – прошептал он, плотно закрыв глаза и тяжело дыша через нос. Губы были сжаты в тонкую линию.

– Посмотри на меня.

Он подчинился. Перед его серыми глазами все плыло. Она взяла его левую руку, поцеловала кончики пальцев и прижала ладонь к своей щеке. Он прошелся большим пальцем по ее губам.

– Для меня это слишком, Грейнджер.

– Я понимаю. Я ничего от тебя не требую, Драко. Когда мы вернемся, ты можешь забыть, что это когда-либо было.

Он медленно кивнул.

Она отнесла кружки в раковину и выплеснула холодный чай, пытаясь вести себя как можно более по-деловому.

– Нам пора идти, – сказала она. – Гарри ждет.

Она ожидала какую-нибудь ехидную ремарку при упоминании имени Гарри, но он ничего не сказал. Она поставила кружки на сушилку, и они вернулись в гостиную, где она накинула сумку на плечо и взяла свою палочку.

– Все взял, что хотел?

Он в последний раз оглядел гостиную.

– Да. – Поднял портфель, но и шага не ступил, чтобы присоединиться к ней.

– Хорошо. Тебе придется… тебе придется держаться за меня, чтобы это сработало.

– Верно. – Он медленно пересек гостиную и встал подле нее.

Она посмотрела на него. Волосы в полнейшем беспорядке, с глаз не спала краснота. Она приготовила палочку, когда он обвил руку вокруг ее талии.

– Я не забуду, Грейнджер, – прошептал он ей на ухо. – Как я могу?

Она сглотнула, крепко закрыла глаза и трансгрессировала.

***

Гарри уже был в ее офисе, когда они добрались туда.

– Чего так долго? – воскликнул он, бросившись им на встречу. – Я уже начал волноваться. Когда я прочел, что ты… – Он схватил ее за плечи и глянул в лицо, несомненно пошедшее красными пятнами и заплаканное. – Ты в порядке?

– Нормально, Гарри.

Она бросила взгляд на Драко. Он смотрел в пол, сжав ручку своего портфеля так, что побелели костяшки пальцев.

– Уверена?

– Да.

Любой другой сказал бы: «Не верю, что ты это сделала, Гермиона!» или «Почему ты сначала не посоветовалась со мной, Гермиона?» или «Ты по-королевски облажалась, Гермиона!».

Но не Гарри. И потому он был единственным, кому она рассказала. Он даже смог выдавить почти сердечное «Здравствуй, Малфой», на которое получил в ответ короткий кивок и такое же почти сердечное «Поттер».

– Я поговорил с Бруствером. Он… эээ… не рад.

– Об этом я догадалась. Насколько все плохо?

– Ну… Думаю, в жабу он тебя не превратит, но фейерверков в свою честь тоже в ближайшее время можешь не ждать. Он немедленно хочет видеть вас обоих.

Она коротко выдохнула.

– Спасибо, Гарри.

– Поговорим позже?

– Да. Я пришлю тебе сову.

Он обнял ее и прошептал на ухо «Удачи». Еще раз кивнул Малфою и покинул офис.

Она достала палочку из кармана и уложила ее в бумажный пакет.

– Ты чего делаешь? – спросил Драко.

– Готовлюсь с ней расстаться. Будет проще, если не придется смотреть.

Он снова упер взгляд в туфли и ничего не сказал.

***

Все оказалось не так плохо, как ожидала Гермиона. Бруствер, конечно, отстранил ее ото всех дел, связанных с перемещенными, но палочки не лишил. Даже не уволил, вместо этого назначив ее на позицию в департаменте Благосостояния магических существ, где ей надлежало отвечать за связь с домашними эльфами. О большем она и просить не могла и была жутко благодарна.

Драко тоже получил место в Министерстве. Он служил специальным советником Бруствера, информируя его о местах, где возможно скрывались Пожиратели Смерти, и помогая разрушать новые заклинания. Иногда он даже работал с Гарри, что, по словам последнего, поначалу было странно, но они вскоре нашли способ мириться с присутствием друг друга и вести себя прилично. Гарри говорил Гермионе, что Драко хорош в своем деле, и, хоть его сначала и коробило, теперь, кажется, он действительно наслаждался борьбой с оплотом Пожирателей Смерти.

Их кабинеты были в абсолютно разных частях Министерства. Иногда, когда она решала не поедать обед прямо за рабочим столом, то видела его в кафетерии, но в другие разы их дорожки едва ли пересекались. И Гермиона была даже рада этому, потому что один его вид заставлял ее внутренности обрастать льдом, а легкие – сжиматься стальными обручами.

В ноябре она помирилась с Роном. Он был зол на нее за то, что она все от него скрывала, она была зла на него за любопытство, и оба злились друг на друга за бесконечный сволочизм. Но потом они посмеялись, обнялись, и он рассказал ей, что собирается попросить Джери выйти за него, и Гермиона искренне порадовалась за друга. Ни один и словом не обмолвился о Драко Малфое.

В конце ноября в Норе праздновали помолвку Рона и Джери. Гермиона не очень-то хотела идти, но Гарри попросил ее быть там, и она не могла отказать. Каделл тоже там был, с ним было приятно поговорить, и они договорились как-нибудь поужинать. Рон прямо просиял, когда она рассказала ему об этом.

У Каделла был отвратительный вкус на рестораны, и она подразнила его за это, и он улыбнулся ей своей застенчивой, немного глупой улыбкой. Она позволила ему поцеловать себя, и его губы были теплыми и мягкими. Но на поцелуе у двери все закончилось.

В начале декабря она видела Драко, попивающим сливочное пиво в обществе Астории Гринграсс в «Трех метлах». Губу пришлось закусить так сильно, что она ощутила кровь и ушла до того, как он мог ее заметить.

На Рождество Каделл подарил ей первоиздание «Метафизической Трансфигурации: Теория в действии» авторства Сельвина Суссмана. Она улыбнулась, открыв подарок, и восхитилась тем, как хорошо сохранилась книга, пообещав, что на ее книжной полке ей будет отведено почетное место. А потом рассмеялась, когда он открыл ее подарок: точно такой же. Они провели чудесный вечер, и она почти пригласила его к себе, когда он провожал ее до дома. Выпей она чуть больше гоголя-моголя в Норе, то наверняка бы пригласила… Но, если бы да кабы…

Она уже собиралась отправиться в постель, когда сова плавно спустилась к ее окну, постучав по стеклу. Она посмотрела на часы: от Рождества оставалась еще пара минут. К лапке совы была привязана маленькая коробочка в красной обертке. Без записки.

В коробочке оказалась маленькая идеально сложенная салфетка-роза.

Она вернула ее в коробку, сжала в кулаке и проревела, пока не уснула.

В январе Каделл попросил ее пойти с ним на свадьбу Джинни и Гарри. Гермиона заметила, что просить ее идти с ним нет смысла, потому что их обоих и так пригласили. Он заметил, что на вопрос она так и не ответила. Она только улыбнулась, поцеловала его в щеку, но ничего не сказала.

В День Святого Валентина Гермиона работала допоздна. В конце-то концов, у домовых эльфов началась нешуточная эпидемия ушной сыпи! Каделл сказал, что понимает. Она была уверена, что он соврал.

В марте ей вдруг захотелось вычистить квартиру. Она сказала себе, что это все влияние весеннего тепла и света, а вовсе не потому, что она потеряла свое любимое перо. Какова бы ни была причина, но факт оставался фактом: жила она практически в помойке. Она проводила столько времени в Министерстве, что домашняя работа оставалась несделанной, и, хоть справиться со всем можно было в прямом смысле мановением волшебной палочки, порой и это казалось слишком большим усилием. Но сегодня горы мусора буквально позвали ее, и она решительно собиралась их разобрать.

Последняя куча невычищенных книг и бумаг громоздилась в углу ее спальни. Она была такая старая, что Гермиона даже вспомнить не смогла, что там было такое. Начав просматривать их, она замерла. Там были ее сентябрьские заметки о заклинаниях памяти. А на дне этой кучи была записная книжка, та, в которую был зачарован копироваться дневник Драко. Еще не соображая, что она делает, Гермиона открыла чистую страницу и написала первое, что пришло в голову:

«Безмолвно тая от печали черной,
Как статуя Терпения застыв,
Она своим страданьям улыбалась.
Так это ль не любовь?»

Потом она закрыла записную книжку и положила ее на прикроватную тумбу. Все остальное из кучи отправилось в книжный шкаф.

Каждый день перед сном она проверяла записную книжку. Ответа, разумеется, не было. И с чего ему хранить блокнот, в котором он когда-то детально описывал, как сходил с ума?

Но потом… в последний день марта, когда она уже хотела проклясть себя за такую дурость и выбросить записную книжку в мусорку, с открытым от удивления ртом она увидела появляющиеся заковыристые буквы под своим собственным убористым почерком:

«Это о тебе, Грейнджер?»

Она скинула с себя одеяло, попутно перевернув стакан воды и стопку книг, в бешенной попытке найти перо. Как только она откопала его, то сразу кинулась обратно к записной книжке, но потом поняла, что не знает, что сказать. Поэтому просто написала:

«Драко?»

Ответа не было. Наверное, он отошел. Слезы стали заполнять глаза, и она, разочарованная, почти уже отбросила перо, как появились слова:

«А кто, на хрен, еще это может быть?»

«Ты сохранил блокнот?»

«Нет. Вырвал лист, чтобы использовать его как закладку для Шекспира».

«Ааа… Он все еще у тебя?»

«Очевидно».

«Да. Полагаю, этот вопрос тоже был глупым».

«Пожалуйста. Клочок слишком маленький. Больше ничего не влезает. Увидимся».

Она хотела ответить, но бумага не приняла больше ни капли чернил. Она прижала записную книжку к груди и сделала тщетную попытку заснуть.

В первую действительно теплую субботу апреля она отправилась в свой любимый маггловский парк и устроилась там на одеяле с книгами. Может, она слегка переоценила свою скорость чтения, но ей вовсе не хотелось остаться ни с чем, когда солнце будет еще сиять. Так что она стащила первую из пошатывающейся стопки книгу и растянулась на одеяле, подвернув джинсы как можно выше, чтобы впитать каждый лучик. Вскоре Гермиона была поглощена чтением, и оттого немного вздрогнула, когда кто-то сверху произнес:

– А найдется место на одеяле для еще одного человека или оно тоже зарезервировано под книги?

Сердце ее пропустило удар, когда она услышала голос. Его голос. Она обернулась и посмотрела на него. Темную фигуру обрамляло солнечное сияние.

Она села, отодвинула стопку книг с одеяла и жестом пригласила его присоединиться к ней. Как только он сел, она обратила внимание на его одежду: нейлоновые шорты, кроссовки и белая футболка. Она усмехнулась этому туалету.

– Воняю, наверное, – сказал он, устроившись рядом с ней.

– Верно подмечено. – Конечно, он не вонял. Просто пах солнцем и собой. – Все еще бегаешь, а?

– Ага. Ничего с этой привычкой поделать не смог.

– Как поживаешь?

– Нормально. Ты?

– Жаловаться не на что.

– Хорошо.

– Да.

– Так… эээ… – начала было она, отчаянно желая продолжить разговор, но растеряв все слова. – Часто приходишь в этот парк?

– Иногда. Рядом с моей квартирой есть другой, намного ближе, обычно хожу туда, но сегодня мне хотелось прогуляться.

– Понятно.

– Грейнджер…

– Драко…

Оба неловко рассмеялись, потом одновременно повернулись друг к другу, чтобы заговорить, и тут же уткнулись в свои руки.

– Просто хотел пригласить тебя на чашечку чая к себе как-нибудь, – сказал он.

– Забавно. Я то же самое хотела сказать, – она улыбнулась ему. От этого стало необыкновенно хорошо.

– Я настаиваю, – сказал он.

– О, нет, – ответила она. – Я тебе должна. После всего того чая, что ты сделал для меня, когда… – ее голос сорвался.

– У меня, Грейнджер, – твердо сказал он. Взял ее перо и нацарапал адрес на уголке ее записной книжки. – В следующую субботу? В два?

– Звучит отлично.

– Ну и увидимся.

Он поднялся, разгладил воображаемые складочки на шортах и попрощался. Она смотрела, как он убегал, пока деревья на горизонте не проглотили его. Счастье бабочками порхало в животе и отражалось на ее лице.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: